Реукова.
Она меня вырвала как молочный зуб. Поцеловала и спрятала. Как чистый белый праздничный передник, испачканный в первой крови.
Я положу пригоршню таких как она за щеку и начну лизать.
Она меня удалила. Я вытащу из шерсти молочного щенка молодого клеща. По руке размажу и съем.
Она порвет меня как фотографию сдохшей матери. Я порву легкие негативы нового гражданского мужа.
Она вычистит меня как при аборте, слюняво вытошнив, поставит на руки и даст в губы номерок от гардероба.
А девочка не уйдет. Девочка под напряжением.
Она уронит меня на подоконник. Сверху легла. Прижмет своим дыханием – рот-в-рот заполнила.
………………………………………………….
Мы сидим в кафе на московском вокзале и друг другу по-сучьи улыбаемся.
Я молодая и сонная. Ты взрослая и некрасивая. Итальянское вино в половине второго.
Да к черту все эти заигрывания, убери с лица руки и ударь меня.
…………………………………………………..
И не знали те, кто в поездах Севастополь-Москва брезгливо лизал у рта как мы пили вино в половине второго. И как я тебя беспощадно просила жить.
Рядом.
Реукова.
Я кручу шеей в громких вечерних барах. Фотографируюсь на визы. Учу иврит.
Реукова.
Она меня продала как швейцарский сыр.
По привычке. По профессии.