Бизнесмен «кавказской национальности» по имени Ахмат сдержал свое слово по всем обещанным пунктам. Даже – с лихвой. В общежитии Надя прожила еще почти три месяца и переехала на съемную квартиру лишь перед Новым годом.
Квартиру ей тоже помог найти новый работодатель. Минутах в десяти ходьбы от работы, на третьем этаже высотного дома. Хоть и небольшая по площади, но двухкомнатная, с раздельными туалетом и ванной. А также с мебелью, холодильником и телевизором.
И – по весьма доступной цене, хотя, при своем нынешнем финансовом положении, Надя могла позволить себе платить за жилье и больше без заметного ущерба для личного бюджета.
Дело у Ахмата с братьями было поставлено на широкую ногу. Самый большой – главный – магазин на рынке в Краснодаре и сеть более мелких магазинов и киосков по всему краю. Торговали в основном промышленными товарами: одежда, обувь, сумки, чемоданы, косметика. Но не гнушались и жевательной резинкой, сигаретами, шоколадными батончиками, спиртным.
Основная масса товаров изготавливалась, конечно, где-нибудь в подвалах и сараях на Дерибасовской, Малой Арнаутской или Маршалковской, в «лучшем» случае – в Турции. Но, попадались иногда действительно фирменные вещи. Правда, и стоили они соответственно. Все же остальное шло по практически бросовым ценам. Зато – в разноцветной, «кричащей» упаковке и с надписями на английском языке. Пусть иногда и с грамматическими ошибками.
Разметалось все это «импортное» великолепие измучившимся в серости и одинаковости народом моментально, а что чуть залеживалось – тут же отвозилось на периферию. А там – только этого и ждали. Давно и с нетерпением…
В общем, жизнь у Нади, можно сказать, наладилась. Свое восемнадцатилетние она отмечала с подругами-продавщицами в одном из лучших ресторанов города. Поздравить ее пришли и Ахмат с двумя братьями. Было много цветов, тостов, подарков. Ближе к концу вечера слегка захмелевший Ахмат отвел ее в сторонку.
- Ты очэнь харошая дэвушка! Были бы жывы тваи радытэли – сватов бы заслал. У старшэго брата сын есть… Красавец! Ты была бы иму харошай жэной.
- Спасибо вам на добром слове, Ахмат. И, вообще, за все, за все спасибо! За все, что вы для меня сделали. И продолжаете делать… Я этого никогда не забуду. А замуж… Рано мне еще. Вот через год – два уже можно подумать… Спасибо вам еще раз!
Надя порывисто поцеловала оторопевшего мужчину в губы.
Она уже давно подозревала, что слывет среди своих коллег этакой белой вороной. Они все, правда, были ее чуть старше: на год-полтора-два, однако про свою девственность забыли, похоже, намного раньше, чем Надя окончила школу. И теперь вовсю коллекционировали постельных партнеров. Причем, не без материальной выгоды. Очень многие партнеры и знакомые Ахмата, не скупясь, оставляли в их спальнях весьма значительные суммы. И – не всегда в советских рублях.
Надя обо всем хорошо знала и никого не осуждала, но следовать их примеру отнюдь не спешила. Не то, чтобы она выросла кисейной барышней, терпеливо ждущей своего единственного и неповторимого, или сказочной принцессой, которую непременно найдет добрый молодец. Никаких победителей драконов, сказочных героев или заезжих отпрысков королевского рода Надя не ждала. Собственно, в этом смысле она вообще никого и ничего не ждала. Ее великолепное, еще не познавшее мужской ласки (хотя, словно специально для этого созданное) тело пока мирно «дремало» в своем наивном неведении и не спешило беспокоить свою хозяйку по подобным «пустякам».
Так, незаметно, прошли еще два года. Но, если в Надиной жизни все текло обыденно и спокойно, то в стране творилось нечто неописуемое. Разгул (по-другому и не назовешь) гласности и демократии поднял на поверхность всю грязь и мерзость, которые накапливались десятилетиями. И в этой мутной, плавающей на поверхности пене некоторые сразу ощутили себя, как форель в кристально-чистой воде горных речек и ручьев. Это была их питательная среда, их время.
В последнее время Надя телевизор смотрела все реже и реже. Если поначалу она, как и вся страна, сидела у экрана и, затаив дыхание, следила за перипетиями съезда народных депутатов, а потом с нетерпением ждала очередной выпуск программы «Взгляд» или «До и после полуночи», то постепенно приелось и это. Многочасовое «шоу» из Кремлевского дворца съездов со временем стало откровенно раздражать. Слащавые, показушно-интеллигентные бывшие комсорги с таким остервенением взялись за дело, что очень скоро их «взгляд» стал синхронно колебаться вместе с линией партии. Или же настолько отличался от десятилетиями устоявшихся моральных норм и традиций, что становилось не по себе.
А когда однажды, субботним вечером, не столько «до», сколько уже «после полуночи», Надя услышала, что в царской России купцы на санях довозили виноград из Средней Азии в Сибирь в отличном состоянии, а сейчас он почему-то успевает испортиться даже в самолете, стало совсем невмоготу.
Программу «Время», «Вести» или другие новостные передачи она перестала смотреть еще раньше. Ведь по всему выходило, что в огромной, многонациональной стране ничего хорошего или хотя бы просто позитивного вообще не происходит. Столкновения пассажирских поездов, обвалы в шахтах, землетрясения, наводнения, оползни, ограбления, убийства, изнасилования…
На этом фоне собственные бытовые неурядицы, как то: неожиданное отключение электроэнергии на всю ночь или отсутствие горячей воды в самые жаркие месяцы, смотрелись действительно мелко и несерьезно. То есть, подразумевалось, что из-за них не стоит и шум поднимать, когда вокруг такое творится.
И, если принять во внимание, что электричество в микрорайоне, где жила Надя, за эти годы отключали всего один раз (и то – на полчаса!), а горячая вода по причине наличия в каждой квартире газового водонагревателя, именуемого в просторечии «колонкой», была всегда – жизнь у круглой сироты Нади Козловой протекала спокойно и размеренно.
До того момента, пока в ней не появился Вадим…
Вообще-то Надя с некоторых пор внимания на охранников магазина не обращала. После того, как один из них как-то подошел к ней после работы и насквозь уверенно-деловым тоном предложил поехать к нему. «Заодно чаю попьем, музыку послушаем», – «аргументировал» он свое неожиданное приглашение. В ответ Надя, поначалу несколько опешив, сказала, делая ударение на каждом слове: «Чай и музыка у меня дома тоже есть. А с тобой пить его я не рискну – поперхнуться недолго».
Парень отошел от нее молча, всем своим видом давая понять: «Неизвестно, мол, кто больше пожалеет». Но после этого с аналогичными или хотя бы похожими предложениями к Наде никто не подходил.
Соответственно, и новый охранник, заступивший в тот день на дежурство, не удостоился даже беглого взгляда девушки. Так, где-то в глубине сознания, Надя отметила сей факт: «Вот, еще один появился. Что-то часто они меняются. Работа, наверное, «вредная»: по два часа стоять у дверей, а потом четыре отдыхать. Да иногда какого-нибудь алкаша за руку поймать, чтобы не убежал не расплатившись». И тут же забыла об этом.
Но, когда, отстояв положенное время на «посту», он решительным шагом направился в ее сторону, Надя даже «онемела» от удивления. Покупателей в этот момент в отделе не было, и девушка инстинктивно оглянулась по сторонам, как бы ища поддержки.
- Здравствуйте! Меня зовут Вадим. Разрешите вами восхищаться? – услышала Надя приятный низкий голос.
- ..?
- Я спросил: «Разрешите вами восхищаться?», - с обезоруживающей улыбкой повторил молодой человек.
И здесь Надю разобрал истерический смех. Классический – до колик в животе и слез ручьями из глаз. К такому вот повороту «сюжета» она была явно не готова…
Надя так никогда и не смогла понять, за что именно ей свалилось такое счастье. И что это за удивительная станица Семеновская, в которой вырос этот замечательный потомок кубанских казаков по имени Вадим. Он ведь не просто ею восхищался, он ее боготворил.
Слушая Вадима, Надя и сама начинала верить, что в ней совсем нет изъянов. И фигура у нее великолепная, и короткая «мальчишеская» стрижка очень к лицу. А длинный мохеровый шарф, который в ветреную погоду Надя обматывает несколько раз вокруг шеи, ненавязчиво подчеркивает длину и стройность ее шеи…
- Послушай, Вадим, - спросила однажды девушка, - а тебе не страшно со мной, такой вот всей из себя идеальной? Вдруг еще кто-нибудь это заметит, и уведут меня от тебя.
- Не уведут! Я не позволю, да и ты сама не захочешь.
- А почему это ты так уверен?
- Не знаю… Просто уверен. Я – юноша не очень современный: на книгах да на старых казацких традициях воспитанный, но и ты на большинство своих сверстниц похожа примерно так же, как облезлая дворовая кошка на снежного барса. И не только внешне, но еще больше внутренне. Тоже, по-своему, не от мира сего. Кому же еще быть вместе, как не нам?
Теперь каждый день для Нади и Вадима делился на то время, когда они были вместе, и на все остальное. А у остального был тоже существенный плюс: они почти постоянно могли хотя бы видеть друг друга. Весь же внешний мир интересовал молодых людей только в той части, которая, вольно или нет, как-то соприкасалась с ними в повседневной жизни. Магазины, общественный транспорт, кафе, кинотеатры…
Они вообще не замечали творившегося вокруг. Даже на трехдневный приход к власти деятелей из ГКЧП обратили внимание только потому, что их постоянно транслировали по всем телевизионным и радио каналам. Но, пришел день, и окружающая действительность сама напомнила о себе.
Вадим и Надя уже считали в уме минуты, оставшиеся до окончания рабочего дня (он – на своем посту у входной двери, она – в глубине торгового зала), когда в магазин, толчком распахнув двери, ворвались несколько вооруженных мужчин. Позже Надя пыталась вспомнить, сколько их было, во что одеты, чем вооружены, но память отказывалась выдавать требуемую информацию.
Шедший первым хладнокровно выстрелил в лицо бросившемуся наперерез Вадиму, а минутой позже двое его коллег, так же, не суетясь, расстреляли выскочивших из комнаты охраны еще двух парней в защитного цвета камуфляже. Трудно сказать, услышала ли Надя резкий возглас одного из бандитов, подкрепленный двумя выстрелами в потолок:
- На пол, бл…! И не двигаться – останетесь живы.
Перед глазами девушки стояла одна и та же картина: Вадим (ее любимый, дорогой Вадим!), с кровавым месивом вместо лица, медленно оседает на пол.
А события вокруг продолжали стремительно развиваться. Двое нападавших остались стоять у входной двери с оружием наготове, а остальные направились в глубину здания. Туда, где располагались кабинеты Ахмата и его заместителей, бухгалтерия, касса… В общем, мозговой центр фирмы. Проходя мимо застывшей, как каменное изваяние, Нади, один из мужчин сделал шаг в сторону и наотмашь ударил девушку рукояткой пистолета по голове. И она провалилась в спасительную темноту.