Новая работа оказалась не такой уж и сложной. Собственно, бухгалтерия, она и в Африке бухгалтерия. Только на другом языке. И сами бухгалтера чернокожие…
Правда, помимо ведения чисто бухгалтерской документации для турбюро и оздоровительного центра, в обязанности Ирины входила еще и работа с наличностью. Проще говоря – бухгалтер-кассир. В связи с этим она должна была два раза в неделю ездить за деньгами в «Лесной». Естественно, на специально оборудованной машине и с охраной.
Весь круг обязанностей Ирине в первый день подробно объяснил директор туристическо-оздоровительного комплекса АО «Бриз» Иван Никитович Заломайко. В его ведении находились турбюро, оздоровительный центр и небольшое автопредприятие с пятью новенькими туристическими автобусами и двумя десятками легковых и грузовых машин различного назначения. Включая, кстати, и инкассаторскую.
Иван Никитович вызвал Ирину к себе в кабинет в начале рабочего дня для вводного инструктажа. На вид он был не старше Ирины и в любой другой ситуации она, не то, что по отчеству, так даже бы и Иваном его не назвала. В том смысле, что вряд ли вообще захотела разговаривать: весь «интеллект» шефа явственно проступал на слегка одутловатом лице.
Фигурой и внешностью он скорее напоминал борца-тяжеловеса, нежели руководителя крупного подразделения богатой частной фирмы. Впечатление не могли изменить ни ладно сидевший на нем дорогой костюм, ни запах элитного парфюма, невидимым облаком висевший в кабинете.
Из общей картины выбивались только глаза, которыми он, казалось, раздевал молодую женщину. Этакий взгляд мартовского кота, который только что удовлетворенно слез с одной подруги и вдруг увидел новую, явно домашнюю, кошечку. Которая случайно, первый раз в жизни, забрела на эту прогретую весенним солнцем изрядно проржавевшую крышу, даже не подозревая, чем это для нее может закончиться.
Этот безмолвный «стриптиз» продолжался, как показалось Ирине, целую вечность. Но вот глаза хозяина кабинета резко утратили охотничий блеск, и он приступил к почти сорокаминутному производственно-воспитательному монологу.
- Я человек простой и незатейливый. Из рабочих и крестьян. Наверное… Институтов для благородных девушек не кончал. И говорить с тобой буду по-простому. Да оно так и легче. Ты сама понимаешь, дорогуша, что такие деньги в наше нелегкое время просто так не платят. Их нужно отрабатывать с максимальным старанием и усердием. О своих обязанностях ты, в общих чертах, уже в курсе. Поэтому перейду к деталям. Во-первых, и это – главное, строжайшее соблюдение этой самой коммерческой тайны. У «Бриза» хватает, как ты понимаешь, кон-ку-рирую-щих фирм. Тьфу, зараза, слова-то какие. В общем – козлов, которые спят и видят, как бы навесить на нас всех собак. Вместе с мышами и кошками. Поэтому о том, что происходит здесь, никому ни слова. Ни благоверному, ни маме с папой, ни подружкам. С нашими девушками лучше тоже говорить только по делу. Приказы начальства не обсуждать. И, вообще, никаких «сю-сю». Если уж очень хочется языком почесать, говорите о шмотках, мужиках, бразильских сериалах…
Заломайко достал из коробки на столе дорогую сигару, брезгливо скривившись, откусил крупными, как у лошади, зубами кончик и тут же выплюнул его в стоящую в центре стола массивную серебряную пепельницу. Потом тщательно раскурил это творение кубинских пролетариев и выпустил длинную ароматную струйку дыма. Не то, чтобы прямо в лицо своей собеседнице, но и не в потолок. Ирине даже показалось, что дым застрял у нее в волосах и дома их придется долго отмывать.
- Помни, дорогуша, что длинный язык бывает очень вреден для здоровья. Вон, твоя предшественница, очень любила языком почесать. Чирикала, поди, с очередной подругой, и угодила под машину. Совершенно случайно, как ты понимаешь. А ведь была очень хорошим работником. Во всех отношениях. И я еще не знаю, сможешь ли ты ее полностью заменить.
Ирина почувствовала, как мокрая струйка холодной змейкой поползла вниз, вдоль позвоночника. Ноги вдруг стали ватными, а в животе разлилась пустота, как будто из него кто-то неведомый мгновенно удалил все внутренности. Намек был яснее ясного: будешь болтать лишнее – убьем. Плюс еще это, непонятное – «во всех отношениях». Что, ее предшественница на себе туристов возила. В голове шевельнулась страшная догадка, но додумать мысль до конца она не успела.
- Да что это с тобой, дорогуша?! Побелела-то как. Вот, водички глотни! Минеральная и без газа. Нам ее из Германии привозят… Молодцы немцы – умеют делать. Не надо быть такой впечатлительной. Будешь хорошо работать и не переходить улицу на красный свет – все будет нормалёк. Еще и дополнительных бабок босс подкинет. За ударную и сверхурочную работу. Во, хорошо, что вспомнил. У нас действительно иногда бывает «запарка». Раз в месяц обычно, иногда – два. Когда в «Лесной» приезжают особо важные гости. Тогда все сидим там безвылазно. Но и Семеныч потом не скупится. Босс в смысле. Если гости остаются довольны… А они должны остаться довольными!
Последнее предложение Иван Никитович произнес совершенно другим голосом. С нескрываемыми металлическими нотками. И тут же, словно одернув себя, вернулся к роли простого, но педантично-занудливого начальника.
- Обо всех ожидаемых «авралах» я тебе загодя «шепну». А сейчас иди и спокойно трудись. Знакомься с нашими «девушками». В «Лесной» сегодня за наличкой уже поехали без тебя. А вообще, будешь туда ездить по понедельникам и четвергам. В первой половине дня.
От начальника Ирина вышла, как на автопилоте. Ноги дрожали, пальцы на руках были ледяными, как будто их все это время держали в холодильнике. Ничего и никого не видя вокруг, как-то дошла до своего маленького кабинета, упала на стул и закрыла лицо руками.
Вообще, турбюро занимало помещение с отдельным входом на первом этаже пятиэтажного дома на одной из центральных улиц города, состоящее из трех комнат и двух туалетов. Самая большая была отведена для посетителей, с которыми работали две сотрудницы. Кабинеты начальника и бухгалтера располагались в противоположных концах. И если у Заломайко был действительно Кабинет, то у Ирины, так – закуток. Отгороженный к тому же от основного помещения не капитальной стеной, а двумя рядами бледно-зеленых стеклянных блоков.
Все ж лучше, чем ничего. Хоть как-то можно привести в относительный порядок свои мысли и чувства без посторонних взглядов. После всего-то услышанного… Увы, и в этой маленькой «радости» ей в тот день было отказано. Ирина не успела даже как следует перевести дух, как дверь с чуть слышным скрипом отворилась и в комнату вошла одна из ее новых коллег по работе.
Кажется, ее зовут Лена. А вот фамилии не помню, хоть и знакомились всего пару часов назад.
- У-у, подруга, если ты с первых минут будешь все принимать так близко к сердцу – надолго тебя не хватит, - с укором проговорила невысокая, очень женственная на вид, зеленоглазая шатенка. Она была крупнее Ирины, из тех женщин, которых называют «пышками». Все на месте, все такое округлое и мягкое. Еще чуть-чуть – и перебор: жировые складки, двойной подбородок и прочие неприятные подробности фигуры. А пока, все в идеальной норме, на которую так падки многие мужчины. – Ничего, что я сразу на «ты»? Возраст у нас примерно одинаковый, проблемы теперь общие. И решать их вместе как-то проще. Меня, если забыла, зовут Лена, Елена Даниленко. Договорились?
- Хорошо, давайте. То есть, давай на «ты». Только…
- … Чего это я сразу лезу со своей дружбой? – Лена понимающе усмехнулась. – Да вот, решила рискнуть. Твоя предшественница была редкая стерва (пусть земля ей пухом), да и моя непосредственная коллега – тоже не лучше. А одной уж совсем тоскливо. Ты же, сразу видно, баба нормальная. Только за каким чертом тебя в этот гадюшник занесло. Ладно, обо всем как-нибудь потом. При случае. А то шеф на месте не увидит – кричать начнет. Не вешай нос, Семенова, прорвемся!
Она мимолетно улыбнулась одними глазами и быстро вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Ирина ошалело посмотрела ей вслед. Потом выражение лица стало отрешенно-безразличным. Надо было работать. Отрабатывать немаленькую зарплату, как недавно заметил господин Заломайко. А все неприятности придется решать по мере их поступления.