В целях дальнейшего повышения благосостояния и благополучия народа, из высочайшей скромности замаскированных под борьбу за «снижение объемов нелегального производства водки, повышение собираемости акциза и снижение смертности населения от отравления суррогатами», правительство собирается снизить акцизы на «спирт и алкогольную продукцию», в результате чего стоимость поллитровки ожидается в районе 55 рублей, что примерно равно стоимости 300 граммов варёной колбасы (вспомните при этом соотношение стоимости этих продуктов в советское время) — пей не хочу! Ну где ещё можно найти правительство, которое бы ТАК заботилось о своём народе?! Шинкари всех времён и народов лопаются от зависти и отдыхают. Да здравствует российская водка — самая дешёвая водка в мире!
Неустанными заботами нынешних «партии и правительства» народ и так дольше всех отдыхает не просыхая. А чтобы как-то скрасить ему непомерный досуг, готовы и самой дешёвой водкой снабдить. Гулять так гулять! (Не прогулять бы только всё…) Воистину, «праздник, который всегда с тобой».
Шинкари отдыхают, когда шинкари в правительстве.
(Ссылка на источник: http://www.expert.ru/news/2008/06/10/alkogol-aktsyzy/)
* * *
При последнем русском царе душевое потребление алкоголя в России было в несколько раз (почти на порядок) меньше, чем сейчас, и его тогда громогласно и со «всех» сторон обвиняли в «спаивании» народа. Время показало, кто на самом деле его спаивает, превратив Россию в один большой шинок. Но об этом у нас сейчас молчок, молчит наша либеральная пресса, словно так и надо.
12.06.08 г.
* * *
«Помогают нашему народу спиваться. Вранье, будто на Руси испокон веков
пьянствовали! Да, опрокинуть чарку любили, но не в тех масштабах, что сейчас.
Вы знаете, что с 1914 года в стране действовал сухой закон? Николай Второй
подписал указ, согласно которому запрещались производство и продажа всех
видов алкогольной продукции. Крепкие спиртные напитки подавали лишь в
ресторанах. Пьянство сократилось в разы!»
Сергей Безруков, народный артист России, журнал «Итоги»
* * *
И ещё одно дополнение, относящееся, правда, ко второй половине двадцатых—первой половине тридцатых годов прошлого века.
«Чем глубже нищета и безысходность, тем страшнее пьянство...
В числе остальных видов внутренней эмиграции есть и такой, пожалуй, наиболее популярный: уход в пьянство. Хлеба нет, но водка есть везде. В нашей, например, Салтыковке, где жителей тысяч 10, хлеб можно купить только в одной лавчонке, а водка продается в шестнадцати, в том числе и в киосках того типа, в которых при “проклятом царском режиме” торговали газированной водой. Водка дешева. Бутылка водки стоит столько же, сколько стоит два кило хлеба, да и в очереди стоять не нужно. Пьют везде. Пьет молодняк, пьют девушки, не пьет только мужик, у которого денег уж совсем нет.
Конечно, никакой статистики алкоголизма в советской России не существует. По моим наблюдениям больше всего пьют в Петрограде, и больше всего пьет средняя интеллигенция и рабочий молодняк. Уходят в пьянство от принудительной общественности, от казенного энтузиазма, от каторжной работы, от бесперспективности, от всяческого гнета, от всяческой тоски со человеческой жизни и от реальностей жизни советской.
Не все. Конечно, не все. Но по какому-то таинственному и уже традиционному русскому заскоку в пьяную эмиграцию уходит очень ценная часть людей. Те, кто как Есенин, не смог, “задрав штаны, бежать за комсомолом”» (И. Л. Солоневич. Россия в концлагере).
А ведь есть сходство, и поразительное, с нашим временем, не правда ли? А может, это времена похожи? До безобразия.