Espa;ola cuando besa, es que besa de verdad.*
Глава 23.
***
Хема подошла к мужу, сидящему в любимом кресле на колёсах за письменным столом. Он что-то быстро набивал по клавишам компьютера. Хема, вытянув шею, пыталась рассмотреть, что это он там делает. Как только он понял, что жена в комнате, Муж быстро нажал мышкой на крестик, не дав Хеме возможности выяснить, с кем он переписывается.
- Ты что здесь делаешь?
- Как что? – Хема опешила от нервных ноток, прозвучавших в его голосе. – Пришла домой, зашла к тебе поздороваться... может, ты ещё будешь требовать, чтобы я стучала в дверь перед тем, как зайти в комнату своего собственного мужа?
- Вообще-то, хорошо бы, - согласился Муж и потушил в переполненной пепельнице недокуренную сигарету.
Хема поморщилась:
- Опять ты куришь, тебе же врачи говорили...
- Говорили, - нелюбезно согласился он. – Они много чего говорили. А у меня и так...
- Что так? – Хема понимала, что ещё немножко и он окончательно вспылит, закричит на неё, как всегда, впрочем. Но ей даже были необходимы ссоры с ним – чтобы убедить саму себя что это не она... такая, что это он её вынудил...
- Что так? – он и вправду поддался на провокацию. – У меня нет НИКАКИХ радостей в этой жизни. Я думал хоть ты... а и ты... такая же, как все.
- Как все? Что ты хочешь этим сказать? – в ответ она услышала грязное ругательство, жабой соскочившие с его криво ухмылявшихся губ.
- Да, я такая! – она гордо подняла подбородок, а взгляд её стал стальным и жёстким. – И я даже больше тебе скажу, дорогой мой. Я беременна. От другого. Так что вот бог, а вот порог. Если хочешь – уходи. Я не буду тебя держать... Я всё пойму. А мне нужна в этой жизни отдушина... Каждому своё. Тебе – сигареты. А мне ребёночек. Здоровенький.
Муж от признания Хемы ошалел, задохнулся, и изо рта его змейкой просачивалось желание оскорбить жену до глубины души. Если бы он мог, он бы убил её, тварь такую. Но он всегда считал себя цивилизованным человеком. И у него было только два пути – уйти, гордо подняв голову в одинокое прозябание без Хемы и без сына. Или же надо было принять всё так, как есть, простить жену, принять ребёнка, как своего. Потому что Хеме он нужен... Для чего-то. На самом деле он и сам понимал, что уйти от Хемы не может и не хочет... пока она сама от него не уйдёт.
Вопреки ожиданиям Хемы змеиное слово не пролилось. Муж опустил голову и молча выкатился из комнаты.
- Ты куда?
Он не ответил, а лишь тихо прикрыл входную дверь квартиры.
***
Людка совсем замоталась между поклонниками. С одной стороны Лео, который приглашал её в дорогие рестораны, водил по шикарным дискотекам и противно дышал ей в ухо пошлые комплименты. С другой стороны мальчик из магазина, приглашавший её в противные грязные забегаловки, в которых Людке приходилось бороться за право усесться за столик с парой-тройкой вульгарных девиц, посматривающих свысока на фирменную Людкину одежду, самой относить к стойке баров грязные тарелки, собранные с отвоёванного столика и, наморщив лоб, встряхивать крошки на пол при помощи куцых бумажных салфеток, вопящих прописью «Спасибо за визит!». Зато с молодым было сладко целоваться на заднем сидении автомобиля при свете звёзд где-нибудь на пустыре, на который время от времени подъезжали ещё какие-нибудь парочки на подержанных машинах – заниматься любовью. И Людке совсем не хотелось приглашать ни одного, ни другого в тихий уют своей отремонтированной квартирки. Одного потому, что совсем не хотелось позволять дотрагиваться до своего тонкого тела, а второго потому, что слишком уж хотелось. Но Людка знала прекрасно, что как и тот, так и другой привяжутся к ней, подсядут на неё, как на иглу, а уверенности в том, что кто-нибудь из них действительно ей подходит, не было.
«Уж лучше подождать, - решила она. – А там видно будет. Глядишь, и третий какой объявится, ведь нет двух без трёх**»
***
Лидия вертелась перед зеркалом, отражавшим её добротные округлости затянутые в атлас и кружева. С какого бока не глянь – красавица да и только. К тому же ей удалось-таки выпросить у Людки длинные перчатки по локоть, оставлявшие мраморный отрезок кожи, загадочно мерцавший из-под рукава платья. На шею – заветную жемчужину, на перчатку – тонкий браслетик. Волосы она собрала в пышную бабету, запихав в пучок туалетной бумаги, набитый в чёрный носок. Кое-где носок просвечивался и Лидия воткнула в него булавку с серебряной бабочкой – и носка не видно, и причёска украшена на славу. Теперь и шляпы не нужно. Лидия была уверена, что Луис Мигель и не поверит, что это она, его домработница. То-то же. Она сомневалась, поехать ли к нему на автобусе или вызвать такси.
- Нет уж, я по-простому... – проговорила она и запихнула в маленькую сумочку, взятую на прокат у той же Людки, проездной.
Очутившись на улице Лидия почувствовала себя неудобно. Народ почему-то на неё засматривался, некоторые даже шею выворачивали, чтобы взглянуть на её обтянутый атласом зад. Она помедлила на углу, соображая, не будет ли лучше всё-таки поймать такси. Как назло, ни одного зелёного огонька не наблюдалось.
- Ну и ладно... Не очень-то и хотелось...
***
Дочь Гонсало с сынишкой уже сидела на диване в квартире Августины. Невеста металась из угла в угол, возмущаясь, что Гонсало решил на ночь перед свадьбой остаться у неё.
- Что за жизнь нас ждёт, если ты мой наряд увидишь?
- Да чего я там не видел, - вяло отбивался Гонсало, наливая себе стопочку красного вина. Налил неудачно – капля попала на внешнюю сторону бокала, а оттуда – прямиком на новую сорочку.
- Ты смотри, смотри, что ты наделал! – взвилась Августина. – Ну как ты пойдёшь в церковь в рубашке с пятном?
- А я что... – Гонсало и сам растерялся от неожиданности. – Я переоденусь...
- Во что переоденешься? В старую рубашку? Да там же воротник протёрся... А я и заштопать не успела...
- Деда, а давай в магазин пойдём? – встрял Педро. – Мы новую рубашку купим!
- Ох ты, умница, - Гонсало расплылся в счастливой улыбке. – Ты пойдёшь со мной?
- Да, - важно ответил внук, сползая с дивана.
- Времени нет по магазинам ходить!
Дочь Гонсало, молчавшая на всякий случай, решила заступиться за отца.
- Да ещё два часа до церемонии. Мы пойдём, а папа в баре переоденется. А тебя, Августина, у церкви подождём, никто твой наряд не увидит... – и добавила успокаивающе – я уверена, что ты будешь самой красивой на свете невестой!
- Не подлизывайся, - рассердилась Августина. – Я правду говорю, традиции не просто так возникают, в них правда сокрыта. Только если ты тоже уйдёшь, кто же мне поможет? У меня и помощницы нет... Как-то я не подумала...
- Так ведь Луис Мигель придёт с минуты на минуту? – Гонсало приобнял Августину. – Кто там его сопровождает? Вроде Лидия? Так она умница, тебя ещё как обрядит!
- Лидия, Лидия... – ворчала Августина. – Можно подумать, ты Лидию не видел. У неё же вкуса никакого! Всё в подстреленных штанах ходит, и в майках застиранных!
- Ну, я её в халатике видел... Такой... Милый халатик... – хохотнул старик.
- Да и вкуса особого не нужно, - добавила дочь Гонсало. – Зачем ей вкус, если ей только молнию застегнуть да волосы подправить...
- И то правда, - вздохнула Августина. – У меня почти всё готово... Так что идите. Только пить отцу не давай, а то опять заляпается. И рубашку пусть в последний момент меняет, ладно? Ты проследи за ним, чтоб не осрамиться.
- Прослежу-прослежу, - подтвердила дочка.
- И я плоследю, - поддержал Педро.
- Милый какой, - удивилась Августина.
- Правда? – счастливо засмеялся Гонсало. – Весь в деда!
***
В автобусе Лидия не могла отделаться от ощущения, что все на неё смотрят. Вот с восхищением или с осуждением – было не понять. Она уныло уставилась в окно, рассматривая улицы Мадрида, людей на тротуаре, фонтаны и кружевные здания Пасео Кастельяна. Ехать было далеко, а потом нужно было пересесть на загородный автобус. Потому что к Луис Мигелю городские автобусы не шли. Она ещё раз пожалела, что пожадничала, что на такси не потратилась... Хорошо хоть сидячее место было. А то бы измяли весь наряд – вон сколько народу набилось! И куда они все едут? Ведь, вроде, и не час пик...
***
- Пап, я тебе рубашку куплю, ладно? – дочка смотрела на Гонсало ласково.
- Ты, Сильвия, не траться. Я ж знаю, что у тебя самой денег кот наплакал...
- А мне так хочется, что бы ты у меня был самый красивый!
- Это ты у меня красавица... Так тебе этот костюм идёт! Вот только что ж ты себе никого не найдёшь, а? Пора уже... А то мне снилось, что твой вернулся и Педро украл... Защита тебе нужна, Сильвия, и чтоб на руках носил, как ты того заслуживаешь...
- Кто уклал? – встрял Педро, глядя на деда снизу вверх чистыми золотистыми глазами.
- Не слушай деда, это он глупости говорит, - испугалась Сильвия. – Дедушка нервничает, ведь он у нас жених.
- Зених! – обрадовался Педро.
- На вот тебе, малыш, конфетку! – Гонсало достал из внутреннего кармана пиджака карамель на палочке.
Лицо внука озарилось сиюминутным счастьем.
- Педро, что нужно дедушке сказать?
- Пасиба!
- На здоровье! Давай пять, герой. – Дед и внук стукнули победно ладонями.
- На пять...
***
Бабки на скамейке, заприметив Лидию, замолчали и уставились на неё, как бараны на новые ворота. Лидия кивнула им и прикрыла за собой калитку в сад Луис Мигеля.
- Вишь как разоделась, - бабки заговорили одновременно, качая головами.
- Я ж говорила, что он с этой тоже...
- Ну и соседушка...
- А эта, какая...
- Да уж, почище тех...
- Как пить дать, окрутила...
- Во дела!
- Я невестке расскажу, во удивится...
- Ага...
***
Пепа уже устроилась на работу. У неё даже подруга появилась – сотрудница. И жизнь на новом месте по-тихоньку налаживалась. Она уже узнавала улицы, познакомилась с соседями, выбрала себе любимые магазины. Пепе нравилось в Мексике и с каждым днём она всё больше радовалась, что решилась уехать из Мадрида. Кроме того, она встретила бывшую пациентку, которая помогла ей записаться в спортивный клуб, в который иначе как по знакомству было не попасть.
- Зачем тебе в клуб? – волновался Таксист. – Только деньги тратишь зря...
- Ты просто боишься, что я познакомлюсь с миллионером! – хихикала Пепа.
- Да какой же миллионер на тебя, на фиолетовую посмотрит?
И то правда. Пепа пошла в парикмахерскую и выкрасилась... в блондинку. Уж чего-чего, а брюнеткой она больше не будет никогда!
***
Луис Мигель даже не удивился, увидев Лидию. Он пожурил её за опоздание, велел сесть в машину и выехал за ворота. По вине Лидии мать уже звонила ему три раза. И Гонсало куда-то ушёл за новой рубашкой... Кошмарный какой день сегодня! Лидия теперь чувствовала себя неуверенно. Вырядилась, как идиотка... Будет теперь белой вороной. Она по-тихонечку стягивала перчатки. Тонкий браслетик порвался и упал за кресло – не достать...
Продолжение следует...
* Когда испанка целует, она целует по-настоящему. (исп.) – слова из старинной песни, ставшие поговоркой.
**No hay dos sin tres (исп.) – испанская поговорка, означающая то же самое, что наша «Бог троицу любит».