Посвящается Наташе Н.
В принципе, дело было даже не в лампочке.
Вернее, не в её злополучном решении взорваться прямо над сонным и взлохмаченным человеком ровно в 8.30 по московскому времени. На самом деле, ещё надевая халат, Тая отгоняла от себя предчувствие неудачи.
Странная штука: за миллиарды парсеков от земных голов постоянно взрываются какие-то загадочные и недостижимые космические тела, но это не оказывает на наши жизни ровным счётом никакого значения. А вот взрыв банальной лампочки в 75 ватт, напротив - Щёлк! И - пожалуйста, готова проблема, причём, почти космического масштаба.
Тая потопталась ещё несколько секунд на одном месте – безопасном пятачке паркета, не решаясь нащупывать голыми ступнями переправу через россыпь микроскопических стеклянных игл. Желтоватый луч наискосок падал из прихожей в кухню, и в этом неестественном свете бренные останки лампочки казались почти драгоценными камнями...
«Брильянтовый дым струился по дворницкой…», - вдруг пришло в голову Тае, и она иронично хмыкнула своей нежданной ассоциации.
Что дальше? Сбор крупных стекляшек, порезанный палец (Ой!), пластырь, пылесос… Через 20 минут Тая уже тащила по коридору старенькую стремянку.
Чёрт знает что, но стремянка вела себя в точности, как осмысленное существо, причём, со скверным неуживчивым характером. На пол в прихожей почти одновременно полетели сумка, зонт, пёстрая пачка неоплаченных квитанций с подзеркальной полочки. Последним штрихом разрушительной картины стала одинокая кроссовка, зацепившаяся шнурком за стальную стеремяночью конечность: плавно, как лодочка, привязанная к буксиру, она следовала в кильватере процессии.
Но вопреки обстоятельствам упрямая «чудо-лесенка» вознеслась посреди сумеречной кухни, как смотровая вышка. Держа в одной руке включенный фонарик, а в другой – драгоценную новую лампочку, Тая взгромоздилась под потолок. Кружок рассеянного света плясал по стенам, пока не уткнулся в электрический патрон.
- Блин горелый!, - вырвалось у Таи: - А старая-то лампочка...
Действительно, останки прежней лампочки можно было вывернуть только каким-нибудь хитроумным приспособлением, Узкогубцы? Плоскогубцы?. В любом случае, избавиться от препятствия голыми пальцами, один из которых венчал кривенько налепленный лейкопластырь, было невозможно. Тая положила новую лампочку в картонном чехле прямо на верхнюю полку стремянки и осторожно попыталась вытащить алюминиевую гильзу… Бамс! Не удержавшись на деревяшке, хрупкое творение Томаса Эдисона рухнуло вниз.
Становилось совершенно очевидным: вовсе не стоило просыпаться в субботу так рано.
Не стоило так резко шлёпать ладонью по выключателю в кухне, провоцируя маленький стеклянный взрыв.
Не стоило хвататься за осколки голыми пальцами, да и вообще не стоило пытаться перехитрить этот день: ничего путного из него теперь уже не выйдет.
Хорошо ещё, что упавшая на пол лампочка выглядела «как живая»: лопнула лишь вольфрамовая нить.
За окном уже полностью рассвело: безнадёжное ноябрьское утречко щедро увлажняло город дождём. Заранее содрогнувшись от мысли неотвратимого погружения в эту сырь и смурь, Тая отправилась одеваться.
Для жителей спальных питерских окраин Невский проспект – праздник. Казанский собор, куда ездишь на Пасху поглазеть на губернаторшу в платочке, Площадь Восстания – откуда маршируют оркестры в День Победы, культовый «Гостиный», куда с детства мотались даже не за товарами, а просто из принципа. А для жителей Центра Невский – всего лишь среда обитания, а «Гостинка» - место, где в случае чего можно быстро купить лампочку или мыло.
Одетая в нечто универсально-уличное, Тая «выстрелила» зонтиком в дождь. К лицу тут же прилипла паутинка 100%-ой питерской влажности. «Вот бы изобрели какой-то бытовой облегченный скафандр, не пропускающий ветер и воду!» - привычно поморщившись, она пошлёпала в сторону магазина.
В витрине в строгой иерархии в зависимости от производителя были разложены лампочки.
- Какие Вы посоветуете качеством получше?
- Те, что подороже, - пожала плечами бледная и неприветливая девушка-продавец.
- Ну… Не знаю… Давайте этих 4 штуки.
Девица раздражённо застучала наманикюренными пальчиками по кнопкам кассы.
- С Вас 98 рублей.
Тая открыла кошелёк и в тот же момент с ужасом вспомнила, как вчера выскребла в магазине последнюю мелочь, а сегодня в спешке не произвела «дозаправку купюрами»! И вдруг ей сделалось страшно неловко за свои не самые новые джинсы, походную ветровку (первое, что подвернулось под руку в прихожей), за порезанный палец, залепленный белым «советским» пластырем (и зачем их только производят до сих пор?).
- Ой… Простите пожалуйста, кажется я забыла дома деньги… Вы пока отмените покупку, а я сбегаю домой…
Продавщица состроила презрительную гримаску и закатила глаза...
- Тая! Ты чего это без денег по магазинам шаришься с утра пораньше, а?
В следующий момент Таю просто подкинуло на месте! Если бы она была героиней мультфильма, то, наверняка, сейчас из-под её нарисованных подошв вылетали клубы разноцветного пара, а из глаз сыпались звёзды. Но Тая была совершенно реальным существом из плоти и крови, поэтому она лишь быстро обернулась, пытаясь изобразить на своём лице весёлое удивление.
Конечно же, насмешливый мужской голос принадлежал именно тому человеку, которого она меньше всего хотела сейчас видеть… Или, напротив, хотела видеть всегда и больше всего на свете? В любом случае, происходящее было ужасно с обеих точек зрения.
- Привет, Саш, какая встреча! Сегодня просто сумасшедший день у меня какой-то, не знаю, за что хвататься… Сперва лампочка взорвалась в кухне, теперь, вот, деньги дома забыла. Ты сам-то как? Что нового?
- Слушай, новостей масса, потом расскажу. Давай я тебя сперва выручу…
Она улыбнулась и развела руками: помогай, мол, раз сам нарвался.
По ступеням «Гостиного» спустились вместе.
- Вот чего, Тай, я к тебе могу заскочить сегодня вечерком, если нет других планов. Починю твою люстру за тарелку домашнего супа. Что скажешь?
- Конечно, приходи! Мы же с тобой старые друзья, какие церемонии? Да и с лампочкой мне самой, похоже, не справиться. Готовься: тебя ожидает романтический борщ при свечах!
- Значит, забито: я позвоню часиков в 6 и ты мне скажешь, чего прихватить с собой, чтобы мне сильно не нахлебничать.
- Вы посмотрите на него: с каких это пор ты будешь ко мне с едой приходить?
И оба засмеялись: он – искренно и шумно, она – как-то уж слишком звонко.
Формальный чмок в щёку и они разбежались в разные стороны. Сердце Таи стучало в груди так, что, казалось вот-вот прорвёт дурацкую куртку аккурат напротив надписи «SportLife».
Забавно, она возвращалась домой под тем же самым зонтом, что и полчаса назад, но звук барабанящих по ткани капель носил совершенно другую тональность. Вернее, вдруг уловила чёткий ритм какой-то старой песни:
«Я снова слушаю дождь,
Я вижу эти глаза.
Я знаю, что ты уйдёшь
И, может быть, навсегда…»
Кто и когда это исполнял, в упор не могла вспомнить, но шаги сами подстроились под капельный стук.
«Интересно, как чувствует себя контуженный?», - мелькнуло в Таиной голове. Надо во что бы то ни стало срочно упорядочить творящиеся внутри умственный разброд и эмоциональные шатания.
Как же так, она – взрослая и умная, полностью взявшая себя в руки полгода назад, запретившая себе «распускаться», уже почти убедившая себя в том, что «всё к лучшему», за каких-то 10 минут полностью послала всё это к чёртовой матери? Почему? Господи, какая же она, оказывается, слабая!
Хотя, с другой стороны, ничего ещё не нарушено. Подумаешь: человек мужского пола купил электролампочку человеку пола женского и придёт её заменить, что тут страшного? Она его покормит, как в старые и относительно добрые времена, посмеются, обменяются новостями и вновь окажутся по разные стороны обитой вагонкой двери.
Вот, кстати, и дверь. Замок, знакомый запах прихожей, свежепроцарапанные полосы на тёмном паркете – их оставила злополучная стремянка.
Может, надо как следует прибраться в квартире? Так, вроде и нет никакого беспорядка, кроме лестницы посреди кухни.
А ужин? Наварить сейчас кучу яств? И как это будет выглядеть? Глупо и заискивающе, вот как. Она остановилась перед зеркалом и пристально уставилась на своё изображение. Бледная, тонкая… Ёлки-палки: срочно убрать эту лихорадку в глазах, ей уже не 15 лет, много больше. И несколько больше, чем ему.
Надо хотя бы разобраться с книгами на столе – занять чем-то руки, самый верный способ прояснить содержимое головы. Стараясь не смотреть на часы, Тая ринулась к книжным завалам с усердием изголодавшегося по раскопкам египтолога.
…Она вечно подтрунивала над их разницей в возрасте, а он отмахивался и метко парировал в ответ: «Какая разница – какая у нас разница? Готов безропотно подчиняться старшему товарищу!».
Вначале ей хотелось советовать ему, потом – самой впитывать его советы и узнавать каждый штрих жизни этого мужчины. И ведь незаметно всё происходило, будто морской прилив, когда сперва кажется, что волны небольшие и достают тебе только до груди, а потом хватишься, и – Ап! – уже почти перехлёстывает через голову!
Положительно, смирительная рубашка дружбы затрещала по всем швам через пару месяцев.
Тая мысленно подстраивалась под его день: вот он проснулся, вот - закончил работу, вот – едет в спортзал. Всякий раз, когда он убитым голосом сообщал: «Там – всё», её уже не мучили угрызения совести за настоящие взрывы праздничных фейерверков, раздававшиеся в душе. Ура! - он больше не помирится со своей проблемной Викой! Тая с изумительно спокойным выражением лица выслушивала сетования на мужское одиночество, вела себя мудро и взвешенно, с виртуозностью изощрённого дипломата переводя разговор на странную похожесть их душ и взглядов.
Кто знает, что он думал в тот период о ней? Хотя, почему: она – знает: Саша не дурак, и ситуация была понята правильно. Понята, принята к сведению, вот и всё. Дружба продолжалась, раздери её «медвед»!!
Полтора года дружбы закончились резко. Однажды он возник на пороге без звонка, на ночь глядя даже по питерским меркам.
- Тая, я бросил Вику. Не могу больше, просто не могу! Можно у тебя выпить, а то так дома тошно…
Бутылка хорошего вискаря - это была не выпивка, а настоящий тротил, пластид, ядерный заряд огромной разрушительной силы. Он плакал, но ей впервые в жизни почему-то не было противно смотреть на плачущего мужчину.
Утешать в подобном состоянии глупо, надо просто слушать. Слушала, сколько могла. А потом встала со стула, подошла и обняла его голову, прижала к груди и стала целовать в макушку.
…Смешно: даже то, что он называл её чужим именем, не сделало Таю менее счастливой.
Утром всё было странно – завтракали как друзья, даже не отводя глаз, говорили о машинах и о том, что нельзя впадать в депрессию ни при каких обстоятельствах. Потом разъехались по работам, будто бы ничего не произошло.
Звонка не было несколько дней, пока он не прогремел, как гром небесный, Ну, или как минимум, для Таи прогремел - буквально каждой нотой «Турецкого марша» Моцарта, заданного в мобильнике на Сашкины звонки.
Он попросил о встрече таким тоном, будто бы решалась судьба… Всё правильно, она и решилась – прямо там, в машине договорились, что останутся самыми близкими друзьями на свете, потому, что бла-бла-бла, это самое ценное в мире, и что она – Тая – сделала для него такое, ТАКОЕ, что он в долгу перед ней на всю жизнь.
Долги «сплачивались» исправно: за полгода 6 электронных писем, несколько звонков ни о чём, даже одна беглая беседа про Вику (конечно же, Вику!). Тая всё приняла, как надо: она уже не маленькая, дружба - так дружба…
И вот теперь – эта лампочка в «Гостином» и борщ при свечах – глупость какая!
…Невероятно: часы показывали почти шесть – вот она, относительность земного времени: не зря старик Эйнштейн по сей день показывает язык всему миру.
Обрушив на пол ровную стопку перебранных книг, Тая выскочила из-за стола, подбежала к телефону и судорожно, набрала знакомый номер. «Оставьте своё сообщение после звукового сигнала…», - с механической любезностью откликнулся робот. На секунду у Таи перехватило горло, но она до боли сжала пальцами трубку и сказала именно то, что нужно было сказать. Потом спокойно нажала «отбой» и вытерла глаза тыльной стороной ладони.
Как и утром, из прихожей в кухню падал луч света, значит, уже стемнело. «Дежа вю», - сама себе сказала Тая и пошла прямо по этой световой полоске, как Элли по дорожке из жёлтого кирпича. В кухне она привалила сложенную стремянку к стене, достала из шкафчика обычную хозяйственную стеариновую свечу и зажигалку.
Огонь слегка обжёг пальцы – мешал пластырь на указательном, но фитиль вспыхнул неожиданно ярко. Тая подняла свечу над головой и вдруг заметила, что на полу, у самых ног, что-то блеснуло.
Маленький уцелевший при уборке осколок кухонной лампочки опять показался ей настоящим брильянтом.
06.10.07.