Серый Вой

       
Лил затяжной дождь.
 Он падал тяжелыми частыми каплями на тротуар и брызгами заливал оконце подвальной комнаты.
 Иногда капли дождя глухо и монотонно били по стеклу, стекая ручейками вниз. Только из верхней части окна можно было видеть прямоугольный кусок свинцово-серого неба, который иногда перечеркивали ноги проходящих по тротуару.
 Вид из остальной части окна был кирпичной стенкой ямы.
В подвальной комнате было сыро, стоял затхлый запах.
 Кусок стены под окном отсырел, по нему скатывались капли.
Закутавшись в старую шерстяную шаль, Корней неподвижно сидел в своем инвалидном кресле-каталке и невидящим взглядом смотрел в окно.
 Из года в год он видел одну и ту же картину: кусок кирпичной стены, где знал каждую трещинку, кусок неба и ноги прохожих.
 О том, какое время года на дворе, он мог догадываться только по тому, как менялась одежда и обувь за окном.
Корней был стар.
Корней был одинок.
 У него не было никого родных.
 Раз в неделю соседка приносила Корнею немудреные продукты, из которых он сам стряпал скромную снедь.
Корней подкатил к окну и с трудом встал.
Стоять он мог несколько минут, которых хватало на то, чтобы увидеть часть улицы.
Разбрызгивая дождевую воду, мчались по улице машины.
Корней повернул голову направо и увидел, что у невысокой металлической решетки, ограждающей яму, сидит собака.
Дождь лил на нее, она промокла и дрожала, но, видимо, сил перейти на другое место у нее не было.
Словно чувствуя взгляд Корнея, собака повернула медленно голову, и глаза их встретились.
Человек и собака долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.
Капли дождя стекали по седой морде собаки.
Ноги у Корнея не выдержали долгого напряжения и подломились.
Он рухнул в свое кресло.
В зеркале, рядом с окном, он увидел свое отражение.
Что-то заставило его всмотреться.
Что-то было не так.

Где-то он видел этот взгляд? Такой же обреченно-тоскливый?
Ах, да! Такой же взгляд был у собаки.

Он с отвращением оглядел свое жилище.
Он очутился в этом подвале после того, как лихие люди обманули его.
Он лишился своей двухкомнатной квартиры и оказался здесь, уже без человеческого жилья и денег.
Продавленный старый диван, стол, один стул, газовая плита и раковина - вот и вся обстановка.
Больше ничего не было у Корнея.
Он не любил вспоминать прошлое.
Он отгородился от прошлого.
Он думал о будущем, только призывая силы небесные забрать его в мир иной.
И как можно скорее.
Но, видно, заняты были властители людских судеб.
Не доходили у них руки приняться за Корнея.
Вместо этого они посылали ему Серый Вой.
Вот и сейчас он чувствовал его приближение.
И он пришел.

 Серый Вой, это чудовищное порождение душевной тоски, с большими отвислыми слюнявыми губами, явилось ему снова. Это серое чудовище, освещенное тусклым светом из окна, казалось в сумраке подвала серой прозрачностью, почти дымом и выло, жалобно взвизгивая, как побитая собака. Эта тварь, клацая зубами, дрожало, как в лихорадке. Оно положило свою шершавую руку на голову Корнея и начало выть, вернее лаять.
-Ага! Сидишь? И будешь сидеть, в зловонии и холоде…
-За что? За что мне эта мУка, страдания, за что? В чем виновен я?
-Ты виновен уж тем, что на свет появился! Ты плакал,появившись на свет? Вот и убеждайся, что плакал не зря! Я теперь всегда буду с тобой. Я и раньше был с тобой, только ты не замечал меня. Я всюду, по всей земле гуляю. И теперь, когда ты видишь меня, я буду всюду с тобой. Ты будешь чувствовать меня в музыке, в пении, в шуме, в голосах людей! Где бы ты ни был, в самые уши твои, я проклятое чудовище, буду вползать надоедливо-противным воем своим. Смирись! У-у-оуууу!

Шершавая лапа сдавливала когтями голову,плавила его мозг.
Обхватив себя дрожащими руками, Корней стонал и плакал.

И вдруг все исчезло.
Какой-то посторонний шум слышался от двери.
Кто-то, царапал его дверь.
Всё ещё дрожа,Корней подкатил к двери и открыл ее.
Тот самый пес сидел на пороге.
-Ну, что же ты? Заходи, друг! - прошептал Корней.


Серый Вой летел над миром...