Тайна Ависсара

       

       На его левой ладони не было линий. То есть не то чтобы их не было вовсе, были три
привычные: одна покороче – посредине, и две – по бокам, причем одна – «линия жизни»-
была достаточно длинной, но в целом ладонь была как бы лысой ,гладкой что ли, и понять, как и чем он жил прежде, не было возможным...

       Глаза левантийского принца, черные и совершенно непроницаемые, смотрели далеко-далеко, но уж точно не «в глубину души», зрачки вроде совсем отсутствовали, поэтому мы, привыкшие разговаривать и проверять свои догадки, находить сочувствие или угадывать несогласие в глазах собеседника, оставались обезоруженными и обескураженными, чего с некоторыми из нас никогда не случалось прежде. В этой новой жизни было много непонятного, а объяснить не мог никто, ибо мало кто понимал, чего мы хотели...

       Ависсар очень торопился, но нужно было сидеть и разговаривать тихим голосом, "делая вид», ибо недавно появившиеся новенькие, очень притягивали непонятно чем, каким-то особенным своим взглядом на вещи , своими вопросами и всем видом своим вообще.

       «Делать вид» он научился ещё в Европе, а может быть и в Америке, но уж точно не здесь , в наших Палестинах. В Европу и Америку он часто ездил в командировки по каким-то своим делам.. Там он разговаривал тоже много и тихим голосом, но разговаривал только «по делам». Здесь же, в нашем случае, разговоры носили совсем иной характер. Нам было, о чем разговаривать. Мы это умели, и умение свое оттачивали и лелеяли много лет.
       
       Тайна же Ависсара состояла в том, что не о чем ему было разговаривать, незачем ему было «делать вид», выёживаться, выпендриваться, а, главное, что-то особенное скрывать – ни свое прошлое ,ни свое настоящее, ему не надо было много мечтать о будущем, которое поглощал густой туман неизвестности. У него все всегда было понятно. Ему не нужно было много и тягостно «работать над собой». Он умел жить кратким и ярким настоящим,простым сегодняшним днем, которого у нас не было и, наверное, не будет уже никогда..
       А будет у нас лишь «светлое будущее» - жаль только, что в эту прекрасную пору жить не придется ни мне, ни тебе... Тель-Авив