Допрос под гипнозом

 
( из воспоминаний подполковника Игоря Атаманенко)

Чудовищная находка

       Ночью 15 апреля 1978 года по аллеям Булонского леса медленно двигалась патрульная полицейская машина. Нередко луч прожектора, установленного на крыше, вспугивал парочку полуобнажённых влюбленных, бьющихся в любовном экстазе.
       Такая уж во Франции, да и во всём цивилизованном мире, традиция: заниматься сексом на лоне природы. Ведь предаваться любовным утехам в привычной домашней обстановке - тоска зелёная, а плоть в своих неуёмных проявлениях жаждет экзотики и новизны.

       ...Луч прожектора вдруг выхватил из мрака ночи высокого мужчину, который, высоко подняв над головой огромный чемодан, с усилием швырнул его в пруд. В ту же секунду незнакомец исчез в прибрежных кустах.
       - Оказывается, не все остаются на ночь в Булонском лесу, чтобы побаловаться сексом... Некоторым хотелось бы посвятить себя более прозаичным делам... Как думаешь, Франсуа, - обратился сержант к напарнику, - что может находиться в чемодане, который непременно надо утопить в пруду ночью, чтобы тебя никто не видел? Нет, здесь определенно что-то не так...
       Промокнув до нитки, полицейские наконец, вытащили из воды два тяжеленных чемодана. Каждый весил не менее тридцати килограммов. Немудрено, что тот, кто пытался от них так поспешно избавиться, не смог зашвырнуть груз подальше от берега.
       Сорвав замки, патрульные в ужасе отшатнулись от чудовищной находки: чемоданы до краёв были наполнены отрубленными человеческими пальцами, ступнями ног и костями...

       ...На следующий день французские папарацци известили весь мир о жуткой находке, обнаруженной полицией в Булонском лесу. Репортеры клятвенно заверили своих читателей, что в последующих выпусках будут давать подробную информацию о предстоящем расследовании, но свои обещания они смогли выполнить только спустя полгода...

Подозреваемый с дипломатическим иммунитетом

       Выйти на человека, избавившегося от чудовищной ноши, для полиции не составило большого труда. Водитель такси хорошо запомнил красивого, атлетического сложения африканца, который среди ночи вздумал вывезти из элитного квартала Сен-Жермен два неподъемных чемодана в Булонский лес.
       Не без гордости шофер предъявил сыщикам несколько окурков тонких сигар, сделанных по индивидуальному заказу: на их золотых обрезах была хорошо видна выпуклая монограмма: “Бокасса-II”.
       Пассажир не удосужился опускать окурки в пепельницу - бросал их себе под ноги. Шофер приберег их как бесценные сувениры - не каждый день приходится подвозить коронованных особ!
       Префект парижской полиции Жорж Симон впал в отчаяние. И на то были причины! Если исключить вероятность того, что кто-то намеренно подставил полиции владельца сигар с монограммой, воспользовавшись его портсигаром, то выходило, что чемодан с человеческими останками в пруду утопил ни кто иной, как сын его величества Центральноафриканского императора Бокассы-I, наследный принц Антуан-Жан-Бедель Бокасса, проживающий и обучающийся в Париже! А это уже чревато международным скандалом. Да еще каким! Словом, было от чего схватиться за голову или за сердце...

Как становятся неприкасаемыми

       В середине 70-х годов, во время президентства Валери Жискар д’Эстена, имя и фото Бокассы-I, как и его многочисленной родни, не сходили с полос бульварных французских газет.
       Еще бы! Ведь чернокожий - первый император в мире, имеющий национальность другой страны: решением №-372, принятым в Браззавиле в 1958 году главами африканских государств, являвшихся колониями Франции, - Центральноафриканской республики, Того, Камеруна, Гвинеи и Чада - Жан-Бедель Бокасса был признан чистокровным французом.
       В тот памятный вечер именинник, в одеянии первого французского консула, Наполеона Бонапарта, окруженный лакеями, несущими факелы и посуду из позолоченного серебра, до краев наполненную черной икрой, улыбался, глядя на подсвеченные струи фонтанов, и думал о причудах своей судьбы.
       Пойдя добровольцем во Второй пехотный батальон “Свободной Франции”, он в 1954 году участвовал в войне в Индокитае и вышел в отставку в чине капитана после двадцати трех лет, семи месяцев и двенадцати дней, проведенных на службе под французскими знаменами. Начиная со службы в армии, Бокасса-I попал в объятия Власти, и она стала отравлять его незаметно, как угарный дым...
       В 1963 году его неожиданно перевели на службу в центральноафриканскую армию и назначили начальником штаба, присвоив ему звание полковника.
       В 1965 году, застращав президента Центральноафриканской республики (ЦАР) Давида Дако, якобы готовящимся против него заговором, Бокасса отстранил его от власти и назначил себя пожизненным президентом. Еще через некоторое время он объявил себя маршалом.
       4 декабря 1974 года внеочередной Всеафриканский конгресс, собравшийся по поводу шестнадцатой годовщины со дня образования ЦАР, под бурные аплодисменты одобрил ее переименование в Центральноафриканскую империю.
       На следующий день, после торжеств на столичном стадионе и молебна в соборе, самодержец, одетый, как маршал империи в голубую треуголку а-ля Наполеон-I, украшенной семью звёздами, взошел на престол, став императором Бокассой-I.
       Все это происходило под покровительством и с благословения президента Франции Валери Жискар д’Эстена, который превратил всю Центральноафриканскую империю в свое родовое охотничье угодье, откуда он и его братья привозили в свои дома сотни килограммов слоновьих бивней, выделанные головы львов, и полученные от Бокассы-I подарки, в виде африканских бриллиантов в десятки каратов...
       В ходе регулярных охотничьих набегов в заповедные места центральноафриканской империи от пуль французского президента и его родственников погибли не менее 100 слонов, 70 львов, десятки пантер, буйволов и антилоп.
       Жертвой Жискар д’Эстена становились и совершенно безвинные представители африканской фауны. В один из приездов он тремя выстрелами в упор уложил детеныша гориллы.
       В дальнейшем из выделанной шкуры было изготовлено чучело, которое в прихожей президентской квартиры изображало улыбающегося чернокожего мажордома...

* * *

       5 марта 1975 года французский президент осуществил свою первую официальную поездку в качестве главы государства по дружественным Французской республике странам Африки. Первой в списке значилась Центральноафриканская империя.
       После исполнения в аэропорту “Марсельезы” Бокасса-I торопливо направился к гостю, жарко обнял его, назвав “дорогим родственником”.
       Не будучи нисколько удивлен такой фамильярностью, Жискар д’Эстен в свою очередь заключил в объятия горилоподобного императора, произнеся во всеуслышание: “Спасибо, спасибо мой дорогой родственник и друг!”
       Немало повидавшие на своем веку европейские и североамериканские журналисты пребывали в состоянии, близком к шоку.
       Сразу вслед за встречей на аэродроме президент и император уединились в местечке Нделе, что в шестистах километрах от столицы, и предались любимому делу - охоте.
       Разумеется, все эти чудачества государственных особ никогда не были обнародованы официальной французской прессой во время правления Валери Жискар д’Эстена.
       Прикормленные президентом журналисты делали упор на то, что страна, где безраздельно правил Бокасса-I, чрезвычайно богата ураном, в котором так заинтересована Франция как ядерная держава.
       Действительно, в конце 1976 года было образовано объединение французских и швейцарских фирм для предстоящей добычи и переработки центральноафриканского урана.
Разумеется, наибольшие льготы и квоты получили родные братья, родственники и друзья французского президента.
       После подписания документов Валери Жискар д’Эстен получил в дар от самодержца очередную порцию бриллиантов, а тот - еще один французский орден: пусть тешит себя папуас любимыми побрякушками...

Джентльменская сделка

       Префект парижской полиции, оценив подозрения в адрес сына императора, а также последствия, которые могли представлять угрозу его карьере, затей он расследование в отношении венценосного африканца, не нашёл ничего лучшего, как передать всю информацию в Управление по охране территории (УОТ, контрразведка Французской республики).
       Расчёт был прост: сын императора Бокассы, который пользуется личным покровительством президента Франции, для полицейского департамента - лицо недосягаемое. Вместе с тем, формально он является представителем иностранного государства.
       А раз так, господа контрразведчики, вам и карты в руки - вы же занимаетесь иностранцами! Проявите служебное рвение и профессиональную сметку и, глядишь, сумеете уличить злоумышленника и, чем чёрт не шутит, доведёте дело до суда...
       Вопреки ожиданиям Жоржа Симона, заместитель директора УОТ Дезире Паран проявил немыслимую его положению покладистость и взялся за дело с неподдельным энтузиазмом.
       Ларчик открывался просто. Дело в том, что Антуан Бокасса ещё в 1977 году попал в поле зрения французской контрразведки. Случилось это после того, как он от имени своего отца, самодержца Центральноафриканской империи разместил в парижских типографиях заказ на изготовление почтовых марок, восславлявших... 60-ю годовщину провозглашения в России Советской власти.
       На прилавках западноевропейских филателистических магазинов марки появились аккурат к 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции, к 7 ноября 1977 года.
       Скандал разразился неимоверный. Ещё бы!
Не какая-то подпольная секта коммунистов-люмпенов, коих по миру расплодилось видимо-невидимо, а его величество император африканский выбросил на рынки Западной Европы тонны кусочков бумаги, воспевавших убиение императора российского!
       Большей нелепости придумать не могло даже самое воспалённое воображение пациента психиатрической клиники.
       Как впоследствие выяснили сотрудники УОТ, марки, изготовленные во Франции, продавались по цене ниже себестоимости. Это обстоятельство усилило подозрение французской контрразведки, что Антуан Бокасса не просто выступает в роли неискушённого бизнесмена, а выполняет чей-то заказ. Чей? Ну, конечно же, Советов.
       Именно они должны были оплатить заказ и, в конечном счёте, вбить клин в нерушимую дружбу Франции с её бывшей колонией, а ныне суверенным государством - Центральноафриканской империей.
       Версия о том, что бредовая идея выпустить марку к 60-й годовщине Великого Октября пришла в голову Бокассе-I во время его очередного реактивно-шизофренического состояния, даже не рассматривалась французскими контрразведчиками.
       Они лишь мрачно шутили, что в 2000 году Бокасса-I наверняка выбросит на западные рынки марки, на которых он будет изображен сидящим рядом с Иисусом Христом в качестве участника Тайной вечери...
       Чуть не напророчили, ибо не знали, что император всю жизнь страдал мегаломанией - манией величия, которая, впрочем, не мешала ему проводить свою примитивную тактику противовесов.
       При всей своей лояльности и даже подобострастном отношении к французскому президенту Бокасса-I не упускал возможности продемонстрировать, как ему казалось, и собственную независимость в определении внешнеполитического курса Центральноафриканской империи. Для того, чтобы добиться от Франции, жизненнонеобходимых кредитов и займов, он устраивал показные выезды в страны социалистического лагеря.
       В частности, он нередко бывал в СССР, где его принимал ни кто иной, как сам Леонид Ильич Брежнев...

       ...Выход в свет крамольной марки совпал с еще одним примечательным событием. Службой наружного наблюдения французской контрразведки был зафиксирован профессионально скрываемый от окружения контакт резидента КГБ Гелия Куприянова с Антуаном Бокассой!
       Подумать только: сын африканского императора, не раз во всеуслышание заявлявший, что Франция - его вторая родина-мать, и вдруг является советским наймитом!
       Да такое и в страшном сне не привидится, ан нет же - на поверку выходит, что так оно и есть. Правда, тогда французской контрразведке не удалось добыть конкретных фактов противоправной деятельности ни Антуана Бокассы, ни Куприянова на территории Франции. Дело застопорилось. Остались лишь подозрения, гипотезы и домыслы, не подкреплённые никакой фактурой.
       Теперь же выловленные в пруду Булонского леса чемоданы могли придать новый импульс разработке чернокожего принца и его вероятного оператора - Гелия Куприянова...
       Как говорится: не было ни сантима и вот-те на - целый луидор!
       Префект парижской полиции Жорж Симон, и заместитель контрразведки Франции Дезире Паран, к обоюдному удовольствию не замедлили заключить джентльменскую сделку и без лишних слов ударили по рукам...

Обескураживающий обыск

       Дезире Паран начал действовать сразу в нескольких направлениях.
Прежде всего он запретил полиции впредь давать в средства массовой информации какие-либо сведения, касающиеся ужасной находки в Булонском лесу, и проводимого в связи с этим расследованием.
       Но сделано это было так, чтобы у общественного мнения сложилось впечатление, что дело по-прежнему ведет Департамент полиции, а не контрразведка.
       Кроме того, установив круглосуточное наружное наблюдение за русским резидентом, Паран одновременно стал “раскручивать по полной программе” - проводить тщательную проверку - наследного принца.
       В жилище Антуана был проведен негласный обыск, результаты которого повергли в шок даже видавших виды волкодавов французской контрразведки, закаленных в кровавом горниле Индокитая и африканских стран.
       Морозильные камеры двух огромных холодильников, находившихся в квартире Антуана Бокассы, были доверху заполнены женскими грудями, вырезкой с живота и бёдер, хрящями ушей и носов молодых женщин...
       В горах мяса, найденных в морозилке, голов так и не нашли, но зато под кроватью и в постели наследного принца были обнаружены пять до блеска отполированных черепов. То, что жертв чудовищных убийств было, как минимум, пять, указывало и количество стоящих на специальных подставках париков - именно столько русоволосых, рыжих и пепельных скальпов находилось на серванте. А кому же принадлежали замороженные части плоти, обнаруженные в холодильнике хозяина квартиры? На это еще предстояло ответить следствию.
       Рядом с подставками со скальпами стояли фотографии их бывших владелиц, так что идентифицировать жертвы труда не составило. Однако, судя по количеству грудей, носов и ушей в морозильных камерах, стало ясно, что список убиенных женщин на этом не заканчивался. Похоже, следующие парики-скальпы еще дожидались своей очереди быть установленными на спецподставках. Потрясающая коллекция, достойная наследника африканской империи!
       В кладовке сыщики обнаружили окровавленную электропилу. В последующем Антуан Бокасса подтвердит, что он, каждый раз после убиения своей очередной подружки, вызывал плотника из посольства Центральноафриканской империи и с его помощью разделывал трупы.
       Экспресс-ознакомление с дневниковыми записями венценосного африканца позволило сделать вывод, что объектами его каннибальских посягательств, как правило, являлись звезды парижских подиумов. Их имена говорили сами за себя: Надя Освич, Грета Освальд, Ингрид Белофф, Стефания Бьянки, Нора Стейнбек. Все они в разное время загадочно исчезли из призрачного мира шоу-бизнеса, несмотря на то, что их старт сулил им многообещающее будущее. Диссонансом звучало лишь имя Дорис Циммерман, секретаря-референта посла из ГДР.
       Что искала эта красавица в постели чернокожего каннибала?

       ...Покопавшись в своих рабочих блокнотах, Дезире Паран обнаружил любопытную информацию, на которую ранее почему-то не обращал внимания. Оказывается, все убиенные дивы парижских подиумов давно были известны французской контрразведке как платные информаторы разведчиков США, Израиля, Англии, ФРГ и даже Китая, находящихся в Париже под прикрытием дипломатов и коммерсантов!
       Уличить же Циммерман в работе на какую-либо разведку возможности не представлялось, возможно потому, что действовала она много искуснее и проворнее остальных.
       Вместе с тем, немка, исходя из отчетов французской “наружки”, предположительно являлась связью русского резидента. Из содержания отчетов явствовало, что она и Куприянов минимум раз в месяц как-то вдруг случайно, но всегда в одно и то же время, оказывались в культурном центре Помпиду.
       “Действительно, - задумчиво произнес Паран, - с точки зрения профессиональных разведчиков этот храм искусств очень удобен для выявления слежки: масса переходов, эскалаторов, тупиков и террас... Кроме того, там вполне реально осуществить и моментальную передачу секретных документов: получить письменные инструкции или отдать зашифрованный отчёт о выполнении задания...
       Стоишь себе, любуешься каким-нибудь шедевром, а в один прекрасный момент, бац! Какой-то провинциал неуклюже толкает тебя плечом и, кланяясь и извиняясь, протягивает тебе руку. Во время псевдопримирительного рукопожатия и происходит обмен материалами...
       А со стороны все выглядит естественно: ну, подумаешь, какой-то мужлан, засмотревшись на выставленное великолепие, столкнулся с красавицей. Почему бы ему и не извиниться?.. Н-да, черт возьми, как это мне раньше в голову не приходило!
       Вот, значит, на кого работала Циммерман - не на свою родную Штази (спецслужба ГДР), а на “старшего брата” - на КГБ в лице Куприянова!”
       Кардинал от контрразведки Французской республики в сердцах стукнул кулаком по столу.
       “Выходит, мсье Куприянов, вы, как паук, сумели сплести в моем доме целую агентурную сеть.
       Сначала моя “наружка” фиксирует ваши моментальные встречи в центре Помпиду с мадемуазель Циммерман, затем вы с соблюдением строжайшей конспирации проводите продолжительную встречу с наследником африканского императора, после чего в филателистических магазинах Западной Европы появляются марки, повященные 60-летию победы Советов в России.
       Наконец, немка оказывается в постели черножопого принца... где, впрочем, находит свой трагический конец, успокой ее душу, Господи!..
       Интересно, кто ещё из убиенных Бокассой див работал на вас, мсье Куприянов?! Никогда не поверю, что у вас на связи была лишь только одна красавица, мадемуазель Циммерман... Вы хоть и не Ален Делон, но выглядите весьма впечатляюще, да и здесь, в Париже, вы почему-то без жены! Н-да, плотнее надо работать за вами, плотнее... Ну, ничего, наверстаем, уж не сомневайтесь, мсье обольститель красивых женщин и наследных принцев!
       А ведь вспомните, с чего вы начинали три года назад? Мы тогда и всерьез-то вас не воспринимали, потому что вы были смешон, как клоун из провинциального цирка шапито... Вы даже французского языка толком не знали. Припоминаю, как шеф моей “наружки”, едва не получил апоплексический удар от смеха, докладывая мне о ваших судорожных метаниях в Лувре в поисках туалета. Вы тогда были близки к обмороку... или к более углубленному изучению французского языка. Следуя указателю “sortir”, вы все время выходили и выходили, но не находили того, что искали. Ведь по-французски “sortir” - это “выход”, но не “туалет”.
       Это у вас в России “туалет” называется “сортиром”, и вы, решив, что русский и французский родственные языки, постоянно следовали стрелке “sortir”, пока принародно не обоссались к всеобщему восторгу окружающих туристов и разведчиков “наружки”...
       Но я снимаю шляпу перед вашей настойчивостью: за три года вы достигли значительного прогресса в овладении моего языка, если уж вам удалось в течение часа без переводчика общаться с африканским принцем, который другими языками, кроме французского, не владеет... Н-да... Ну ничего! Вот раскручу я Антуана Бокассу по полной программе - и вам вновь придётся вернуться к вашим привычным “сортирам”!
“C’ est la vite - такова жизнь...” - как говорят у нас во Франции, да и у вас в России тоже, мсье Куприянов...
       Так что, готовьтесь...”

* * *

       Рядом с подставками со скальпами, стояли огромные канделябры на дясяток свеч, где во встроенных стеклянных емкостях плавали заспиртованные большие срамные женские губы, покрытые исключительно светлыми или рыжеватыми волосами.
       Судя по всему, они принадлежали убиенным звездам шоу-бизнеса, которые были уничтожены и съедены только потому, что в отличие от африканского каннибала имели другой цвет кожи и волосяной покров на лобке...
       Словом, в жилище наследного принца пахло патологической похотью, заканчивавшейся жуткой смертью и живодёрским разделыванием его партнёрш...
* * *

       Для Дезире Парана круг замкнулся - ему стало ясно, что он имеет дело с серийным людоедом. Еще бы! В морозильных камерах холодильников были обнаружены 56 частей женских тел, тщательно разделанных и упакованных...
       Вопрос был в том, как французская контрразведка намерена получить доказательства или, что еще лучше, добровольные признания венценосной особы в совершении им леденящих душу преступлений?


Откровения под гипнозом

       Дезире Паран, обучаясь на юридическом факультете Сорбонны, очень увлекался работами Зигмунда Фрейда, Карла Густава Юнга и Альфреда Адлера. Что больше всего привлекало в их трудах будущего контрразведчика Франции №-2, так это умение мэтров психоанализа воздействовать на подсознание пациента и извлекать оттуда помимо его воли сокровенные тайны.
       Поэтому Дезире Паран, едва заняв должность заместителя начальника контрразведки Французской республики, вопреки воле чиновников-ретроградов из министерства юстиции, поспешил в недрах своего ведомства организовать сверхсекретное подразделение из высококлассных специалистов психоневрологов-гипнотизёров.
       Посвященные сразу же окрестили новый отдел “Клубом Колдунов”.
Действительно, находясь под гипнозом, или, другими словами, в гипнотическом трансе, человек мог поведать опрашивающим его специалистам то, что он никогда бы не сказал никому, находясь в здравом рассудке. Воля человека, находящегося в гипнотическом трансе, расслаблена, “обесточена”, его подсознание раскованно, поэтому он может выболтать специалистам, задающим ему вопросы то, чего никогда бы не сказал и под пытками.
       Практика показала, что информацию, которую не удавалось заполучить от подследственных в ходе допросов с использованием традиционных методов, запросто “вытекала” из их уст с помощью фармакологических спецсредств и магического воздействия гипнотизеров.

* * *

       Сначала допрашиваемого под благовидным предлогом просили выпить, так называемую, “сывортку истины”, - смесь легкого вина и психотропов, раскрепощающих центры воли, - а затем погружали в гипнотический транс. После этого он выкладывал все интересующие следствие подробности.
       В случае с Антуаном-Жан-Бедель-Бокассой заместитель начальника контрразведки Франции не намерен был отступать от годами опробованных приёмов.
Спешить надо было ещё потому, что через неделю, то есть 22 апреля 1978 года император Центральноафриканской империи Бокасса-I должен быть принят в Елисейском дворце. Чем не событие? А возможность отличиться?
       А что если наследный принц, вдруг да выдаст такие сведения, которые смогут явиться дополнительными контраргументами Валери Жискар д’Эстена на переговорах с его оппонентом, самодержцем Центральноафриканской империи?!
       Словом, игра стоила свеч...

* * *

       На следующий же день на дверях деканата по работе с иностранными студентами Сорбонны появилось объявление:
       “В связи с массовыми отравлениями в кафе Сорбонны всем учащимся-иностранцам необходимо пройти экстренную профилактическую диспансеризацию в медицинском кабинете университета”.
       Антуан Бокасса как прилежный студент не мог проигнорировать подобного воззвания, и сразу же явился для прохождения псевдодиспансеризации.
       Его уже ждали. Два профессора из ведомства Дезире Парана, артистично играя роль санитаров заштатных клиник префектуры, предложили венценосному студенту сначала сдать кровь для анализов, затем выпить стакан “сывортки истины”, и, наконец, прилечь на кушетку, чтобы расслабившись, ответить на некоторые вопросы.
       Гипнотический сеанс, продолжавшийся около двух часов, был записан на видеоплёнку, и результаты его превзошли самые смелые ожидания Дезире Парана, инициатора мероприятия.

* * *

       В течение всего тайного допроса Антуан не только подтвердил свое единоличное участие в умерщвлении с целью последующего поедания молодых женщин, но и признался в таких отклонениях на сексуальной почве, что Дезире Паран в сердцах воскликнул:
       “Да это же не человек - сосуд пороков! Это - монстр, который по злой иронии судьбы вот уже восьмой год обучается на искусствоведческом факультете Сорбонны!
       Да этого вурдалака в пору посадить на цепь в психиатрической клинике и демонстрировать студентам факультета сексопатологии...”

* * *

       Через полчаса после начала работы с Антуаном Бокассой, с помощью “сывортки истины” и правильного сочетания успокаивающих и отвлекающих вопросов, когда сознание африканца начало “пробуксовывать” на мелочах - верный признак того, что он стал входить в гипнотический транс, Мишель Бернардини, старший группы психоневрологов-гипнотизёров, повел атаку по всему фронту.
Не подозревающий подвоха Антуан Бокасса, все более распаляясь от задаваемых вопросов и собственного повествования, сообщил проводившим допрос психологам, как он заставлял Грету Освальд и Ингрид Белофф садиться на корточки над его головой и мочиться ему на лицо...
       Мишель Бернардини бесстрасно пояснил Дезире Парану и остальным контрразведчикам, присутствовавшим на просмотре видеозаписи, что такой же патологией страдал Адольф Гитлер, который проделывал подобные экзерсисы со своей племянницей Гели Раубаль, а затем с женой Евой Браун, называя эти забавы “Золотым дождем”.
       В медицине такого рода необычная сексуальная практика называется уролагнией - половое извращение, при котором имеет место повышенный интерес ко всему, что связано с мочеиспусканием, и при котором всегда существует сложное переплетение садизма с мазохизмом.

* * *

       Находясь в гипнотическом трансе и отвечая на вопросы Бернардини, венценосный африканец поведал, что любовниц у него всегда было более, чем достаточно. Причем, все они, как на подбор, были рекламными дивами, будто только что сошли с обложек журналов мод. Возможно поэтому, они только и делали, что отбирали у него имущество, скотски пожирали его накопления и беззащитную плоть.
       Ему это ужасно не нравилось, хотя для себя он сделал вывод, что белые женщины обречены ему отдаваться, а успех на поприще завоевания их сердец и их плоти был его жребием.

       ...“Лишь одна моя возлюбленная - Дорис Циммерман - оказалась слишком умна и я боялся, что она может меня разоблачить... Она была последней, кого я убил... Это произошло около недели назад. Но есть ее плоть я не стал, потому что это - плоть мерзкой змеи... Я отрезал ей голову и слил кровь в тазик...
       Где-то я читал, что свежая кровь очищает душу. Напившись крови, хлеставшей из раскупоренного горла, я действительно почувствовал, что очистился от скверны, порождением которой и была эта женщина... Затем столовой ложкой я съел в сыром виде ее мозг, чтобы быть таким же проницательным и хитрым, какой была она. Ведь несмотря на все то, что я сделал для нее, она играла мною, она ловко уклонялась от физической близости со мной, хотя на свидания приходила...
       Я овладел ею только после того, как она была уже обезглавлена!”
       Психиатры осторожно поинтересовались, что же такого грандиозного Антуан сделал для Циммерман. Африканец не замедлил с ответом:
       “В прошлом году я по просьбе Дорис и ее старшего брата, с которым встречался на Елисейских полях, заказал в типографиях изготовление множества марок, посвященных 60-й годовщине Октябрьской революции в России... Я понес большие убытки, а в итоге Дорис ответила мне презрением, она не подпускала меня к себе, уклонялась от встреч со мной...
       Но не стоит уделять ей столько внимания, ибо она понесла заслуженное наказание и сейчас уже находится в аду. Оставим ее в покое... Я хотел бы воспользоваться случаем и проконсультироваться у вас вот по какому вопросу.
       Дело в том, что я обратил внимание на одну закономерность: стоило только моей очередной подружке отрезать кусочек от бифштекса, сделанного из мяса ее предшественницы, и положить его себе в рот, как я тут же достигал оргазма! Невероятно, но это так... Не знаю даже, как это и объяснить... Возможно, у меня какие-то неполадки в эндокринной системе организма...”
       Все эти подробности Антуан описывал с невозмутимым спокойствием и ровными интонациями. Психоневрологи разом переглянулись: ничего себе неполадки в эндокринной системе пациента!

* * *

       Мишель Бернардини как истинный естествоиспытатель, не мог не задать принцу вопрос о причинах, которые подтолкнули его к каннибализму:
       “Как вы считаете, мсье Бокасса, какое событие, имевшее место в вашем детстве или отрочестве, подвигло вас к поеданию себе подобных, тем более, что все они до этого были горячо вами любимы?”
       На это африканец ответил просто:
“Я был самым любимым ребёнком своего отца и единственным, кому он разрешал играть в своем рабочем кабинете... Когда мне было лет десять, моему отцу позвонил президент Уганды Иди Амин-Дада. Он был в ярости и пригрозил нашей стране военным конфликтом из-за того, что мой отец живьем съел его посла в нашей стране...
       Я слышал, как мой отец спокойно ответил:
“Иди-Дада, какие проблемы? Я съел твоего чрезвычайного и полномочного посла в Центральноафриканской империи - съешь моего посла в Уганде и закроем вопрос, тем более, что он - тоже полукровка: помесь африканца и англичанки...”
       После этих слов моего отца я понял, что мясо метисов или белых людей, должно быть очень вкусным. В последующем я не ошибся. Действительно, плоть белых людей, особенно женщин, очень нежна, нисколько не сравнима ни с мясом антилопы, ни буйвола... Особенно приятна свежая вырезка из брюшной полости белых женщин, и, обязательно, блондинок или рыжеволосых...”

       ...Едва только психиатры от контрразведки заметили, что возмущенный разум принца начал перегреваться, словно консервная банка, поставленная на медленный огонь, они тут же поспешили вывести его из гипнотического транса.
       Когда Антуан размежил веки, в его черных навыкате глазах застыла мольба гладиатора, приговоренного к смерти. Тестировавшие принца психиатры, с накленными, как у официантов, улыбками, поспешили заверить его, что он совершенно здоров и, слава Богу, его миновал ураганный вирус отравления, пронесшийся по кафе Сорбонны...


Всем сестрам по серьгам

       ...Гелий Куприянов был объявлен персоной нон-грата, и в числе еще 50-ти советских дипломатов выдворен из Франции в течение 24-х часов...

       ...Антуан Жан-Бедель Бокасса по решению консилиума всемирно известных психоневрологов и сексопатологов и с одобрения президента Франции был пожизненно госпитализирован в одну из психиатрических клиник в предместье Парижа с диагнозом: “сексуальный извращенец с особо опасными социальными каннибалистскими наклонностями”.

       ...Бокасса-I так и не доехал до Парижа. Накануне его отъезда во Францию в столице Центральноафриканской империи начались массовые демонстрации учащихся школ, против жестокого режима самодержца. Валери Жискар д’Эстен, конечно же, тут же открестился от своего прежде обожаемого “родственника”.
       Будучи отлученным от Елисейского дворца, Бокасса-I все свое внимание переключил на общение с лидерами государств социалистического лагеря, стал частым гостем в Северной Корее, Китае, Монголии и... Советском Союзе, где его всегда принимали на самом высоком уровне с неизменными по такому поводу братскими объятиями и поцелуями...


Вместо эпилога

       В сентябре 1978 года я вернулся из Италии, где два года проработал в резидентуре КГБ под прикрытием советского посольства в Риме. Мой отъезд из Италии совпал с разразившимся в соседней Франции скандалом, главными фигурантами которого были Бокасса-I, самодержец Центральноафриканской империи, его сын Антуан-Жан-Бедель Бокасса и... мой коллега и друг Гелий Куприянов.
       Французская пресса ополчилась не только против них, гноеточивые стрелы сыпались на КГБ, на Юрия Андропова, да и вообще на все руководство Советского Союза. Складывалось впечатление, что все средства массовой информации Франции поставили перед собой цель сформировать у западноевропейского обывателя мнение, что людоедами, коими в действительности были Бокасса-I и его сын, их сделал Комитет госбезопасности СССР и, в частности, мой друг и наставник Гелий Иванович Куприянов...
       Буквально на следующий после приезда из-за границы день я, захватив с собой пару привезенных из Италии бутылок отборного вина “Кьянти” и маринованные сардины “а-ля наполетана”, помчался на Фрунзенскую набережную в дом №-7, где в одиночестве - ни жены, ни детей - жил Гелий.
       Он встретил меня в потертых джинсах, в какой-то немыслимой майке и тапочках на босу ногу. От лощенного льва светских салонов и дипломатических раутов, коим всегда был в моем представлении Гелий, не осталось и следа, - отметил я, - но не подав виду, сразу бросился обнимать моего старшего товарища по оружию...
       Мы не виделись года три и, по идее, он должен был бы обрадоваться моему неожиданному визиту. Увы! В его потухшем взгляде, кроме усталости и безразличия, я не увидел ничего.
       - Старик, - с дрожью в голосе произнес Гелий, - ты привез чего-нибудь выпить?
Тут я наконец заметил, как дрожат его руки.
“Постпохмельный тремар”, - догадался я, но нарочито бодро сказал:
       - Обижаешь, старик... Привез и не только выпить, но и закусить!
Не успел я откупорить первую бутылку, как он тут же вырвал ее из моих рук и осушил из горла буквально в три приема...
       - Старик, ну ты даешь... А вообще, Геля, что происходит?
Я попытался вложить в вопрос как можно больше мажорных нот.
       - А ты разве не в курсе? - на вопрос вопросом ответил Куприянов. - Если нет, пойдем, покажу...
       С кухни мы вошли в гостинную, пол которой сплошь устилали иностранные газеты. Куприянов схватил первую попавшуюся:
       - Ты же немного владеешь французским... читай! Я, оказывается, в течение всей командировки в Париже был наставником людоедов, гуру каннибалов, так сказать... И это не шутка! Так, кстати, решили и в Управлении кадров КГБ... Ты, наверно, не знаешь, что по возвращении из Франции, я уволен из органов без выходного пособия, и тебе совсем небезопасно со мной общаться?
       Так вот, старик, решай сам - оставаться тебе здесь, или смотаться... Я бы тебе, памятуя нашу прежнюю дружбу, предложил второе... Тем более, что я уверен, - моя хата “на прослушке”...
       - Гелий, окстись, какой ты наставник людоедов, какая “прослушка”?! Все образуется... Там наверху разберутся, что к чему и кто есть кто... Ты ведь не просто разведчик, ты - Почетный чекист, орденоносец, ас агентурной работы... Не могут же у нас наверху разбрасываться такими кадрами, как ты...
       - Могут... Уже бросили... Нет, ты только посмотри на эти фотографии! Мою обезглавленную суперагентессу “Берту” трахает черножопый, пусть он хоть трижды наследник престола... Нет, ты взгляни на этот снимок! А что написано под ним? Там написано, что обольстителем, наставником и оператором жертвы, то есть Дорис Циммерман, был ни кто иной, как Я... Я, который якобы и отдал ее в пасть этому каннибалу, Антуану Бокассе! И весь этот бред Управление кадров приняло за чистую монету...
       Нет, ты можешь себе представить такое?! Знаешь, мне уже все равно... После возвращения из Франции и разразившегося скандала в связи с поеданием людей сыном императора, меня почему-то вдруг стали плотно опекать светила нашей Комитетской медицины... Они выявили у меня какие-то недуги...
       Если я вдруг неожиданно умру, не верь тому, что будет написано в эпикризе! Я здоров, как бык, я пятаки могу ломать, но мою жопу профессора из нашей клиники почему-то взялись превратить в решето, приговаривая, что я тяжело болен от прежних нервных перегрузок... Стоит мне пропустить очередной сеанс уколов - под окном уже стоит “скорая”, и меня ширяют прямо на дому... Знаешь, после этих уколов такая тяжесть в затылке, что я на стену готов лезть...
       В общем, я понял - бывший разведчик, допущенный к секретам государственной важности, должен умереть сразу после выполнения задания, унеся все тайны в могилу! Для руководства КГБ нет ничего лучшего, как мертвый разведчик, выполнивший свою миссию... И не пытайся мне возражать, салага! Ты ведь кроме вшивых итальянских папарацци, никого в своей оперативной практике так и не завербовал! А на моем счету - престолонаследник Центральноафриканской империи... Ну, каково?!
       Да, его вербовка письменно не оформлена, но кто такие вербовки оформляет письменно?! Никто! Главное - чтобы он работал на нас, и приносил пользу Комитету и нашей стране в целом. Все! Где, кстати, там твоя вторая бутылка? Давай ее сюда немедленно!
       Я понял, что внимание моего друга надо переключить на что-то бытовое и приземленное.
       - Слушай, Геля, а не включить ли нам телевизор?
       - Валяй... Но что нового ты там увидишь? Леонида Ильича по всем программам и во всех ракурсах? Хочешь, расскажу тебе последний анекдот, который я услышал в Париже?
       - Давай!
       - Значит так. Приходит работяга домой, включает телек, в надежде посмотреть какой-нибудь спортивный матч...
       Первая программа - отчетный доклад Брежнева очередному съезду Партии.
Работяга переключает свой “Рекорд” на вторую программу - опять Леонид Ильич, награждающий кого-то из своей когорты.
Третья программа - чтение народным артистом СССР Вячеславом Тихоновым глав из романа Брежнева “Малая земля”.
       Чертыхнувшись, работяга переключает телек на четвертую программу. А там - Юрий Андропов с зверской рожей и сжатым кулаком. И своим тихим проникновенным голосом говорит:
       “Попробуй, сука, только выключить телевизор, щась в Магадан сошлю!”
       - Так может, надо было остаться там, в Париже, там ведь ничего подобного не наблюдается? - вкрадчиво задал я провокационный вопрос.
       - Леонид, я - русский до мозга костей... Жить ни в Париже, ни в какой другой западной столице не смог бы... Я их, слава Богу, уже видел и перевидел эти столицы... Я работать хочу на КГБ! Но в Управлении кадров утверждают, что я болен.
       Поэтому меня активно лечат от какой-то неведомой мне болезни... Симптомы которой я, кстати, никогда не ощущал...
       А если уж мы заговорили о каннибализме африканских венценосных особ, то должен тебе сказать, что я на их счет иллюзий не питал, и, будучи в Париже, неоднократно телеграфировал своему шефу Леониду Владимировичу Шебаршину (начальник внешней разведки КГБ СССР) о том, что Бокасса-I пристрастен к каннибализму... Доходили до меня такие сведения... Но чтобы его сын, Антуан, мог сожрать мою супеагентессу “Берту” - уволь, я такого даже в дурном сне не мог себе представить... А получилось все именно так!
       Хоть и выполнил он мое проверочное задание - напечатал марки, но, вместе с тем, сожрал мою агентессу... Так вот я сейчас в раздумии: за что же я расплачиваюсь уколами в собственную задницу... То ли за то, что вовремя подавал информацию о людоедских пристрастиях Бокассы- I, то ли вообще, за то, что слишком много знал о его поедании себе подобных?!
       Парадокс-то весь в том, что Шебаршин, мой прямой начальник, будучи человеком высоко порядочным, не мог не подавать мою информацию наверх, Юрию Андропову. И о том, что Бокасса-I - людоед, доподлинно знал Андропов, но, чтобы не тревожить своего шефа, Леонида Ильича, ему о каннибальских наклонностях африканца, конечно же, ничего не докладывал...
       Тебе, наверняка, известно, как любит Брежнев целовать всех прибывающих в Союз лидеров иностранных держав... Ну, вот представь, вдруг Леня узнает, что когда-то целовался в засос с людоедом... Да его после этого “кондратий” хватил бы!
Чтобы уйти от ответа на вопрос Гелия, на которой бы ни я, да, впрочем, и никто из моих коллег не дал бы искреннего ответа, я включил телевизор.
       К нашему общему несчастью транслировалось начало встречи в Кремле Леонида Ильича с прибывшим в Москву из Китая... Бокассой-I.
Брежнев, по своему обыкновению, засосал жабьи губы африканца поцелуем до самой диафрагмы... Телекамеры, конечно же, крупным планом отфиксировали этот дружественный акт нашего лидера...
       Я обернулся, чтобы поделиться увиденным с моим другом, секундой прежде сидевшим со мной на диване, но его рядом не оказалось...
       Из туалета, куда исчез Гелий, я услышал надрывные звуки изрыганий. Гелий откровенно блевал, протестуя против панибратских поцелуев Леонида Ильича с африканским каннибалом...