Действующие лица
Искушаемый:
О себе не могу ничего плохого сказать. Как в песенке: не могу и не хочу.
Еще недавно в тридцать три года работал замом редактора в самой известной областной газете. Здоровался за руку с вождями региона. Знал всех и был узнаваемым всеми... Это кое-что значит, не правда ли?
Тряхнуло. Все перевернулось в один день. Пришлось уехать в соседний регион. Ну и что? Исключительно дураки и москвичи считают, что в жизни можно двигаться только вперед и вверх. К победе, благосостоянию и по карьерной лестнице. Чепуха. Не грохнувшись с высоты, не оценишь прелесть полета. Кривой путь прямее всех прямых.
Начал все сначала. Черная работа репортера на колонку новостей? И это по мне. И по плечу. Снял комнату. Хозяйка глухая бабка. Блин, как она от меня шарахалась, когда по телевизору показывали «Преступление и наказание»! Пришлось даже изменить привычке, перестал носить длинный плащ.
Вчера удача мне подмигнула. Подмигнула и пьяно улыбнулась. И пальчиком с нарощенным хищным ноготком поманила. После фуршета — дошло до провинции столичное правило все презентовать и фуршетировать — оказался в миленькой квартирке еще вполне очаровательной дамы. Пять лет — это в детском саду большая разница. И в школе. А после тридцати людям в постели достаточно комфортно, если они еще в одном десятилетии.
Что она промурлыкала на прощанье? Еда в холодильнике... вернется после обеда... отдохнуть велела…
А то я устал!
Хорошая у нее ванна: что вдоль — что поперек. Втроем поплавать можно. Однако пора и выбираться. Понежусь на чистом белье, а потом уж и перекушу.
Об искусительнице...
О! .......... Без слов. Сейчас все будет понятно.
Я вернулся в комнату из ванной, упал навзничь в истерзанную постель, потянулся до хрустоцы во всех суставах. Жизнь хороша. И погода тоже. Вчера было пасмурно и не верилось, что солнце вообще есть, а сегодня визирная черта тени от рамы, мало-помалу перебирается по животу к моему... из трех букв... Что подумали? Правильно, к пупу.
- Я не помешаю? - в проеме двери возник (черт побери, мое зрение) полувоздушный силуэт.
- Чему? - ответил ты вопросом на вопрос, автоматически окукливаясь-ококониваясь в одеяло.
- Солнечной ванне. Простую вы, как я догадываюсь, уже приняли. Прямо как в сказке, только наоборот. Кто плескался в моей ванне? Кто вытирался моим полотенцем? Кто бросил посередине комнаты мои шлепанцы?
- Чистотельно, чистоножно и чистосердечно признаюсь. Я!
Хозяйка шлепанцев и полотенца, огибая кровать, приблизилась, материализовалась и оказалась девицей лет... О господи! Никогда не поймешь, сколько им лет. Ну, из возраста сказок она вышла, хоть еще и помнит. Ну, еще не рассказывает их детям, поскольку, похоже, их пока не имеет. Рановато. Ну, и все. Точнее не определишь. Да еще и без — куда же я... или не я... их вчера сунул — очков.
- И что же теперь прикажете делать?
Она встала в проеме окна. Разноцветным калейдоскопом прокрутились мои всевозможные желания. Я приказал бы... ох, девочка, поосторожнее надо со словами. Да и с делами.
- А я имею право приказывать? - хрипловато (как же перехватило дыхание!) поинтересовался я у нее. Черт. Ведь только в рубашке, а под ней или ничего, или трусики телесного цвета. Подбривается... или...
Искусительница:
Дяденька большой, а краснеть еще не разучился. Уши пылают, не прожег бы мамкину подушку. И что щурится? Я же свет ему загородила. Черной тенью нависла, можно сказать. А! Понятно, близорукий. Резкость наводит. Интересно, что ему видно. Рубашка у меня ровно на восемь сантиметров ниже... короче, того места на которое он как бы не смотрит. Он лежит. Значит, стоит мне сделать еще шаг-другой и будет понятно (если он не совсем уж слеп), что плавок нет. Нет, дяденька, я не подбриваю там ничего. У меня волосиков еще не много, они легко закрываются самыми откровенными плавочками, и я натуральная блондинка. Везде. Вот только с головой почему-то порядок. Большой мой недостаток.
Искушаемый:
За каким же чертом ее сюда принесло? Так все хорошо начиналось... Вот чем жизнь хороша, так это своими неожиданностями. Только-только привыкнешь к чему-то, хлоп! И уже нет депутатов одномандатников. Мэр какой-нибудь мэрствует несколько сроков. Привычен, предсказуем, ворует в меру, другим жить дает. Бац! Срок получает. Не от избирателей. Можно подумать следующий будет лучше. Или порядочнее.
Лучше бы не просыпался.
- Никаких прав, сударь, у вас нет и быть не может. Все права у меня. Вот сейчас взбредет что-нибудь, заору как дура, кнопку тревожную нажму... И все, и срок дяденька получит, как с куста. Растление, развращение и так далее. Но я не буду, у меня настроение романтическое. Придется дяденьке исполнить несколько моих желаний.
- Каких?
- Хочу массаж!
- Массаж?
Вот встрял. Лучше было бы в своей берлоге проснуться. Бабка ничего такого не требует. Как же этот хренов массаж делают?
- Ужас. Мало того, что зрение ни к черту, так еще и слух никудышный. Подвинься-ка.
- Пожалуйста. У меня и других недостатков бездна. Нюх, например, отсутствует.
Легла.
- Рубашку надо поднять.
- Еще чего! Не сметь, голос у меня, как сирена у пожарной машины.
- Массаж в кольчуге, это как целоваться в противогазе, но как хотите, - ага, вспомнил, есть же такая игра!
Провел кончиками пальцев вдоль позвоночника от затылка до поясницы... и не удержался... еще чуть-чуть ниже... две прямых линии.
- Рельсы, рельсы.
Перечеркнул воображаемые рельсы короткими ударами ребром ладони.
- Шпалы, шпалы.
Прошелся кулаком снизу до верху, задирая движением рубашку. Вот сучка голозадая...
- Едет поезд запоздалый.
- Брехня. Наши поезда ездят по РЖД строго по расписанию!
- Это зарубежный поезд.
- Тогда ладно. Пусть еще проедет.
Проехал еще. Побарабанил кончиками пальцев по всей спинке. Зябко прижала к бокам локотки.
- Из последнего окошка, зерна сыплются немножко.
- Ужас, в мире продовольственный кризис, а они зернопродукты просыпают. И что дальше?
- Куры стали их клевать, - нежно пощипал зернышки на спинке вокруг воображаемого пути, - дворник стал их прогонять!
- Гад какой этот дворник! Зернышки птичкам пожалел. Куда зеленые смотрят?
Шлепки ладоней, имитирующие метлу дворника спустились от шеи к лопаткам, ниже... к пояснице. Еще ниже, по едва прикрытой попке. Какая кожа, умереть — не встать. Гладкая, нежная, сладкая.
Была — не была!
……………………………………………………
Слово к читателю. Ребята, ну её… эту эротику. Её не читать, а делать надо!
……………………………………………………
ЭпиЛОЖНАЯ мысль
Искусительница.
Она доказала мне, что мужики козлы, когда затянула на себя моего друга одноклассника.
Я перепроверила. Убедилась в её правоте.
Вот и всё.