Майрон сидел надутый, как летун, заглотивший гранату. Он молчал уже пятую минуту. Книга, в которой мы нашли столько интересного, валялась у его ног и наш говорун видеть её не хотел.
Начинался обыкновенный день. Попытка засунуть последнюю дюжину бутылочек с противоядием в багажник закончилась фиаско. Меня осенило и я забрал из багажника все гранаты. Давно не практиковался в метании! Случай представился уже через пару часов. Если закинуть осколочную гранату летуну в передний или задний рот, кошмарный ядовитый хищник раздувается и может лопнуть. Иногда он не подыхает, а в шоке от события торчит над почвой на хвосте и покачивается, забыв про атаки и стрельбу желудком в еду, которая осмелилась дать сдачи.
День выдался удачным и братва повеселилась, наблюдая, как я бегаю вокруг машины от стаи и время от времени закидываю в ближайшего летуна очередную гранату. Не веселился только Майрон. Мы так достали его разговорами о книжке со сборником статей про русские нравы, что он вспылил, бросил книжку и чуть не потоптал ногами. Маркус вовремя ухватил её и припрятал до привала. А на привале Майрон объявил нам бойкот и молчит уже... да, девятую минуту.
Маркус наклонился к костру и пошурудил в угольках. Мы заметили, как что-то блестящее выскольнуло из-за мутантской пазухи и закачалось на чёрной верёвочке. Ух ты! На шнурке Маркус носил серебрянный крестик.
Оказалось, что до макания в чан с вирусом и превращения в супермутанта он был крещёным. Кроме Кэссиди никто толком не знал, что это такое. И потянулось приятное время вечернего отдыха у костра, когда кто-то из друзей рассказывает интересные истории или складно врёт про свои и чужие приключения, ветерок Пустоши посвистывает в сухостое и до утра никакие дела не лишают покоя.
Маркуса крестили в грудном возрасте и у него был крёстный отец. Когда родители погибли, крёстный воспитывал его, пока не пропал в Пустоши. Свой первый крестик Маркус носил до самого макания в чан, а когда стал приходит в себя, в мутантского себя, начал более-менее соображать и оглядываться, крестика на себе уже не нашёл. Возможно, толстея, мутантская шея разорвала цепочку и вещица пропала, а может и снял кто. Несколько месяцев назад отец Тули исповедовал мутанта и на прощание подарил крестик на верёвочке.
Маркус рассказал о Ветхих и Новых Заповедях и мы заспорили. Про "не убий" и "не укради" у меня было мнение, которое никак не совпадало с заповедями. Немного успокоил рассказ Кэссиди о воинах, которым разрешалось и даже свыше вменялось в обязанность воевать до смерти врага. Только с определением вражеских признаков была такая запутанная теория, что на практике сначала стрельнёшь, а потом... а потом некогда разбираться.
Майрону надоело хмуриться и он потихоньку занялся листанием опостылевшей книжки. Когда установилась тишина, он откашлялся и заявил, что сегодня воскресенье. Маркус заулыбался и похлопал себя по груди. Майрон покивал ему и пояснил, что символ, который висит на шее мутанта, в память о том знаменитом атрибуте казни. А день назвали так в память о воскресении казнённого. Разговор перекинулся на обсуждение живучести кентавров и летунов, Майрон пошелестел страницами ещё, дождался паузы и поведал нам, что через несколько дней будет очередной русский праздник. И мы опять не угадали, какой. Торжествующий Майрон сообщил, что ближайший праздник загадочного народа называется День Независимости!
Тут мы заудивлялись и стали спорить. По описаниям в книжке получалось, что русские были страной рабов и господ всегда, что у них никогда не было демократии и свободы, но это никогда не портило им настроение. Они толпами выдвигали гениев во всех областях и регулярно удивляли мир то долготерпением, то бессмысленным и беспощадным бунтом, когда в клочки разлетались громадные империи и люди гибли миллионами, то принимались строить на земле рай, то убивали священников, разрушали храмы и принимали коллективные обязательства по досрочному строительству ада на той же территории... При этом надо учесть, что они никогда не были никем побеждены и даже на денёк не бывали ничьей коллонией!
Вся история этого народа состояла из почти непрырывных войн поплам с погоней за недосягаемым и выполнения невыполнимого! От этого ещё интересней стало выяснить про независимость, которую они праздновали каждый год. Майрон долго копался в страницах, потом захлопнул книжку и метко закинул её в багажник, даже не вставая на ноги. На наш вопрос хором он помедлил и буркнул: "Да не знаю я! Там не написано. У них День Независимости... От Зависимости!"
Уже засыпая, я додумался, что недурно бы сгрузить все гранаты Майрону, раз он такой меткий метатель.
А приснилось мне, что мы ездим из города в город, вылавливаем там торчков и заставляем их лечиться от наркозависимости. Нас все уважают и даже любят, как носителей Независимости от Зависимости, на груди у каждого медаль отличника социальной службы и только у меня орден Спасителя первой степени с гвоздями и бантом в виде большого бронещита, которым запечатываются убежища...