Килия завтракала, когда в ее маленькой квартирке зазвонил колокольчик. Это был сигнал тревоги, извещавший негодонок, что калитка в стене, отделявшей их от лагеря охранников, открылась, и к ним идут незваные гости. Килия тут же вскочила, набросила поверх халатика длинный бесформенный балахон блекло-коричневого цвета, напялила на голову такую же невзрачную панамку с широкими спадавшими до плеч полями и поспешила на выход. Двери в других квартирках и во всех домах поселка хлопали. Негодонки, одетые в одинаковую бесформенную линялую одежду, спешили на главную площадь поселка. Там они выстраивались в плотные ряды с узкими проходами между ними. Каждая негодонка имела свое место в строю. Килия встала во втором ряду между Календулой и Горчицей, тоже работницей больницы.
- Не бойся, - успокаивала Календула свою подругу, видя, что та нервничает. - Это обычная зачистка. Подурят немного и уйдут.
- Ты, главное, не поддавайся на их провокации, - наставляла ее Горчица. - На все вопросы отвечай коротко: да, нет, не знаю. Не обращай внимания ни на их заигрывания, ни на оскорбления, не вступай с ними в пререкания. Просто молчи. Пусть бесятся. И не бойся - мы с тобой, и нас много.
Последние негодонки подбегали к площади, когда на тропе, идущей снизу от калитки, появились охранники. Увидев собравшихся женщин, они удивились. По инструкции охранники должны были войти на территорию негодонок неожиданно для них, быстро окружить поселок, так чтобы никто не смог улизнуть, и прочесать все дома. Командир отряда оставил часть охранников на площади, чтобы те прошлись по рядам и посмотрели, нет ли среди негодонок лиц мужского пола. Остальные отправились проверять дома.
- Ну, бабоньки, как дела!? – весело крикнул охранник, пришедший проверить второй ряд, и обнажил в наглой усмешке ряды узких зубов.
«Бабоньки» промолчали.
- Давно нас ждете? Соскучились, небось?
Никто ему не ответил. Это рассердило охранника. Он перестал улыбаться и пригрозил:
- Ну ладно, не хотите разговаривать, как хотите. Сейчас я вас буду осматривать. Держитесь у меня!
Ряд линяло-коричневых негодонок стоял неподвижно и хранил молчание.
Килия видела, как охранник подходил по очереди к стоявшим, как столбики, негодонкам и скалил зубы.
- Ну, красавица! - обратился он игриво к молодой симпатичной женщине. - А не прячешь ли ты под юбкой мальчика?
И он начал медленно задирать ей подол, следя игривым глазом за ее реакцией. Женщина сначала равнодушно наблюдала за его действиями, а потом вдруг потянулась, широко разинула рот и смачно, звучно зевнула.
- Тьфу, дура, - плюнул охранник и, отпустив подол женщины, пошел дальше.
Нескольких негодонок он пропустил, лишь бросил им в лицо: «Чего вылупились, дуры негодные!» Женщины промолчали. Когда он подошел к Календуле, гнев его уже поостыл, да и яркое, пышущее румянцем и молодостью лицо девушки невольно притягивало внимание. Он снова настроился на игривый лад, медленно провел пальцем по ее щеке и спросил:
- Ты девка или парень?
- Девушка, - зло ответила Календула.
- А это мы сейчас проверим, - хмыкнул охранник.
И не долго думая, цапнул ее за грудь. Календула думала еще меньше и тоже цапнула охранника за интересное место, но видимо не рассчитала силы, потому что охранник вдруг сложился пополам и завыл. Стоявшие рядом негодонки выхватили из карманов красные платочки и замахали ими над головой. Тут же к ним поспешила президент острова Циния. Увидев согнувшегося, воющего охранника, она поняла, в чем дело, но для порядка спросила:
- Что здесь случилось?
- Превысил свои полномочия, - кивнула на охранника Календула.
Циния повернулась к несчастной жертве:
- В ваши обязанности, уважаемый охранник, входит... - начала она нудным менторским тоном, но он не дал ей договорить.
- Ты еще, кукукина мать, будешь мне тут ку-ку-ку-ку... Пошла ты, ку-ку на ку-ку-ку!
Циния пошла, но предупредила:
- Вы будете и дальше иметь неприятности, если станете превышать свои полномочия.
Охранник, уже немного пришедший в себя, злобно плюнул ей в след. Хотел он плюнуть и в румяную недотрогу Календулу, уже слюны накачал, но не решился, проглотил ее и переместился к следующей негодонке. А следующей была Килия. Охранник заметил, как в ее больших серых глазах забегали испуганные тени. Он осклабился. На этой он сейчас отыграется по полной программе.
- Откуда у тебя это? – спросил он и ткнул пальцем в живот Килии, бессовестно выпиравший из балахона.
Килия молчала.
- Я тебя спрашиваю, кука молчаливая! Оглохла?
Килия вспыхнула, но Календула крепко сжала ее руку.
- Это новенькая. Ее привезли беременной, - ответила за нее Горчица.
- А тебя, старая стервь, не спрашивают! - рявкнул охранник.
- Ну? Отвечай, кукина дочь! – он выкатил бешеные глаза на Килию.
Килия молчала. Тогда охранник тряхнул ее за плечо.
- Не смейте трогать беременную женщину!!– закричали одновременно Календула и Горчица, оттесняя Килию за свои спины.
Снова появилась Циния и поспешила им на помощь.
- Прекратите! - потребовала она. - Мы протестуем против ваших действий! Позовите сюда вашего главного!
- Ку-ку-ку-ку-ку-ку!! – истерично заорал охранник и попытался растащить сцепившихся Календулу и Горчицу, чтобы добраться до Килии.
- Переходи в другой ряд, - шепнула Календула через плечо.
Ряды расступались, пропуская Килию и снова смыкались перед охранником, рвущемся к ней.
- Ща я вам покажу!! – грозил он, расцепляя руки негодонок.
Проскочив очередной ряд, Килия вдруг лицом к лицу столкнулась с еще одним охранником. Она затравленно оглянулась, ища, куда бы убежать, но охранник схватил ее за руку.
- Стой, Уилия! То есть, Килия! – воскликнул он.
Килия удивленно вгляделась в его лицо. Это был тот самый молодой узик Урёл, которого Дизон поймал под Крюпинками, и который потом на очной ставке не выдал ее Кису.
- Ты!? – воскликнула она.
Пока они таращились друг на друга, выскочил охранник, охотившийся за Килией, и схватил ее сзади за плечи.
- Ага! Попалась, кука недокукина! – радостно заорал он.
Килия испугалась и попыталась вырваться. Урёл спокойно снял руки солдата с ее плеч.
- Что ты хочешь, Урыса (Крыса)? – спросил он.
- Это моя! Из моего ряда!
- Я разберусь с ней, - также спокойно ответил Урёл.
- Я сам разберусь! – разозлился Урыса и снова хотел схватить Килию.
Но Урёл загородил ее.
- Не пыли, Урыса! Ты же видишь, что это – женщина, к тому же беременная. Ее нельзя трогать.
Он незаметно подал Килии знак, чтобы она ушла.
- Ты кто такой, учить меня! – надрывался Урыса.
- По инструкции ...
- Пошел ты со своей инструкцией! - вконец разозлился охранник.
Килия не слышала, чем закончилась ссора двух охранников, но больше до конца «зачистки» ее не трогали.
Весь день в поселке только и разговоров было об узике, защитившем Килию от хама. Килия уже в который раз пересказывала историю их с Урлом короткого знакомства. Негодонки качали головами и ахали, когда она доходила до того места, где Урёл на опознании сделал вид, что не узнал ее.
- Он, конечно, узнал меня, и он так смотрел, как бы говорил: не бойся, я тебя не выдам.
- Благородный мальчик оказался, - одобрила тетя Столетник его поведение.
- И сегодня спас ее от этого урода, - восторженно добавила Календула, любившая героические поступки.
- Попадаются и среди них нормальные люди, - резюмировала Циния.
Поздно вечером, когда негодонки уже ложились спать, по поселку снова разнесся сигнал тревоги. Вспыхивали огни в окнах, женщины торопливо надевали свои линялые балахоны и спешили на центральную площадь, где выстраивались плотными рядами. Циния вместе с двумя другими членами Комитета отправилась вниз встречать незваных гостей. Пятна света от фонарей, метавшиеся по тропе, вдруг замерли, высветив вжавшуюся в кусты фигуру. Увидев, что его обнаружили, мужчина попросил:
- Выключите, пожалуйста, фонарики. А то меня заметят из лагеря. Нам не разрешается ходить сюда.
- Вот и не ходите, - дружно ответили негодонки.
- Что тебе надо? – спросила Циния.
- Я не сделаю вам ничего плохого. Мне надо только поговорить с Килией. Это моя знакомая. Я встретил ее сегодня здесь.
- Погасите фонари, - приказала Циния своим коллегам.
- Как тебя зовут?
- Урёл.
- Понятно! Мы о тебе наслышаны. Значит, ты хочешь поговорить с нашей Килией?
- Да, мне нужно, - подтвердил Урёл.
- Ладно, подожди здесь. Я должна узнать.
Вскоре Циния вернулась и коротко приказала:
- Идем!
Пока шли, она наставляла Урла:
- Ты не должен ее волновать. У нее были очень тяжелые испытания там у вас, на материке. Мы едва спасли ее. А ей скоро рожать. Сегодняшняя ваша «зачистка»...
- Я понял. Я не буду ее волновать.
- Да, пожалуйста. Наша психотерапевт, - продолжала она, - разрешила вам только «легкий трёп», и недолго.
- Хорошо, - согласился Урёл, впрочем, слабо представляя, что такое «легкий треп».
- Если тебе нужно обсудить с ней какие-нибудь серьезные проблемы, - не отставала Циния, - отложи это до следующего раза, когда она уже родит.
- До следующего раза? – удивился Урёл. - Следующего раза у меня уже не будет. Во второй раз нас сюда не посылают.
- Почему?
- Ну, чтобы мы не разбаловались, не привыкли к легкой жизни. Эта командировка считается у нас почти что отдыхом, вроде увеселительной прогулки на остров, где делать нечего, и много женщин…
Он запнулся. Циния хмыкнула:
- Разве побывавшие здесь ребята не рассказывали, как женщины их принимают?
- В том-то и дело что рассказывали. Такие байки плели! А мы приехали - и как в тюрьму попали. Сидим четыре месяца в этом загоне, маемся от безделья, ну и люди начинают звереть. Вы уж на нас не обижайтесь. Тот охранник, что к Килии приставал, он не плохой парень, он просто...
- Ладно, - прервала его Циния. - У нас свои понятия о хороших и плохих парнях. Во всяком случае, хорошие парни ни при каких обстоятельствах не станут обижать беременную женщину.
- Я согласен, - виновато пробормотал Урёл. - Вы уж нас извините.
- Вам-то извиняться не за что. Это мы должны вам сказать спасибо за Килию.
Цинния привела Урла в Культурный Центр острова и оставила в комнате одного.
- Посиди, она сейчас придет, - сказала она и вышла.
Урёл огляделся. В комнате было тепло и уютно. Окна занавешены тёмно-зелёными бархатными портьерами, вдоль стен - стеллажи с книгами, в простенках – картины. Урёл, стал их рассматривать. Он любил живопись и сам немного баловался. Некоторые картины были нарисованы рукой мастера.
Урёл услышал скрип двери и обернулся. Килия сменила свой линялый коричневый наряд с нелепой панамкой на простое голубое в мелкий цветочек платье, которое очень шло ей. Несмотря на свою беременность двигалась она легко и изящно. Ее лицо, не искаженное больше страхом, показалось ему очень миловидным.
- Спасибо, что помог мне, - сказала Килия и улыбнулась.
- А, ерунда, - отмахнулся он. - Я так удивился, когда увидел тебя здесь.
- И я удивилась. Никак не ожидала снова встретить тебя.
- Да, вот так получилось.
Он замолчал.
- Ты хотел о чем-то поговорить со мной, – напомнила Килия.
- Да. Я пришел сказать вот что: я не выдавал тебя.
- Я знаю, - удивилась Килия. - Ты же сказал тогда Кису, что я - это не я.
- Но ты могла подумать, что потом, когда ты ушла, я сказал, что узнал тебя.
- Я так не подумала, - просто ответила Килия.
- Спасибо тебе, Килия. Значит, кто-то другой тебя выдал? Ведь тебя за тот случай наказали?
- В общем, да.
- Но почему так жестоко? Ты ведь не знала, что мы с вами заключили временный союз? И тот парень, с которым ты была, ведь тоже не знал?
- Дело не в этом.
- А в чем?
Килия опустила голову, и вопрос повис в воздухе.
- Извини, - поспешно сказал Урёл.
- Тот парень был длиннозубым, - выдавила из себя Килия.
- Дезик? – не поверил Урёл.
– Да. И сюда я попала за связь с ним.
- Вот как?
- Они выследили нас и схватили. Меня поймали наши, а его дезики. И где сейчас Дизон, я не знаю.
Килия закрыла лицо руками и заплакала. Урёл расстроился.
- Уилия! Уилия! Прости! Не надо плакать, - умолял он. – Какой же я неловкий.
Он был расстроен и растерян.
- Не переживай, - попросила она, вытирая слезы. - А почему ты зовешь меня Уилией? Я ведь круглозубая, значит Килия.
- Я знаю. Я привык к имени Уилия. Так зовут мою младшую сестренку, и так звали мою маму.
- Звали? Она умерла?
- Да.
Урёл погрустнел.
- Расскажи о ней! – попросила Килия.
Никому еще Урёл не рассказывал о том, что так давно и сильно мучило его, а вот этой едва знакомой чужезубой девушке рассказал. И Килия откликнулась на его беду.
- Бедняжка! – сказал она, горестно качая головой. - Как же тебе тяжело. Но раз ничего нельзя изменишь, надо смириться и жить дальше.
- Ты подумай! – воскликнул Урёл. – И моя мама так говорила.
Помолчали. Как будто все было сказано и пора было уходить, но Урёл медлил.
- А тебе здесь нравится, Килия? – осторожно спросил он.
- Здесь хорошо, - ответила она, - но здесь нет Дизона.
В ее глазах снова появились слезы.
- Я очень волнуюсь за него, - добавила она.
- Ты о нем больше ничего не слышала с тех пор?
- Ничего, – сказала она грустно.
- Вот что, Килия! – вдруг сказал Урёл. - Послезавтра мы уезжаем на материк. Хочешь, я попытаюсь отыскать твоего Дизона или узнать что-нибудь о нем? А потом передам тебе весточку. Или он сам с тобой свяжется, если сможет. Хочешь?
Глаза Килии вспыхнули радостью, но тут же погасли.
- Это невозможно. Ты ведь живешь в Узком государстве.
- Оставь это мне. Ты лучше расскажи, кто он и где его искать.
- Он живет в Дрюпинках.
- На какой улице?
- Не знаю.
- А с кем живет? Кто его родственники? Как их зовут? Где их можно найти?
- Ничего не знаю.
- А друзья у него есть?
- Да, он рассказывал мне о своем близком друге, который очень маленького роста, а жена у него огромная. Ее Дверобойкой зовут – это я запомнила. А вот как зовут его друга, точно не помню. Какой-то мелкий зверек: Дышь (Мышь), не Дышь, Дорёк (Хорёк), не Дорёк – не помню.
- А где он работает? Кем?
Килия пожала плечами.
- Ты, может быть, не доверяешь мне, Килия? – насторожился Урёл.
- Нет! Я, правда, не знаю. Я знаю только, что он часто бывает в командировках.
- Где?
- Понятия не имею. Он не говорил.
- Длительные командировки?
- Нет, не очень.
- Значит, он не служит в армии?
- Я думаю, нет.
- Судя по тому, как ловко он скрутил меня, он не за столом работает.
- Так он же спортсмен! – воскликнула Килия. - Он же чемпион Зубли по метанию бревна.
- Ну, это другое дело! – обрадовался Урёл, - Что же ты молчала! Такого человека должны многие знать.
- Конечно. Он выступает на Юлимпиадах. Там мы и познакомились.
- Понятно. Итак, что мы имеем? - подвел итог Урёл. – Дизон, живет в Дрюпинках, чемпион Зубли по метанию бревна, имеет друга по имени какого-то мелкого зверька, а жена друга крупная женщина по имени Дверобойка. Еще что-нибудь можешь вспомнить?
Но как Килия не старалась, ничего не могла выудить из своей памяти. Лишь упоминание о бинокле Дизона, в который видно очень далеко, дало возможность Урлу предположить, что он служит в каком-то силовом ведомстве.
За дверью послышались шаги и приглушенное покашливание.
Урёл поднялся.
- Извини, Килия, я засиделся.
- Не за что извиняться, Урёл. Спасибо тебе за все.
- Простите, что я перебиваю вас, - сказала Циния, входя в комнату, - но тебе пора уходить, Урёл. Килия наверняка утомилась, да и светает уже.
- Как? – испуганно воскликнул Урёл и приоткрыл портьеру.
Темнота за окном расползалась. Когда он повернулся, Килии уже в комнате не было.
- Мы проводим тебя, - сказала Циния. - Только я попрошу тебя не ходить через калитку. Мы проведем тебя в бухту другим путем.
- Разве есть какой-то другой путь? – удивился Урёл.
- Есть! Но мы рассчитываем на твою порядочность, Урёл. Килия нам кое-что рассказала о тебе, что дает нам основание тебе верить. Но на всякий случай имей в виду, что иногда охранники исчезают с нашего острова бесследно. Слышал, наверное, об этом?
- Н-да! – пробормотал Урёл.
Циния передала его двум негодонкам, которые повели его в обход калитки - не хотела хозяйка острова беспокоить сигналом тревоги мирно спящих женщин. Сначала они прошли немного вниз по тропе, потом взяли резко вправо и начали петлять в кустах и скалах. Тропинка то поднималась вверх, то опускалась, потом сделала резкую загогулину, и они вышли на уступ, который полого уходил в море.
- Дальше иди один, - сказали негодонки. - За этой скалой – ваш лагерь.
- Вы хотите сказать, дальше я должен плыть?
- Зачем плыть? Можно и ногами дойти, надо только завернуть брюки до колен. Уступ идет под водой, но там мелко. Идти по нему не опасно, тем более что волны сегодня небольшие.
Урёл выглядел растерянным.
- Так вы же запросто можете сбежать, - сказал он.
Негодонки засмеялись.
- Можем. Но зачем? И куда?
- На свободу.
- У нас здесь столько свободы, сколько вам на материке и не снилось.
Урёл начал разуваться. Одна из негодонок вскарабкалась на скалу - оттуда был виден лагерь охранников.
- Все тихо, у вас все спят, - сказала она. А если кто тебя увидит, сделай вид, что гуляешь по берегу. Ну, давай!
Урёл осторожно пошел по уступу, и действительно вскоре вышел на дальний край бухты. Он оглянулся. Негодонок и след простыл, только непреступные серые скалы прятали усмешку в своих складках.