Бумажные люди
Думаю, это могло произойти с каждым. Мы говорим о свободе, представляя себя на белоснежной яхте в средиземном море. Мы хотим жить в тихом, уютном домике где-нибудь в лесу или в горах и дышать этим сладким вольным воздухом. Мы устаём от работы, от коллег, от родственников, и порой, когда мы лежим в кровати с открытыми глазами, в безнадёжной попытке заснуть, в десятый раз проматывая в сознании сцену неприятного совещания, нам вдруг до рези в глазах хочется выскочить на улицу, под проливной дождь и смыть с себя этот невыносимый груз. Мы смотрим на птиц и мечтаем стать такими же, лететь туда, куда хочется, быть беззаботными, как дети и лёгкими, как пушинки. Мы чувствуем, что находимся взаперти и хотим на волю, не представляя, что ждёт нас снаружи.
С Максимом мы дружили с пятого класса. Он перевёлся к нам из другой школы и я хорошо помню тот день, когда учительница представила классу нового ученика. Он был одет в модный джинсовый костюм и фирменные кроссовки «adidas», а рюкзак его был не как у всех, с двумя лямками, а только с одной, и как бы небрежно, но в тоже время элегантно, висел на плече. На первой же перемене его избили. Драться он не умел, был довольно щуплым, но испуга не показал и защищался как мог. Может, именно этим он меня и зацепил. На следующий день, когда к нему подошли ребята и стали дразнить, я решил за него заступиться. В классе я пользовался авторитетом и Максима больше не трогали.
Больше всего на свете он любил читать, а особенно его интересовали фантастические и мистические романы. Он запоем читал Бредбери, Уэллса, Толкина, Кинга, – всё, что имело отношение к работе воображения его безумно влекло. В одиннадцатом классе он попробовал писать сам и это захватило его ещё сильнее чтения. У Максима постоянно рождались новые идеи. Думаю, среди них попадались действительно интересные, но, к сожалению, у него не было ни специального образования, ни преподавателя, который смог бы помочь отделить ему зёрна от плевел и поэтому он писал без разбора обо всём, что приходило ему в голову.
Помню, однажды он позвонил мне по телефону, чтобы рассказать очередную задумку:
- Это вспыхнуло как молния! Я вспомнил, как делал бумажных жирафов в детстве и подумал, а что, если бы люди были сделаны из бумаги? А?
- Из бумаги? – переспросил я.
- Из бумаги! Бумажные люди! Представляешь, какое название?! – похоже, он был в восторге.
- А о чём ты будешь писать?
- Я ещё не разобрался до конца. Короткий рассказ о том, как бы вели себя люди, будь они сделаны из бумаги. Над этим стоит подумать, хотя бы просто для тренировки воображения.
- Наверное, мы бы все сгорели, - сказал я. – Или промокли под дождём. Человек, сделанный из бумаги, очень уязвим.
- Точно, уязвим. Но от дождя, наверное, мы бы как-нибудь укрылись. Сложнее было бы спастись от ветра. Нам пришлось бы всё время носить с собой что-нибудь тяжёлое.
- Скорее, это напоминает притчу, чем рассказ. К тому же, что-то подобное я уже читал. Только речь там шла о людях, которые жили на дне реки и всё время цеплялись за водоросли, чтобы их не снесло течением.
На следующий день Максим уже загорелся другой идеей.
- Сюжет на целый роман! Упавший метеорит заносит на землю смертельный космический вирус. Люди заражаются одновременно на всех континентах. Кажется, что это конец человечества. Страшный вирус валит людей сотнями тысяч. Однако, примерно каждый второй человек оказывается невосприимчив к болезни. Учёные пытаются выяснить, почему у некоторых есть иммунитет, а у других нет. Исследования не дают результатов, но в народе говорят, что иммунитетом обладают все добрые, хорошие люди, а злые гибнут. Так это или нет – непонятно, но, уничтожив половину населения земли, вирус затихает. Жизнь начинается как бы с чистого листа. Обнаруживается, что нет больше убийц, насильников, воров. Разрешились все конфликты, закончились войны.
- Значит, всё-таки вирус поразил только злых людей?
- Похоже, что так, но доказать это невозможно. Тут есть место для всяких размышлений на тему добра и зла, этических норм и прочего. Врач, который лечил детей, но брал взятки. Достоин он жить или умрёт?
- Хороший сюжет, - сказал я. – Получше, чем про бумажных людей.
- Но это ещё не конец истории! Через десять лет вирус возобновляет свою активность и выкашивает ещё пол миллиарда людей! На земле глобальная паника. Неужели мы опять стали наполовину плохими, неосознанно пытаясь восстановить некое равновесие? Что делать? Проходит ещё какое-то время и всё повторяется, а лет через двести на земле остаются только два человека. Мужчина и женщина. Они поначалу живут счастливо и мирно, но потом что-то происходит и мужчина убивает свою подругу, а через некоторое время сам умирает от болезни.
- Мрачновато, мне кажется. Может лучше, если они возобновят человеческий род?
- Не знаю. Может быть.
После школы родители Максима определили его в престижный экономический ВУЗ. Если бы не этот факт, я уверен, он стал бы настоящим писателем. До последнего я советовал ему отказаться и самостоятельно попробовать свои силы в литературном институте. Он вроде бы так и хотел сделать, но в итоге что-то не получилось и он оказался там, куда его пристроили родители. Может, ему не хватило духу пойти против отца, а может ему было всё равно - что там произошло точно, я не знаю.
Учёба давалась ему легко, хотя удовольствия не приносила. Времени свободного оставалось много и он продолжал писать. Я читал все его произведения и могу сказать, что они становились всё лучше и лучше, и со временем его рассказы начали публиковать. Максим очень радовался этим успехам. Он рассчитывал, что к концу своего обучения на экономиста уже будет настоящим писателем и сможет зарабатывать деньги, делая любимое дело.
На втором курсе от него забеременела подружка. Юля была неплохой девчонкой, интересной, красивой, но думаю, о любви там не могло быть и речи. По крайней мере тогда. Не смотря на свою врождённую порядочность, брать на себя такую ответственность Максим не хотел, однако, как только информация дошла до его отца, тот сразу заставил его жениться.
Вообще, отец Максима был человеком очень жёстким и властным. Теперь, спустя много лет, я понимаю, что где-то в глубине души, по своему, он любил сына, но тогда казалось, что ему на него наплевать. В десять лет, он отдал Максима в спортивную секцию по большому теннису, после школы устроил в институт, на свадьбу подарил трёхкомнатную квартиру, а после окончания института – машину и устроил на хорошую работу к себе в фирму. Все эти внешние атрибуты отеческой заботы, однако, больше походили на отдельные зарубки на сложном и ветвистом дереве его жизни или на пункты плана где-нибудь на последней странице его ежедневника. Так, с институтом решено, ставим галочку. Следующий пункт – машина. Настоящих отношений у них не было.
Семейная жизнь была для Максима обременительной. Он был слишком молод, слишком много лелеял планов, а времени теперь совсем не оставалось. Страсть к писательству в нём не угасала, но не находя выхода, она горела внутри, и если раньше он прямо таки лучился энергией, то теперь это больше походило на болезненный жар.
Примерно раз в месяц мы с ним встречались где-нибудь за кружкой пива и он рассказывал мне про свою жизнь.
- Ты знаешь, иногда мне хочется бросить всё и уехать в другую страну. Собраться по тихому и убежать. Оставить записку: мол, извините, я поступаю как слабак, но больше так не могу. Уверен, они справились бы и без меня.
При этом он выглядел так, словно билеты уже были у него в кармане. Глаза смотрели сквозь меня и я почти видел в них отражение этих далёких стран. Небольшая хижина на берегу океана, на столе включённый ноутбук, на кухне у плиты стоит Максим и жарит яичницу с луком. Он не спешит заняться работой, впереди весь день. И вся жизнь. Ласковый, теплый ветерок задувает в открытую настежь дверь.
- Ты выглядишь измученным, - заметил я.
- А иногда я думаю, что мне необыкновенно повезло. Я ведь люблю их. Юлю и сына. Разве не это главное?
- Ты рассуждаешь так, как будто всё потеряно. Сын подрастёт, появится время, начнёшь опять писать.
- Да не в этом дело! У меня есть выбор, понимаешь? А у них его нет. Я могу вырваться в любой момент. От этого мне становится страшно и стыдно. Я люблю их, но мне плохо и я не знаю что делать.
Порой казалось, что ему не хватает малейшего толчка, чтобы так и сделать. Но шли годы и ничего не происходило, а через семь лет после свадьбы, Юля его бросила.
Для Максима это оказалось полной неожиданностью, поскольку никаких видимых причин для разрыва не было. Возможно, у неё был роман на стороне, а может она хотела показать, что у неё только и был настоящий выбор. Похоже, он был слишком увлечён своими проблемами и не заметил, что мир может прекрасно обойтись и без него. Юля – сильная и умная женщина, не пожелала быть лишь маленькой планетой-спутником, вращающимся вокруг ослепительного солнца своего мужа.
Сразу после развода последовал серьёзный конфликт с отцом. Максим уволился с работы.
- Завтра начинаю писать новый роман, - сказал он, когда мы встретились. – Денег у меня достаточно, чтобы не работать какое-то время.
- Как у тебя настроение?
- Настроение? – он улыбнулся. – Как будто ты ехал десять суток на поезде, куда-нибудь во Владивосток, в плацкартном вагоне, и наконец, прибыл на место. Не надо теперь спать, поджав ноги, слушать храп соседа и занимать очередь в туалет. Примерно так.
Он подумал ещё и добавил:
- И теперь я как бы стою босыми ногами на сочной траве и собираюсь окунуться в речку. С непривычки меня ещё покачивает, а свежий ветер холодит и опьяняет, но ведь к свободе нужно привыкнуть. А? Как ты думаешь? – и он хитро подмигнул мне.
- А жена? Сын? Неужели только соседи по купе?
- К чему драматизировать? Я люблю их. Никто не запрещает нам видеться.
Мы сильно напились в тот раз, а через неделю снова встретились в том же баре. Максим был необычайно словоохотлив, делился новыми сюжетами, рассказывал о своих планах.
- Завтра начинаю писать! Слушай! Группа космонавтов из четырёх человек высадилась на далёкой планете. Местные жители очень похожи на людей. Единственное отличие – они чрезвычайно доброжелательны. До крайней степени! Они не знают, что такое оружие, что значит причинять боль, конфликтовать или воевать. Наши космонавты, тоже, люди в общем-то порядочные, но через несколько месяцев как-то само собой получается, что они захватывают власть на всей планете, разделив её население на четыре враждующих лагеря. Бедные аборигены гибнут, как мухи, неумело сражаясь за неведомые им идеалы, и в финале войны на всей планете остаются только четыре наших космонавта. Они возвращаются на Землю и сообщают, что на исследуемой планете жизни не обнаружено.
В этот раз мы опять засиделись допоздна, а через два дня я узнал, что Максим погиб в автокатастрофе. Лобовое столкновение о бетонную стену на скорости сто восемьдесят километров в час. В крови нашли следы алкоголя, но говорят, что пьяным он не был. Возможно, выпил пару тройку рюмок для храбрости.
Через несколько дней после трагедии я зашёл к Юле. Мы долго сидели, пили чай и разговаривали. От неё я узнал, что Максим настойчиво пытался её вернуть. Он не раз приходил к ней со слезами, стоял на коленях и умолял дать ему шанс.
- Когда он пришёл в последний раз, я почувствовала, что он не в себе. Он выглядел иначе. Волосы размётаны, а глаза такие, словно он привидение увидел. И щека. Щека была холоднющая, как будто он с мороза пришёл.
В глазах у неё стояли слёзы.
- Я его поцеловала тогда. В щёку.
Мы тепло попрощались и я почувствовал, как едва закрыв за мной дверь, она разрыдалась.
Когда я думаю о том, что же на самом деле произошло с моим другом, я вспоминаю один из не самых удачных его сюжетов. Сюжет про бумажных людей. Ведь мы, люди, тоже вынуждены таскать с собой тяжёлые камни. Работа, семья, ответственность – это то, что пригвождает нас к этой земле, это гири, которые порой не дают вздохнуть и тянут вниз. Потеряв эти гири, мы становимся свободными, но что такое свобода? Сложно ответить на этот вопрос, но я точно знаю, свобода - это не тёплый ветерок, сочная трава и домик у океана. Для Максима, свободой оказался ледяной равнодушный ветер, которой подхватил его и разбил о бетонную стену первым же порывом.
С тех пор прошло пятнадцать лет. Я работаю менеджером по продажам. Продаю мягкие детские игрушки. У меня жена, двое детей и подержанный Opel. Иногда приходится тяжело.
3 июня 2008
Алексей Кузьмин
Algebra442@mail.ru