Когда открываешь глаза, а за окном туман, и кипарис выглядит зеленой тенью на фоне молочного, густого воздуха,то кажется, что проснулся ты, среди страниц старинного фолианта, и очнулся как закладка на память меж листов кальки, сквозь которую еле видны очертания незнакомых предметов похожих на текст с одной стороны, и полупрозрачных пейзажей с другой. И пока допиваешь чашку кофе и пытаешься рассмотреть, что - либо в тумане, думаешь, зачем ты здесь? Выходишь на балкон, разгоняешь руками туман, и слушаешь редкие голоса в нем. Что - то скрипнуло за спиной, птица крикнула, раздался велосипедный звонок. Эти звуки, доносятся со страниц какого - то пейзажа, реальны. Только одно не совпадает в этом пейзаже – я и чашка кофе в руках. Хотя пребывание в тексте предполагает безусловность своего существования. Опрокинутая чашка и несколько капель кофе на бумаге как закон соответствия между собой и поверхностью белого листа. Выждав время, пока кофе не впиталось в белый лист, я поднес его к окну и на просвет разглядывал свое будущее... вот и дождь пошел...
( Настоящего пока нет, оно еще не наступило, оно еще не в тебе, оно рождается вместе с тобой, как время рождается из ничего, из небытия, как дождь рождается из облака, которого пока нет.)
Туман истончался, на глазах растворяясь в дожде без остатка. Небо прояснялось, и предметы, обретающие объем, незаметно «наливались» влажной тенью с одной стороны, и светлели с другой. Дождь кончился, оставив после себя вразброс, блестевшие крупные бусины на полу летней веранды, и в открытой книге, с вечера не убранной в дом так и оставшейся лежать на столе. Сложив ладонь горсточкой, я собрал влагу с глянцевой поверхности страницы с отпечатанным на ней левитановским пейзажем, потом промокнул несколько раз рукавом, прикрыл листом кальки и закрыл книгу. Ночь ушла. Кончалось утро. Сквозь пирамиды кипарисов в небе показалась линия горизонта и словно из - под кисти, акварелью, набирая серо голубоватый цвет, рождалось море. Из неба, из пены облаков, очерчиваясь береговой линией как границей себя и вечной ежедневности времени, в суете которой, оно присутствовало спокойным перелистыванием волн, как страниц старинного фолианта, где дни - как калька между ними. И я как закладка на память того, чего я еще не знаю, чего я еще не видел, но предчувствие этого «настоящего», я уже слышу, как слышу звук дождя, которого пока еще - нет.