Пролог
Он бросил свою спортивную сумку на пустое сиденье вагона метро, когда за ним захлопнулась дверь. За его спиной еще не успели стихнуть голоса и крики, он смахнул левой рукой пот.
Он грузно упал на сиденье и закрыл лицо руками. Голова гудела, от отпечатавшихся в сознании криков лиц всех тех от кого он вновь скрылся до того как кто-то, что-то понял.
Тусклый свет метрополитена отбрасывал тень безразличия на его лицо. Было около половины одиннадцатого, заканчивался рядовой сентябрьский день, и он ехал домой, по оранжевой ветке метро.
Мимо проносились пустые своды станций, мерный шум метрополитена иногда перебивался свистом и скрипом. Вагон был почти пуст, на соседнем сиденье, метрах в трех сидела пожилая пара, обсуждающая своенравность современной молодежи. Ему не было до них дела, он отдавал себе отчет в том, что выглядит весьма экстравагантно с растрепанными и мокрыми от пота волосами, но он жил в свободной стране и к исходу дня о такой мелочи, как внешний вид он уже не думал. Метрах в десяти стояла компания из трех подвыпивших парней, которые громко разговаривали, перемежая речь бранью и предпринимая тщетные попытки завести ночное знакомство с девушкой, которая стояла в полутора метрах от них, стараясь не обращать внимания, опустив голову.
Он был аутсайдером, у него не было близких друзей, он не любил шумихи вокруг себя, и всегда пытался избегать массовок. Его жизнь была размеренным и вытекающим само из себя событием. Жизнь «как Бог на душу положит», жизнь по принципу: "я ни кого не трогаю - меня ни кто не трогает". И, в общем-то, это ему нравилось…
Из другого конца вагона то и дело доносились отрывки диалога: предложения интимного плана девушке перемежались с отвлеченными рассказами о событиях последней недели.
- Вчера видал новою тачку Стива, - говоривший сплюнул на пол, девушка отвернула голову, - просто, реальная тачка!
- Ты пойдешь к нему на "днюху"?
- Он вроде всю братву звал?
Пожилая пара начала уже не шепотом, а в полголоса, косясь на него говорить о том, как современная молодежь нахальна и распоясана. Он смотрел усталым и пустым взглядом на этих двух не плохо одетых и упитанных пенсионеров. Ему было не понятно, почему в качестве объекта нападения был избран он, а не, к примеру, та троица, которая обступила явно не знакомую с ними девушку в другом конце вагона. И, в общем-то, не их дело говорить о том, кто и что себе позволяет или нет, ведь их самих ни кто не трогал и не за что не осуждал. В конце концов, разговоры о том, что дед отправлял в прежние годы бездельников в колонию его достали, и он отвернулся.
Он смотрел на трех парней, которые приставали к весьма симпатичной, и похоже "домашней" девочке (что впрочем, исходя из его опыта общения с "домашними" девочками, было не бесспорно), которая видимо отродясь такого общения не видала (ну или делала вид, что не видала), и ему было не понятно, как она сюда попала в столь поздний час (что, впрочем, добавляло сомнений по первым двум пунктам. Хотя ему, по большому счету, было все равно). Перед ним сидела свора треплющихся стариков, слева какие-то идиоты цепляли девушку, для этого не предназначенную. Жизнь в этом городе его все больше забавляла, даже если нет толпы и народа, все равно найдутся чудаки, готовые его повеселить перед сном. Он не мог смотреть в окна, темень подземки веяла на него "холодом", которого он не мог переносить. Он положил руки на сумку, и продолжал наблюдать за подвыпившей троицей.
Один из них, которого звали Ником, и который имел особо далеко идущие планы на сегодняшний вечер, был ростом примерно метр восемьдесят, был одет в черные джинсы и кожаную куртку на темной футболке, не выпускал из рук банку с пивом. Короткая стрижка и поднятый воротник дополняли картину. Второй находившийся чуть поодаль был примерно такого же роста и одет в спортивный костюм, темно коричневого цвета. Он стоял, надвинув на глаза кепку, и с усмешкой изучал девушку. Третий сел в метре от всех и спокойно пил свое пиво, отрешенно глядя на товарищей.
Девушка была одета в черные брюки, и темно синюю куртку, она прятала руки в карманы куртки, ее длинные русые волосы спадали на плечи. Он отметил, как блестели ее волосы в свете люминесцентных ламп, ему нравились девушки с длинными распущенными волосами…
Поезд дернуло, и Ник отшатнулся, его развернуло, он встретился с ним взглядом.
- Ты что уставился, придурок? – Ник был не многословен, но голос его звучал достаточно грубо.
По началу он не понял что произошло и продолжал сидеть, и смотреть на девушку, лицо его исказила нежная легкая улыбка. Вскоре он понял, кому адресует этот здоровенный верзила, подошедший уже на пять метров, свою ругань. Он продолжал сидеть, как сидел, спокойно и расслабленно, лишь переведя взгляд на Ника.
- Ну и что тебе надо? – он первым задал вопрос подошедшему Нику.
Ник, оторопев, отшатнулся, но вскоре, придя в себя, отозвался: "ты с кем разговариваешь?"
Он знал, что когда разговор затевается в таком русле, то, как правило, можно не вступать в диалог, и особо если не дерзить, то скоро все мирно кончится.
Ник распылялся, как только мог. Вскоре он спросил: "Тебя как звать, придурок?"
- Юрий.
- Нет, придурок, тебя надо звать "придурком", понятно? – Ник громко засмеялся, и его товарищи поддержали смех.
- А, вы, что тут ужались? – Ник обратился к пожилой паре сидевшей напротив, но, не услыхав ответа, громко рассмеялся и, продолжая потягивать пиво, отправился на исходную позицию.
Тем временем поезд миновал очередную станцию. Ник подошел к девушке, попытался обхватить ее, девушка попыталась вывернуться, но у нее это едва ли получилось, Ник усмехнулся. Юрий уловил взгляд девушки, полный жалости и горечи. Он опустил глаза, потупив взгляд в пол. "Как я это не люблю!" - подумал он, болела левая рука и шея, он сильно устал…
…Вот черт! – прошептал он вставая.
- Ты, глянь а, придурок, обиделся! – воскликнул второй.
Ник обернулся: уже выходишь? – он сделал паузу, - слышь, придурок, ты сумку забыл!
Ник засмеялся, все его подхватили, но улыбка как-то быстро сползла с его лица.
Юрий шел к ним, оценивая свои шансы, он сжал и разжал пальцы, разминаясь на ходу. Он решил покончить без лишних слов и сантиментов: "Девушка пойдет со мной!"
- Ну ты шустрый! А что это ты такой простой? - Ник был в недоумении от напористости, и решимости, этого, человека. Еще, его поразила, формулировка, не сопливое и хлюпающее "отпустите" героя выскочки, как он ожидал, а твердое и резкое "пойдет со мной!". Он не нашел ничего более подходящего, как сказать: "не понял?"
- Я никого не хочу бить, но она пойдет со мной! – Юрий говорил, уверенно и твердо, он знал: только так драться ни кто не будет.
Девушка, не ожидая такого варианта развития событий, ошарашено и оцепенев, стояла в полуметре, прижавшись к холодному, дверному стеклу.
- Мы же тебя, сейчас завалим? – скорее вопрос самому себе, чем угрозу, вполголоса проговорил второй.
- Тогда чего ждешь? Начинай! – смотря в глаза, ответил ему Юрий, хватая левой рукой, рукав куртки девушки и толкая ее за свою спину. Юрий знал прекрасно: "надо уходить!"
Только она успела сделать несколько шагов, как на Юрия обрушился удар, скорее машинально инстинктивно он сдержал его. Юрий посмотрел возмущенно на бившего, тот изумленно посмотрел на него, попытался нанести новый удар по лицу, но Юрий, уворачиваясь, нырнул под руку и нанес увесистый удар в солнечное сплетение, сбив дыхание и свалив нападавшего на пол. Затем быстро перешел в защитную стойку, выставив руки вперед, и обратился к оставшимся стоять в изумлении товарищам нападавшего: "Мы уходим, и девушка пойдет со мной!"
Ник попытался открыть рот, что-то возразить, но после того, как Юрий вопросительно кивнул ему, он понял бесполезность слов, в данной ситуации.
Юрий держал девушку, за рукав и вел впереди себя, она не сопротивлялась, свободной рукой он накинул на плечо свою сумку и, проходя мимо пожилой пары презрительно, глянул на них.
Поезд остановился, и он вытолкнул девушку из вагона.
- С Вами все в порядке? - стоя на перроне, спросил Юрий.
Она застенчиво улыбнулась. В свете желтых ламп станции метрополитена, ее волосы блестели чем-то теплым и нежным, она опустила взгляд, ее длинные волосы спали с плеч, укрыв легкой тенью ее лицо.
- Вам еще далеко надо было ехать? – Юрий отметил для себя, что у нее была гладкая, белая кожа и голубые глаза.
- Одну остановку, - ответила она, выдержав паузу и посмотрев на него.
- Тогда могу посоветовать, Вам воспользоваться наземным транспортом, - он поправил сумку и вопросительно взглянул на нее, - Вас проводить?
- Не стоит, теперь уже ничего не случиться. Вам и так из-за меня досталось, - она вновь застенчиво улыбнулась и опустила взгляд, - Спасибо…
Юрий усмехнулся, и подумал "господи, детка, что ты знаешь, о слове "досталось?". После небольшой паузы он сказал ей: "Ну, тогда, пожалуй, прощайте!".
Они попрощались и вышли в разные выходы станции. Юрию надо было пройти вниз несколько кварталов. Он шел своим обычным быстрым шагом, расстегнув куртку, погода выдалась на удивление хорошая, не смотря на то, что дул прохладный ветер, было тепло, на небе не было туч и над ним нависало звездное небо.
Минут через пятнадцать он увидел ее. Видимо она сочла излишним дожидаться автобуса, или жила, не так далеко а, скорее всего, что впрочем свойственно красивым девушкам, считала, что может за себя постоять. Но факт был в том, что она все-таки шла одна. Юрий замедли шаг, не желая ее догонять. Так они прошли некоторое время, пока из очередного угла не появились двое парней попытавшихся остановить ее. Юрий ускорил шаг и, проходя мимо, выставив левую руку, на ходу обхватил ее за талию. Увлекая за собой, взглянул в ее изумленные, широко открытые голубые глаза и сказал: "А, Вы знаете, я, пожалуй, все-таки провожу Вас…"
I
Будильник разбудил его с третьей попытки. Он посмотрел на часы, было уже без пятнадцати восемь. Откинувшись на спину, он положил часы, на столик рядом с кроватью.
- Черт, опять! - воскликнул он, вспоминая свое расписание.
Он пролежал еще минут пять, так как торопится, было уже некуда. Доехать до института за оставшееся время было, конечно, можно, но он не любил спешку, голодный взгляд и заспанный вид.
Встав, Юрий поставил греться чайник, умывшись, включил телевизор и принялся за завтрак.
Ведущий новостей рассказывал про недавние погромы в центре города: опять организованная банда подростков, устроила массовое избиение лиц нерусской внешности, с использование подручной арматуры. "Забавно уж об этих ребятах знаю даже я, неуловимого крестного отца все знают, но ни кто, ни чего не делает", - думал он. В общем, он понимал "что, почем и от чего" в этой истории. С сотрудниками МВД он достаточно хорошо знался до того как сюда переехал, а от мысли о том, что здесь что-то кардинально отличается, он был далек.
Он оделся и вышел из дому. На улице было достаточно тепло, он снял шапку и положил ее в сумку.
Торопится, было некуда, поэтому он медленно побрел по направлению к метрополитену. У него в последнее время очень часто появлялось желание бродить по городу, так и в это сумрачное утро, что-то навеивало на него тоску и грусть. Какое-то странное чувство потерянности и безысходности овладевало в такие дни им. Справиться с тоской ему удавалось, когда он приходил на тренировку, и бил мешки до тех пор, пока не начинал сбивать кулаки и бинты не вымокали от пота, потом он, как правило, приходил домой и падал "мертвым сном" до следующего утра, а на следующее утро все повторялось. Вскоре такие периоды в его жизни кончались, но какое-то чувство притупленной безысходности в далеких уголках сознания оставалось.
Он достал телефон, посмотреть время и увидел не принятый вызов, это была его вчерашняя незнакомка с голубыми глазами, по имени Женя.
Юрий остановился, посмотрел вновь, на часы, и набрал номер.
Она почти сразу подняла трубку. Дальнейший разговор прошел для Юрия, в легком забвении он, что-то говорил, что-то отвечал и, в конечном счете, повесив трубку, понял, что сегодня вечером не попал на тренировку.
Он зашел в магазин, купил молока и батон, затем отправился на работу. Он работал в небольшой фирме, чем-то вроде системного администратора. В его обязанности входило все, что касалось компьютеров, от безопасности локальной сети, до объяснения пожилым работницам азов копирования файлов на дискету, заправки картриджей, и "самопального" ремонта простеньких микросхем, а так же подделка печатей и подписей глав администраций МО и разных директоров, на актах по тем или иным согласованиям. Кто-то другой бы назвал такую работу "цирком", но Юрию было все равно, он приходил, садился за свой компьютер, "вялился на работе" до вечера, и уходил. Порой ему приходилось решать те или иные технические задачи, иногда он просто закипал от заданий, но в целом работа была спокойная, он практически никуда не мотался, на этой работе не было перспектив ни ухудшения, ни улучшения положения. Ему платили зарплату, которой ему хватало на оплату жилья и на простую жизнь. Ему было лень чего-то менять, и его эта работа устраивала. Так и сейчас он пришел "провялиться" и, потягивая молоко, полазить в Интернете.
День прошел незаметно и вечером он встретил ее.
Она была одета в черные брюки, начищенные до блеска туфли и светло желтую куртку. Он был одет как обычно. Дул сильный ветер, и ее длинные волосы развевались волнами по ветру, он остановился в метре от нее, и некоторое время смотрел ей в глаза, но через мгновение сам опустил взгляд.
- Здравствуй, Женя!
- Привет!
Был теплый, хоть и пасмурный день. Он достал руки из кармана и взял ее за руку…
Сначала они попали на вечерний сеанс какого-то мультфильма, Юрий не помнил какого, и про что он был. Женя постоянно заливалась смехом, позже выходя, он посмотрел афишу и, выслушав отзывы спутницы, решил взять посмотреть диск.
Через несколько часов, изрядно напившись, в ирландском пабе эля и, еще в каком-то баре, заштриховав его бутылкой вина, он толкнул дверь, выпуская вперед себя Женю, которая тоже была уже "навеселе", они смеялись, спотыкаясь об пороги.
Было уже поздно, и они решили не бежать за последним автобусом. Хотя и было достаточно тепло, Юрий накинул на нее свою куртку. Они возвращались по набережной.
Разноцветные фонари большого города рисовали на воде замысловатые образы, сквозь тучи иногда проглядывал яркий полумесяц. В низу тихо плескалась река. С залива дул ветер, плутая среди домов, он терял свою ярость и обдувал их теплым бризом.
- Здесь такие теплые зимы, - запрокинув голову и кружась, шепнула Женя.
- Что ты имеешь в виду? Там, откуда я приехал, такая погода это конец весны, а здесь, по-моему, нормальная зима, - ответил Юрий.
- Не знаю для меня это вообще странно, там, где я родилась, все не так, - она вдруг остановилась прямо напротив Юрия и как-то загадочно начала вглядываться в его глаза, - там я могла кататься на лыжах, а после проехать на машине полчаса и, спустившись с гор, загорать на песке. О, как там было прекрасно, - она вновь запрокинула голову, взяв его за руки.
- Послушай, солнце, а что ж ты тогда тут делаешь, коли там так прекрасно? – спросил Юрий, она пыталась закружить его вместе с собой и, вскоре, ей это удалось.
- Я здесь учусь!
- А зачем?
- У нас в семье родители к этому относятся весьма дотошно, мне даже запретили работать администратором моего собственного кафе, пока я не получу образования.
- Бедняга. А у вас ВУЗов нет?
- Есть, но они не престижные, а родителя так не хотят.
- Идиотизм, ВУЗ не дает образования, он учит лгать, никому не доверять, и всех обдирать.
- Видимо столичные вузы учат этому как нельзя лучше!
- Так это вроде не те науки, которые надо знать в совершенстве.
Она обняла его за шею и поднесла свои губы к его уху: замолчи ладно? Ты сам то, что тут делаешь?
- Я просто самонадеянный идиот, и разгильдяй.
- Юра…!
- Ну, ладно молчу…
II
Юрию таки выдался день, когда он умудрился проснуться от будильника и ему ничего не оставалось, кроме как встать и пойти в институт. Но так как до конца семестра оставалось еще очень далеко, он сидел как зачарованный и думал о чем угодно, но не об учебе, что впрочем, было для него не удивительно. Его голова шла кругом, потому, как с утра, по дороге на лекцию, он купил от радости, что проснулся вовремя банку "Арривы". Это не привело его, в какое бы то ни было состояние опьянения, это просто дало ему возможность оптимистично смотреть на перспективы высшего образования на этой кафедре. Так как с каждым днем он все больше начинал задумываться: "А не сомнительным ли случаем делом тут все занимаются?". Но, просыпаясь по утру, он брал себя в руки, понимая, что как бы то ни было, весь этот "цирк" пройти надо.
Он думал о ней, пытаясь понять, чем она его так привлекла. Он рисовал образ перед глазами сидя с задумчиво радостным выражением лица, где-то на средних рядах поточной аудитории. Он не хотел выделяться как особый ценитель наук, сидением на первых рядах, но и к полным разгильдяям он себя тоже не причислял (хотя многие так и норовили этим заняться), по этому и предпочитал сидеть посредине.
Пока окончились три пары, он написал несколько стихов, позвонил несколько раз товарищам, у которых в качестве звонка стоял крик петуха, в полной тишине это от души всех повеселило. Под легким "перекрытием" он буквально порхал по аудитории на перерывах. Его товарищи, смеясь, спрашивали у него: "жизнь удалась?", на что он отвечал: "и это не смотря на тяжелое детство!".
Позже он отправился на работу. Женя обещала его встретить после тренировки. Он по давно заведенной традиции мирно сидел и, потягивая молоко, закусывая батоном с изюмом, читал в Интернете на IXBT.com свежие обзоры, когда раздался звонок.
Юрий сначала оторопел, но потом вспомнил голос, в этот момент на его лице появилась улыбка. В этот момент пред лицом Юрия пронеслись обрывки прежней жизни, которые он оставил в далекой заснеженной Сибири несколько лет назад.
- Ты откуда? – Юрий встал от неожиданности, радости и возбуждения.
- Я уже вернулся домой! Представляешь, я уже дома… черт, столько времени оказывается прошло, а я как сейчас помню, как мы тогда расходились а вернулся и уже ни кого нет.
- Лил дождь, и мы разошлись, в последний раз пожав руки, каждый своей дорогой, и каждый своей судьбой. Ты, что ни будь знаешь о Павле? – спросил Юрий.
- А, то! Когда я вернулся, я разыскал его, - ответил Андрей, выразительным голосом, - кстати, ты как отнесешься к тому, что мы планируем махнуть к тебе?
- Да в чем вопрос, я встречу, у меня поживете, без проблем, берите первым рейсом, по деньгам, если что, утрясем, без проблем, - воодушевленно, не контролируя захлестнувшие эмоции, распылялся Юрий, так, что вскоре все вокруг обратили на него внимание, и он смущенно понизил голос и вышел в коридор.
- Да ладно Юр, какие проблемы, ты о чем? Ближайший рейс только почти через две недели, раньше все забито.
- Вот черт, ну если что по деньгам, я помогу!
- Да ладно тебе. Давай там ближе к делу созвонимся!
Юрий повесил трубку, пытаясь осмыслить, что произошло, эта некогда самая лучшая часть его прежней жизни вновь дорвалась до него, он прокручивал у себя в голове, тот сумрачный августовский дождливый день, когда они расстались. Он так ясно представлял себе, все мелочи той картины: памятник героям революции, в центре города, мелкий моросящий дождь, и три темных силуэта в свете фар проезжавших автомобилей. Они жмут Андрею руку, обнимаются и он уходит в сторону вокзала. Ни кто не любил сентиментальности, и они предпочли расстаться где угодно, но не на перроне. Андрей уходил все дальше и дальше, а они стояли и смотрели ему в след, понимая, что все вот так и кончится прямо здесь. Было уже заранее известно, что Андрей попадет в спецназ, самолет Юрия вылетает завтра в двенадцать, а Павел переезжает с родителями на север, через неделю. Видимо тогда и было все кончено.
На следующее утро Юрий проснулся, из багажа у него была только его спортивная сумка, он позавтракал, оделся, накинул куртку, и бродил несколько часов по мокрым улицам. А потом он отправился в аэропорт и навсегда улетел.
Весь день он был возбужден, что привело к тому, что на тренировке он был рассеян как никогда, пропускал удар за ударом. Несколько раз он оказывался на полу. В душевой над ним подшучивали. Он смеялся.
Когда он встретился с Женей, она спросила у него, почему он такой красный. Он как-то отшутился. Она посмеялась.
Они отправились в пиццерию. Она рассказывала ему про свою учебу, про своих подруг, он понимающе слушал, пропуская мимо ушей. Они сидели за столиком в углу, играла спокойная тихая музыка, какое-то радио, половина столиков была свободна. Было тепло, их окружал приятно льющийся, мягкий свет. Она уплетала свою пиццу, ее шелковые русые волосы блестели, когда она поворачивала голову. Он сидел напротив, потягивая томатный сок. Ее большие голубые глаза источали нечто гипнотическое, умиротворяющие, когда она поднимала свою голову, и доверчиво заглядывала в глаза Юрию. Нечто загадочное было в этой девушке, ее жизненная энергия, и любовь к жизни как к таковой, захватывали и подкупали его. Она жаловалась на свою тяжелую судьбу, на то, что кто-то ее не понимает, и через мгновение, отпивая томатный сок, она говорила, что все-таки жизнь хорошая штука, ни смотря, ни на что.
Она рассказывала ему много о своей семье, о своей прошлой жизни. Из ее рассказов он понял, что она не привыкла жить сама по себе, ее родители всегда оберегали ее. Она никогда не работала, в шестнадцать лет ей купили машину. У нее есть сестренка на год младше, но не по годам "резвая". Женя рассказывала, как однажды она уговаривала ее уйти с дискотеки, так как сама боялась одна идти домой. Ее старший братик Макс, любящий выезжать со своей "братвой" на трех джипах "на природу", держал в страхе всех, и поэтому Женя могла говорить "всем и все", хотя она такой привилегии в последний год лишилась, по причине, отправки братика на учебу. Ее родители были убеждены, что образование в Казахстанском ВУЗе это деньги и время, выброшенные на ветер, к тому - же они хотели, чтобы дети пожили самостоятельной жизнью…
Он многое не понимал с одной стороны, она говорила, что Риддер был чуть ли не раем на земле, где-то в Восточном Казахстане, где ее отец заправлял всем, чем только можно было заправлять и она жила чуть ли не в розовой дымке. С другой стороны, приехав сюда, она столкнулась со всеми "чудесами" самостоятельной жизни, не имея черного пояса или хотя бы разряда по боксу и абсолютно безразличного отношения ко "всем движениям вокруг". И это все, притом, что она забыла, когда в последний раз туда ездила. Ее дядя был каким то министром в Астане и, казалось бы, жизнь удалась! Но все семейство искало повод оттуда "свалить по тихой!".
В общем-то, странно, но его собственный дядя, съехал, в Гатчину, будучи на Сахалине, в должности главного инженера Сахалинэнерго. Юрий не мог этого понять, скорее всего, это был личный выбор каждого…
- Я бы не смогла, отрабатывать практику в кафе, администратором которого я была столько времени, хотя, в общем, возможно, договориться с папиком, проблемы бы не составило. Он у нас A little pot is faster hot! – смеясь, сказала Женя.
- Что? – Юрий, попытался сделать изумленное лицо.
- A little pot is faster hot! – она рассмеялась.
- Я уже забыл, как на первом курсе в полудреме учил Английский.
- Это все от того что, ты мало тренируешься, папик отправлял меня, каждый год в языковой лагерь у нас в горах.
- И как там?
- Я ни с кем не могла общаться, меня ни кто не понимал. Однажды нашелся один парень, канадец, он приезжал попрактиковаться в русском, он был единственным, кто понимал мой, корявый язык. Приезжал он туда каждый год, как и я.
- И что с ним стало?
- У него была какое-то смешное имя что-то вроде "Крюгер", я так и норовила его обозвать то "Хрюгер", то "Кругер". Однажды, в один, наверное, особенно прекрасный момент, сломав в очередной раз язык, я назвала его "моим поросеночком". Он долго выспрашивал у меня, что значит слово "порось-ёночек". Я ему не говорила. Однажды он пришел ко мне рано утром, со словарем и спросил, зачем я обозвала его "малой свиньей"? А я, посмотрев на часы, рассмеялась и сказала, что он и вправду не "поросьёночек", а "самый настоящий "большой свин".
Юрий не сдержал смеха.
- Ну, я же ему ничего не обещала, я просто общалась с ним из исключительно корыстных побуждений, он был единственным, кто понимал мой англо-русский диалект, - она сделала глоток и заразительно рассмеялась…
III
Юрий вышел из цветочной лавки, держа в руках букет роз. Он был одет в темно серые джинсы, кремовую футболку, и легкую серую куртку. Был на удивление теплый день, хотя близилась уже середина октября. Было около четырнадцати градусов, изредка дул теплый ветер, легкая дымка облаков иногда набегала на солнце, но вскоре отступала.
Юрий собирался встретить Женю после учебы, возле выхода из института. Так как до назначенного срока было еще около получаса, он решил пройтись пешком. Они встречались чуть больше месяца, и с каждым днем она все больше и больше его притягивала. Андрей и Павел, недавно приезжали и прозрачно намекали ему, что "что-то не то". И возможно это и было так, она говорила ему, что и когда он будет делать, и так и было, но что поразило их больше всего так это то, что он перестал "пить горькую и разговаривать матом!".
Андрей, вернувшись из армии, отслужив два года в ГРУ, нашел Павла, который промышлял попытками развернуть былой бизнес, по продаже компьютерной техники на север. Когда-то они занимались этим вместе, Юрий договаривался с поставщиками, покупателями и ментами. Уезжая, они попытались сорвать куш, организовав поставки, на прямую, из Китая, и продать весь этот бизнес по завышенной цене, что, впрочем, получилось. После Павел пытался сделать тоже самое, и контролировать поставки с севера, несколько раз возвращался на пару дней, но постоянно ему присылали либо некачественный груз, половину которого он отправлял на гарантию, либо безумно долго задерживали. Юрий пытался отзваниваться, но, в конце концов, все рухнуло, что было не удивительно. Прошло не многим больше полутора лет и фирма, в которой работал отец Павла, обанкротилась, и его семье ничего не оставалось, как вернутся. Павел пытался восстановить былые связи, но это было не так то просто.
Денег благо у каждого на счете было более чем предостаточно. Андрей предложил Павлу поехать к Юрию, затем в небольшой тур по Европе. Андрей от радости, что пережил, Павел от усталости как жил. Они приезжали с неделю назад. Дальше они собирались в Амстердам, Лондон и Париж, затем опять в Россию. На обратном пути они собирались вновь посетить Юрия.
Тем временем он приближался к заветному крыльцу, на нем уже толпился народ, он увидел ее не сразу. Она стояла с подругой метрах в пяти от ступенек, вокруг стояли несколько парней, он узнал их сразу, примерно метров за пятнадцать он узнал Ника, поначалу его удивило, что он вспомнил его по прошествии стольких дней. Злоба медленно вскипала в нем, он сжал кулаки и стиснул зубы, решив за попытку прикосновения к ней бить "боковым" без всяких на то объяснений…
Она, увидев его, посмотрела испуганно вокруг, затем на Юру, она попыталась открыть рот, но слова застряли в горле. Ник протянул руку к ней, Юрий на ходу ткнул ей в руки цветы, правой рукой поймал руку Ника за запястье, левой нанес сокрушительный удар, в подбородок. Ник пошатнулся и упал.
- Что за…? – один вопрос повис у всех присутствующих.
- Юра нет! – попыталась выпалить Женя, хватая его за руки.
- Еще раз увижу, кого ни будь из вас рядом с ней, завалю всех. Доступно излагаю? – голос Юрия звучал грубо и решительно.
- Это, что за беспредел? – глядя на него, изумленно спросил, один из парней.
- А ты еще кто? – не менее изумленно и раздраженно спросил Юрий.
- Ты понял, что сейчас сделал? – оборвав Юрия, вновь задал свой вопрос парень.
- Еще раз, кто ее тронет, рядом сляжет, ясно? – нападающее оборвал его Юрий.
- Тебе это дорого может встать, - ответил парень.
- Ну, давай, попробуй, - отпарировал Юрий, сжимая кулаки.
В разговор вмешалась Женя, пытаясь сдержать Юрия: " Костя, это мой парень, все, уходите!"
Костя глянул изучающим взглядом на Женю, затем на Юрия. Тем временем Жене удалось сдвинуть Юрия с места, и они начали быстро удаляться с места непродолжительной драки, вокруг которого начали скапливаться люди.
IV
- Юра, ну зачем так то? – Женю всю трясло, она говорила, каким то не уверенно - испуганным голосом, она понимала, что Костя брат Стива, а Ник лучший друг Кости. Эта парочка учится с ней в параллельных группах, и это значит, по меньшей мере, что есть проблема. Она смотрела в беззаветное лицо Юрия, и ее начинало выводить то, что он, как ей казалось, видел решение всех проблем в "боковом".
- Кто это? – спросил спокойно Юрий.
- Эти ребята учатся со мной в параллельных группах.
- То есть как?
- Ты не должен, бить всех, кто со мной, общается!
- Я помню, того, кого бил, я помню, как мы с тобой познакомились, - в глубине души Юрий понимал, что бить "в нокаут" без слов, это вообще-то беспредел, но он не знал, как так получилось, что-то завладело его сознанием, и он уже пожалел об этом. Вся его жизнь была борьбой, которая научила его тому, что на каждое действие есть противодействие, и, зачастую, более сильное, чем само действие. Он понимал, что Ник и Костя без труда могут добраться до Жени, а он может и не оказаться рядом, так же он понимал и то, что в этом случае, Женя его не остановит, и вот тогда им будет лучше переехать с этой планеты, и им тоже следовало бы это понимать. Юрий уже несколько раз пожалел, о том, что не совладал с собой, он уже понял, что один удар может принести ему кучу проблем. "Юр, никогда не бей первым, но сдачи давай сполна!", - прозвучали у него в голове слова тренера. Мысли роились у него в голове.
- Женя я люблю тебя, я не хочу чтобы с тобой что ни будь случилось, я люблю тебя, Женя… - это было единственное, что пришло Юрию в голову, слова прозвучали как то растерянно и глупо.
Женя посмотрела на него, эти слова разбили в парах все ее попытки нападения, она стояла обезоруженная и глядела на него, не зная, что сказать, весь ее гнев, словно разбился о невидимую стену, она обняла его и поцеловала.
- Юра, я просто хочу быть с тобой. Не нужно ни чего, ни кому доказывать. Я сама в состоянии за себя постоять.
- Женя…
Она нежно положила правую руку на его губы: "ничего не говори, я сама могу разобраться со своими проблемами. А если вдруг не разберусь, то обязательно тебе скажу. Ладно?"
Юрий не находил что можно было бы возразить, этой нежной и хрупкой девушке, которая была, почти на голову его ниже, и создавала ощущение, повзрослевшего ребенка, о котором ему хотелось заботиться. Ему казалось, что она готова всем и все простить, лишь бы, не дай Бог, кто-то не разрушил ее маленький мирок.
Он знал прекрасно, что все, что она сможет сделать это либо не отвечать, либо заплакать, одна мысль об этом выводила его из равновесия. Юрий не понимал, почему большинство людей не могут жить в мире и согласии не то что с другим, но и даже с самими собой. И, как показал сегодняшний день, он был не только заражен этой всеобщей болезнью, но еще и поражен гораздо глубже, чем иные из тех о ком он так думал. Жизнь научила его тому что, на каждое действие должен быть отпор. Он помнил, как ему на первых курсах говорили о том, что принцип равновесия в том, что противодействие на действие, это попытка уйти от него. Но также он знал, что спускать все на тормозах и закрывать на все глаза тоже неправильно, люди могут наглеть беспредельно долго, никогда никто сам не остановиться и не прекратит до тех пор, пока не дашь отпор. Закрывать глаза можно на все что угодно, но рано или поздно отступать будет некуда, рано или поздно твоя спина упрется в канаты, и вот тогда у тебя может и не хватить сил отразить добивающий удар. Проще нанести ответный удар, чем отразить добивающий…
V
Был уже вечер, Юрий возвращался с тренировки домой. Дул тихий южный ветер. Он шел по мокрой мостовой, пиная желтые листья. Нечто мистическое было в отражении разноцветных огней красочных витрин под ногами. Но все это веяло чем-то холодящим на него, и он застегнул молнию на куртке.
Сегодня они практически не разговаривали, они молча зашли в какое-то кафе, что-то съели. Женя практически ни чего не говорила. Он проводил ее до дома, зашел на работу, "обозначил участие", зашел домой взял сумку, и отправился на тренировку. После тренировки он остался и почти час бил грушу, пока на ней не начали появляться кровавые пятна, от сбитых кулаков. Он остановился, посмотрел на свои руки, кожа кое, где была стерта, кровь шла из недавнего пореза, но он все равно решил пойти домой.
Придя домой он решил не забивать себе голову, и отварил пельмени, не смотря на то, что они ему уже надоели. Он сидел на кухне, машинально ел и пил зеленый чай, когда раздался звонок.
Он медленно дошел до дивана взял джинсы, достал телефон и взглянул на экран. Звонила Женя он нажал на "принять вызов" и поднес трубку к уху.
- Это Стив, ты знаешь, кто я?
Юрия передернуло и он поперхнулся, но потом спокойно ответил: Да!
- Хозяйка телефона у нас, с ней все в порядке. Но вот мой братик говорит, что у него проблема, и эта проблема это ты!
- Куда ехать? – Юрий прекрасно знал к чему все идет.
- Да ты, и в правду, шустрый, - Стив рассмеялся, - ну ладно дуй в мой клуб, объяснять, как добраться надо?
- Нет, я знаю. Буду через полчаса.
Стив рассмеялся: "ну давай!"
Юрия вновь передернуло, когда он повесил трубку: "Твою мать!"
В течении пары минут перед его глазами пронеслась ретроспектива сегодняшнего дня: солнечное утро, магазин, улыбчивая продавщица желает удачи, крыльцо, вспышка ярости, удар, словесная стычка, угрозы, ее отчаянье, молчаливая прогулка, раннее прощанье, тренировка, кровь, дом, ключи, ужин звонок. Он надел джинсы, накинул куртку и, в очередной раз, выругавшись, вышел из дому.
Он сел в первую маршрутку, сказал водителю остановку, на которой собирался выйти, и оплатил проезд. Он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Мимо проносились магазины, рестораны, здания, машины, люди, улицы, кварталы. Ему, почему-то, было безразлично. Несколько лет назад у него бы выпрыгивало сердце, и роились мысли, но сейчас он просто ждал. Он не пытался придумать, о чем говорить, он знал, что это бесполезно и придется сочинять на ходу. У него это лучше всего получалось.
Он знал только то, что главное вытащить Женю и попытаться обойтись без драки, хотя и плохо представлял, как это сделать. Но главное выпроводить Женю, она не должна больше видеть вспышек его ярости.
Тем временем маршрутка остановилась на его остановке. Он решил пройти одну остановку пешком, что бы собраться с мыслями. Но ему ни чего не шло на ум и он просто решил пройтись.
Клуб Стива, проще и вернее было бы назвать, просторным кафе-баром, но хозяин имел свое мнение по этому вопросу. Он толкнул дверь, и перед ним предстало достаточно уютное помещение, в котором было порядка десяти столиков, большая половина из которых была пуста. Он окинул кафе взглядом ожидая, что произойдет дальше. Кто-то протянул ему пиво и указал на дальний столик, за которым сидели Женя, Костя и еще кто-то, Юрий его не знал, но догадывался, что это был Стив.
Он подошел к столику и сел напротив незнакомца. Вдруг его сознание помутнело, и он чуть не покраснел, лицо незнакомца показалось ему до боли знакомым.
- Я, как ты мог понять, Стив, - начал спокойным тихим, но твердым голосом незнакомец.
Юрий кивнул.
- Вот твоя Женя, в целости, - Стив кивнул вправо, где сидела Женя, напротив нее стоял не начатый стакан томатного сока, - но у нас есть небольшая проблема, это твои длинные руки и мой человек в больнице.
Юрий молчал, говорить еще не пришло время.
- Что делать будем, а, боксер?
- Что предлагаешь? - Юрий знал, что чему суждено случится, то случится.
Стив усмехнулся.
- Твой человек виноват сам, предлагаю на том и разойтись, - Юрий уже знал, как далеко и какой комплекции кто стоит, он знал куда кинуться, и кого сбить, что бы в случае чего схватить Стива. Он не знал, что будет дальше, но он знал, что Женю надо выпроводить, а затем, решать проблему. Потом он бы понял глупость и бессмысленность сего действа, но сейчас в его глазах горело желание спасти ее любым способом.
- Женя, кажется так, вроде? Будь добра, исчезни, - сказал вдруг, после незначительной паузы Стив, негромким и почему-то мягким голосом, повернувшись к Жене, затем, переведя взгляд на Юрия, добавил: "думаю так, нам будет спокойнее!?"
Этой фразой он поверг всех в шок, Женя посмотрела на Юрия, а затем на Стива, непонимающим, изумленным и немного испуганным взглядом. Костя посмотрел на брата таким же взглядом.
- Что это значит? - спросил Юрий.
- Пусть девушка едет домой, а мы еще потолкуем, - Стив поднял руку, подзывая какого то паренька, попросил его отвести Женю, что вызвало протест Юрия, тогда Стив предложил ей, подождать Юрия за столиком возле выхода, что всех устроило. Также он попросил Костю принести ей другого соку, и подождать за тем же столиком, пока они разговаривают.
- Короче, боксер, я знаю характер Ника, да и братика своего тоже знаю. Ты как я вижу не из робкого десятка. Мне уже рассказали лучшие моменты истории о том, кто ты, и как вы все познакомились. Не скрою то, как ты повел себя тогда в метро, заслуживает уважение, по тому то я и запретил тебя искать. Я вот как скажу, работай со мной и никто ни кого не тронет, думаю разумно?
- Лихо зарядил…
- Не мы такие - жизнь такая… Иногда мне бывает надо проучить кое каких отморозков. Изредка, но очень надо…
- А что больше некому?
- Моя братва всем знакома… За слова отвечаю, братик уймется, деньгами помогу, если надо. Так что подумай, боксер, мы с тобой свяжемся, - на этой фразе он встал, протягивая Юрию руку, выходя из-за стола.
Юрий встал, пожал протянутую руку и направился к Жене.
Когда они выходили, Стив окликнул Юрия: Подумай, боксер. И вот еще, ты парней, то налево и на право моих, кончай валить!
Юрий усмехнулся, и открыл дверь перед девушкой, пропуская ее вперед. "Неужели пронесло?!"
VI
Костя сел напротив брата, и открыв бутылку коньяку, наполнил две рюмки. Поставив одну перед братом, он молча поднял свою, и когда Стив сделал тоже самое, опрокинул ее. Стив подождал, пока брат изумленно не посмотрел на него, затем он усмехнулся и сделал глоток: Он будет работать с нами!
- Да валить его надо было, Стив!
- Не прав ты, братик, - Стив сделал еще глоток, - я до сих пор не знаю, кто тогда несколько лет назад на меня войной пошел… Я тогда как раз всех валил, так ведь, братик!?
- Да, на кой черт он тебе нужен?
Стив усмехнулся и осушил рюмку. Движением руки он подвинул рюмку к Кости, тот подвинул свою к ряду и наполнил их обе.
- Он нам еще пригодится… но тебя поверь, печет не он, а она! – он осушил рюмку, - ведь так братик?!
- Да ладно!
- Да хоть ладно, хоть не ладно. Ты, братик, просто идиот, и в этом все дело: она не похожа на ветреную однодневку, так что все твои понты ее только отталкивают, она не будет твоей, да и его, скорее всего, тоже не будет…
VII
Юрий поймал такси и отвез Женю к себе домой. У него было вечно "шаром покати", по этому они выпили только чай с сахаром. Он пообещал себе впредь, покупать что-нибудь про запас. Вскоре Женя захотела спать, и он уложил ее на своей кровати. Он лег, но ему не спалось, он лежал и смотрел в потолок, непонятные мысли лезли в его голову.
"Кто такой Стив? Почему он показался мне знакомым? Чего этот человек добивается? Не спроста все это…"
Юрий долго не мог заснуть, он встал и пошел на кухню. Он достал пакет молока и стоял некоторое время, всматриваясь в теменную улицу за окном. Затем, переведя взгляд в бесконечность, он простоял еще минут 10.
Поставив молоко обратно в холодильник, он подошел к кровати, поправил на ней одеяло и убрал со щеки волосы, затем он сел на пол, облокотившись на стену, он долго сидел, и смотрел на ее лицо, пока его глаза не начали закрываться…
Он бежит, под ногами мелькает белый, затоптанный снег, проталины асфальта, лед. Он спотыкается, падает и вновь бежит. Он слышит чей-то кричащий голос: "Юра!.. Нет!... Быстрее!...". Юрий смотрит по сторонам: слева забор хоккейного поля, справа, трибуна, за ней автостоянка. Он пытается понять, чей это голос. Лед, скользко, он падает, но руки словно пружина, возвращают его на ноги и он снова бежит. Тут он понимает, чей голос доносится до него – это его голос. Цепь при въезде на автостоянку, он прыгает, но, не сдержав равновесия, цепляется и очень больно падает, встает и вновь падает от боли, теряет сознание…
Он открывает глаза, встает, оглядывается – кругом темнота, где-то вдали свет, он бежит прихрамывая. Выбегает на ринг, свет льется с верху, он падает…
Андрей поливает Юрия из бутылки, тот приходит в себя: "Дай пить!!!"
- Давай, родной, последний раунд, давай! Хватит уже плясать с ним как фея, - Андрей протягивает ему полотенце и проверяет перчатки.
Юрий встает, пошатываясь но, понимая, что это его последний шанс победить, ибо по очкам он проигрывает. В сердцах он поворачивается к Андрею и говорит: "мне срочно нужен Джин, а лучше лампа и Алладин!"
Лицо Андрея искривляется улыбкой: "Юр ну сам знаешь что делать!"
Юрий поднимает правую руку: "Да, валить его надо! А потом разберемся что с ним делать!"
Юрий поднимает руки, прикрываясь, словно шитом, правой, и занося для удара, левую, идет на ринг. Трибуны сливаются в один сплошной вой, но Юрий четко знает, что в этом раунде, пусть даже Тайсон в противоположном углу, но должен слечь…
Свет вокруг него гаснет, и он уже на ринге без перчаток, бинтов и зрителей.
Когда против него выходит кто-то в маске, он смотрит молниеносно, по сторонам: нет никого. Он слышит смех, вновь оглядывается, и видит, что к нему направляется еще, трое таких же людей, в таких же масках. В ушах слышится бой барабанов. Он поднимает кулаки, и видит, что все они в крови, Юрий сжимается, готовясь к бою: неважно кто, но должен слечь…
Юрий кидается вперед на врага: встречный прямой справой. Юрий действует машинально: уклон влево, нырок вправо, боковой, прямой, шаг вперед, подставка левой руки, нырок влево справой прямой, апперкот, блок, два боковых, шаг влево, шаг вправо, поворот, боковой, прямой… готов "красавчик" - нокаут!
Юрий встает и смотрит по сторонам: никого нет нигде…
Он смотрит на поверженного врага, и спрашивает что происходит, не дождавшись ответа, он садится на колено, и тянется к маске, чтобы снять ее. Его рука медленно берет, маску…
Вдруг, неведомая сила, резко кидает его за шкирку назад, так что глаза чуть ли не выкатываются из орбит, все размывается, как при огромном ускорении…
Он чувствует сильный удар, по затылку. Открывает глаза, и картинка медленно начинает принимать очертания его комнаты: бас-гитара в углу, в другом, компьютерный стол, книжный шкаф, окно с не задернутыми шторами, перед ним его кровать, на которой Женя, которая, открыв глаза, испуганно смотрит на него.
- Юра, что с тобой? – говорит она, еще сонным голосом.
- Я видимо вздремнул, пойду, прогуляюсь, что-то мне после такого удара сразу спать расхотелось, - он поглаживает затылок и продолжает мягким и заботливым голосом, - засыпай, солнце, уже поздно!
Он встает и задергивает шторы.
- Спокойной ночи? - говорит она, положив голову на подушку, и кутаясь в одеяло.
- Спокойной ночи Женя, - ответил он мягким и тихим голосом, выходя из комнаты.
Ему не спалось, он вышел в коридор, обулся, накинул куртку, погасил за собой свет и тихо закрыл дверь.
Он отправился купить каких-нибудь пирожных и печенья. Город жил своей шумной и ярко-красочной ночной жизнью.
Была безоблачная ночь и яркие звезды, он запрокинул голову: ах, как ярко, загадочно и обворожительно блистала в эту ночь полярная звезда…
VIII
"Боксерский клуб", как его часто называли постоянные члены и случайные посетители, располагался в институте, студентами которого почти все и являлись. Хотя логично было бы назвать его "клубом по интересам": здесь периодически собирались семь-восемь человек, чтобы в течение полутора-двух часов поразмяться, под чутким руководством тренера Анатолия Михайловича, который, видимо жутко радел за спорт. Когда в начале учебного года к нему приходило под сорок человек, он всех принимал, давал всем вкусить что такое пропущенный удар, и через пару-тройку тренировок всем заявлял, что здесь он зачеты никому не ставит, только разрядникам и КМСам, что у него люди тренируются, а не халявят. И к исходу октября все вставало на свои места - старая, давно знакомая компания, каждого из его ребят можно было наградить кличкой "жесткий", но Юрию здесь нравилось, каждый из этих парней создавал какую-то особую атмосферу дружелюбности и взаимопонимания.
- Ну как, Юр, выходные? – спросил Егор, когда они сели на скамью в промежутке между раундами.
- Да черти как, - ответил Юрий, смахивая перчаткой со лба пот, - я вообще в полной прострации.
- А что так, "реальные пацаны" должны что-то "мутить", а не быть в полной прострации!
Юрий усмехнулся.
- Ну вот, а я только стою и зорко озираюсь, вдруг кто, где, что "замутит"!
Анатолий Михайлович хлопнул ладонями: "все, ребята, начали! Еще два раунда вольного боя!"
- О, мое любимое! – рассмеялся Егор.
- Ну-ну, не бойся правой, бойся левой! – с иронией ответил Юрий.
Бар был пристройкой в каком-то магазине, но, не смотря на это достаточно уютным, и сравнительно просторным. Загадочным образом сверху лился какой-то мистический изжелта-зеленый свет, играла тихая ненавязчивая музыка, не приглушающая разговора, но скрывающая его от посторонних. Официантки в темно синих рубашках, сновали туда-сюда.
- Послушай, Егор, а у тебя бывало так, вот… как будто ты… с одной стороны хочешь кого-то сберечь, и готов ради этого на все что угодно…, но самое интересное, что для того, чтобы сделать это необходимо поступится самим собой?
- Да знаешь, Юр, оно так чаще всего и бывает, - Егор сделал глоток, - хорошее пиво!
- Да как, тебе сказать до этого, я считал, что всегда поступал, так как считал нужным, - Юрий сидел напротив Егора, откинувшись на спинку стула, иногда поглядывал за окно. Он прислушался и уловил мелодию, играла старая, добрая "colors of the night".
Егор закинул ногу на ногу. И внимательно посмотрел на Юрия.
- А вообще Юр, если хочешь совета, рассказывай как есть, дело в той потасовке, которую ты накануне устроил?
- Какой потасовке?
- Да, ладно не каждый полезет на братву Стива! Ты у нас почти "неизвестный" герой!
- А с чего ты взял, что это я?
- Да ладно тебе, Юр! Ты все правильно сделал, хотя не скрою: жестко! – Егор облокотился на стол, поддался вперед и одобрительно кивнул Юрию. Затем он выпрямился и, подняв руку, подозвать официантку.
- В общем-то, тут и рассказывать нечего, "потасовкой" такое назвать как то не удобно: они приставали к Жени, я вспылил и положил одного из них на асфальте, что не привело в восторг Стива. Он пригласил меня в свой бар, заехать, забрать Женю, а взамен предложил мне работать на него. Когда я его увидел, мне показалось, что я его, когда-то знал, и что во мне почему-то все вскипело. Да и вообще не хочу я на него работать.
- А что, думаешь, девчонку тронет?
- Проверять, отчего-то не хочется…
- да ну - не… - Егор недоверчиво покачал головой, сделал глоток и кивнул Юрию: "что все так серьезно?".
В полуметре от них четверо парней начали преставать к официантке, пытаясь завалить ее к себе на столик. Егор обернулся и начал наблюдать за ними.
- Тебе чего верзила? – обратился один из тех парней к Егору.
- Оставьте девушку!… оплатите счет!… и быстро уходите!
Оторопев от такой наглости, четверо парней тут же переключили свое внимание на Егора.
- У вас, пацаны, пять минут, потом начну ломать! – Егор говорил жестко, негромко и уверенно, изучающе глядя на них, - я жду…, отпусти девушку.
- Он точно начнет - за слова отвечаю! – подтверждающее кивнул Юрий, отпивая пиво.
До девушки уже не было никому дела, она высвободилась и принялась уговаривать всех успокоится. Но, не смотря на это, четверо парней встали и направились к столику, за которым сидели Юрий и Егор.
- Девушка, включите музыку погромче, пожалуйста, сейчас будет "жестко"! - невозмутимо, продолжая пить свое пиво, попросил Юрий.
Девушка, было, собралась идти прибавлять громкость но, опомнившись, остановилась и обернулась.
Егор сидел и невозмутимо пил пиво, когда к нему подошел один из парней.
Дело кончилось тем, что подошедший после непродолжительной беседы попытался ударить Егора, который, поставив блок, нанес мощный удар в живот. Парень согнулся, и чуть было не упал, но устоял, поддержанный товарищами. На этом разговор был окончен, появились двое охранников, парни оплатили счет, и молча удалились. Все это время, Юрий безмятежно допивал свое пиво.
- Знаешь, Юрий, похоже и нам пора, - сказал Егор, вставая и накидывая свою куртку, - девушка, счет, пожалуйста!
Они вышли из бара, на улице было уже, попрощавшись они разошлись на этом разговор был окончен.
IX
Дул теплый ветер, Юрий купил розу и вино. Пораньше уйдя с работы, он отправился к Жени. На улицах было мокро и сыро, но в душе у него было светло и радостно. Он шел быстрым шагом, перепрыгивая через лужи и напивая про себя "big in Japan".
Она открыла дверь не сразу, на ней были ее привычные джинсы и белая кофта: проходи я скоро буду готова!
- А мы разве сегодня, куда то идем? – переспросил Юрий.
- Конечно, покажу тебя свом друзьям, сегодня как раз день рожденья Оксаны, и мы туда приглашены!
- Мы!??? Ну и ну… - задумчиво, садясь в кресло, проговорил Юрий, - Жень, а может ну его к черту, давай сходим в кино. Затем устроим ужин при свечах, а?
Женя вдруг перестала носиться по комнате, и остановилась возле него, посмотрев внимательно в его глаза, она серьезно сказала: "ты блефуешь, нет у тебя никаких свичей!"
Они смотрели друг на друга, несколько мгновений, после чего, чего громко расхохотались.
Оксана была одноклассницей Жени, поэтому, к выбору подарка, она отнеслась особенно щепетильно и в честь этого затаскала Юрия по магазинам до смерти. Так, что под конец, он взмолился, чтоб она отпустила его, купить бутылку вина и конфет, букет цветов выбирать Юрию Женя не доверила.
В конце концов, запыхавшаяся, но безумно счастливая, она таки купила какую-то ерунду, Юрий даже не стал интересоваться, что это было, дабы не отягощать свою судьбу. Выбрав цветы, они отправились к Оксане и подъехали практически без опоздания.
Оксана была невысокой, стройной девушкой, девушкой с темно-коричневыми волосами, большими карими глазами и двумя родинками, чуть ниже уголков губ. Она была достаточно просто одета: синие джинсы, черная с рисунком футболка. Голос тихий, низкий и приветливый.
За столом собрались, видимо только самые близкие друзья, несколько одноклассников, несколько одногруппников и как-то затесался Юрий. На всю компанию приходилось трое парней, вместе с Юрием. Да и те: один, Алексей, был парнем именинницы, другой, Антон, ее одноклассником.
С первых минут праздник начал развиваться по какому-то непонятному Юрию, сценарию, все пили только сок (хотя больше половины зачем-то принесли вино). За полтора часа, пропустили, по бокалу вина, да и то половина лишь пригубили, разговор у Юрия ни с кем не клеился, все разговаривали о каких-то далеких от Юрия вещах, учеба, курсы углубленного испанского, музыка. Юрий откинулся на спинку кресла и, потягивая "в одного" вино, эпизодически прося самого себя обновить рюмку, запрокинул голову.
"Господи, Женя, зачем ты меня сюда привела, это же существа с другой планеты. О чем мне с ними разговаривать? Я ни чего не оканчивал экстерном, и нет у меня золотых медалей, английский я знаю только компьютерный да матерный. Что мне им сказать: как я вышел на ринг пьяный или, как мы с парнями ездили на летнюю практику, или может их, впечатлит история, как я сдавал на поварской разряд (хотя это, обычно, всех впечатляет). Рассказ про сдачу экзамена с транспарантом "Реальным парням по тройке!" и воплем "Русские не сдаются!!!" их точно не впечатлит. Господи, Андрей, Павел, чтобы я отдал, за то, чтобы хоть кого ни будь суда, это была бы совсем другая история. Видимо у всех и в правду своя компания, свои интересы, свое веселье… сейчас бы братву и пиво, эх как бы мы зажгли!"
- Юра, все в порядке? – вернула его из оцепенения Женя своим вопросом, лицо ее было радостным и счастливым.
- Да какой уж тут порядок! – подумал Юрий, делая глоток, но предпочел промолчать.
- Юра я же вижу, что ты не весел, тубе скучно? – Женя говорила тихо, наклонившись близко к Юрию, положив ему на шею руки и глядя в глаза.
- Женя, я не знаю, о чем мне с ними разговаривать, я не из их мира, ты же знаешь меня, у меня нет ничего, что бы я мог им предложить, - проговорил Юрий тихим и усталым, голосом.
- Не важно, из какого ты мира, мне же ты нравишься такой, какой ты есть, развеселись же, ну хоть ради меня, а?
Юрий выдохнул. Она сняла с него свои руки и, поглядев пару секунд на него, улыбнулась, встала и отправилась помочь Оксане.
Вся эта компания наводила на Юрия необыкновенную тоску: "Господи, вот где жертвы социального неравенства то собрались!". Эта мысль сама по себе развеселила его.
Вскоре появилась Женя, за ней следом шла Оксана.
- Знаешь, Оксана, мы, пожалуй, пойдем, - сказала Женя тихим и спокойным голосом.
- Уже?
- Юре сегодня не здоровится, и он устал на работе, - как-то не уверенно и запинаясь соврала Женя.
- Ну, тогда да…! – придав голосу, грусть и вселенское понимание глобальных проблем, проговорили Оксана и, зачем-то Алексей.
Эта картина явно развеселила Юрия, еще больше.
- Господи, а ты парень, чем тут занят? Вы тут все собрались что-то праздновать? Ну и праздник – поминки по безвременно ушедшей черепашке! – подумал про себя Юрий, - нет! Так дела не делаются!
Юрий встал, окинул исподлобья всех присутствующих коварным взглядом и, повернувшись к Жене, сказал: "нет солнце, мы ни куда не пойдем, потому что сейчас мы устроим ФИЕСТУ!" Заканчивая фразу, он, как бы в подтверждение выше сказанному достал из внутреннего кармана, бутылку коньяка…
На улице было уже далеко за темно, когда они, корчась от смеха, добрались до дома.
- А мало ли все в осадок выпали, когда Леша штопор ломает, а ты ему из сумки на поясе достаешь и протягиваешь свой, забираешь бутылку и открываешь ее пальцем, - Женя заливается смехом, хватаясь за перила.
- Да это что, когда мне десять минут все ездили по ушам про фокус с вилками, а затем попытались его сделать, - задыхаясь со смеху, говорил Юрий, - а ты и говоришь: "эх факир был пьян, надо было "Пятихатку" ставить!"
Женя кидает Юрию ключ: "открывай!"
Юрий отклоняется, и связка ключей пролетает над его головой, и звонко попадает по соседской двери: "Гы - упс!"
- Ты что?!
- Давай быстрее, пока дверь не открыли, а то мозги парить будут, как пить дать!
Они заваливаются, в коридор и, притихая, замирают. Пару минут они стоят, прислушиваясь, затем Женя говорит: "ну все, вроде пронесло!" и в этот момент в подъезде слышится шорох открывающейся двери…
X
- Что, как? По-твоему так будет нормально? – говорит Егор, стоя перед зеркалом в красных шортах и сланцах, и поправляя челку, - или может полотенце на плечи накинуть?
- Да ну, незачем, и так все бабы твои!
В душевой, как обычно, из обоих кранов текла холодная вода, зато в раздевалки было около тридцати градусов, причем от куда исходил градус было загадкой, потому как змеевик, вопреки здравому смыслу был холодный. Юрий кинул под голову свою сумку и лег на скамью. Они частенько после тренировки шли в душевую и после лежа на соседних лавках, отдыхали, потягивая минералку, ожидая пока высохнут волосы, да и домой идти особо не хотелось.
Юрий зевнул и закрыл глаза, в уголках сознания закралась дремота.
Его разбудил смех, он открыл глаза, в дверь завалились Егор и Костя. Егор протянул Юрию бутылку минералки.
- Зацени: Егор сейчас "кору отмочил": поднимается по лестнице, такой "раскумаренный", в одних только шортах, на площадке встречает девчонок с аэробики и, подтягивая шорты, держа в одной руке минералку, другую отводя в сторону, говорит: "девчонки идем к нам, с нами интересно!".
- Ну и где они? Настоящий джигит! – Юрий не сдерживает громкого смеха. - Я же тебе говорил: "провинциалки тонкий армянский юмор не поймут!"
В сумерках предзакатного солнца гордо взмывали ввысь белоснежные мачты парусника стоящего на якоре у набережной. Дул легкий ветер и было достаточно тепло. Полукруг солнца тонул на горизонте в мутных водах Невы.
- Господи, черт, как красиво то, а! – подумал Юрий.
Она шла рядом, спрятав руки в рукава своей куртки. На ней была кепка, желтая легкая куртка и ее привычные брюки. Они медленно прогуливались по тротуару, над ними нависала тополиная аллея.
- Скажи мне, о чем ты думаешь? – спросила Женя каким-то задумчивым голосом.
- О том, как ты прекрасна!
Она улыбнулась.
- Юра расскажи мне что-нибудь, про Сибирь?
- Ну, медведей там, на улице нет, и на волах вроде тоже не ездят! Ну а вообще это надо видеть.
Они спустились к реке и сели на скамью в беседке, прикрываемой от ветра гранитной стеной. Невдалеке тихо журчала река. Юрию нравилось это место, оно располагало к умиротворению и меланхолии. Музыка набегающих волн и недалекого моря вызывали в нем самые нежные чувства и действовали успокаивающе.
- Я о другом говорю! Я ведь ничего о тебе не знаю, я видела пару твоих друзей, когда они приезжали, да и то мельком. Твоих здешних друзей я не знаю, да и не знаю, есть ли они у тебя вообще, я как-то мельком видела Егора, с которым ты боксируешь и все. Такое ощущение, что ты проводишь со мной времени, больше, чем есть в сутках.
- Солнце, ну неужели это плохо? – Юрий был застигнут врасплох таким вопросом. В момент, когда он начал погружаться в умиротворяющее оцепенение: мачта парусника, журчанье волн, милая Женя, она задала такой обескураживающий вопрос.
Женя прижалась к нему, заправив волосы с челки, она обняла его и положила голову ему на плечо.
- Вовсе нет! Но дело в том, что, то - что ты показываешь, в этом нет ничего особенного, и даже это пожалуй скучно: кабак, компьютер, бокс. Но то, что я вижу у тебя дома это листки стихов, гитара и модельки кораблей. Но ведь и это само по себе не так уж и заманчиво. Но, тем не менее, меня почему-то тянет к тебе. Я ничего не знаю о твоей прошлой жизни, а твоя настоящая жизнь, как я вижу, не блещет особым разнообразием.
- О, мой бедный, бедный мозг, - подумал Юрий, но решил ответить -быть может в этом и есть все дело, и этого тебе и надо, я такой, какой я есть. Так, что может тебе поначалу следует разобраться в себе?
- Ты ведь не тот, за кого себя выдаешь. Если бы ты всю жизнь был бы таким, то никогда бы не стал таким, каким ты являешься. И это меня пугает, я боюсь, что когда ни будь передо мной предстанет другой Юра, который может разрушить мои мечты.
- Ты о чем, солнце? – он даже не предпринимал попыток осилить понимание этой игры слов,"…всю жизнь был бы таким, то никогда бы не стал таким…", так как знал что это бесполезно, но все же Юрию явно не нравилась тема разговора. "За какие заслуги, Господи, ты меня наградил такими разговорами", - подумал он.
- …Ведь всему, даже самому хорошему, приходит конец…
- То есть ты решила меня бросить? И вот к чему весь этот разговор! - смеясь, проговорил Юрий.
- Вовсе нет, это же твои слова, ты сам как-то мне их говорил.
- Солнце, такие разговоры это удел девушек, которых "не отпустят парни", которых у них нет. Конечно, всему приходит конец, но он является не окончанием, а логическим дополнением и началом чего-то нового.
- Знаешь, Юра, я порой тебя с трудом понимаю, хотя и знаю, что ничего плохого ты не хочешь сказать.
- За концом следует начало, и это самая большая прелесть жизни. Солнце встает и не спрашивает, что будет после заката, оно просто светит. Так почему же мы должны думать о том, что будет завтра. Если ты будешь давать в долг, своему собственному будущему, то оно никогда не придет. Жизнь лишь прогулка в сумрачной дороге, свернув, с которой исчезаешь навсегда…
Она обняла его, улыбнулась и посмотрела умоляющим взглядом: ну все, мне уже все, сразу все, стало ясно!
Юрию не хотелось ничего говорить, он обнял ее и закрыл глаза.
В сумерках предзакатного солнца взмывали ввысь очертания белоснежных мачт корабля, стоящего у набережной. Дул легкий ветер, было достаточно тепло. Полукруг солнца тонул на горизонте…
XI
- Ну, что до завтра, Юр?
- Пожалуй да, я как чего узнаю тебе до обеда перезвоню, - Юрий накинул свою спортивную сумку на плечо и пожал Андрею руку.
В этот момент до них донесся чей-то крик. Юрий машинально метнул взгляд в сторону, откуда доносился голос. Андрей проследил за его взглядом.
Сквозь ограду невдалеке расположенной хоккейной коробки они увидели несколько человек.
- Ну что Леха кончать пора этого?
На холодном асфальте хоккейной коробки лежало окровавленное тело. Вокруг него стояли трое парей.
- Кончай его, запарил он уже, - тот, кого звали Алексеем, подошел к телу, наклонился к нему, и рассмеялся.
- Нет, не трогайте его, оставьте его, - плачущим, надрывающимся голосом плакала в нескольких метрах девушка…
Рука Юрия разжалась, сумка гулко упала на ступеньки, по телу пробежала дрожь, он посмотрел испуганно в лицо Андрея: "Твою мать…".
Андрей не успел сообразить, что произошло, как Юрий кинулся бежать. Попасть на коробку можно было только за центральной трибуной. Юрий бежал быстрее ветра. До него доносился ее кричащий голос: "Нет!... Не трогайте его… Твари...".
- А с этой что делать?
- Грузите ее, сваливать уже пора, - Алексей подошел к корчащемуся на асфальте парню, - ну что?
- Не трогай ее, - попытался сказать парень, но из горла полилась фонтаном кровь.
Алексей рассмеялся и нанес размашистый удар. Парень гулко ударился головой об асфальт и затих.
Громкий плач девушки сокрылся где-то за стальной дверью малинового джипа…
Он спотыкается, падает и вновь бежит, смотрит по сторонам: слева забор хоккейного поля, справа, трибуна, за ней автостоянка, там проход. Скользко, он падает, но руки словно пружина, возвращают его на ноги и он снова бежит. Ее голос звучит вокруг него, голова готова взорваться. Он не думает ни о чем в его висок пробивает тупая боль. "Лена… Лена… Я уже здесь… Лена… ". Цепь при въезде на автостоянку, он прыгает, но, не сдержав равновесия, скользит и очень больно падает, встает и вновь падает от боли…. Руки послушно возвращают его на ноги. Он слышит завывание включающегося двигателя. Нет времени дальше бежать - он кидается на трехметровое ограждение, полметра наверху колючей проволоки. Он разрезает ладони в кровь. Мышечная ткань вырывается из-под кожи - дикая боль пронзает его. Руки разжимаются и он падает, ударяется головой. Андрей хватает его за шкирку и возвращает на ноги.
Юрий забегает на коробку и видит лишь окровавленное тело. Он подбегает к нему и переворачивает парня на спину. Тот хрипит.
Лена, Лена…, - парень хватается за руку Юрия, - Юра чего ты ждешь, брось меня… Лена, Лена. - Парень стонет.
Юрий поднимает голову, высвобождаясь от рук, парня. Кидается следом за машиной.
Пробежав несколько кварталов он понял, что потерял машину. Силы вмиг покинули его, ноги начали подкашиваться, резкая боль пробила висок. Он медленно побрел к хоккейной коробке. Придя туда он увидел, карету скорой помощи и несколько машин милиции.
- Надо – же, какая оперативность не прошло и получаса, - иронично удивился он и, достав телефон, позвонил Андрею, номер был занят.
Сначала Юрий хотел подойти и узнать как Костя или может даже поговорить с ним. Но, посмотрев на свои окровавленные руки, он прислонился к кирпичной стенке трибуны и тяжело вздохнул. Телефон завибрировал в кармане, он машинально поднял трубку: "Але, Андрей!".
- Юра не ходи на коробку он умер…
Через двадцать минут они встретились в алле возле дома Андрея.
Они сели в одной из беседок.
Андрей выбежав на параллельную улицу, увидел машину, и даже почти догнал ее. Он не видел ни водителя, ни пассажиров, он запомнил только номер…
Юра проснулся, было раннее утро - три часа, он был мокрый от пота. Он встал и вышел на кухню, открыл холодильник, и налили себе молока. Подойдя к окну, он бросил задумчивый взгляд на патрульную машину, проехавшую по улице и тихо сказал: "Ну вот я и нашел тебя, Леха…"
XII
Он вышел из метро и, пройдя несколько кварталов, спустился к реке. Сев на корточки он зачерпнул ладонь, ему всегда нравилось сидеть возле реки, это позволяло ему быстро собираться с мыслями.
- Итак, что обсудить хотел ты? - спросил подошедший вскоре Егор.
Они пожали друг другу руки и поднялись в сквер.
- Егор ну я скажу тебе прямо - мне нужна информация, информация о Стиве.
- Да не уж то? О Стиве говоришь, значит перешел он тебе таки дорогу.
- Да, Егор, пока только информация, информация об Алексее Сикорском, о Стиве…
Женя, ничего не могла понять. Юрий ни когда не опаздывал к ней. Но сейчас его не было. Телефон его не отвечал, это было на него очень не похоже.
Она подошла к письменному столу, и перевернула очередную станицу перекидного календаря. "Скоро день рожденья!" - подумала она.
Юра пришел к ней каким-то растрепанным, и загадочным.
- Ну что?
- Ну что, что? Собирайся, сегодня мы зажжем звезды над Парижем!
XIII
Юрий всегда считал покупку подарка самым последним делом, потому как это всегда доставляло ему слишком много хлопот. Так и сегодня, идя к ней на день рожденья, он хотел найти что-нибудь особенное, но представить себе, что бы это могло такое быть он никак не мог, в конечном счете, запарившись до неузнаваемости, он купил огромный букет цветов, на чем и успокоившись с радостной физиономией отправился, наконец, то к Жени.
Он всегда примечал даже не приметные мелочи. Так и в этот день он отметил, что раньше не возле ее подъезда он никогда не замечал такого скопления "Паджериков".
Когда он потянулся к ручке подъездной двери, что-то неприятно кольнуло его изнутри. Он остановился и оглянулся, затем, бросив взгляд на белоснежную дымку облаков на горизонте, толкнул дверь и шагнул в темный коридор.
Она открыла ему не сразу, он постоял, переминаясь с ноги на ногу. Женя была одета в темно синих шелковый халат и домашние мохнатые тапочки с нашивкой в виде собачьих морд.
- С днем рожденья, солнце! – радостно сказал Юрий, и в этот момент он понял, что, не смотря на то, что она улыбалась, было что-то не так.
Юрий разделся и прошел в комнату, в которой за столом сидело много народу.
- Юра познакомься: это мои братья, помнишь, я тебе об них рассказывала…
XIV
- Вот так Егор, оказалось, что ее братья привезли какого-то кренделя, с которым она была помолвлена. Когда Макс предложил ей выбирать, она опустила взгляд и ни тронулась с места. Вот так я и пролетел!
Они сидели в маленьком кафе. На столе ничего не было, Юрий нервно переминал сотовый телефон в руках.
- Да, видит Бог не в добрый час ты ее встретил, - задумчиво произнес Егор.
- Я ведь ее так любил, и все взяло, и вот так по-глупому кончилось… - Юрий говорил тихо и медленно, - я ни чего не смог сделать, похоже это только говорят, что красноречие в таких моментах просыпается, а на самом деле, ты настолько огорошен и напуган тем, что рухнул вокруг тебя твой карточный домик, что можешь только стоять и тупо смотреть, на то, как умирает любовь, и сказать хоть что-то, чтобы ее спасти у тебя почему-то уже нет сил и вообще ни чего нет…
Егор смотрел ему в глаза, пытаясь уловить хотя бы искорку жизни. – "Я расскажу тебе одну историю, и возможно, ты что-нибудь поймешь: никогда нельзя давать собственной судьбе взаймы, она никогда не отдает долги… Любовь стоит того, что бы бороться, бороться, жить и погибать за нее. Потому что это единственный смысл, который я обнаружил у жизни… Главное не упускать шанса, который, как правило, дается для этого только однажды. Запомни брат, любовь – это единственный смысл который мне удалось обнаружить у этой жизни!
Все остальное уходящее либо материально, а значит наживаемо."
Егор убрал руки в карманы, ему неожиданно стало холодно, - "все началось очень и очень давно, примерно лет пять назад. Тогда я был совсем другим человеком: играл в группе, писал стихи, носил длинные волосы. В общем, звезда рок-н-ролла! Тогда я встречался с одной девушкой, ее звали Вера, не могу сказать, что я любил ее, мне просто было все равно, она то появлялась, то исчезала. То она повисает у меня на шее, то играет на моей бас гитаре, то я не вижу ее почти месяц, то она приходит ко мне на репетицию. И вот однажды она исчезла почти на три месяца, я позвонил ей, чтобы пригласить на наш концерт. Она сказала, что не сможет прийти, потому что к ней приедет ее молодой человек, который уезжал на заработки на неделю, и обещал приехать с гигантским тортом. Я попрощался, пожелал ей удачи, усмехнулся и повесил трубку. Через некоторое время меня впервые начало посещать это ПРОКЛЯТОЕ ЧУВСТВО озлобленности и БЕЗЫСХОДНОСТИ. Постепенно я начал меняться, с начала пошел качаться, несколько раз в неделю я тренировался до изнеможения, и чувство притуплялось. Оно не было на прямую связанно с Верой, оно посещало меня и раньше, просто почему-то после этого случая, оно все чаще начало вылизать наружу, как будто бы говоря, что чем бы я не занимался, никогда это ни к чему хорошему не приведет. Не перебивай меня Юра, я начал слишком издалека, но вскоре ты поймешь, почему я это сделал, торопиться ни мне, ни теперь уже и тебе - некуда.
Постепенно моя бас гитара стала спасаться на шкафу от маленького племянника, я перестал писать стихи, начал все чаще и чаще "забухиваться", исчезли длинные волосы. Так прошло несколько лет.
Затем была наша первая поездка "всей братвой", почти на месяц от всех, на летнюю практику. Там я узнал очень многое о себе и о тех, кто меня окружал, мы ехали туда впятером, напевая: "Опять сегодня будет пьянка до утра!"
Возвращались вдвоем, дико вопя "Больше не чего ловить!".
Затем я надолго уехал, но все-таки вернулся и тогда я увидел, что все что было, это было не случайностью – те с кем я был так дружен, очень изменились. А может быть и нет, просто я раньше такого поведения за ними не замечал. У меня остался только один друг которому, я мог доверять больше чем самому себе…"
- Извините, но наше кафе закрывается, - послышался им голос официантки. Они оставили несколько сотен на столе, молча встали и пошли вдоль по опустевшей улице.
Через пару минут Егор продолжил свой рассказ: "Я был опять в смятении, у меня не было никого и ни чего, настало время начинать новую жизнь. Карьеру штангиста я не построил, но тут вдруг выяснилось, что я стал удивительно выносливым, я мог биться без устали с кем угодно и сколько угодно. Всех удивляло как так: "здоровенным" меня назвать было нельзя, а на ринге я мог биться без устали больше часа, минута отдыха и опять та же скорость, та же сила. Да, именно тогда, меня привило это чувство озлобленности и безысходности в боксерский клуб. И это мне нравилось: пока шел бой Я ЖИЛ!
Так прошло очень много времени. Постепенно я отчеканил свои коронные удары. Через некоторое время я познакомился с одним полковником милиции, он предложил мне заниматься "немного левым" бизнесом. Бизнес оказался ни просто "немного левым", а "совсем левым и еще немного левее левого", а именно продажа контрафактных дисков, не могу сказать однозначно, приносило это прибыль или нет, но было круто! Потому как жизнь била просто фонтаном, и все чаще терял я цепь событий. То я стою и пожимаю руку человеку, чье имя нельзя было в слух произносить. То я напиваюсь до потери пульса, в "Ливерпуле". То с кем-то дерусь. То под вечер вопли "а вау рок-н-ролл", а под утро я просыпаюсь и думаю "Боже, где я, где та красотка, что была вчера вместо этого крокодила, почему на меня все косо смотрят и еще почему моя рубашка в другом углу комнаты?!".
И вот однажды, мы пришли вытрясать некоторую украденную сумму из одного человечка. Но разговор не задался с самого начала. И тут Женка говорит: "Что за черт?" - мы переглядываемся, и он добавляет - "Похоже, валить всех надо!". Я сжимаю кулаки и иду вперед. Не помню, кто и откуда взялся, но минут через десять, я стою после литра пива, выпитого в автобусе, пока я ехал до места сбора, и кто-то мне пытается что-то "популярно объяснить", держа меня одной рукой за воротник куртки, а вторую занеся для удара сжатым в ней ножом. А я стою, и не воспринимаю "популярные объяснения", и даже нет ни тени инстинкта самосохранения, я стою и выбираю угол и силу атаки. Тогда Женька каким-то образом "разрулил" это дело. Деньги мы, конечно - же, так и не вернули. А я, поняв, что дальше уже некуда, впал в депрессию.
Через пару дней я пошел на чей-то день рожденья и увидел ее. На ней были черные джинсы, и белая кофта, у нее были светлые волосы и очень, очень обворожительный взгляд – ее звали Нина…
Прошло совсем не много времени, и я начал с ней встречаться. С ней я забывал обо всем, меня впервые начало покидать это проклятое чувство безысходности. Днем я буквально парил над землей, а вечерами спешил к ней. Я престал посещать тренировки, потому как разрядка мне была уже не нужна, и мне уже не хотелось драться. Я мог бросить все и поехать к ней. "Мы пройдемся под луною, рядом с будущей женою, каблучками цокая…", эти слова я напевал, идя к ней…"
На глазах у Егора появились горькая улыбка. Юрий никогда не видел друга в таком состоянии и не слышал никогда от него таких историй.
"Все было просто более чем прекрасно, я влюбился в нее практически с первого взгляда, у нее было два замечательных свойства: во-первых, она была воплощением моего представления об идеале, а во-вторых, у нее был изумительных характер, и с ней у меня не возникало тягостного чувства, что я "не на той волне". Она была очень умной девушкой, она прекрасно понимала, что происходит у меня в душе, и о чем я думаю…"
Воцарилось молчание.
- Это и стало основной проблемой? Не вольно вспоминаются слова моей преподавательницы, которая, кстати, тоже была женщиной весьма и весьма умной, она говорила, так, проникновенно глядя на нас: "пацаны, лучше любите просто красивых девочек!"
Егор усмехнулся: "Знаешь, в общем-то, трудно с ней не согласиться! Но в случае с Ниной это не так. Дело было во мне: когда все дошло до того момента, когда надо было решительно действовать, я не мог найти нужных слов и вообще что-то "не осилил". Я прекрасно запомнил тот день: лежал снег, было минус девять, но дул пронзительный холодный ветер. Мы сидели в кафе под названием "Оле-оле", я хотел многое сказать ей, сел ближе к ней, но она тихо сказала мне: "а тебе не кажется, что еще слишком рано начинать так близко…" я прикинулся, что не расслышал - слишком громко играла музыка, как сейчас помню, это был, кажется, "Ласковый май" песня "девушка моя". Меня всегда забавляло, где же они умудрялись доставать такое ретро! Но всегда это было как нельзя в тему. Я переспросил у нее, что она хотела сказать, на что она опустила взгляд и ответила, махнув ладонью "ничего!". Но я прекрасно ее расслышал в первый раз, и это как будто меня "перебило", как будто кто-то ударил со всего размаху битой в расслабленную грудь: сбилось дыхание, сжалось сердце, не попадал зуб на зуб. Мне тут же начали лезть в голову мысли о том, что если я попытаюсь сделать все как всегда, то, как всегда и получиться, я проснусь и тупая боль пробьет висок. Я не хотел ее обидеть тупой фразой, не ловким движением, я пытался на ходу сочинить сонет, но в итоге говорил не складно и не внятно. А на самом деле слова нужны были самые простые. И вот я сидел перед ней, и не мог сказать "ни му, ни хрю". Я всегда знал, что не надо ни когда "заморачиваться" и ни чего бояться, но тогда меня "пробил" просто панический страх, сделать что-то не так и потерять ее, не обретя. Хотя все было вернее верного: вот перед тобой сидит Нина, и медленно, ожидая, пока ты соизволишь сообразить хоть что-нибудь, ест свое фруктовое мороженное с кусочками ананаса. Она сказала "по-моему, ты слишком много думаешь!". Но я ничего не смог сделать, я посмотрел на часы, посмотрел на нее, было половина десятого. В тот день я принципиально решил не пить ни капли спиртного, чтобы все получилось романтично и красиво: хотел как всегда – лучше, и получилось как всегда, только через …
Пока я провожал ее, меня бросало в дрожь, меня трясло, не попадал зуб, на зуб. Она смотрела на меня и боялась, что я простыну, я надел варежки, и запихал руки в карманы джинсов, надел шапку, застигнул куртку, но меня все равно трясло, это был не холод, это был страх, страх потерять ее после такого неудачного выступления…
В общем, она видимо поняла, что было у меня на душе. В итоге мы больше не виделись. Я вел себя с ней просто неправильным образом, и в итоге пришло время, она перестала мне звонить, и брать трубку.
Я смог так жить ровно десять дней, по началу я еще пытался как-то держаться, но в итоге, все кончилось тем, что я находился в состоянии опьянения, с пятницы на вторник. И вот в итоге сижу я у Женьки в зале, на кресле рядом сидит Женька, я поворачиваю к нему голову и говорю: "если я напишу письмо, то Димикс передаст его Нине?", а тот, даже не поворачивая голову, спокойно, так как будто ожидал такого вопроса, отвечает: "он сочтет, что ты идиот, но письмо передаст…"
В последствии он признался, что подумал, что ко мне пришла "белочка". Не буду вдаваться в подробности, но Димикса, за эту услугу я перекрыл, настолько, что в назначенный час он не сумел, выползти из дома, чтобы отдать письмо. Но в итоге просьбу мою он все-таки исполнил…
Я встретил ее снова и она, похоже, дала мне еще один шанс.
Но вот незадача, все опять пошло вкривь и вкось: у меня начались проблемы по жизни. Меня кинули на кучу денег люди, у которых я работал. Но дело было, не в деньгах, а в принципе: я больше всего ненавижу, когда меня кидают. Этого я не прощаю никому никогда! За тем меня кинули люди, которым я очень доверял - Влад, который взялся помочь мне с первой проблемой, посредством, организации крупной проверки на фирме моих экс-шефов, благо направление проверки я указал до мелочей. А сами виноваты: нельзя слать к чертям человека, на которого повесели почти всю деятельность фирмы, тем более когда сами понимают что не правы: сначала тех с кем я работал зажали, затем на меня пошли бочку катить, а я этого не люблю. Тем боле, что я справлялся со своей работой прекрасно. С тех пор как Ирина Валерьевна стала директором, дела у фирмы пошли совсем не так как при ее муже. Муж то, Дмитрий Филиппович, ушел в мэрию - отдел информатизации и связи возглавлять… Шалава гребная! Сама ни дебет с кредитом уровнять, ни фактуру выписать, все мужа, после работы, туда сюда бегать заставляла. На него даже жалко порой смотреть было. Вот она сама, ничего не в силах была осилить, так зато подчиненных гонять – это дело не хитрое, сидит целыми днями в офисе кофе лакает, да косточки всем перетирает… Оно и понятно, коли столько кофе пить! Вот до меня когда добралась, так и быстро мне это надоело. Как я хотел чтобы она была мужчиной - чтобы в череп дать, ну да к сожалению она - женщина: бог всем судья. Хотя в последствии, как мне рассказывали, совсем немного времени прошло до того момента как фирма в текучке, которую я не допускал, потонула - заказы на полтора месяца "зависали".
Так и вот: указал я Владу несколько значительных нарушений в деятельности фирмы, которые тянули на гигантские штрафы. Он мне сказал, что взяли они их в "разработку", но вот незадача, исчез Влад куда-то в день операции. Вскользь, от общих знакомых, я слышал о причине: и опять меня кинул человек, которому я доверял.
В последствии, когда я случайно его встречал, он клялся, что не кидал меня, так сложились обстоятельства, но он отдавал поручение, чтобы меня нашли и все объяснили, предлагал денег, но в тот момент было уже не важно, жребий был уже брошен, меня хотели сломать и сломали…
Я был подавлен и разбит, а ее не оказалось рядом. В общем, я был в смятении, я позвонил ей, она пообещала мне, что я увижу ее завтра, но на утро она спала, и спала до четырех часов, затем она перезвонила мне и сказала, что "это вполне нормально, если не спать всю ночь, и приходить домой только в девять утра". Я сказал, что хочу ее увидеть, я не хотел ничего обсуждать по телефону, она сказала, что не знает когда я смогу этим заняться. Я начал злиться и не сдержался, я повысил на нее голос, хотя прекрасно, знал, что она панически этого боится. Она пыталась меня успокоить, в ее голосе слышалась горечь и едва ли не слезы, но я не слушал ее, и ни чего не приходило мне на ум кроме как обвинять ее, и тут она сказала мне: "ты просто сам не знаешь чего, ты хочешь, и можешь напиться, если ничего другого в голову не приходит…", после чего она бросила трубку. Это были ее последние слова, которые я запомнил навсегда, и до сих пор они иногда доносятся до меня, пробивая висок сильнее самого сильного удара…
Я долго силился понять, что она пыталась сказать своими словами и поступками, на какую реакцию она рассчитывала?
Я не напился в этот день, и не напился на следующий, и потом я тоже не напился. Словно тонна адреналина выделилась в мою кровь в этот вечер. Если б рядом был мой друг, то он бы мне сказал бы, что если это меня так гнетет, то я должен был бы ее найти и поговорить с ней. Я и сам понял, что перегнул палку, но исправить эту ошибку мне было уже не суждено…"
Было уже достаточно поздно, редкие машины разрывали ночную тьму, они дошли до набережной и спустились к реке, брызги ветра и размеренный шум прибоя, изредка нарушали величественное молчание ночного мегаполиса. Егор зачерпнул воду и отер лицо.
"Я хотел ей позвонить, найти, извиниться, но понимал, что если я это сделаю, то все будет как прежде. Она в итоге была права: я ничего из себя толком не представлял, у меня ничего не было: ни принципов, ни убеждений, я был простым разгильдяем, который жил, тем, что что-то, где-то "банчил". В общем, есть такое смешное слово "маргинал" – человек, который устал от сложившегося уклада жизни, но ничего не мог с ним поделать.
Перезванивать я ей не стал, но через несколько дней, я пошел в налоговую получать какие-то документы, она работала там, проходя мимо ее рабочего места, я взглянул мельком на нее, и увидел, что она пристально смотрит на меня ненавидящем взглядом. Я никогда не думал, что в этом маленьком, бескрайне милом и симпатичном личике может быть столько боли и ненависти. И опять я выбрал самый идиотический путь, я прошел мимо, а она проводила меня не мигающим взглядом.
К сожалению, нам свойственно выбирать в сложной ситуации пути самые не правильные, но самые простые. Пройти мимо и дать будущему время взаймы. Но этот заем никогда к нам не возвращается, как бы мы в последствии его не трясли…
Я хотел доказать самому себе и ей, что могу что-то сделать и только после этого вернуться. Но сделать этого мне было, к сожалению, не суждено…
Наша жизнь как миг, все пошло на сдвиг. Каждый день я просыпался и у меня пред глазами вставало ее лицо. Я так не разу и не напился, да и вообще прекратил пить. Я жил только тем днем, когда смогу к ней вернуться. В итоге за несколько месяцев я стал совершенно другим человеком. Я покончил с разборками, и нелегальными делами. Я получил права, купил машину, создал фирму. И вот я решил, что время настало. Я в мельчайших подробностях представил себе как, она идет после работы, я догоняю и хватаю ее за рукав куртки, она пытается освободиться, я что-то говорю ей, она говорит, что не хочет больше со мной встречаться, я обнимаю и целую ее, она пытается сопротивляться, я кусаю ее за ухо и говорю, что не отпущу, пока она не простит меня, тут она начинает смеяться и обнимает меня.
Честно говоря, я действительно уходил, чтобы вернуться. В последствии я начал понимать как было это все глупо…
И вот я выбрал день: понедельник, 26 сентября. Не смотря на то, что было уже прохладно, я хотел поехать с ней на море, снять домик и пожить с ней вдвоем хотя - бы несколько дней, чтобы никого не было вокруг. И вот пятница 23 число, у меня в сумке договор на 95 тысяч, которых мне явно должно было бы хватить на "домик у реки". Я иду домой в приподнятом настроении: машина, фирма, деньги, после выходных я наконец-то, ОБЯЗАТЕЛЬНО увижу ее, и я как будто бы слышу голос над головой: "Ты СЧАСТЛИВЧИК парень!"
Я встретил ее, причем гораздо раньше, чем планировал, буквально через минут двадцать, после того, как распечатал этот чертов договор. Так вот иду я домой, захожу в вагон метро и вижу ее: она ни чуть не изменилась, на ней были все те же черные джинсы, все та же легкая синяя курточка, она посмотрела на меня, сказала "Привет!", я тоже поздоровался с ней. Она смотрела на меня, в ее глазах все еще не погасла та обида, с которой она провожала меня в тот июльский день. А я смотрел на нее и не мог понять не ужели так и в правду бывает, все мечты накрылись разом: вот она, милая моя Нина, сидит в метре от меня в ее левой руке была аккуратная, не большая, красная роза, правую ее руку положив к себе на колено сжимал ОН …"
Вновь на этого, с виду, непробиваемого боксера, стало жалко смотреть. "Нина, милая моя Нина, ну зачем же ты это сделала, детка, ну зачем же ты с ним связалась…" – прошептал он куда-то в ночь, глядя на безмолвную гладь воды. Он молча сел на ступеньку прислонившись к холодным перилам и закрыл лицо руками.
Юра присел рядом. Его собственная боль отступила куда-то на задний план, успокоившись где-то на задворках сознания.
Он смотрел молча на друга, которого никогда не считали склонным к сентиментальности, все считали Егора непробиваемым, железным и пошлым. Он не знал человека, который был способен нарушить спокойствие этого невозмутимого здоровяка. Но вот: какая-то маленькая, хрупкая девочка Нина нанесла ему такой сокрушительный удар, от которого он до сих пор не мог оправиться.
Старая, как мир, истина: чтоб ломать много силы не надо…
Немного успокоившись, от нахлынувших воспоминаний, Егор продолжил: "В первый миг я хотел кинуться на него и разорвать в клочья, как плохую фотографию. Но вскоре силы покинули меня, я побледнел, и ноги подкосились. Я вышел на следующей станции и вошел в другую дверь. Я пытался дозвониться до нее, но она сбрасывала, а потом отключала телефон, я пытался встретить ее, но она больше не появлялась там, где ее можно было увидеть. Я попытался сбежать из города, в деревню, но позвонил ей пару раз, она сбросила, а потом написала, что не может говорить, "потому, что придется слишком много объяснять". Стемнело, я не мог уснуть, я оделся, вышел на дорогу, и побежал, пробежав несколько километров, я набрал ее номер, она опять "скинула". И я опять кинулся бежать. Меня захлестнуло очень горькое чувство горечи и безысходности, оттого, что уже так поздно, а она с ним, что, впрочем, логично и естественно. А значит, мне некуда возвращаться, и доказывать кому-то что-то было бесполезно изначально. Эта сволочь жизнь не отдает взятые долги! Опять на меня нахлынуло ЭТО ЧЕРТОВО ПРОКЛЯТОЕ ЧУВСТВО. Я мог бы быть таким счастливым, но вышло все не так, еще тогда два месяца назад, я подумал, что ухожу, но возможно вернуться будет уже некуда. И ведь так и вышло! Ели б знать наперед, то я бы валил всех налево и направо, чтобы этого не допустить. Я бежал вперед, я хотел устать, чтобы ночью не было больно, чтобы упасть и проспать смертельным сном до утра. Я подстегивал себя словами "беги", я падал и вновь вставая, кричал себе "беги, вперед!". Через некоторое время она перезвонила мне. Это был практически монолог: "неужели что-то может быть не понятно… я не буду с тобой встречаться… у меня очень ревнивый молодой человек…ты звонишь и портишь мне и наверняка себе нервы…" она в очередной раз бросила трубку. Так и не дав мне ничего сказать. Я остановился, огляделся, вокруг были опушка леса, трасса, по которой я бежал, и проселочная дорога вдоль лесополосы, по которой я медленно пошел обратно.
Я не стал ей больше звонить и искать с ней встреч, потому как не знал, что ей сказать. Я не знал, как долго она с ним встречалась, и какие чувства она питала ко мне и к нему. Со временем я свыкся с мыслью о том, что она не моя, но порой у меня перед глазами всплывает ее полный обиды, ненавидящий взгляд. С тех пор у меня осталось очень горькое чувство вины перед ней. Будто бы мне доверили нечто очень нежное и хрупкое, а я взял и бесшабашно разбил это. Чего бы я только не отдал за то, чтобы у меня был шанс исправить эту ошибку. Я совершил много чего не правильного, но именно эта ошибка, стала той, за которую расплачиваюсь кровоточащей, незаживающей занозою в сердце…
Тогда я очень многое начал понимать: никогда не надо задумываться об том, что будет, надо жить именно так как велит твое сердце, потому что завтра может быть уже слишком поздно.
Вскоре я опять пришел в боксерский зал. Тренер был рад меня видеть, не смотря на то, что правила запрещали драться без страховки жизни, и разрешения врачей, он сказал: "ты, как, наверное, хочешь сразу, надеть перчатки и в бой?!". Вообще-то я не особо хотел, но так и поступил. И вот опять и вновь: ПОКА ДЛИТСЯ БОЙ - Я ЖИВУ!
А после, в раздевалке, я лежу на скамейке, гляжу в потолок, ожидая, пока высохнут волосы, и перед глазами встает картина, как мы сидим в "Оле-оле", а она смотрит на меня, таким кажется влюбленный и добродушным взглядом…"
XV
Ник вышел из павильона, достал пачку сигарет и закурил. Бросив спичку на мокрый асфальт, он засунул руки в карманы и подумал: "Надо двигать в город!"
Затянувшись и стряхнув пепел, он медленно выпустил дым из легких и направился на автобусную остановку. Уже темнело, он достал телефон и набрал чей-то номер.
Он не видел, как из подъехавшего сзади джипа, выбежали двое парней, он лишь почувствовал удар чем-то тупым и тяжелым по затылку. Его ноги подкосились, и сознание начало медленно проваливаться, последнее, что он увидел, это было ухмыляющееся лицо незнакомого парня, который, тыча в него указательным пальцем, сказал: "Ну, все, браток, теперь ТЫ ПОПАЛ!".
Еще не потухла сигарета, упавшая на асфальт, как захлопнулись двери джипа, и он рванул с места, увозя, уже бесчувственное тело Ника…
XVI
- Вот такие порой, брат, бывают повороты, - сказал Юра, ставя на стол кружку пива.
Андрей ни чего не ответил, потому, как слова в данной ситуации были бы излишни. Он посмотрел на часы и подумал: "Странно, а где же Павлентий?"
- Что за жизнь? Сплошная безысходность: только ты начинаешь думать "жизнь, наконец-то удалась!", как обязательно все рухнет! Ну, КАК ВСЕГДА! – продолжал распыляться Юра, время, от времени прикладываясь к стремительно пустеющей кружке.
- Юр, напейся и забудь!
Они сидели в пиццерии, было уже достаточно поздно, Павел должен был бы быть уже здесь. Они приехали несколько часов назад, и Андрею быстрее хотелось перенести вещи из камеры хранения к Юре на квартиру.
- Как вы съездили – то? – спросил немного погодя Юра.
- Превосходно, в последнюю ночь у нас закончились деньги и в аэропорт нас увозили, на "бобике", потому что мы ночевали на пляже. Всегда мечтал провести ночь на берегу Сены, но только не в обнимку с Павленом!!! и только ни тогда, когда до гостиницы не хватает десяти евро!
- Не вопрос! – рассмеялся Юрий.
Тем временем они допили свое пиво, и Андрей отправился за добавкой. Юрий встал и вышел на крыльцо. Морозящая свежесть проникла ему в ноздри, он сделал глубокий вздох и подумал: "Да и черт с ней!". Солнце уже зашло, но холодящий свет ночных витрин и неоновых фонарей как бы звал и кричал, что ночью жизнь лишь начинается.
- Юра! - услышал он окрик, обернувшись, он увидел Павла, тот был растрепан и взъерошен, куртка была расстегнута, он шел быстрой походкой.
Ну здорово, брат! - Юра ничего не успел сделать, он просто стоял и, открыв рот, наблюдал, как из остановившейся в нескольких метрах машины выбегает парень и бьет Павла по затылку саперной лопаткой. Тот падает на колени, из его рта начинает хлестать кровь, затем он грузно падает лицом вниз. Юрий кидает свои мышцы вперед, нападавший делает выпад, Юрий уходит от удара, и бьет прямым ударом в челюсть, нападавший отшатнувшись, пытается вновь сделать выпад, Юра вновь уклоняется и ловит руки нападавшего, прокручивает лопатку в его руках так, что та срезает половину носа, и часть подбородка.
В этот момент на крыльце появляется Андрей, но кидается к машине, водитель втапливает педаль газа в пол, и машина рвется с места. Андрей бежит за ней, он пытается запомнить номер. Двигатель набирает обороты, и преследователь остается вдалеке.
Андрей стоит, пытаясь лихорадочно вспомнить план дорог: "Черт, это же объездная!". Отдышаться и не пытается, он кидается сквозь дворы к перекрестку на выезде с дороги.
Он выбегает из за угла дома, и видит несущееся на полной скорости авто. На крутом повороте водитель резко жмет на тормоза и машина почти останавливается. Андрей выхватывает пистолет и разрежает половину обоймы, одна из пуль пробивает бензобак и машина взлетает на воздух….
Андрей выбегает на площадку, перед пиццерией. Юра не решился трогать тело Павла, чтобы не навредить, сдвинув суставы или кости. Он сидит перед ним на коленях, и лихорадочно пытается вызвать службу спасения, голос всхлипывающий и надломанный: "Черт! Я уже Вам звонил, уже четыре минуты прошло! Мать вашу, девушка, здесь же ЧЕЛОВЕК умирает, девушка..."
Лужа крови вокруг головы Павла увеличилась пропорционально прошедшему времени. Алая жидкость начала сворачиваться, становясь липкой, бурой и вязкой. Толпа зевак уже обступила Юрия, который все пытался вызвать кого-то по сотовому телефону.
Андрей подбежал и спросил: "Как он?". Но ответ был более чем очевиден, он в прямом смысле лежал перед ним.
Вдалеке раздался вой сирен, оглушительный гомон ночного города разрывал барабанный перепонки.
В нескольких метрах завизжали тормоза: "Так, пацаны, по-моему, вам пора! А если кто еще это не понял, то самое время этим заняться! Юр, соплями ты ему не поможешь!"
Андрей хватает за шкирку Юрия, и они бегут к машине. Толпа расступается, они вмиг прыгают на задние сиденья, захлопывая двери уже на ходу.
- Егор, найди мне этих ублюдков! - рычит сквозь зубы, сдерживая слезы Юра.
XVII
Синяя девятка быстро ехала по ночному городу, квартал за кварталом, сквозь ярко-мрачный, леденящий свет витрин. Егор попал на "зеленую волну", включил четвертую передачу. На заднем сиденье молча сидели, Андрей и Юра, который, уткнувшись в оконное стекло лбом, смотрел сквозь него в никуда. Моросил мелкий дождь.
Егор молча вел машину, ему мигнули фарами он переключил дальний свет фар на ближний. Через несколько домов он свернул во дворы и сбавил скорость. Он ехал к Юриному дому, в этот момент спрашивать что-либо было бесполезно и он решил без вопросов отвезти парней домой.
Он стоял на перекрестке, когда напротив него взорвалась, машина. Он даже не успел ее разглядеть, ему стало интересно, откуда ее водитель так быстро пытался уехать. Любопытство в очередной раз не подвело его. Он сразу же узнал Юрия. И после того, как парни были на заднем сиденье он, долго не разбираясь, отключил все внешнее освещение, чтобы труднее было разглядеть номер, и нажал на газ. Ибо если бы они попытались оставаться, то с товарищем им бы не позволили поехать, а вместо этого увезли бы в изолятор до утра, а потом бы повесели на них, второго парня, лежавшего с рассеченным лицом, и еще взорванное на перекрестке авто, свидетелей чему было более чем предостаточно.
-Егор, это же вообще звери! – отрешенно и безумно сказал Юра.
Егор ничего не ответил.
- Егор, найди мне их, я знаю, ты можешь, - Юра еще не знал, что все нападавшие были уже мертвы еще до того, как он запрыгнул в машину.
Возле подъезда стоял, тихо тарахтя, "Лэнд крузер". Как только Егор остановился, в дюжине метров от него, от туда вышли пять человек. Егор заглушил мотор и тихо сказал, но в тишине Андрей и Юра четко услышали: "Похоже, я их уже нашел! Ну, блин, сейчас опять будет жестко!"
Юрий захлопнул дверь и быстрым шагом подошел к Кости, он остановился на расстоянии метров двух от него, заложил большие пальцы в карманы джинсов, и молча уставился не мигающим взглядом ему в глаза. Сзади, в паре метров слева и справа, стояли Егор и Андрей.
- Это твоя работа? – тихо, сквозь зубы произнес Юра.
Костя утвердительно кивнул: "Тебе чем Никитка помешал?"
- Этот ублюдок в данной ситуации вообще не причем! – Юра стоял, сжимая, разжимая пальцы, готовясь кинуться на этого парня и биться насмерть.
- Это точно, он вообще был не при делах, ведь мы с тобой это уже все обсуждали…
- Ты о чем, это твои животные отправили в реанимацию моего друга, который здесь был проездом, заехал свидеться и был не при делах? – насупившись, свирепея, но все также тихо, глядя в глаза Кости, спросил Юра.
- Да это ерунда, сейчас ты с ним опять свидишься! – также зло, смотря в глаза Юре, ответил Костя.
Как только он закончил свою фразу, двое парней, стоявших рядом с ним, достали пистолеты с уже прикрученными глушителями и, снимая с предохранителя, направили в грудь Юре.
- Щеглы! - произнес Андрей, злорадно улыбаясь.
Все участники беседы перевили взгляд на него. В тот момент, когда двое парней начали переводить на него пистолеты, он прыгнул влево, на спину, в прыжке выхватил пистолет, в обойме еще оставались патроны, и он точно знал сколько.
После того как ночную тишину разорвали четыре, приглушенных выстрела из носа Кости хлынула фонтаном кровь, он отшатнулся, и уже падая, попытался отмахнуться от вновь кинувшегося в атаку Юрия…
Через несколько минут было все кончено, Юра убрал руку с шеи уже притихшего Кости. Тот раскрыл рот и прохрипел: "ты не будешь любить ее так, как я…". После его голова упала на бок, и он обмяк.
Юра медленно выпрямился и спросил скорее у джипа, чем у кого-то: "О чем он и что здесь, черт возьми, происходит?!"
Егор подошел к Косте, присел на колено и сунул руку к нему в карман, посмотрев на содержимое, оказавшееся на его ладони, сказал, подняв взгляд на Юру: "Похоже, я уже начинаю понимать, о чем он!"
После этих слов он выпрямился и протянул Юре свою руку, говоря: "только я ни пойму при чем тут Ник?"
"Черт!" – выдохнул Юра, когда увидел лицо Жени, запечатленное на потертой фотографии, которая лежала в протянутой ему ладони…
XVIII
Он открыл дверь гаража, замок сработал с необычайной легкостью. С потолка свисала груша, Юра без труда нашел выключатель – загорелись две лампочки, укрепленные на противоположных стенах.
На правой стене висела картина с парусниками, и потертая советская бас гитара, он прошел в глубь гаража, и поставил свою сумку, на стол.
Проводка была проведена явно "под легким пиво", о чем свидетельствовали заметные "закосы" на прямых углах. На столе были разбросаны отвертки, проволока, изолента, сверла и кое какие инструменты. Он открыл ящик стола, там лежала, еще не начатая пачка сухарей.
Дома находиться было опасно, и по этому они отправились в гараж к Егору. Андрей отправился к каким-то знакомым за "консультациями по стратегии". Юра ждал его через час, а пока ему предстояло привести себя в форму.
Юра снял куртку и повесил ее на вешалку. Открыв свою сумку, он достал пакет молока, батон, и свои боксерские бинты…
- Ну что готов? – заходя в гараж, сказал Андрей.
Юрий утвердительно кивнул.
Так уж получилось, что у Андрея был сослуживец - Дмитрий Казанцев, о котором Юра был весьма наслышан - отпетая сволочь. В чине старшего лейтенанта он согласился служить по контракту в одной из местных частей, после окончания срочной службы. А на складе ГРУ было чем поживиться.
- Господи, брат, я же тебе несколько часов назад подгонял ТТ с полной обоймой! – удивленно спросил Дмитрий, сквозь пелену седьмой рюмки глядя на Андрея.
- Я ее уже отстрелял! – улыбнулся, Андрей, и протянул другу пустой пистолет.
Дмитрий, усмехнувшись, открыл шире дверь, и Андрей шагнул внутрь комнаты, в глубине которой, пахло уже не первой бутылкой водки и дымом крепких сигарет.
На вопрос о том, откуда все это Андрей скромно отвечал: "взял на пару дней под паспорт". А вот взял Андрей, как говорится "Взял так взял!". В багажнике машины оказались три ГШ-18, пятнадцать обойм и к ним, и СВД.
- Егор, тебе не надо в этом участвовать, - сказал Юрий.
- Пожалуй, верно, - отозвался спокойно Егор, - а ты уверен, что ТЕБЕ в этом надо участвовать?
- Надо, друг, надо. Мне есть, что предъявить Стиву.
- Как ты будешь жить завтра?
- Скорее всего, это наша последняя встреча, Егор.
Они подошли вплотную друг к другу. Юра поймал не мигающий взгляд Егора, тот выдохнул и сказал: "оставь это дело ее братьям, тому же Максу! Не думаю я, что Стив инициатор нападения на твоего друга, идея наверняка принадлежала Кости, с ним уже все кончено, а со Стивом разберется Макс! Про друга узнаете, потом – есть куча способов, когда от него ментов уберут придете. Ее тебе уже так не вернуть только будешь выглядеть глупо если живым останешься."
- Вызов был брошен мне, и я его должен принять, и к тому же не хочу доверять это дело полному идиоту!
- Юр, это не вернет ее, этим ты ей ни чего не докажешь. Ты лишь разорвешь новую рану, от которой будешь очень долго погибать.
- У меня есть личные счеты с ним, так что будет еще одна победа, после которой и пусть я погибну…
XIIX
Юрий шел спокойно по темной улице, за поясом под курткой был пистолет. Он сжал пальцы, туго затянутые бинты растянулись, он разжал кулак.
Переулок был абсолютно черным, сюда не проникали ни свет уличных фонарей, сокрытый дебрями трущоб, ни звезд, ни луны, которые, скорее всего, скрывались за облаками. Где-то скрипнула дверь, мяукнула кошка, дунул холодящий ветер.
Юрий шел прямо быстро и ровно, не было ни страха, ни боли, не тоски. Сегодня все должно было кончиться, так или иначе.
- Я всегда знал, что нет места более безопасного в ночном городе, чем самая страшная и темная улица – ее все боятся, и потому тут нет вообще ни кого даже тех, кого боятся, так как им тут нечем поживиться, - подумал Юрий…
До клуба Стива оставалось около пятисот метров. Егор высадил Юру в нескольких кварталах, чтобы тот мог подойти не замеченным. Они попрощались, расставание получилось не многословным, но в данной ситуации каждый знал, кто чего стоит, и слова были излишни.
- Ну ВСЕ - время пришло! – подумал он.
Между домов завывал одинокий скиталец - ночной ветер. Юрий сжал кулаки, в сердце полыхал огонь, но он больше не сжигал его, Юрий быстро и уверенно шел на встречу тому, что должно было свершиться в эту ночь…
Лаз с крыши на чердак был забит, видимо еще в начале девяностых, Андрей высадил его с первого удара. На пол просыпались трухлявые доски, он спрыгнул в чердачный лаз, быстро перебежав на другой конец крыши, он тихо открыл вентиляционное окошко, и взглянул вниз: улица была как на ладони, двухэтажный особнячок клуба был под ногами, практически во всех оконцах виднелся свет, неоновые фонари освещали пустое крыльцо.
Андрей расстегнул свою сумку и начал собирать СВД…
Юра дернул ручку черного хода, дверь с легкостью поддалась, на секунду он остановился, но, мотнув головой, отогнал дурные мысли и быстро нырнул внутрь.
Коридор был освещен тусклой лампочкой, свисавшей с потолка. Где-то неподалеку играла музыка, он прислушался и быстро зашагал в этом направлении.
Перед его носом открылась дверь, из нее вышел парень, не заметив Юрия, он повернулся к нему спиной, и захлопнул за собой дверь. Услыхав тихое сопение за спиной, парень испуганно остановился, медленно он убрал пальцы с дверной ручки и осторожно повернул голову в сторону Юрия. В тот момент, когда его взгляд наткнулся на горящие глаза Юрия, тот кинулся вперед…
Сквозь прицел Андрей неспешно просматривал открытые окна клуба. Он не хотел раньше времени выдавать свое присутствие. Он достал из кармана пакет соленого арахиса, и закинул несколько орехов в рот – быстро и калорийно…
Была очень тихая ночь. На небе иногда проглядывал месяц. Холодный воздух врывался в ноздри, и вырывался паром изо рта. В лужах на асфальте блистали жутковатые тени ночного города.
Внимание Андрея сразу привлекли два "Паджерика" медленно подъехавшие к входу в клуб. Заглушив мотор, из одного из них вышел коренастый парень не высокого роста, оглянувшись вокруг, он сел обратно, а через пару минут из обоих джипов вылезло около десяти человек…
Сидя на коленях, парень пытался, как бы собрать рукою кровь фонтаном хлеставшую из разбитого, и видимо сломанного носа. Боль была адская, но крик застрял где-то в горле.
- Где она? – Юрий достал маленькое фото из кармана.
Парень замахал свободной рукой, указывая куда-то за спину.
- Вставай, веди! – в подтверждение своих слов, Юрий схватил парня за воротник и, поставив на ноги, толкнул вперед.
Макс, ступив на мокрый асфальт, хлопнул дверью и оглянулся: пустынная улица, особнячок клуба, напротив банальная пятиэтажка.
- Сколько у нас время Алекс?
- Час с момента поступления вызова.
- Отлично, забираем сестренку и ровняем этот клубец с землей!
Макс обошел джип, подошел к багажнику и открыл его.
- Ну, сейчас начнется! - Андрей передернул затвор…
- Здесь, - парень указал на дверь.
- Заходи, и падай на пол, тогда не трону, - Юрий кивнул в направлении двери.
Парень испугано посмотрел на Юрия, затем на дверь, но все-таки потянулся к ручке, в тот момент, когда он начал открывать дверь, Юрий распахнул дверь ногой, толкнул парня к стенке, и кинулся в комнату.
Посредине комнаты стоял стол, Юрию попался под руку какой-то парень, вскочивший с перепуга со стула, молниеносный удар в солнечное сплетение отбросил его под стол. С потолка свисала одинокая стоваттная лампочка, возле соседней с дверью стенки сидела Женя, зажав лицо руками, возле нее стоял парень держащий в руках, зачем-то полотенце. Кто-то попытался налететь на Юрия с левого боку, на столе стояло три стопки и недопитая бутылка водки. Юра вовремя заметил нападавшего и броском через бедро отправил его на пол, в ближайшую стенку. Тусклые пожелтевшие обои дополняли картину подсобного помещения. Парень, стоявший возле Жени, опустил руки и разжал губы, что-то ошарашено шепнув, ухмылка быстро исчезла с его лица. Очнувшись после броска через бедро, парень попытался встать, но Юра с разбега ударил его ногою в подбородок, так что тот, перевернувшись вокруг себя, ударившись затылком о стену, упал на спину и затих.
Юрий поднял взгляд на парня с полотенцем, тот испуганно смотрел на него, Юра поднял кулаки и злобно прошептал: "Осиль-ка ЭТО!"
Первый удар, пришедший в живот, откинул парня от Жени к стене, тот, опершись на обшарпанный плинтус, попытался встать, второй удар подкинул его в обои. Парня корчило от боли, Юра хладнокровно взял его за ворот и, взглянув в испуганные глаза, нанес размашистый удар в шею…
Макс с силой толкнул дверь. Широким шагом он направился внутрь.
В этот момент Андрей нажал на курок: "Ну не надо сейчас, пацаны, туда соваться!" - посыпались осколки стекла.
Шедшие за Максом кинулись в рассыпную, пытаясь укрыться и озираясь, в панике, по сторонам.
Через пару мгновений из окон клуба раздались выстрелы.
Андрей смотрел сверху, как Макс выпрыгнул из дверного проема и, падая на спину, стреляет в кого-то в дверном проеме.
- Господи, и это они так всегда в кабаки ходят? – усмехнувшись, подумал Андрей.
Кто-то кинул гранату в разбитое окно, улицу озарил взрыв.
- Беспредельщики! – укоризненно покачал головой Андрей…
Он стоял напротив нее и смотрел в ее широко открытые, испуганные глаза.
- Успокойся, Женя, все в порядке, я уведу тебя отсюда! – он хотел обнять ее но, вспомнив их последнюю встречу, опустил руки.
- Юра я люблю тебя! Не оставляй меня, Юра! – она кинулась к нему на шею, взглянув в его глаза, перед тем как он отвернул голову и опустил взгляд.
Юрий стоял молча.
- Юра, давай уедем отсюда, гори оно все к черту! – Женя обхватила его за плечи, ее голос звучал, как-то испуганно и взволнованно, на щеке появилась слеза.
Юрий тяжело вздохнул, его рука поднялась, но так и не легла на ее спину…
Раздались выстрелы, Юрий резко обернулся и выругался: "Черт, началось!"
Женя испуганно сделала шаг назад: "Юра, что это? Юра?". В этот момент раздался взрыв, не-то от испуга, не-то от ударной волны, она начала падать назад, запнувшись о стоящий за спиной стул, она упала и вскрикнула от боли.
Юра кинулся к ней.
- Юра, я не могу встать…, Юра, что здесь происходит,… Юра, мне страшно!...
Выругавшись, Юрий, как ребенка, хватает ее на руки, и направляется к выходу: "Успокойся, все в порядке, это Андрей - меня прикрывает!"
Макс закатывается за машину, вскакивает, прислоняется спиной. Он тяжело дышит и растерян, меняет обойму и кричит: "Прекратите стрельбу, черт!"
Он высовывается из-за машины, и сталкивается лбами с одним из своих парней.
- Макс, это кто? Что, черт возьми, происходит?
- Леха, прекратите стрелять, все, черт вас дери, там же моя сестра! Придурки! - Макс переходит на дикий, испуганный крик. Он растерян.
- Макс, это же беспредел, с порога, без вопросов пальбу начинать! – Слышит он в ответ.
- Да прекратите, наконец, стрелять!
Постепенно стрельба утихает, все отходят за машины, Макс осматривает улицу, двое подстреленных…
Он выходит с черного входа.
- Странно, стрельба стихла… – отмечает про себя Юра. В это момент в эго мозгу начинают роиться дурные мысли, он их отгоняет.
До них доносится чей-то крик: "Стив, верни мне ее! Сикорский ты слышишь меня? Стив я твой клуб с землей сравняю, тебя из-под руин достану!"
- Макс! – вскрикнула Женя, - там же Макс, Юра, идем туда, он нас спасет!
Юрий посмотрел в ее испуганные, взволнованные глаза: она искренне верила, что братик посадит их в свой темно-красный джип и увезет, оставив за спиной руины и обломки, куда-то далеко туда, где никто не причинит ей вреда. "Как бы ни так, детка!" - подумал про себя Юра, - "при всем при том, не похож твой Макс на кино-героя!"
Юрий стоял и не мог сделать выбор, внутри у него все кипело, в его сознании распадались миры. Шаг вперед – борьба, шаг назад – потерять ее.
- Юра, ну давай же пойдем, уедем отсюда.
- Ну вот детка, я опять выбираю, ты опять наверняка не можешь сама сказать чего хочешь, и я не виню тебя в этом, такова судьба, - молча, смотря в ее проникновенные глаза думал Юрий.
До них доносились уже несколько голосов, в этом бесконечном сонме голосов и звуков, вдруг неожиданно отчетливо прозвучал один из голосов.
- Юра, там же мой "ЗАЯЦ", идем туда, уедем отсюда, Юра!
Она прочла его мысли раньше, чем он успел открыть рот, ее лицо резко изменилось, она вцепилась ему в шею: Юра, нет, ты ничего не понял… Юра давай уйдем, убежим отсюда вместе!
- Женя, милая, ну к чему это все? Мы же оба знаем твой выбор. Мы не сможем быть вместе, ведь это твой очевидный выбор… Твой или Макса, но ты сама ему не хочешь воспротивиться… - говоря это он ускоряя шаг направился к площадке перед входом в клуб. Женя пыталась его остановить, но было уже более чем поздно. Под конец, ее руки повисли на его шее она положила свою голову ему на грудь и тихо заплакала…
Его ноги отяжелели, каждый шаг стал отдаваться в мозгу дикой болью, когда он услышал ее всхлипывания. Он остановился, бросил взгляд на людей, которые начали медленно выходить из-за джипов, затем опустил взгляд на девушку, которую он держал на руках. Будто десятки лезвий полоснули его сердце, когда она взглянула своими заплаканными глазами в его глаза. В этот момент Юрию захотелось схватить ее еще крепче и кинуться бежать, лететь быстрее ветра с ней из этого ужасного места, из этого города.
Он опустил ее на ноги, она продолжала смотреть ему в глаза: Юра ну зачем?
- Женя, солнышко, ведь слова уже все сказаны, ты ведь сама сделала свой выбор, я лишь смирился с ним, - Юра обнял ее, чтобы не видеть, как из ее глаз текли слезы…
К ним подошли два человека, один был Максом, второй видимо "Зайцем".
- Отдай ее! – грубо произнес Макс.
"Я готов отступить от тебя, но почему это звучит как приказ?" – подумал Юрий, бросив взгляд на подошедших, продолжая стоять, прижимая ее голову к своей груди.
Макс начинал нервничать но, понимая, что в данной ситуации, со всей своей братвой, он выглядит не на высоте, он стоял и ждал.
- Ну, вот и все! - обреченно подумал Юрий, его руки разжались и обессилено упали…
XIX
Макс прижал ее к себе: "Все, Женя, упокойся, поедем домой!" Его голос неожиданно сделался нежным тихим и ласковым.
Она подняла голову: "Макс, пусть он поедет с нами, Макс!" Макс выдержал ее взгляд и ничего не ответил.
Второй парень сделал шаг вперед и встал почти вплотную к Юрию. Несколько секунд они стояли и молча изучали друг друга.
- Нам явно не по пути! – грубо и напыщенно бросил парень в лицо Юрия.
В этот момент Юрий до боли отчетливо ощутил, что значит "желание разорвать человека как плохую фотографию". Он сжал кулаки и подумал: "Ну все вот и п…"
Он не стал ни чего говорить, это было бесполезно. Он медленно начал отходить назад, смотря обреченным взглядом на нее. Он ни о чем не мог думать, ни о том, что теперь будет, ни о том, куда он пойдет, ни о том, как это могло получиться. Юрий просто смотрел в последний раз как блестят ее глаза, как нежна ее кожа, и как сжимает ее запястье брат…
Женя не пыталась высвободиться, она, опустив голову, смотрела то на него, то на своего "Зайца", то на Макса.
Юрий не сумев выдержать этой картины предпочел отвернуться и ускорить шаг. Его руки были "развязаны", он шел мстить за любовь…
Андрей отчетливо видел, как парень, стоявший только что напротив Юрия достал пистолет, как только тот отвернулся.
Женя в руках, второго парня попыталась закричать… Андрей машинально нажал на курок… тот, у кого в руках был пистолет, упал с прострелянным коленом…Юрий машинально кинулся вперед: прыжок, кувырок через плечо и он уже за кирпичной стеной.
На этот раз "вся братва" поняла, что стреляли не из клуба, а с крыши соседнего здания…
XX
Первый этаж уже горел, когда Юрий поднялся из подвальных подсобок. Мимо него попытались пробежать двое парней, он схватил второго за ворот и прижал к стенке, первый, скатившись кубарем с лестницы, предпочел бежать без оглядки.
- Я спрашиваю один раз: где Стив?
Парень испуганно и судорожно начал махать свободной рукой: "Там, там, по лестнице на второй этаж дверь слева…"
Юрий разжал руки, парень грузно упал, затем кинулся к выходу.
По дороге к лестнице ему попались еще несколько парней, двое попытались напасть на него, но отлетев к стенке кинулись бежать. Еще один попытался выхватить пистолет, но Юрий оказался быстрее…
Пнув дверь ногой, он увидел Стива. Склонившись над столом, он что-то очень быстро пытался запихать в портфель, рядом с ним стоял какой то парень, который, увидев Юрия, выхватил пистолет и попытался выстрелить в него. Юрий молниеносно отпрыгнул влево, нажимая на курок. Парня развернуло и откинуло к стенке.
- Ну, здравствуй Алексей Сикорский, - спокойно произнес Юрий, вернувшись на ноги, - далеко собрался?
- Здравствуй, здравствуй, боксер, как тебя? Кажется Юрий!? – выпрямившись и отставив портфель, повернувшись к Юрию, сказал Стив.
Юрий утвердительно кивнул.
- "Алексей Сикорский", мало кто меня так зовет!
Юрий не сводил взгляда со Стива, держа его под прицелом. Стив медленно вышел из-за стола, обошел его и остановился, опершись на него.
- Почему ты назвал меня так? Не любишь ты меня, очень сильно не любишь! А почему, боксер?
- Знаешь, Стив, а я рад, что мы сейчас стоим вот так друг, напортив друга и, наконец-то, непринужденно беседуем: у меня ничего нет, у тебя без пяти минут ничего нет.
- Ты находишь такое общение непринужденным, - Стив кивнул на пистолет, направленный на него.
- А ты видишь в угрозу в нем?
- Не надо разводить демагогию, говори, в чем дело?
Юрия поразил такой напор, хотя он и не надеялся на то, что ему представиться возможность высказать этому человеку все, что было у него на душе, как представлял себе Юрий. Все обычно происходит настолько быстро, что для слов и мыслей не остается времени. Он так долго ждал, но сейчас он не хотел рассказывать этому животному ничего. Мелькнула мысль: "парень просто нажми на курок и все: больше ничего делать не придется!"
- Помнишь такой далекий, далекий отсюда город, с которого ты так оперативно свалил несколько лет назад? А что же явилось причиной?
- Ах вот оно, что выясняется! – лицо Стива исказила ироничная улыбка, театрально растягивая слова он продолжил – уж не ты ли половину моих ребят в расход пустил, и мне кислород перекрыл?
- Да, да, именно я и был этой сволочью! А знаешь, забавно: я ведь тоже сюда приехал, чтобы сбежать от туда, мы оба сбежали друг от друга в одно и тоже место. Жаль, ты там умудрился уйти от меня, а ведь я был так близок!
- Мм-да, твои знакомства впечатляют. Видимо ты умудрился не плохо выслужиться, коль такие люди за тебя пошли. Но сейчас это в принципе не важно, чем же я тебе так насолил, а? Дай угадаю: ищите женщину!
- Помнишь Елену, ее брата, стадион, на котором ты убил его…
- Аааа! Ну да, да! Дальше можешь не продолжать! - Стив оборвал Юрия на полуслове, - историй про хреновую жизнь я сам кому хочешь могу рассказать!
Юрий открыл от удивления рот, а Стив продолжил: "Короче не надо мне этой чертовой лирики, я по жизни по более твоего хлебнул, моя жизнь далеко сахар. Ты, знаешь, что такое, когда у тебя на руках лучший друг умирает, а ты ничего не можешь сделать, ты просто утираешь с его губ кровь, которая льется при каждом слове изо рта! Мать твою, своей, вот этой вот рукой!"
Стив повысил голос, и поднял правую ладонь: "Так что, парень, молодец - ты достал меня, а теперь либо стреляй, либо катись ко всем чертям!" Стив перегнулся через стол взял портфель и бросил презрительный взгляд на Юрия.
Юрий не решался нажать на курок, он не знал, что делать, в мыслях он убивал Стива уже сотни раз, но все должно было быть не так!
- Щегол, придурок! - сквозь зубы выругался Стив, сжимая в руке портфель и шагая к выходу.
Рука Юрия опустилась, пальцы разжались, сознание помутнело, голову сдавил не видимый обруч. Пистолет выскользнул, и тихо ударился об пол…
Все было кончено, проходя мимо Юрия, Стив мотнув головой, злобно усмехнулся, и это было его роковой ошибкой, на лице Юрия пробежала такая - же злобная ухмылка, а в следующий момент в мощнейшем ударе в его кулак вонзился подбородок Стива. Отлетая от спасительного выхода Стив видел, как по комнате разлеталось содержимое портфеля, открывшегося на лету…
Эпилог
Солнце медленно бросало свои лучи из-за горизонта на еще мокрую взлетную полосу аэродрома. Стюардесса ласковым голосом попросила всех пристегнуть ремни. Он щелкнул замком и, закрыв глаз, откинулся на спинку кресла.
За окнами медленно откатывался трап, в огромном городе начиналась повседневная жизнь. Бурлящий год за годом, от столетия к столетию поток вновь закипал. Ни что не властно над течением жизни даже время, которое преображает все, но, преображая этот сгусток эмоций, чувств и амбиций, оно преображается само…
Все также величественно, с высока, смотрят колонны и купола на текущую мимо них жизнь. Этот бурлящий поток подхватывал судьбы, сметая все на своем пути, разбрасывая и унося их куда-то вдаль.
Он вздохнул, с того момента как загерметизировался люк, этот попок остался где-то за бортом самолета. Нарастал гул, лайнер набирал скорость…
Как будто выбрался из бурлящего потока, и упал на траве прибрежного луга. Тех, кто плыл с ним все эти годы, течение продолжало уносить все дальше и дальше. А его уже нет - оно более было не властно над ним.
Он сделал вдох, выдох, второй, третий, впервые за много лет он сделал это свободно и непринужденно.
Самолет оторвался от земли и быстро начал набирать высоту. Все было кончено, здесь и сейчас. Он достал телефон, снял крышку, достал сим-карту и, посмотрев на нее, переломил пополам.
Вот теперь все было окончательно кончено, здесь и сейчас…
Всему тому, что могло бы случиться, случиться было уже не суждено. Он не увидел ни пропущенный вызов, ни того, как вламывались в его бывшую квартиру, ни уведомления о том, что ему звонили, ни слез и обиды в ее глазах, ни утренних новостей, ни чего того, что оставлял за хвостом самолет, весте с огромными небоскребами, жилыми массивами, каналами и мостами…
…Так получилось что когда "вся братва Макса" начала стрелять наугад по Андрею, "вся братва Стива", не разобрав в чем суть дела начала им отвечать. Макс, вовремя поняв что, оказавшись под перекрестным огнем, самое лучшее это просто убраться восвояси, затолкал Женю в машину, еще несколько парней успели туда запрыгнуть пока Макс, судорожно заводил и трогался. Как только машина тронулась, Макс утопил педаль газа в пол и вскоре почувствовал рывок при переключении на вторую передачу…
Инспектор сунул в открытое окно документы и, поднеся к козырьку ладонь, извинившись за беспокойство, пожелал приятного пути и попросил не превышать скорость.
Серебристая Integra тронулась, быстро набирая обороты. Электропривод тихо поднял тонированное стекло. Стрелка спидометра поползла вверх, заиграла музыка.
После затяжного подъема она повернула с федеральной трассы на серпантин.
- Мда, мой старенький Skyline, разгонялся быстрее…
Серпантин привел ее на вершину, она заглушила мотор и достала ключи. Выйдя из машины, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Здесь, на высоте, прохладный ветер трепал золотистый нити ее волос, а перед глазами открывался вид на долину и бескрайнее Бухтарминское водохранилище.
Она села на корточки и провела ладонью по зеленой траве.
Зазвонил телефон, она неспешно встала, и подошла к машине. Взяв телефон, увидев, что звонил Макс, она тяжело вздохнула и нажала на кнопку "отклонить вызов".
Достав свой ноутбук, она, отойдя метров на десять от машины, и сев на траву, включила его. Солнце играло с облаками в загадочную череду причудливых теней.
"В Астане Дядя опять сказал громогласную речь – скоро русские купят какой-то завод – писем нет…"
Она вздохнула и закрыла ноутбук, отключив Bluetooth.
- Как же здесь красиво! - подумала она.
Прохладный, но не студящий ветер раздувал ее волосы, она рукой убрала их лица и, положив руки под голову, легла на траву. Эта поляна, на вершине горы, была с детства одним из ее любимых мест.
- И все таки серенький Skyline, разгонялся быстрее…
…В ходе перестрелки все, кто не успел запрыгнуть в машину, были убиты. А Андрей, как только в него прекратили стрелять, поспешно сменил позицию, перебравшись в соседний дом. В бинокль он прекрасно видел, как пошли в ход бутылки с горючей смесью…
- Егор, а это точно то место? - Спросил Женя глуша двигатель.
Они сидели в синем civic`e, было без двадцати девять утра.
- Да то-то, главное не волнуйся, пацан! Сейчас они подъедут!
- Мы же ведь бизнесмены а не беспредельшики…
- Это точно!
Женя поднял рычаг ручного тормоза, взял бутылку кока-колы, лежавшую между сидений и, сделав несколько глотков, передал бутылку Егору.
Недавно прошел дождь и на асфальте кое-где скопились лужи. Небо было затянуто облаками.
После полубессонной ночи чувствовалась усталость. Женя откинулся на спинку сиденья, запрокинув голову. Егор сделал еще несколько глотков, затем закрыл бутылку и положил ее на место. Достав из бардачка диск, он вставил его в приемник, через несколько секунд, диск прочелся и заиграла негромкая музыка. Первым был записан трек Rolling Stones – Angel. Когда заиграли первые аккорды, он отстегнул ремень безопасности и закрыл глаза…
Через несколько минут они услышали шум подъезжающего автомобиля.
- Ну что, кажется мы счастливы!
- Пожалуй, да.
Егор дернул дверную ручку и вышел из машины. Захлопнув дверь, он сделал несколько шагов вперед.
Причудливая темно красная corolla остановилась в паре метров от него, из нее вышли две девушки. "Егор?" - спросила одна из них тихим, весьма приветливым и мягким голосом.
- Он самый! - отозвался Егор, усмехнувшись и подумав, что опять самые невероятные люди занимаются самыми невероятными вещами. Перед ним стояла девушка в красной ветровке, спрятав руки в рукава, рукав в рукав. Она стояла, приветливо улыбалась, несмотря на прохладный день, излучая тепло и нежность. Егору неожиданно подумалось, что он явно все попутал, и это была не та девушка, к которой он приехал, этой девушке наверняка абсолютно были не нужны две спортивные сумки набитые всякой ерундой. Это маленькое хрупкое создание должно было называться "Алиса" или еще как ни будь так, она должна была бы любить шоколадные конфеты и плюшевых медведей, а не стоять здесь.
- Анна Александровна? - спросил Егор.
- Да, да! – отозвалась девушка.
- Пройдемте, - сказал Егор, направляясь к машине, девушка последовала за ним. Егор открыл багажник и достал дорожную сумку, набитую так, что она еле-еле закрывалась, - Вот, полный комплект, все, о чем Вы просили! В лучшем виде: собрано руками итальянских мастеров, украдено руками шотландских воров!
Девушка рассмеялась.
- Проверять будете, мадам? – продолжил Егор.
- Выборочно! – рассмеялась девушка, - особенно отпечатки пальцев шотландских воров и итальянских мастеров!
…Стив оказался крепким орешком, и Юрий потратил на него очень много сил. Скатившись кубарем с лестницы, он кое-как встал, опираясь о стену, он дошел до ближайшего окна, выбив его со второго удара, он вывалился из горящего клуба…
Газ в пол, тормоз - Civic быстро развернулся.
Минут через пятнадцать они остановились возле дома, который указали девушки, Егор вылез из машины и пожал Анне Александровне руку: "Приятно было иметь с Вами дело!"
Девушка опустила взгляд.
- А теперь, я полагаю нам пора, - сказал Егор.
Он пожал второй девушке протянутую руку, затем сделал несколько шагов, к машине, и сказал садясь: "Меня до "Крепости!"
…Андрей видел как, выпал из окна Юрий, полежав в луже рассыпавшегося стекла, он молча встал, и медленно побрел прочь. Через несколько минут к противоположной стороне здания подъехали три машины милиции, они не видели Юрия.
Заранее было оплачено то, что живых в ходе перестрелки остаться, не должно было, и корчащийся на земле "Заяц" это быстро вспомнил, когда увидел, как милиционер подобрал платком пистолет, валявшийся неподалеку.
Ужас застыл в его глазах, когда пуля, пробив грудную клетку, оборвала его жизнь…
Егор сидел под тентом летнего кафе, которое еще не успели убрать, и пил пиво. Было десять часов утра, и улица постепенно заполнялась спешащим куда-то народом.
Он сделал глоток, и почувствовал как с каждым миллилитром алкоголя, боль в затылке куда-то исчезает.
- Знакомый вкус, знакомое чувство! – подумал он, - Опять жестко пахнет безысходностью…
В кафе не было посетителей, за соседним столиком сидели охранник и девушка - бармен. Он сделал еще глоток.
- Опять непонятные дела: маски, жесты, позы, два листка прозы, - подумал Егор, вспоминая как развивались события час назад, - Пора кончать эти сомнительные затеи…
Неожиданно по его телу пробежала дрожь. В проходившей мимо кафе девушке он увидел нечто знакомое и родное. Егор лихорадочно вскочил и выбежал из кафе. Охранник спокойно обернулся на него, девушка-бармен, молча вздохнув, встала и пошла убирать стакан с недопитым пивом.
Он догнал ее через пару мгновений, она обернулась и посмотрела пристальным взглядом на него.
Егор раскрыл рот, но слова где-то застряли между сознанием и сердцем, он подумал: "Боже, я с утра под "Арривой", растрепанный, ночь не спавший, и опять я не знаю что сказать!"
- Здравствуй, Нина…
- Привет, Егор, - она, ожидая, смотрела на него.
Егор посмотрел в ее глаза – они были полны жизни, он взял ее руки: "Такие же холодные как в тот день, когда я сжимал их в последний раз…"
Она усмехнулась.
Егор осторожно и нежно прижал ее к себе, обнял, она не сопротивлялась.
- Солнышко, никогда больше так не делай, никогда меня не оставляй…