Отпахали гектаров, сколько солярки было, больше трактора зарядить нечем, сидим,
сами заряжаемся. Мы всегда с собой приносим, на случай если солярка кончится. Чтоб время
скоротать.
В выбора то нам кричали, что за кого проголосуете - так и жить будете.
Голосовали мы за солярку, а её как не было, так и нет. А самогонка крепкая зараза.
Я пробовал её в трактор, дак, как на девяносто пятом бензине тянет. Но только для пробы.
Он же один жрёт, всем совхозом гнать надо. А мужики:
- Ну ты Петрович! Самый умный! С такими мужиками не догонят нас Американцы. Чё ты
в деревне лямку тянешь? Тебе же в городе жить надо.
- Ребята. Посмотрите на мой логотип. Всю жизнь в деревне. Задеревенел.
А всё равно заусило. Наши мужики бесплатно не врут. Долго искать не пришлось.
Газетку открыл, да нашёл, кому я нужен. «Блондин, метр семьдесят пять, с сорока пяти
до пятидесяти, умного, трудолюбивого, имеющего права на машину, не пьющего, без вредных
привычек, любящего детей».
Это же про меня. Волос мало на голове осталось, дак там про количество ничего,
там про цвет. Что умный, дак мужики же говорят. Права тракториста в наше время
дефицитнее. Да и с самим трактором я как с дитём вожусь. «Не пьющего» то можно было и не
писать. Это же насмешка какая-то. Есть у нас один такой. Не пьёт, не курит. Дак он и не
работает. Бич. А что до вредных привычек, то ни «Гоми» ни «Би», ни остальные «Фобии», к
нам в глубинку не залетали. Это городских, «Ни кола, ни двора, ни будки с собакой»
культура в другую сторону ломает. Не оттуда в городе мужики ростут. Там в городе все с
оглядкой ходят. Чтоб как бы на маньяка не напороться.
Списались. Фотографию выслал, где я ещё в техникуме. С тех пор я не изменился.
От самогоночки токма розовее щёки стали, а от махорки прокоптился, ещё долго не
испорчусь.
Приглашение получил. Приехал в город, захожу. Смотрю на неё и отмечаю, что
газетка врёт. По газетке то у неё бёдра на два верхних глушителя от ДТ-40 в меньшую
сторону приврано. Волосы цвета «переспелые озимые». Улыбка как у Мадонны с горностаем.
Только губы потолще, да щеки пошире. На ушах по две гири висят. Я такими гирями после
армии бицепсы себе накачивал.
Вешалка упала, когда я на неё свою куртку повесил. У меня дома хорошая вешалка.
Из арматуры. Хозяйка бросилась поднимать куртку. Не смогла. Мы вчера трактор разбирали.
Дак я два трака от гусениц в карманы спрятал. На работе не оставишь, своруют.
А в квартире то всё иностранное. Мы к таким вещам не привыкшие. Линолеум
малазийский, какой то. Липнет к моим носкам и всё. Главно иду, а линолеум за мной идёт.
Думаю, если танцевать придется, линолеум вместе с нами будет танцевать?
На столе водочка, коньячок, винцо. Это же после нашей деревни как на Канарах.
А хозяйка рот открыла, у ней язык кружавчиками. Слова будто мулинэ на вязальную
спицу нанизывает.
- Что Вы будете пить?
А я и определиться не могу. Такого выбора я даже в ларьках не видел. Вот наших
мужиков бы сюда. Расскажу, не поверят. Потом выдохнул.
- Всё! Смешай в один стакан!
Она.
- Оригинально!? Я тоже так попробую.
Для образованной бабы я конечно экзотика. Она для меня тоже. Рассказала, как
Шекспира от Чайковского отличить. Что управляемся мы инопланетянами. Что, по какому-то
гороскопу она Дева. Интересные интеллигенты. Я и без гороскопа вижу, что она не мужик.
А что до инопланетян, хреново управляют. Раз у меня трактор на час езды, два дня
ремонта. Но так и не понял, почему я «Баран в год Козла». Может так надо при первой
встрече?
В свою очередь объяснил ей, как отличить гусеничный ДТ-40 от калёсного К-700.
Что доят коров, а быки не причём. Что ферма и фазенда не одно и то же.
В туалете у неё унитаз поющий, французский, с оперативной системой, на
компьютерах. Все иностранные механизмы мы всегда на свой лад переделываем. Так сказать
адаптируем к деревенской жизни. А тут видать рука нашего мастера его не коснулась.
Свою то не хитрую операцию я в него выполнил. А он свою сливную операцию не может.
Сомневаюсь, что во Франции не так это делают, как я сделал. Вот может у буржуев там,
помаленьку, да по чаще? Не так как мы. Мы же привыкли с утра всё сразу. Чтоб в городе по
четыре рубля в сортирах не оставлять. Нажимаю на кнопки, он петь поёт, а смывать не
смывает. Завей горе верёвочку, дак газеткой прикрыл от греха по дальше. Тот голосом Джо
Досэна запел. Вроде как не довольный. А чё тут такого? Он для этого и сделанный. Та слышу
заходила по квартире. Говорит сквозь дверь, чтоб я Патрицию Каас включил, он только
на её песнях смывает. Откуда узнала, что мне уже смывать надо?
Ещё не много выпили. Она спрашивает.
- Ты у меня переночуешь?
А я ж привык один спать. Чтоб ни кто не храпел, не мешал. Сам храплю в
три колена по железу. Две жены ушло. Думаю какой сон то с тобой будет? А ей.
-На сон то тяжёлый я.
Она.
- Да ничего. Я потерплю.
Думаю, может холодно одной в такой квартире? Бабы, они народ не поймёшь
чего хотят. Их причуды развиты до беспредела. Женский ум от настоящего почти не
отличается. Выяснилось, что правду холодно. Дома я бы в печку дров подбросил и
всего делов. До утра согреть не мог. Дрожит как с похмелья. Все накидки по
квартире собрал. Даже из-под слоников салфетки выдернул. Под одеяло дышал. Спину
ей растирал. Она с дрожью в голосе.
-Я уже готова.
Ну думаю и слава Богу, а то меня горючая смесь в сон кидает.
Повернулся на бок и заснул.
Утром на столе записка. «У тебя есть ещё один шанс».
Пронырливая баба, уже по карманам прощёлкала. Я ж когда к ней шёл, газету «Шанс»
купил. Раз тебе так хочется, оставлю. Проштудируй. Когда уходить собрался, тапочки
английские от своих носков оторвать не могу. Так тапочки с моими носками и оставить
пришлось. Прикинул, что вино-водочными, что выпил, я у ней пар на тридцать оправдал. Не
с дырками. На новых. Так что в расчёте.
Не для нас город мужики, не для нас.
Р.С.
Дня через четыре слышу, в ограде собака залаяла. На не знакомых так яростно
лает. Открываю калитку. «Мадонна с горностаем». Только вместо горностая она в руках
мои носки держит. Заштопанные, проглаженные, прям как из магазина.
Вот уже четвёртый год у меня в сенцах траки от трактора в углу ровненько
поленницей сложены. На розовой ленточке висят гайки, на красной ленточке шайбы.
Болты ровненько на подоконнике стоят. Коленвал ремонтного размера, смазанный, в
целлофане. Собака уже мне так не рада, как прежде. Самогонный аппарат заржавел.
Знаю, что сегодня по гороскопу мне на обед гречневая каша. А после обеда
Патриция Каас в огороде петь будет.
Да что же это такое?