ЧАСТЬ 1.
Глава 1. Семья. «ВолкОвы»
Июль 1962 года выдался жарким, самая серединка короткого в этих широтах лета.
В полдень на улицах села … назовём его, скажем Тверское (пусть оно находится среди полей и лесов богатого края – Новгородчины), было непривычно пусто. Все, кто мог, попрятались в спасительной тени, даже собак не видно и не слышно, только кое-где у дворов купались в пыли и грелись на солнцепёке бестолковые курицы, пользуясь вынужденной беспечностью своих хозяек.
На центральной улице Тверского стоял старый, но еще крепкий на вид пятистенок избы на две семьи с красивыми резными наличниками ручной работы. Перед домом за невысоким штакетником виднелся большой палисадник с ухоженными клумбами цветов и рядами кустарника с начавшими созревать плодами. С левой стороны дома располагался сад с несколькими ульями, а за ним сзади виднелся огород с зелеными грядками различных овощей. Рядом с садом, метрах в десяти от него, белел округлыми боками брёвен свежесрубленный большой дом со стропилами, но пока без крыши и веранды. В пазах между бревен положена пакля и мох, рядом в штабеле оставшихся стройматериалов торчали оставленные плотниками топоры, лежали пилы, рубанки и прочий плотницкий инструмент. От сруба исходил острый запах свежесрубленного дерева, разогретой на солнце смолы и щепы, собранной в аккуратные кучи, и ещё чего-то лесного, может так пахнет мох…
С теневой стороны сруба, в одном из прорезанных для будущих окон проемов, сидел мальчишка. На вид ему было лет десять-одиннадцать, загорелый и в одних трусах он лениво ковырял в щелях между бревен мох и паклю, пытаясь затолкать их ровным валиком в пазы. Но даже в тени сегодня душно, в воздухе висит раскаленное марево, сам воздух дрожит в неподвижности и едва колеблется от легкого сквознячка, идущего через проемы сруба, какая уж тут работа. У мальчишки нос облупился от солнца, волосы выгорели прядями, и были непонятного цвета на нестриженой круглой голове. Бросив нудное занятие, он удобно уселся с задумчивым видом на почти двухметровой высоте, обняв руками левое колено, на котором виднелась свежая ссадина, и покачивал в такт своим мыслям правой, свободной ногой. Забытая лопатка-конопатка для мха торчала из недоконопаченного паза.
В доме на раскрытом настежь резном окне отодвинулась легкая занавеска, показалась по пояс фигура женщины лет тридцати с маленьким хвостиком в легком сарафане с открытыми плечами и большим вырезом на груди. Облокотившись на подоконник и подставив горячему солнцу едва прикрытые налитые груди кормящей матери, женщина покрутила красивой головой с темной косой, уложенной в подобие короны на затылке, в разные стороны и громко позвала:
- Тёмка, где тебя носит в такую жару! Иди домой обедать, потом будем стричься … - помолчав и не дождавшись ответа, она добавила тише, уже для себя – Или сначала стричься, а потом обедать?
Из-за кустов в палисаднике распрямилась фигура женщины постарше в белом платке, завязанном монашеским способом, старательно закрывавшем от солнца почти все лицо.
- Ну, что ты голосишь, Надька! Ребетёнка разбудишь… - зашикала свекровь.
- Да проснулся он давно, мамаша. Лежит, агукает и в потолок глядит. – Молодая мать улыбнулась при этих словах, счастливая улыбка сделала лицо еще более красивым, на полноватых щеках женщины появились очаровательные ямки. Глядя на нее, заулыбалась и свекровь, кормящие матери всегда красивы и очень женственны, материнство преображает женщин в лучшую сторону…
- Артем опять, наверное, на срубе загорает. Пойду, загоню его в дом, а ты, дочка, корми пока младшего.
Старшая из хозяек, открыла калитку, поправила на голове платок и, отойдя от калитки на два шага, остановилась, жарко, лень сделать лишние шаги.
- Тёма, пошли обедать. У меня окрошка сегодня, холодненькая! – громко, в той же интонации, словно передразнивая мать, крикнула она внуку.
- Иду, ба, иду уже … - мальчик не спешил слезать, несмотря на заманчивое обещание вкусного обеда. Жара, она у всех затормаживает реакции …
- Вот «волчок» упрямый! – покачала головой бабушка, уже для себя.
- Всё равно «на лысого» стричься не буду, баб, скажи матери… - подбежавший внук уткнулся лобастой головой в цветастый передник высокой и статной еще бабушки. Она погладила лохматую головенку натруженной за годы рукой, с узловатыми пальцами по-мужски крупной от крестьянской работы ладони. – Ладно, оставим тебе чуб, ты ж наполовину казак, а, «волчок» ты мой?
Обнявшись, они прошли в избу. Едва подстрижка под машинку закончилась, а стриженая голова промыта от прилипших волос, раздался звук машины, подъехавшей к дому. Старшие мужчины семьи, дед и отец привезли из лесничества недостающие для стройки пиломатериалы. Артем, вырвавшись из заботливых женских рук, выбежал с мокрой головой на улицу, там интереснее, а окрошка никуда не убежит, вместе с мужиками за стол сядут.
Через полчаса в вожделенной прохладе дома обедала почти вся семья Багровых, за исключением старшего сына. Пятнадцатилетнего Руслана увезли с собой погостить в Ростов-на-Дону сваты. Родители Надежды приезжали в начале месяца посмотреть на младшего внука. На расширенном семейном совете младенца нарекли Юрием, в честь первого космонавта, всего год назад совершившего свой фантастический полет. Страна еще не привыкла к частым полетам космонавтов, хотя вслед за Гагариным побывали за пределами Земли и другие соотечественники…
- Ну что, «ВолкОвы», поели? – Дед, Тихон Багров, первым встал из-за стола. Посмотрев на жену, дедушка устало распорядился: - Лена, укладывай всех отдыхать. Часа через два затопим им баню.
Все разошлись по своим половинам дома. Артем ушел со стариками, у бабушки всегда найдется сладкая прибавка к обеду …
Прошло пять лет после памятной всему селу встречи Багровых с волками. На селе почти у всех есть уличные прозвища. Так или иначе, иногда до удивления метко, односельчане награждают соседей и знакомых деревенскими кличками. Чаще никто и не помнит, откуда получил своё прозвище тот или иной деревенский род, а прозвище переходит из поколения в поколение в нем. Вот и Багровых уже пятилетку называют за глаза «ВолкОвы», именно так – ударение в предпоследнем слове. Наверно, чтобы сразу понятно было, что это не фамилия, но так называют за глаза Багровых младших по-уличному. В лицо же обращались по имени-отчеству, что ни говори, а Алексей Тихонович директор школы, Надежда Васильевна – учительница. Уважаемые люди на селе, «ан-тили-генция»…
- Ну, как там малыш? – Алексей прижал к себе жену и поцеловал сначала в переносицу, затем в полуоткрытые навстречу губы. – Пойдем, проверим.
- Он уснул, пока вы ели. – Надя засмеялась каким-то особенным и зовущим, грудным смехом. Она крепко прижалась к мужу и внесла встречное предложение: - Пойдем, сами поагукаем. Без посторонних, Лёша, вдвоём … Ты, по-прежнему, все еще хочешь дочку?!
Родители подошли к зыбке, подвешенной за железный крюк в потолке. Она тихо раскачивалась и младшенький спал безмятежно. Надя влюблено глядела на склонившегося на висящей колыбелью мужа. Улыбнувшись своим мыслям, она с лаской в голосе прошептала ему на ухо:
- Трое сыновей, да и сам, как соловей!
И увлекла мужа за сильное плечо в дальний угол комнаты, в сторону большой кровати с медными шариками на высоких спинках и такой уютной, пуховой периной ...
Глава 2. Старший брат. Руслан.
Дети, родившиеся в годы первых послевоенных пятилеток, редко бывали здоровыми, сильными и сытыми. Впрочем, как и их родители, голодное было то время. Страна поднималась из руин, разрушенное войной народное хозяйство на одной шестой части суши требовало невероятных усилий от оставшегося в живых населения для своего возрождения, работать помногу пришлось всем.
Алексея Багрова призвали на флот весной 45-го, но повоевать ему так и не довелось. Новобранцев-моряков после полутора месяцев обучения посадили в эшелон и отправили на Дальний Восток. Добирались они долго, едва эшелон прибыл к месту назначения, флотские, еще и моря толком не видевшие, узнали – война закончилась. Через три месяца службы военная карьера Алексея завершилась, он заболел странной лихорадкой и был комиссован вчистую.
Дома счастливая мать, дождавшаяся отца с фронта живым и почти невредимым, выходила сына от заморской болячки своими деревенскими методами, главное – хорошая баня и отвары из трав. Елена научилась народной медицине от своих, матери и бабушки, женщины в их роду славились знахарством на всю округу давно. Весной 46-го Алексей поступил в Московский пединститут на учебу, уехав в столицу в морской форме и с отцовским фронтовым сидором. Еще через год он привез в Тверское молодую жену, Надя вскорости родила первенца. Доучиваться молодым пришлось заочно…
Маленький Руслан рос на руках дедушки с бабушкой и был их любимцем. Его родители то учились, уезжая на сессии, то заняты по работе в школе, а если и дома, то сидят над чужими тетрадками. Мальчик поначалу был болезненным, часто простужался, несмотря на все способности бабушки врачевать по-своему. Но постепенно окреп, дед научил его не бояться холода, вместе с внуком делал зарядку и растирал пацана снегом после бани, потом снова парил веником. Дед Тихон смеялся при этом и говорил, что на фронте они спали прямо в снегу и, представь себе, не болели. Заговорщицки подмигнув внуку, дед хитро смотрел на бабушку и добавлял: « А спасали нас – фронтовые сто грамм!». Руслан слушал военные рассказы и воспоминания деда, почему-то у него вспоминались сплошные смешные случаи, у гвардейского танкиста война – сплошной анекдот. О трудностях дед не рассказывал, о них напоминали его искалеченная рука, да ордена и медали, по большим праздникам бабушка всегда заставляла его надевать парадный пиджак с наградами…
В школу Руслан пошел рано, ему едва исполнилось шесть лет. Но он уже свободно читал и писал к этому времени, в этом заслуга родителей-педагогов. Учеба в школе давалась легко, Руслан обладал тягой и способностями к новым знаниям. Чтению книг и художественной литературы он отдавал все свое свободное время, но законченным «ботаником», как теперь говорят, не стал. Руслан занимался спортом, насколько это возможно в сельских условиях, играл в футбол, но больше всего любил лыжи и лыжные прогулки по зимнему волшебному лесу. Там никто не мешал ему подумать о своих мальчишеских проблемах и помечтать…
В школьной и сельской библиотеке почти не осталось книг, которые интересовали семиклассника Руслана. И тут на помощь ему пришла учительница немецкого языка, Евдокия Федоровна. У строгой дамы, иначе язык не поворачивался назвать её даже и про себя, немки по происхождению из давно обрусевших немцев, была большая домашняя библиотека и две дочери, возрастом постарше Руслана. Старшая, Клара, очень красивая черноволосая девушка с длинной косой (так казалось Руслану), училась в выпускном классе и мечтала уехать учиться в Ленинград, там у них жили папины родственники. Младшая, толстушка и хохотушка Дина, всего на год старше Руслана. Они с Диной подружились, как и с Фёдором Карловичем, её дедушкой, заядлым и удачливым рыболовом, приохотившем к этой страсти и соседского мальчика, жили они на одной улице с Багровыми. Об отце девушек в этой семье никогда не говорили, по крайней мере – при посторонних, но Руслан замечал для себя, что веселый смех Дины сразу обрывался, когда он брал в руки фотографию человека в военной форме с полки буфета. Руслан однажды услышал вздох сзади, когда рассматривал групповой портрет каких-то офицеров, висевший в рамке на стене посредине большой комнаты, которую в этом доме называли гостиной. Обернувшись, он увидел рядом мать и старшую дочь, в глазах Евдокии Федоровны стояли слёзы…
Через год-другой Руслан хорошо говорил по-немецки, в доме учительницы старались говорить на родном для них языке, для паренька это было отличной практикой. Он экстерном сдал экзамены за восьмой класс, в девятом они с Диной учились вместе.
- Русик … Руслан! Смотри-ка и тут пусто. – Дина разочаровано смотрела на вынутую за верёвочку из воды вершу.- Не обрадуется дед, не обрадуется. Ой, да тут дыра!
Просунув в плетеную из тальника снасть, напоминавшую удлиненную корзину, только с двойным дном, подруга шевелила пальцами в невесть откуда появившейся пробоине. Руслан отложил в сторону велосипед и спустился с высокого берега к отмели. Закатное солнце своими почти горизонтальными лучами освещало девушку с вершей в руках, сквозь тонкое летнее платье негативом на фотопленке проступили очертания её фигуры. Парню вдруг стало жарко, язык стал шершавым, губы моментально сделались сухими. У самой кромки воды стояла не его подружка-хохотушка, а красивая девушка с ладной фигурой, сильными и стройными ногами в летних босоножках, с незамысловатой прической в каштановых волосах, схваченных сзади заколкой-бабочкой, открывавшей гибкую шею. Руслан помотал головой, но видение не исчезло, наоборот – рассмеялось знакомым смехом.
- Ты что, водяного увидел или русалку? – Нет, это смеялась его Дина, и когда она из неуклюжего лягушонка успела превратиться в такую красавицу-царевну?!
Парень сглотнул мешавший комок в горле и, чтобы скрыть своё волнение, стал рассматривать снасть. Глухим, внезапно севшим голосом, он с трудом выговорил:
- Наверное, крыса прогрызла. Гм-гм … - он прокашлялся, поправляя голос – Мне твой дед говорил, что у нас появились водяные крысы, завезенные из Канады. Как их …, а – ондатры называются. Они рыбу едят и растения водные.
Взяв из рук девушки вершу, Руслан безо всякого перехода сказал:
- Дин, я через два дня уезжаю на Дон.
Он наконец-то посмотрел ей в лицо и увидел, что в зелени глаз исчезает веселье, на красивом личике явственно проступает разочарование. Дина каким-то скучно-скрипучим голосом спросила, чуть помолчав:
- А надолго, Русик?
- Недели на три, может на месяц. – Руслан не отводил взгляда, как зачарованные они держались оба за вершу, как за спасительную нить, способную не допустить разлуки.
- Это долго, Руслан, очень долго… - Что за черт, у всегда веселой Дины задрожали губы, она и плакала-то при нем лишь однажды, когда расшибла коленку, упав с его велосипеда.
- Я постараюсь не задерживаться в Ростове. – Поспешил он успокоить девушку. – Скажу, что мне нужно помогать отцу в стройке…
Домой они возвращались пешком, держась с разных сторон за руль велосипеда. Между ними катился велик с притороченной к багажнику испорченной вершей, Руслан почему-то не смог, как прежде, бездумно усадить на раму впереди себя Дину и нажать на педали.
- Ты знаешь, Дина, а детство-то кончилось у нас… - Он постарался отвлечь подругу от грустных мыслей, но та молчала, глядя под ноги на дорогу. – Осенью пойдем в последний класс … и, прощай надоевшая школа.
- Ну, а я тогда поеду в Ленинград, Кларка давно зовёт. Заодно разведаю насчет поступления в институт. Я решила окончательно, буду врачом …– Невпопад сказала девушка в ответ на свои раздумья и его слова. – Поехали, хватит пёхом топать.
Они остановились, Дина легко запрыгнула на раму велосипеда. Руслану ничего не оставалось, как тоже сесть в седло и крутить педали, стараясь не прислоняться грудью к спине девушки.
Глава 3. Казаки-разбойники. Охота …
- Ну шо, кацап, нравится с моей любой шастать?!
Вопрос повис в воздухе, Руслан не сразу понял, что обращаются именно к нему. Прогулка с двоюродной сестрой по станице под Ростовом была чисто ознакомительной. Знакомства, однако, бывают разные…
- Ты чего зачепился к брату, урод? – Сестрёнка сразу перешла в нападение. - Ты бы сначала познакомился, Стёпка!
- А чо, Оль, я, что ль первый должон? Я и так всех тут знаю…
Колоритный паренек, примерно одних лет с Русланом, одетый до пояса как заправский казак, с «кубанкой» на голове в перекрестье красных лент по черному верху шапки, в рубашке «с газырями», перетянутой ремнем, а ниже пояса – в спортивных штанах и кедах, Степан являл собой писк мужской моды среди молодёжи станицы Заречной. Руслан удивленно разглядывал незнакомца, это ж надо так вырядиться среди лета, он посмотрел на сестру, не зная как себя вести. Ольга дотронулась до его руки, успокаивая.
- Стёпа, ты как всегда со своей кодлой! Один боишься подойти, казак?…
Первое знакомство получилось не очень приятным, едва не дошло до столкновения. Руслан понимал, что встреча с местными парнями могла закончится совсем не так мирно.
Позднее они подружились с Ольгиным ухажером, вслед за Степкой и другие молодые казачата стали относиться к «москалю» с уважением. Руслан много знал из книг, мог интересно и увлекательно пересказать что-нибудь из прочитанного им ранее, а в футбольных сражениях очень скоро стал признанным форвардом станичной команды…
- Бабуль, а что значит кацап?
- Русик, от кого ты такое слышал? Глупые люди так говорят, когда обращаются к приезжим из России. – Бабушка задумалась, как внуку объяснить национальную неприязнь, бытующую у некоторых её земляков? – Еще называли всех русских «москалями», но такое повелось издавна, ещё со времён Российской Империи, на Дону не любили людей царевых, добра от них не видели …
Дед вошел в хату как всегда неслышно, такая поступь у него сохранилась с войны, разведчик Второго Белорусского Фронта по-другому ходить уже не мог, фронтовая привычка, привитая Смертью, осталась у него навсегда.
- Руслан, у меня всё готово… Ты едешь рыбалить со мной?
- Дед, ты извини, но мы с ребятами договорились сплавать в Азов, ладно? Я обещал…
- Ну, коли обещал, то это дело святое, внук.
Руслан умолчал о том, что он так заманчиво и интересно рассказал землякам Стеньки Разина его историю жизни, прочитанную им когда-то в трилогии известного писателя, что теперь здесь, в родных краях Атамана, его потомки не смогли устоять перед величием славы их предка. Парни нашли где-то крупномасштабную карту, чуть ли не военную двухвёрстку, и теперь бредили одним – восстановить на местности Ростовской области все места пребывания и жизни казацкого Круга Степана Разина. Тёзка знаменитого атамана, Ольгин ухажёр, стал самым яростным поклонником мятежного казака Стеньки… Сегодня они намеревались посетить город-крепость Азов, основанный еще скифами. Тогда он назывался Танаисом, по имени скифского военачальника Тана. В 17 в. крепость препятствовала донским казакам выходить на судах в Азовское и Чёрное моря для торговли и набегов. В июне 1637 отряды запорожских и донских казаков после двухмесячной осады штурмом захватили Азов. Летом 1641 для овладения Азовом Турция направила к стенам крепости сильный флот и сухопутные войска. Однако, продолжавшаяся с июня по сентябрь 1641 года, осада Азова турками ("Азовское сидение") окончилась безрезультатно. Летом 1642 казаки оставили Азов, разрушив укрепления крепости. История этого края увлекла молодых людей…
Домой Руслан вернулся за десять дней до начала учебного года. Он удивился тому, как быстро подрос за лето средний брат, Артем из мальчишки превратился в крепкого и задиристого подростка. Братья обрадовались друг другу и тому, что разлука закончилась. Средний брат всегда отличался непростым характером, независимый и самолюбивый Артем обожал старшего и старался ему подражать. Если нужно было урезонить в чем-то строптивого пацана, то домашние частенько звали на помощь Руслана. Одного осуждающего взгляда старшего брата хватало среднему, чтобы понять, что он в чем-то неправ и смирить свою глупую гордыню. На книги усидчивости Артема никак не хватало, энергия била в нем ключом, он человек действия, мало поддающийся рассудительности. Тёмка сначала делал, потом думал, а правильно ли … Дедушка Тихон только головой качал, когда Артем преподносил очередной сюрприз, и говорил, что «горбатого только могила исправит. Что поделать, такой уродился, непослушный …»
Младшенькому пришло время учиться ходить, Юрец-огурец, едва встав на ноги, тут же шлепался на пятую точку, если поблизости не было кровати или стенки. Старшие брали его под руки и помогали сделать несколько шагов, восторгу малыша не было предела, особенно если шагать удавалось по воздуху, он заливался счастливым смехом в сильных руках своих братьев, болтая при перемещениях ножками. В новом доме покрыли крышу, вставили окна и двери, шла внутренняя отделка. Через месяц ожидалось новоселье у Багровых …
А Дина задержалась в Питере, понять её можно, второй столицей вдоволь насладится трудно, столько всего интересного вокруг, только успевай всё осматривать. Приятели, наверное, тоже завелись там, Дина девушка общительная и красивая …
На Тверское свалился охотничий бум. Всему виной заморские крысы, ондатры на удивление быстро расплодились в округе. У этих зверьков очень красивый мех, к зиме становившийся густым и переливчатым на свету. Первым практическую выгоду от заклятых врагов своих рыбацких ловушек извлек Федор Карлович, он изловил нескольких водяных крыс, содрал с них шкурки, а знакомый скорняк в соседнем селе сшил красивейшую шапку старому рыбаку. Вслед за успехом Карловича началась повальная охота на ондатру со стороны мужского населения села. Парни, имевшие в семьях охотничьи ружья, с завистью смотрели на Руслана. Директор Багров принес из школы домой малокалиберную винтовку и отдал её на время охотничьего сезона старшему сыну. Винтовка – незаменимая вещь в охоте на мелкого зверя, во-первых: дальность полета пули превосходит расстояние выстрела из ружья. Во-вторых, в отличие от берданки, заряженной патроном с мелкой дробью, пуля из мелкашки делает в шкуре убитой ондатры одну дырку, а не решето. И в третьих, у винтовки гораздо тише звук выстрела, грохот ружья разгонял пугливых зверьков по норам и укрытиям.
Артем, увязавшийся за братом на охоту, гордо вышагивал чуть впереди с винтовкой на плече. Руслан пообещал ему право самому выследить и подстрелить седьмую по счету ондатру на этой неделе. Если сегодня охота будет удачной, то и ему сладят новую шапку, на одну уходило в среднем пять выделанных шкурок. На небольшом озере, к которому подошли охотники, раздался в вечерней тишине звук, заставивший их затаиться и внимательно осмотреть берега и поверхность воды. Чуткие эти крысы, едва вспугнет их что-то, тут же плюхаются в воду и стараются быстрей укрыться в своих норах, вход в которые обнаружить очень непросто. Ондатры устраивают входы в свои жилища через водную преграду, попробуй теперь, догадайся, куда уплыла умная водяная крыса …
Артем лежал на холодной уже земле, к вечеру чувствовался небольшой морозец, у берега образовался тонкий еще ледок, новоявленный охотник горел от нетерпения и водил по-над водной гладью стволом винтовки.
- Темка, не торопись, нужно выждать. – Руслан шепотом инструктировал брата. – У них сейчас самое время кормежки. Дай ондатрам успокоиться, и они опять вылезут на берег полакомиться растениями.
- Вон, вон плывет, видишь, Руслан? – ответный шепот паренька от напряжения стал свистящим.
- Тогда дай ей подобраться ближе к берегу, целься и бей, если мушка совпала с прорезью! – охотничий азарт охватил и старшего брата.
Раздался выстрел, а вслед за ним ликующий вопль Артема:
- Ура, попал! Попа-а-л …
Снайпер мчался к воде, крича уже на бегу, он боялся, что только подранил ондатру и добычу упускать не желал. Руслан чуть замешкался, подбирая винтовку, брошенную братом после удачного выстрела. А тот во весь опор влетел в воду, думая там мелководье, и был за эту неосторожность жестоко наказан, берег круто уходил в глубину, Артем окунулся с головой. От холоднющей воды и неожиданности хлопец запаниковал, стал тонуть. Старший брат подоспел вовремя, с трудом Руслан выловил барахтающегося и наглотавшегося воды Артема. На берег едва выбрались, одежда промокла насквозь, холодная дрожь сотрясала обоих. Не дав младшему брату толком отдышаться и прийти в себя от испуга, он заставил его и себя двигаться к дому бегом, одежда начинала дубеть от морозца и на бегу гремела, как жесть. Бежать пришлось с километр, на последних метрах Руслан тащил под руку уставшего Артема почти волоком, другой рукой он придерживал винтовку, больно колотившую по бедру во время бега.
Дома им, конечно, попало за их охотничьи подвиги, но бабушка спасла парней от простуды, сначала загнав их на теплую печь. Через час дед основательно парил в бане горе-охотников. Обошлось…
Глава 4. Начало потерь...
Фронтовики ушли из жизни в один год, точнее - одной весной. Первым умер дед Тихон, закашлялся ночью во сне и уже не проснулся, малюсенький кусочек железа, столько лет сидевший на одном месте, стронулся и дошел таки до сердца. Не успели Багровы справить сорок дней, как пришла телеграмма о смерти и казака-разведчика.
Второй удар уже не нокдаун, нокаут… Руслан с трудом сдал последний зачет и выехал в Ростов, надеясь успеть после похорон к началу экзаменов.
За окном фирменного поезда «Дон» сменялись пейзажи, поселки и городки, он не замечал их смены и отличий, первые потери близких переживаются очень болезненно. Трудно смириться с такой несправедливостью в молодые годы, тем более понять и принять, что смерть неизбежный финал. Руслан еще не знал, и предположить не мог, что череда потерь для него только начинается, будут и другие, гораздо более страшные и кровавые. Своей судьбы не знает никто, и это правильно, кто-то очень мудрый уберегает нас от такого знания …
Первый экзамен летней сессии Багров пропустил, после вторых в его жизни похорон на Руслана вдруг навалилась усталость и апатия. На четвертом году учебы он так и не привык к шумной жизни в Москве, каждое лето он старался уехать из столицы подальше, если не на практику, то в стройотряд куда-нибудь в Сибирь. Дома он был только один раз за время учебы, каникулы его и Дины не совпадали по времени. Так случилось лишь однажды, после первого курса. В последующие годы учебный график студента технического вуза мало стыковался с занятиями будущих медиков. Он в Москве, Дина в Ленинграде…
Обычно Руслан приезжал к ней, в Питер, при каждом удобном случае, если позволяли скудные средства студента. Их встречи не были такими частыми, как хотелось бы молодым людям. На этот раз его любимая поехала в Москву сама, Дина понимала, что сейчас парню нужна её поддержка.
- Руслан, я ушел на экзамен. Потом мы с ребятами купаться едем за город, так что меня сегодня не жди! – Сосед по комнате в общежитии проговорил фразу на ходу, не отрывая взгляда от конспекта. Руслан не ответил, Сергей оторвался от тетради, пожал плечами и вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Багров нехотя встал с кровати, подошел к распахнутой двери и столкнулся с вошедшей в комнату Диной.
- Ох, уж эта Москва! Все куда-то бегут, толкаются … Вот, даже двери не закрывают!
От звуков родного голоса, лучистого взгляда зеленых глаз и привычной насмешливости Дины внутри потеплело, холодный ком безразличия таял, как московский пломбир на солнце. Руслан обнял девушку и зарылся носом в её волосы, от них пахло лесом, земляникой и вольным ветром, чуть-чуть особым запахом железной дороги. Нет, жизнь, как ни крути, а всё же продолжается…
Через две недели после наступления нового, 197 … года, зима преподнесла ещё один подарок. Морозы ослабли, снега выпало вдоволь, дни стояли солнечные и лыжная прогулка с братом по любимому лесу доставляла Руслану истинное удовольствие. Приятно, прокатившись на скорости с горки, въехать под снежные кроны вековых дубов, лип и елей барской усадьбы, заботливо посаженных ровными рядами вперемежку друг с другом вдоль широкой аллеи еще в прошлом веке, до революции. Парни со смехом и шутками неслись наперегонки до развалин барской усадьбы, старались не шутейно, в силе и выносливости братья друг другу не уступали. Руслан чуть ослабил ход, позволяя Артему вырваться вперед, пусть порадуется хлопец удали своей молодецкой.
Правда, и не совсем уж без умысла, небольшое отставание позволяло иметь аж два преимущества над младшим: и старая лыжня теперь накатана, и подшутить над Артемом есть возможности – на густых и низких ветвях старых лип от недавних снегопадов скопились кое-где приличные шапки налипшего снега. Настроение у братьев – лучше некуда, нечасто им в последнее время удавалось побыть вместе и наедине ….
- Давай, давай, братуха … Молодым везде у нас дорога! – Руслан с удивлением смотрел на широкую спину и мощные лопатки брата, ходуном, как шатуны хорошего двигателя, мелькавшие по очереди впереди. За последний год Артем вошел в силу, не зря братец усиленно занимался штангой и соорудил во дворе их дома самодельные гимнастические снаряды – турник и кольца. И в росте обогнал уже немного старшего брата, характер вот только остался прежним, задиристым и своевольным. Мать жаловалась ему, что редко какая драка обходилась без Тёмки, он часто пускал в ход без лишних раздумий здоровенные кулаки и у молодежи села был признанным авторитетом.
И все же, к развалинам братья пришли рядом, плечом к плечу, силушкой Бог и старшего не обидел. Отдышались у разрушенной скульптуры атлета, от которой остались лишь ступни ног на круглом постаменте…
- Что делать думаешь после школы, Тёмка? – Выровняв дыхание, спросил Руслан у младшего. Тот не особо и запыхался, лишь щурился от искрящегося на солнце чистого снега. Артем посерьезнел, ответил не спеша и с достоинством:
- Ты вот, Русик, всегда как волк, любишь побыть один, да и в лес тебя вечно тянет… - Младший не выдержал и рассмеялся привычной меж ними шутке. – Вот и я надумал стать волком, только морским, а не лесным, как ты. Не зря ж у нас кликуха такая – «Волки»!
- Стало быть, не передумал, в мореходку будешь поступать? – Руслан тоже перешел с шутливого тона на серьезный, братья заканчивали учебу в этом году, один в институте, другой получал аттестат.
- Нет, не передумал. – Артем встал и проверил крепления на левой лыже. – Мне волю подавай, братец, простор. Черт, шурупы разболтались, а то фиг ты меня догнал бы … Руслан протянул брату складной нож, в нем были разные приспособления. Пока младший занимался с лыжами, он соорудил небольшой костерок среди оставшихся фундаментов некогда барских хором, на свежем воздухе, да на легком морозце милое дело перекусить бабушкиными пирогами, надо лишь чуть подогреть их на огне.
- Ну, а ты, куда после института? – Артем взял протянутый ему пирог и вонзился в него крепкими зубами.
- Как фишка ляжет, по распределению … - Руслан не хотел отвлекаться от домашних вкусностей, отвыкнуть от бабушкиной стряпни невозможно.
- А жениться-то вы с Динкой думаете? – Младший и тут не отставал, пирожки быстро закончились. – Когда она приезжает?
- С завтрашним автобусом приедет. – Руслан засыпал снегом кострище. – Свадьба будет через год, медики на год больше учатся, чем мы, технари. А я пока поработаю, устроюсь на новом месте …
Расхожая поговорка гласит: «Человек предполагает, а Бог располагает…» Знать бы, что сулит завтра, Руслан не стал бы торопиться обсуждать с братом дальнейшие планы. На завтра Дина не приехала, питерский автобус не сделал в Тверском остановки, никто не вышел из него. И свадьбы у них через год не было, оказалось, что Дина уже замужем за иностранцем, то ли болгарином, то ли каким-то венгром. Череда потерь для Руслана ещё не закончилась…