Да, иногда благое дело оборачивается медвежьей услугой. Впрочем, для «Хозяина тайги» это не в новинку. Было это где-то в конце семидесятых. Дяде Грише надо было срочно попасть в самую дальнюю деревеньку района, чтобы подписать у председателя колхоза бумаги на лес. Кругляк вот-вот должен был прийти вагонами на станцию райцентра, а накладных все нет. Но как назло зарядили сентябрьские дожди и дороги раскисли основательно. Пробовал дозвониться, но старенький и единственный в той деревне ундервуд с крутящейся ручкой был на обрыве. Тайга пошел к начальнику связи: как, мол, быть-то? Начальник и говорит, что сейчас в эту деревню собирается водитель тягача и связист по совместительству дядя Вася Луговой, чтоб наладить телефон, можно с ним даже туда доехать. Молодой и пришлый, он не знал, что делает дяде Грише опрометчивое предложение. Нельзя дядю Гришу и дядю Васю сажать в один танк.
Кто такой дядя Гриша, вы знаете из предыдущих моих рассказов, а вот дядя Вася! Он был на все руки мастер: и тракторист, и связист, и сварщик. Но особенно славился изобретательностью. Это он первый предложил вместо спирта применять обычный ученический ластик для чистки серебряных контактов новенькой чешской АТС. Примешь спирта граммов пятьдесят, выдохнешь на контакт, ластиком потрешь – и связь готова. С тех пор в узле связи периодически, по мере поступления чистейшего спирта, случались праздники, иногда даже с последствиями. Вот об одном таком последствии с ночевкой «в нумерах» и рассказывал как-то дядя Вася. Проснулся он в воскресенье и обнаружил в заначке почти полную бутылку спирта. Не одному же его потребить. Вот он и пошел к своему другу и коллеге Михалычу, который маялся в отпуске.
-Михалыч тогда получил новую квартиру, практически дом, - рассказывает дядя Вася, - Лето, двери настежь. Вечерело. Зашел в дом, гляжу, Михалыч с женой сидят в креслах, на свой «Горизонт» уставились. Я не стал их тревожить. В кухне достал из холодильника колбасы, банку консервов. Еще подумал, что, мол, кучеряво стал жить Михалыч, колбаса в холодильнике появилась, видать, в отпуске в Москву ездил. Разлил по стопочкам, одну пропустил, сижу, жую. Хозяев жду, когда «От всей души» насмотрятся. Похорошело. Вдруг заходит мужик какой-то и спрашивает: ты кто? Я ему: а ты кто? Он бросается к телефону и звонит в милицию. А Михалыча все нет и нет. Обвожу я протрезвевшим взглядом квартиру: ковры висят, хрусталь, которых у Михалыча в жизни не было. Ноги в руки и бегом. Выскакиваю, а Михалыч по соседству огород поливает. Тут до меня и дошло, что перепутал я дома. А чо их не спутать-то? Строили тогда однообразно! А этот мужик оказался новым прокурором. Наряд прислал, посадили на пятнадцать суток. Но у начальника милиции дома отопление прохудилось, вот и забрал он меня из кутузки ремонт делать. Пронесло.
Вот таких друзей вдвоем отправил начальник узла связи в деревню, да на тягаче. Машина эта была, как сейчас говорят, последствием конверсии. И представляла из себя танк Т-34 без башни. На вооружение после войны пришли новые танки, а с этих сняли башни и пулеметы, соорудили нечто вроде кабины и отправили в народное хозяйство.
Нет, пить сразу не стали. Дело есть дело. Но когда удервуд ожил, а колхоз осчастливился скорым поступлением кругляка, председатель, уже одичавший в своей глубинке от однообразия, пригласил гостей в колхозную столовую. Ну и на дорожку родимую водочку положил, соответственно, с закусью.
Танк ревет и мечет грязь, танкисты веселы и довольны. Тут уж до райцентра рукой подать. Видят, застрял около дамбы по самое брюхо «москвичок» рыжий. В те времена дороги назывались дамбами. Из глины сооружали нечто вроде плотины и ездили по нему. Дождевая вода скатывалась на обочину, иногда весьма глубокую. А полотно оставалось почти сухим. В дождь глина становилось скользкой и коварной, запросто слетишь, потому многие предпочитали ездить по травке с краю. Посмотришь осенью: в горизонт упирается красная от глины дамба, на обочине лужи, а по краям колея, да не одна. Кошмар, в общем.
Молодой водитель «Москвича» отчаянно машет рукой. Помогите, мол, жена родила в райцентре, а я первенца еще не видел. Прицепили «Москвича» к тягачу да основательно. Дядя Вася постарался, чтоб надежно. Выпили за первенца, как водится. Ну и тронулись. Тягач прицеп и не почувствовал.
Танки, известно, грязи не боятся. Тут Тайга возьми и ляпни:
- А сможешь ты, мой дружок Вася, допустим, дамбу поперек переехать?
- Да легко!
Танк взревел и грузно перевалился через дамбу.
- А вон ту лужу?
- Без проблем!
И тягач стал рассекать лужу.
- А вон через стог соломы в поле, насквозь?
- Ха, держись!
В общем, до самой шоссейной дороги испытывали друзья свой танк, который, оказывается, в самом деле, грязи не боится.
Хорошо дяде Грише приспичило остановиться по малой нужде. Выходит, а сзади на тросу повисло нечто, в грязи и соломе.
- Б ..ть, а про «Москвича» то забыли!
Отыскали они в этом сооружении дверь, открывают, а там водитель ни жив, ни мертв.
- Дядечки, отпустите меня ради Бога!
- Да давай уж сто метров до шоссе дотянем, что уж там
- Не надо! Отпустите! – взмолился шофер.
Ну что делать, отпустили.
Только выкатили на шоссе, видят, бульдозер нефтянский идет. Налили трактористу стакан, выпили за дружбу нефтяников, связистов и лесорубов и попросили вытащить бедолагу.
- А что ж сами-то? - спросил тракторист.
- Да шофер боится, что бампер оторвем, все-таки на танке ездим, - весело подмигнул дядя Вася.
И с чистой совестью подались домой. Вот так вот, хотели как лучше, а получилось… как в танке.