Настя нежно взялась за стойку микрофона, и медленно открыв красивый рот с придыханием начала вырисовывать мелодичную картину:
- Summer time and a living is easy, fish a jumping and the cotton is high – зал взорвался аплодисментами, вступили инструменты – oh your daddy rich and your mother good looking – вступил саксофон - So hush little baby, don’t you cry..
Зал затих овациями, тишина разрывалась ритмичными ударными. Настя молчала, он смотрела куда-то сквозь зал, стены, далеко – далеко, туда где двадцать лет назад она была такой молодой, где внутри сердца таились тысячи маленьких звёзд, готовых взорваться невероятными чувствами, удивляться … любить или разрешать себя любить. Жить для себя, плевать на условности, делать глупости, верить на слова, влюбляться в негодяев. Аккомпанемент давно стих, публика изумлённо разглядывал ослепительную темноволосую женщину в вечернем платье, которая застыв с микрофоном в руках, смотрела опустошёнными глазами в неизвестность, её губы вздрогнули, по лицу тонкими ручейками потекли слёзы, её взгляд сфокусировался на зале:
- Совсем недавно, может быть, вы помните, буквально несколько мгновений назад. Солнечный свет, отражённый в хрустальной вазе вызывал столько умиления, а ёлочные игрушки в старой коробке казались священным таинством, помните, до Африки и Северного полюса было подать рукой. Как с утра по комнате разносился запах блинов, а сладкий чай из большой кружки. Помните? Стрекотание кузнечиков в траве?.. – зрители молчали в недоумении.
- Слышишь Певица! Я тебе сейчас бутылкой в голову попаду, если ты ****ь петь не будешь! – Раздался голос откуда-то справа, в подтверждение серьёзности намерений, пустая бутылка из под пива стартовала из полумрака и двигаясь по параболе разлетелась на мелкие острые зеленоватые брызги, прикоснувшись к деревянному помосту прямо под ногами певицы. – По изумляйся светом отраженным .. и далее, давай пой.
Настя оторопела, она окинула взглядом зал, надеясь найти среди зрителей понимание и движения тонких душевных материй. Прожектора, бьющие мощными лучами в лицо, скрывали зрителей в темноте.
- Да ****ь!! – раздалось откуда-то из центра, и в лоб певицы попала пластиковая бутылочка с водой. Настя испугано вращала глазами, пытаясь высмотреть, хоть кого ни будь в темноте.
- Снимай на телефон, ни *** себе! – радостно взвизгнул какой-то подросток. - Эй! Смотри сюда! Давай поверни голову на голос! ОПА! ОПА! Я тут! Смотри сюда!
Насте обернулась назад, пытаясь найти поддержку у музыкантов. Её губы задрожали, никаких музыкантов не было, в воздухе висел саксофон, барабанные палочки вяло перебирали по тарелкам, клавиши рояли нажимались без чьего либо ведома.
- Вот бля, как удивительно, чего уставилась идиотка? Никогда не видела тех, кто тебе аккомпанирует? - донеслось со стороны рояля. – Ты, может быть, продолжишь петь? А?
Настя не могла выдавить ни звука, горло сдавило, словно чья-то рука сжимала нежную шею. Саксофон, выполнив нехитрый кульбит, звонко брякнув медью, прилетел Насте в челюсть, заплетаясь в шлейфе вечернего наряда, она упала со сцены. В зале было очень темно, кто-то бережно подхватил её под руку и усадил в кресло. Попытавшись оглянуться вокруг, Настя поняла, что не может различить ни одного лица. Очертания соседей сливались в непонятную массу, можно было различить что кто-то занимал отдельное место, но чем больше она вглядывалась тем больше очертания сливались во что-то непонятное.
- Поприветствуем друзья, сегодня с нами прекрасная обладательница невероятного вокала. Джазовая прима Анастасия Кох. – Произнёс вкрадчивый мужской голос.
На сцене появилась темноволосая богиня в изящном вечернем платье, одаривая всех ослепительной улыбкой она нежно обхватила стойку микрофона, и приоткрыв свои изящные губки с придыханием запела:
- Summer time and a living is easy, fish a jumping and the cotton is high – зал взорвался аплодисментами, вступили инструменты – oh your daddy rich and your mother good looking – вступил саксофон - So hush little baby, don’t you cry..
Настя, очарованная песней вслушивалась в каждый звук бархатного голоса. Когда певица замолчала и начала нести какую-то бессмыслицу, Настя почувствовала как где-то в груди, клокочущим шаром начало расти раздражение, ненависть и злоба, каждой клеткой своего тела она хотела продолжать слушать голос, откуда-то сбоку кто, выкрикнув что-то, угрожающее кинул бутылку. Но песни не было, Настя нащупала под собой пластиковую бутылку с водой, напряжение внутри росло с каждым мгновением, наконец достигнув апогея, Настя вскрикнула:
- Да ****ь! – и запустила бутылкой.