Идея была как обычно папика. Он был просто фонтаном ненужных никому, идиотских идей. Нельзя сказать что Ли злилась. Всё-таки отец её любил, как умел. Конечно, у него никогда не было на неё времени. Конечно, он был диктатором. А попробовал бы кто-то ворочать такими деньгами, оставаясь мягкотелым добрячком. На кого Ли злилась так это на очередную отцовскую пассию, хотя и тщательно делала вид, что ей наплевать. С деньгами вопрос был решен давно и бесповоротно. Отцовские жены могли рассчитывать на шикарные подарки в виде домов и украшений, Ли было действительно всё равно. И к деньгам она привыкла относиться наплевательски. И не потому, что не зарабатывала. Она умела их зарабатывать! А теперь имея такой капитал и подавно. К её желанию начать с нуля отец отнесся с пониманием, не высмеял в своей обычной манере, призывая в свидетели водителя или очередную жену. Только покачал головой и коротко процедил «дерзай». И когда она гордо показала ему счет в банке, тоже не засмеялся. Он на пуговицы тратил больше, чем она скопила за год, но не засмеялся. И это Ли помнила. Причуды её вроде смены имени он тоже переносил стоически. Когда-то у неё было другое имя, но она его разлюбила после совершеннолетия. Съездив к матери в лечебницу. Отец не пошел, остался курить в парке. После этого посещения всё стало на свои места. И шесть жен и наплевательское отношение к людям и деспотизм. Сейчас сидя в мрачном склепе Ли вспоминала отца с жалостью. Ему никогда не понять, что же тут произошло. Сколько бы расследований он не проводил. Сколько бы миллионов не истратил. Она сидела на полу, прижавшись к стене склепа. Холод проникал в неё, страх душил. Животный страх был страшнее холода и затхлого запаха подземелья. «Что может быть страшнее смерти?» - Уговаривала она себя. – «Смерти я не боюсь». Но подобные доводы не действовали. Она боялась того неизвестного ужаса, который притаился за дверью склепа, и который, судя по душераздирающим крикам оставшихся за дверью, был страшнее смерти. То, что им удалось спрятаться и забаррикадироваться в подземелье, не было результатом простого везения. Ли не потеряла присутствия духа даже когда увидела собственными глазами, что за странная эпидемия постигла обитателей замка. Она всегда выходила из трудных ситуаций надеясь только на себя. А тут ещё и помощь подоспела. Только вот помощь это или хитрая ловушка? Ли покосилась в угол склепа.
Рядом находился некто, кого она совсем не знала. Нет, они виделись, обменивались мимолётными взглядами, перемолвились несколькими словами, и то это были отрывистые выкрики. Она обращала на него внимания. Он был очень заметен внешне. Просто красавец. «Чёрные гладкие длинные волосы небрежно собранные в хвост, испанские жгучие глаза с густыми ресницами, ровные брови. Очень бледен, но возможно это от пережитых волнений или неверного света подземелья. Электричество в склепе было. А может это и не склеп вовсе, а тайная комната? Склепы все заделаны должны быть. Иначе, не стали бы использовать замок как гостиницу. Не похож он на актера, хотя кем он ещё может быть? Высокий, накаченный, а руки белые с маникюром. Отвратительно, когда крупные мужчины так внимательны к форме ногтей. Чистые – да, это правильно, но у этого они блестят, будто их красили прозрачным лаком. И длиннее чем должны быть. Наверно гомик, иначе откуда такие ногти?»
- Вы меня почему разглядываете? Хотя лучше смотрите на меня. - Мужчина не отрывал взгляда от кованой двери из-под которой просачивалась в склеп тёмная жидкость.
- Там что за жидкость? Кровь? – Она нервно сглотнула.
- Может и кровь, но это лучшее что можно вообразить.
- Почему? А что худшее?
- Например, бензин. Рассматриваете такой вариант? Или вода в ущелье поднялась и нас тут затопит, и мы не сможем открыть дверь.
- Хорошо вы умеете утешать!
- А вы ищете утешения? Однако кровь вас уже не пугает? Тогда могу смело признаться – да это кровь.
Воцарилась тишина. Он протянул крупную руку и нашел ладонь молодой женщины. Ли вздрогнула. Руки у него были холодные как лед. Ли пыталась дышать носом, чтобы восстановить спокойствие. Но солоноватый запах проникал в ноздри, голова кружилась.
- Вы боитесь смерти? – Спросил он еле слышно, заглянув в зеленые полные тоски глаза Ли. Она покачала головой, потом сжала его руку и с удивлением поняла, что за те мгновения, что он удерживал её ладонь в своей, она согрелась.
- Я боюсь боли и страха. Своего мерзкого страха.
- Больно не будет.
- Что вы об этом знаете!?
- Например то что неопределенность гораздо хуже настоящей опасности. Вы не находите? Неизвестного ужаса боятся сильнее, когда он за кованой дверью, чем когда он пред вами во всей своей ужасности.
В этот момент возле двери послышался не то рев не то плач. Ли вскочила.
- Это то, что я думаю?
Он усмехнулся.
- Вот видишь! Я должен знать, о чем ты думаешь?
Действительно дурацкий вопрос. Только ей казалось, что он не только знал, о чём она думает, чего хочет, о чём мечтает. Он знал о ней абсолютно все. Его взгляд выворачивал наизнанку, проникал внутрь и просвечивал насквозь.
- Тебя как зовут?
Он казалось, не понял что обращаются к нему.
- Как вас зовут? Что вы оглядываетесь!
- Меня? Я не понял, что мы перешли на ты.
- Если мне говорят «ты» значит - и я обращаюсь так же.
- Я не нарочно. Меня зовут Карлос. Вот уж не думал, что в этом замке будет так весело. А вас как зовут? Я видел вас в зале. Вы замечательно рисуете.
- Я декоратор. Карлос, откуда ты так хорошо знаешь русский?
- Выучил. Я актёр.
Да, актер. Она видела, что он играл. Каждое слово, сказанное шепотом или выкрикнутое, отзывалось колоколом у неё в ушах. Откуда же он взялся? Кажется, приехал с аргентинцами. Какие чёрные бездонные у него глаза.
- Вы аргентинец?
- Нет, я испанец.
- Я думала, приглашали только из Мексики и Аргентины.
- Меня никто не приглашал. Я турист. И останавливался в этой гостинице и раньше. Решил не отменять поездку, хотя и слышал что взбалмошная русская миллионерша снимает фильм про вампиров.
- Миллионерша? Людочка? Да она думает, что снимает.
Карлос засмеялся.
- А на самом деле?
Она тут и режиссер, и продюсер и сценарист. Так что фильм или то, что получится целиком её заслуга.
- А вы?
- Меня попросили сделать декорации.
Карлос кивнул.
- Я видел это леденящее душу зрелище. Вы и, правда, думаете, что вампиры так выглядят?
- Нет. Я только выполняю заказ. Потусторонние силы меня лично не интересуют.
- А что интересует?
- Лошади, тир, шпаги, японская графика.
- Ого! Крутой набор. А как бы вы нарисовали декорации, если бы это был не заказ?
- В этом замке декорации излишни. Я читала всего одну книгу о вампирах, и то здесь. Купила на вокзале, чтобы не скучно было. И знаете, там в этой книге целая теория про устройство вампирской жизни. Они разные - по мнению автора. Есть такие, каких я изобразила – это чернь, нежить. А есть и такие, что кровь не пьют, а питаться энергией. Это уже ближе к реальности. Я таких знаю, даже нескольких. Пришли они якобы из космоса и это отдельная каста. Людей они жалеют, поэтому вывели себе целую плантацию клонов.
- Дадите почитать? – Карлос заинтересованно смотрел на Ли.
- Если проводите меня по коридору – обязательно! Даже подарю вам это произведение.
Всё эта затея с самого начала внушала ей омерзение. Но отец не мог отказать своей последней жене. Эта девица была на два года младше Ли. Ничего удивительного, и раньше у него бывали малолетки. Но эта была сценаристом. И папик решил подарить ей фильм. Ли даже прочла сценарий. Но работать с этой ссукой?!
-. Не дождется! – И она собралась уходить из роскошного кабинета, когда отец впервые попросил по-человечески.
- Дочь, это не придурь. Я прошу тебя, нарисуй для неё декорации. Пусть она набирает художников, а ты присмотри. Это и полезно будет. Ты же профессионал.
- А зачем рисовать? – Лениво откликнулась Ли. Есть замечательный замок в горах. Его собирались закрыть на реставрацию, а денег нет. Используют как гостиницу. Вот и помоги, меценат!
- Замечательно, дочь! Великолепная идея! Я арендую замок в горах. Сам поехать не могу, а лапочка там дел наворотит. Ты же умница, поезжай. Отдохнешь, развеешься сил накопишь.
Он всех жен называет «лапочка». Это верный признак, что любовь купейная.
И Ли согласилась.
- Ты веришь, что это эпидемия?
Он усмехнулся, и ей показалось, что в мигнувшем свете пыльной лампочки сверкнули белые зубы. Она даже привстала. Он заметил.
- Что ты меня разглядываешь?
- Ты не ответил.
- Эпидемия? Нет. В этом подземелье прекрасная старинная библиотека и масса литературы такого рода, как ты читала в поезде. Целые семьи вымирали на протяжении столетий, потом опять замок заполняла жизнь. Это не мистика а исторические романы, но ты таких книг тоже не читаешь, ведь правда?
- В детстве читала. А правда что носфирату боятся света?
- А почему ты меня об этом спрашиваешь? Хотя… у нас дома рассказывали легенды о вампирах. О тех, что пришли из других миров. Они ничего не боятся, и кровь в чистом виде не употребляют, только концентрат. И насчет энергии, которую они тянут у жертв.
- Как мой отец, - усмехнулась Ли. – У тебя зубы такие белые, что даже в темноте блестят. Мне страшно.
Он обнял её за плечи и привлёк к себе.
- Это игра твоего воображения.
- Расскажи ещё о вампирах. Мне вдруг стала небезразлична эта тема.
- С тобой всё будет в порядке. Ты выйдешь отсюда целая и невредимая, и поедешь морочить голову своим женихам.
- Я почему-то тебе верю. Поцелуй меня Карлос. – Ну вот. Не собиралась ничего подобного говорить, само сказалось.
Губы его были такие холодные, что обжигали. Она засмотрелась в его бездонные глаза и ослабев от долгого взгляда и поцелуя упала ему на грудь.
«Долгий смертельный поцелуй». – Подумала она. – «А начиналось всё вполне невинно. Людочка, папина лапочка примчалась на своей новой Тайоте а за ней пригнали автобус с актёрами. Зачем было набирать иностранцев, если фильм по-русски? Но насмотревшись мистических сюжетов Людочка непременно хотела чтобы все вампиры были мексиканцами или аргентинцами. Карлос был бы для неё лучшей находкой. Испанец, говорящий по-русски ещё и актёр.
Актёры долго галдели, осматривая замок. Радовались как дети, трогали камин, гладили гобелены в зале. Теперь она вспомнила, что когда вошла в курительную комнату – видела его сидящим в дальнем углу. Проблемы начались в первую же ночь.
Людочка, комната которой располагалась на третьем этаже решила спуститься ночью в холл и выпить чего-нибудь. Во всех номерах были звонки вызова служащих и телефоны, но в комнате главной дамы не было звонка, а телефон оказался отключен. Она томно проследовала вниз по лестнице до холла и всех обитателей замка, будь то служащие, актёры или просто туристы, разбудил её истошный крик. В холле на полу лежал в луже крови один из мексиканцев, задействованный в массовке. Ночной портье немедленно послал за врачом, причём Людочка хотела непременно первой получить медицинскую помощь. Выяснилось, что это никакое не убийство, а просто у пациента пошла горлом кровь. Он страдал редкой болезнью, название которой врач проговорил скороговоркой, и у Ли создалось впечатление, что он – врач, это название сам придумал только что. Когда все разошлись по комнатам и пациенту сделали инъекцию , Ли услышала протяжный вой далеко за пределами замка. Одинокий звук можно было бы принять за волчий вой, если бы Ли не ездила с отцом на охоту и не слушала пения волков множество раз. Выло другое животное, и сколько Ли не прислушивалась – не могла разобрать, какое. Вой пугал и в то же время манил. От этого звука по шее пробегал холодок, и волосы на затылке вставали дыбом.
Утром приехал переводчик, и полноценный бред, называемый съемками начался. Ли старалась не встречаться с актерами и гримерами. Она рисовала с раннего утра, а когда заспанные Мельпомены обоих полов выползали к обеду, она уже уходила гулять по ущелью. Ведя весьма уединенный образ жизни в этом коллективе, она узнавала последней о слухах, упорно распускаемых кем-то. Поведала ей историю сама гранд-дама. Людочка морщась от сознания собственной значимости начала рассказывать в своей обычной манере, жестикулируя и вздыхая. «В замке каждую ночь слышны странные звуки. Трое актеров пропали, правда их видели на станции. Всё очень странно и я телеграфировала папочке». Папочкой она называла своего мужа, отца Ли. От такой наглости Ли скрипнула зубами и еле сдержалась чтобы не влепить Людочке звонкую затрещину. Повествование происходило в оружейной комнате, где Ли получала пули для тира, а Людочка клеилась к испанскому туристу, мирно дремлющему у камина. Ли бросила мельком взгляд на испанца и невольно подумала, что не зря оружейная комната обвешана трофеями охот, и скоро её папик получит похожий трофей. Испанец почти не говорил с миловидной дамой, которая всем тут заправляла, но он проводил взглядом удаляющуюся фигурку Ли. Потом, увидев её внизу в ущелье, скачущую на лошади он долго не отводил от наездницы чёрных, бездонных как Марианская скважина глаз.
Всё-таки, Ли обращала на него внимание. Её злили обеденные беседы испанца с Людочкой. Она так же чувствовала, что общее настроение труппы изменилось. И число актёров заметно поубавилось. Однажды, когда она вернулась с прогулки, к ней в номер постучался местный врач. Он посмотрел на неё пристально, и спросил, не чувствует ли она непонятных симптомов, сонливости, слабости, жжения в горле.
- К моему прискорбию, должен вас предупредить, что мне пришлось утром вызвать карантинную бригаду в нашу гостиницу. До сегодняшнего дня я был уверен, что нас преследует острая форма ОРЗ, а теперь я склонен думать, что положение гораздо серьезней. Двое мексиканцев умерли, и похоже, они привезли своё заболевание с собой. Я послал запрос в областную инфекционную больницу, и к нам едет ревизор. Не лучше ли вам улететь, пока всех вас тут не закрыли? Это предложение я делаю только вам, поскольку вы мало общались с актёрами и режим работы у вас другой.
Ли была склонна с ним согласиться и принялась собирать чемодан. В тот момент, когда она давила коленом на крышку чемодана, из коридора послышался возмущенный вопль Людочки. Ли прислушалась. Людочка была взбешена, она верещала, что никто не имеет права запирать в обваливающем и зараженном замке жену олигарха. Выяснилось, что инфекционисты из области уже прилетели на вертолете, и увезя с собой двух актёров, запечатали замок железным занавесом. Ли снова развешивала вещи в шкаф, когда в комнату ворвалась одна из актрис. Видок у неё был несколько растерзанный, лицо белее мела. Она и поведала Ли страшную историю о том, что никакая это не эпидемия, а просто замок кишит вампирами. К ней в номер ночью пришел странного вида молодой человек, загримированный под сцену в фильме. Она решила ему подыграть, и всё было ужасно весело, пока он не впился острыми зубами ей в запястье. Для убедительности она даже показала заклеенную пластырем руку. Увидев сомнение, она картинно сорвала пластырь, под которым оказался маленький порез, похожий на расчесанный укус комара.
Ли посмеялась и, напоив даму бренди, велела ей идти спать. День прошел как всегда, и даже прогулке по ущелью никто не препятствовал, но на утро следующего дня актрису обнаружили мертвой и совершенно обескровленной, как показала экспертиза. Это уже переставало быть милой шуткой и Ли заперлась в номере, задумавшись над своей судьбой. Ей приходили в голову бредовые идеи, спуститься в ущелье по веревке, вызвать папика на крышу западной башни замка, где с трудом хватило бы места посадить вертолет. Но потом она останавливала полёт воображения, и спустилась в холл. Пожилой официант протирал стаканы.
- Вы не собираетесь бежать отсюда? – Спросил он удрученно
- Я могла бы попросить отца забрать меня на вертолете с западной башни, но если это действительно эпидемия, то никого нельзя выпускать из замка.
Весь день после смерти актрисы в замке стояла тишина, но Ли сцепив зубы прошла по пустым коридорам и никого не встретив, отправилась на конную прогулку. По возвращении она подёргала ручку двери тира. Закрыто. Выйдя к обеду она не нашла ни одного официанта. Актёров тоже не было видно. «Странно, что они не обсуждают это событие, собравшись здесь. Неужели в тяжелую минуту лучше сидеть в своей комнате и воображать ужасы?» Дверь столовой хлопнула, и Ли, живо обернувшись, увидела молчаливого испанца. Он впервые взглянул ей в лицо и улыбнулся, обнажив ослепительно белые ровные зубы.
- Кажется, аппетит не пропал только у нас с вами? Кстати, не знаете, чья это Тайота догорает в ущелье? – Спросил он, с любопытством поглядывая в окно со своего обычного места.
Ли подбежала к окну и похолодела. Ни слова не говоря, она бросилась вон из столовой, и потом по мосту прямо к центральным воротам замка. Обычно она совершала свои прогулки, спускаясь от конюшен по узкой горной тропе. Но машина могла выехать только через главные ворота. Ворота замка были закрыты, а мост поднят. Ли беспомощно огляделась по сторонам. Впечатление было такое, что замок необитаем. Она бегом вернулась в столовую, и нашла испанца чинно распивающим чай в обществе повара. Они взглянули на неё с немалым удивлением.
- Замок заперт! – шепотом сказала Ли еле переведя дыхание.
- Но это инспекция из области распорядилась запереть ворота до выяснения обстоятельств смерти актёров. – Виновато ответил повар. Он заботливо поставил перед ней кофе с круасоном, но Ли возмущенно отодвинула от себя угощение. Ни слова больше не говоря, она направилась к себе. До вечера она чутко прислушивалась к звукам, доносящимся из коридора. То ей мерещился скрип досок, то ругань на лестнице, то тишина накатывала неумолимой огромной волной. Но когда за окном стемнело, Ли не выдержала и приоткрыла дверь номера. В то же мгновенье у её лица что-то пронеслось по тёмному коридору. Какая-то страшная образина мелькнула перед глазами, зацепила волосы. С диким воплем ужаса Ли захлопнула дверь, и в ту же секунду догадалась, что это была летучая мышь. Крик оборвался, но страх не отпустил женщину. Что летучие мыши делают в коридоре гостиницы, которой замок теперь является? Через несколько минут в дверь номера тихонько постучали.
- Кто там? – Задушенным шепотом спросила Ли.
- Откройте, это ваш сосед. Мы вместе обедали. Не бойтесь, я ничего вам не сделаю. Что у вас случилось?
Ли распахнула дверь, схватив в руку тяжелое настольное зеркало.
- Ого! – удивленно воскликнул испанец, делая шаг в комнату. – Подготовились к обороне? Идёмте со мной. Тут нельзя больше оставаться.
- Я никуда с вами не пойду!
- Как знаете, только я ухожу, а больше вас некому защитить.
Ли торопливо схватила с кресла тёплую шаль, сунула ноги в мокасины и выскочила из номера.
- Идёмте! Я одна не останусь!
- Мы спустимся в подвалы замка. Там есть некоторые потайные комнаты, которые мне довелось посетить в свой прошлый приезд. Мыши там тоже есть, - сказал он, отмахиваясь от пролетевшей поблизости очередной твари. Они не опасны, если не вцепятся в лицо. Но если мы будем идти быстро, они будут разлетаться в разные стороны. Несчастные животные слепы, и могут ориентироваться только по потокам воздуха, создаваемым нашими движениями. Возьмите меня под руку и давайте ускорим шаг. – Говорил он совершенно спокойным будничным тоном, но от предложения ускорить шаг Ли задрожала, представив, что испанец не хочет её пугать, поэтому рассказывает о каких-то мышах, вместо того, чтобы описать ей весь ужас их положения.
Они быстро пробежали по тёмному коридору, спустились по лестнице, но не повернули в холл. Испанец дернул на себя задрапированную дверь под лестницей и перед ними открылся узкий длинный проход. Ли показалось, что кто-то пробежал в глубине прохода. Дойдя до слабо освещенного угла, она отчетливо увидела на влажном полу кровавый широкий след тела, которое тащили тут только что. Лампочка, забранная железной сеткой светила тускло и зыбкий свет рассеивался, делая очертания расплывчатыми и дрожащими. Ли едва поспевала за своим спутником. Несколько раз взглянув на неё искоса, он вдруг на ходу обнял её за талию и как пластиковую куклу поднял на руки. Ли не воспротивилась, удивляясь сама себе. Вдохнув запах горьковатого одеколона, она прижалась к тонкому шелку его рубашки и закрыла глаза. Он замедлил шаг и теперь пробирался между сваленными в кучу, свёрнутыми в рулоны коврами, обходил пустые рамы картин, спускался по лестницам и снова шел. Наконец он поставил Ли на пол и она с сожалением расцепила руки, отпустив его шею.
- Это подземелье замка, закрытое для туристов. У меня в прошлый мой приезд сложились дружеские отношения с бывшим управляющим. Запасную связку ключей я засунул в электрический шкаф за гобеленом, и представляете, они были там до сих пор!
Теперь мы сможем осмотреть старинные склепы и даже спуститься ниже реки, протекающей в ущелье.
- У меня нет подходящей одежды, да и есть нам захочется довольно скоро.
Он усмехнулся.
- Женщины всегда практичны. Их не интересуют открытия и чудеса. Мир совсем не меняется.
Ли ничего не ответила. Ей почудилась в его словах горькая ирония. Да, женщины практичнее мужчин, что же тут плохого? Но разве так всегда было? Это мужчины вынуждают женщин забыть о чудесах. Она сама привыкла рассчитывать только на себя, разве это произошло не из-за мужчин в которых она всегда ошибалась? Она устала обвинять в своих неудачах других. И как только посмотрела на себя со стороны и перестала себя жалеть, неудачи кончились. И даже отец стал относиться к ней с уважением. Так зачем что-то менять в себе, даже если один на миллион и окажется древним рыцарем. Снова вступать в спор? Нет. Она сыта подобными отношениями и не намерена ещё раз наступать на те же грабли. Но он всё равно молодец! И ей совсем не страшно с ним даже в этом древнем подземелье. Вот об этом ему надо сказать, а не о том, что все мужчины самовлюбленные козлы или восторженные козлята.
- Спасибо вам! Это так интересно, попасть ночью в старинный склеп!
Он пытливо на неё взглянул и промолчал.
- Вы меня спасли!
- От чего?
- От моего страха. Я собиралась сойти с ума, а вы мне не позволили. Спасибо!
- Не за что. Не стоило выбирать выражения.
Она прикусила губу. Неужели что-то в её лице натолкнуло его на правильные выводы. Надо следить за мимикой и помалкивать.
- Этот ряд комнат был построен пятьсот лет назад одним графом, который мечтал об уединении. В летописях, которые представлены в музее замка, почти ничего не говорится о родоначальнике старинного графского рода. Вы видели карты замка и старинные хозяйские книги?
- Я была в музее ещё в первый день. Но книги такие ветхие и хранятся под стеклом. Как же вам удалось прочитать?
- Смотритель музея был настолько любезен…
- Расскажите про графа!
- Граф был зарезан своим сыном – большим любителем охоты на вепря. У сына было много друзей и не меньше врагов. Освободившись от родительской опеки молодой граф использовал тайные комнаты не как место уединенных раздумий. А как тюрьму для своих врагов. Если пройти по этим коридорам с сильным фонарем, то кое-где можно разглядеть в нишах надписи, выбитые в стенах. Замысловатые проклятия, посланные на голову вероломного феодала. Внучка графа принимала здесь своих друзей, и их было так много, что лишних она сталкивала в яму, вырытую за этой дверью. Хотите заглянуть? Там уже не осталось скелетов. Их вымыло рекой, когда вода поднималась в сезон дождей. Грунтовые воды просачивались в нижние пещеры, которые кстати, совершенно естественного происхождения. Со времен внучки графа и пошла история местных вампиров. Гневная Елена - так называли графиню, особо свирепствующую в этом замке. Елена уничтожала следы своих злодеяний, сбрасывая жертвы в пропасть. Однажды она решила заглянуть в подземелье и проверить, не слишком ли много тел скопилось в пещерах. И представьте, идя по шатким доскам, прогнившим за два поколения от близости воды, графиня провалилась! Её искали в реке, звали самые доверенные слуги, но никто не спустился вслед за ней в страшную зловонную дыру. А через четыре дня прозвенел колокольчик в верхнем будуаре графини. Изумленные слуги кинулись наверх и застали её бледную, но причёсанную и одетую к завтраку. Она больше ни с кем не разговаривала и велела заколотить подземелье, а в скором времени выяснилось, что она беременна. Вот мы и добрались до древней усыпальницы графини. Когда она умирала, её сыну было 15 лет. Она запретила кому бы то ни было приближаться к подземелью. Но её сын, бойкий парень, велел открыть замки и похоронил свою мать поближе к её жертвам. Тогда был первый всплеск эпидемии в этих местах. Все крепостные и слуги умерли, а юный граф сошел с ума, как гласят летописи. Постепенно замок оброс дурной славой и, эту гору стали называть Кровавой горой. И только в начале прошлого века здесь снова начали селиться люди.
- Как интересно! А вы не боитесь вампиров? И откуда вы столько знаете об этих местах, вы же испанец?
- Интересовался. История – моя слабость.
- Или наоборот – сила.
- Пор вентуро* Говорят если вставшая из гроба графиня вернется в свою усыпальницу, проклятье замрет на время. Здесь я оставил немного сухарей, чая и примус. Вопрос только в том, остался ли в баллоне газ?
- Удивительная дальновидность и практичность для мужчины. – Не сдержала язвительности Ли.
- Я всё ждал, когда проснутся древние проклятья. Ведь ваша мачеха Людмила искушала судьбу, Вот и дождалась.
- Так вы не верите, что дело тут в болезни, привезенной из Мексики? Вы и вправду думаете, что это вампиры?
- Вот в этот склеп мы с вами зайдем, закроем двери и переждем до утра. Берите примус.
В этот момент, холодный сухой ветер подул внезапно, поднимая миллионы пылинок, и создавая неприятный пронзительный звук.
- Что это? – Ли не торопилась уходить в склеп. В обществе испанца страх отступил, и осталось только любопытство.
- Заходите, быстрее, - ровным голосом проговорил он и Ли увидела в конце коридора женщину в чёрном плаще с бледным лицом. Дама держала в руке факел и передвигалась легкими скользящими шагами. Ли замерла, зачарованно разглядывая незнакомую женщину, но испанец втащил её в склеп, запер тяжелую железную дверь и прислонился к стене.
- Вы напуганы? – Ли обошла небольшое помещение, и почти вплотную приблизилась к испанцу, стоящему спиной к двери. Лампа почти не освещала его бледного лица, но в глазах застыло странное выражение. «Озорное» - подумала Ли.
- Вы так улыбаетесь, будто знали женщину, что шла только что по коридору, и теперь стремитесь сделать ей какую-то гадость.
- Пуэде сер. Пуэде сер*. – Пробормотал он.
Прошло несколько часов, и Ли немного успокоилась. Крики, шорохи доносились снаружи по-прежнему, но страх холодивший губы, страх убивающий все мысли отступил и ему на смену пришло безразличие.
- Вы не сказали, как ваше имя? – Спросил Карлос, борясь с примусом.
- Ли.
- Короткое и запоминающееся.
Он подал ей чашку из тонкого фарфора.
Согрейтесь, попейте чаю. Поешьте немного. Всё скоро закончится.
- С каким счетом? – Безучастно спросила Ли.
- В вашу пользу, без сомнения.
- Откуда здесь чашки? Тоже вы принесли?
- Не знаю. Думаю это музейный экспонат, но разве чай от этого менее вкусный?
Они сидели на жесткой скамье, это была даже не скамья, а выступ некогда гладкой стены. Где-то далеко вверху слышалось неясное шуршание крыльев, стены древнего замка вздыхали и жаловались. Далеко внизу в ущелье тонкий ручей крутил упавшие в него листья и травинки. И вода искрилась розово-бордовыми тонами в ярком свете вставшей над горами полной луны.
- Кто вы такой, Карлос? Расскажите мне. Что с нами происходит? Почему мне так хорошо молчать тут с вами, в этом древнем склепе? Мне совсем не страшно, почему?
- Сколько вопросов, душа моя. Что касается меня, не думаю, что вы хотите это знать. А вопросы относительно вас - вообще риторические. Разве я смогу вам ответить, почему вам хорошо молчать?
Ли хмыкнула и полезла за сигаретами. «Да, вопросы не нужны. Мне просто хорошо и всё. Не взирая на немалый грустный опыт общения с противоположным полом, несмотря на неизвестность и страх. Рядом с ним всё меняется. Наверно это объясняется запахом. Тем запахом, который нельзя почувствовать органами обоняния:, даже не запахом, а чем-то данном нам на генном уровне - распознавательным запахом «твоего человека».
Мне не интересно открывать душу, рассказывать о себе кому бы то ни было. Папик часто заговаривает о том, что девушке моего положения необходимо обзавестись психологом. Конечно, проплатил и свободен. Не дождется! Мне не интересны и те люди, которые с жаром вываливают на меня все свои проблемы и успехи. Особенно болтливые мужчины. От них просто тошнит. Их видно насквозь, как они пытаются понравиться, пыжатся и лопаются от довольства или жалости к себе В их алчных глазах читается либо плотское желание либо математический расчет. Гораздо приятней сидеть где-то в уголке за чашкой кофе и наблюдать их со стороны. Рисовать их, утрируя черты и без того испорченных характеров.
А этому Карлосу хочется вывалить всё, что набралось за мои неполные тридцать лет, причём так рассказать, чтобы он, не отрываясь смотрел на меня своими чёрными глазами. Надо бороться с этим желанием. Ничего хорошего я не получу. Очередной тематический урок, «как Ли не разбирается в людях». Наверно поэтому я попросила его рассказать о себе. Чтобы не расслабляться. А вообще-то мне всё равно, как я выгляжу.
- Вам снятся сны? – Спросил Карлос помолчав. – Сны с действующими лицами, которых вы никогда не знали и с кем не встречались? Вот мне, например, снились вы. И не ухаживаю я вовсе таким избитым способом. Говорю чистую правду. Вы замужем?
- Нет.
- А были?
- Дважды.
- Дети?
- Отсутствуют. А зачем эти анкетные данные? Собираетесь сделать предложение?
- Раздумываю, будет ли о вас кто-то плакать, если вы вдруг пропадете без вести.
Ли задумалась. Она совершенно одинока, и её не особо волнует, заплачет ли о ней кто-то. Нет, волнует. Это она приучила себя так думать.
- Отец будет страдать. Пару старых любовников могут погоревать недолго. Пожалуй, все.
- Вы себя недооцениваете. Вы из тех, чьей энергией окружающие питаются с удовольствием. Как редкое вино, доступное только избранным.
- Вы издеваетесь?
- И не думал даже. Всё дело в оборотах русского языка. Я иногда не правильно использую слова.
- Не морочьте голову! Да вы лучше меня говорите по-русски!
- А почему вы всё время защищаетесь? Я ведь не нападаю. Давайте отметем в сторону возможное стандартное развитие отношений и попробуем подружиться. Мне от вас ничего не нужно, вам от меня тоже. Но нам слишком скучно, чтобы заняться любовью, слишком темно, чтобы читать, слишком одиноко, чтобы разойтись в разные стороны. Люди всегда используют друг друга, даже отдавая свою энергию. Пока мы тут вынуждены изображать из себя узников, давайте использовать друг друга честно. Утром мы выйдем отсюда, и каждый пойдет своей дорогой. Так отчего бы не попробовать просто понять друг друга?
Ли выделила из этой длинной тирады только одно, что как женщина, она его не интересует. Ей стало обидно и в то же время смешно. Сколько ей приходилось говорить те же слова мужчинам, окружающим её. В детстве очень давно у неё были друзья мальчишки. Воскресить себя тогдашнюю? Почти невозможно, но как хочется попробовать!
- Давайте попробуем.
И беседа полилась как чистый родник, весело игриво и легко. Сколько часов они просидели так, прижимаясь друг к другу локтями, она не знала. Но ей хотелось, чтобы этот неспешный разговор никогда не прерывался. Незаметно для себя она рассказала ему о детстве, выплеснула обиды на вечно занятого отца, поведала о своих разочарованиях и победах. Даже о своей тайной боли – матери, свихнувшейся и спившейся от свалившегося на неё неожиданного богатства. Матери,, запертой в железном боксе. И взрезая очередной нарыв своей души, она становилась всё более юной. А он слушал и слушал. Его чёрные глаза ни на минуту не отрывались от её лица. Ах, как он умел слушать! Когда Ли спохватилась и замолчала глаза её слипались от усталости а горло болело. Она не помнила, чтобы ещё когда-то так долго говорила о себе, и ей сделалось стыдно. Но Карлос похлопал её по руке и рассказал что-то смешное, не касаясь болезненных тем её признаний и ничего - о себе.
- Нам пора выбираться отсюда, - виновато сказал он.
- Вы случайно не знаете, где тут туалет? А то я не дойду до верхнего этажа.
- Я должен был об этом подумать! Сейчас я покину вас ненадолго, а потом выведу отсюда через пещеры.
Он подошел к двери и прислушался. Ли отошла в самый дальний угол склепа.
- Я позову вас из-за двери. Никому не отрывайте, пока я не назову своё имя.
- А если кто-то назовется вашим именем?
- Не посмеют! – И он быстро вышел, захлопнув дверь. И сейчас же за дверью раздался вой, такой как она слышала в ущелье. Шорох и писк тоже были отчетливо слышны из-за дверей.
Оскорбить покой древних графов, написав в их усыпальнице? Но что делать в данной критической ситуации? Ли не долго мучилась сомнениями. «Это естественно» - уговаривала она себя. «Странно, что я не обмочилась от страха, когда на меня спикировала летучая мышь». Она подошла к двери и тихонько кашлянула. В то же мгновение ей послышался из-за двери ответный кашель. И голос Людочки.
- Ли, ты что там сидишь, милая, мы все комнаты обыскали, и твой отец волнуется. Выходи. Ну что ты придумала!
Ли уже взялась за ручку двери, когда вспомнила что Людочка не использует слова «отец» просто принципиально, чтобы позлить падчерицу. Она всегда называет своего мужа папиком, даже на званных банкетах. Ли на цыпочках отошла от двери. Голос за дверью плаксиво канючил, возвышаясь, пока не перешел на визг. И опять она услышала леденящий душу вой. Успев подумать, что Карлос не прорвется к ней, и она умрет замурованная в этом склепе, Ли схватилась за дверь, превозмогая накатившую дурноту. В тот же момент из-за двери послышался спокойный голос.
- Ли, вы готовы? Это Карлос.
От страха она зажмурилась и распахнула дверь, подумав, что двум смертям не бывать. Он едва успел подхватить её на руки.
- Не надо бояться милая, когда я с вами, - почти весело сказал он, и Ли повисла у него на шее не желая размыкать спасительный круг объятий. - Нам не придётся идти вверх. Сейчас мы выйдем из замка, и отправимся на станцию. Это не побег, а ещё одно веселое приключение. У меня потрясающий конь. Вчера я оставил его внизу, на нем мы и поедем. Ли… - Карлос прикоснулся губами к её щеке. – Вы необыкновенная, и мы обязательно ещё увидимся. У меня так давно не было настоящего друга. Спасибо вам за доверие, и я никогда так весело не проводил время как в этом склепе.
- Вы так говорите, потому что не хотите меня пугать. Почему нам нельзя подняться в замок? Где все актёры? Где Людочка?
- Давайте представим, что они улетели в свою Мексику и Аргентину. А Людочка? Какая Людочка? Её вы точно себе нафантазировали. Хоть у своего отца можете спросить. Не было никакой Людочки.
Ли почувствовала, что его глаза закрываются и ей безумно хочется спать. Он подсадил её в седло и она даже не поняла как оказалась на лошади. Очнулась она только на дороге ведущей из ущелья в лес. Немного саднило в горле и кружилась голова, наверно от сырости и затхлого воздуха подземелья.
- Как вы меня везли? Я всё проспала и не увидела секретного выхода из замка! Карлос, вы меня загипнотизировали! – Ни о какой труппе она не вспоминала.
Конь действительно был особенный. Ли не очень разбиралась в лошадях, хотя и занималась верховой ездой с раннего детства, но она самозабвенно любила этих гордых и грациозных животных.
Она не знала, бодрствовала она или спала, летела по воздуху или оставалась без движения. Но ощущение полёта не покидало её даже когда она оказалась на земле. Ли смогла наконец рассмотреть коня и сразу поняла что сама никогда не решилась бы прокатиться на этом диком скакуне. Он весь дрожал от скачки, тонкие ноздри нетерпеливо раздувались, а казавшиеся тонкими ноги, рыли землю.
- Он меня никогда бы не повез! – Уверенно сказала Ли.
- Вас вез я, а он вез меня…куда ему было деться?
Карлос вывел её на станцию в тот момент, когда поезд подходил к пустому перрону.
- Дайте мне свой номер телефона, я буду отправлять вам сообщения. – Она сама не ожидала, что ей будет так тяжело отпускать его.
- Почему бы и нет? Только давайте договоримся писать правду. Я привык к вам. Мне кажется, мы могли бы подружиться. У меня давно не было друзей, а вы говорите так как мне нравится, улыбаетесь так как мне нравится, жаль только редко. Вы мне не безразличны и почему-то хочется, чтобы у вас всё сложилось удачно. Вы напишите первая, если не передумаете.
- Я готова, а вот согласны ли вы писать правду?
Он кивнул, протягивая ей свой номер сотовой связи.
- Даже не знаю почему, но я хочу иметь возможность говорить с вами, и знать что с вами происходит.
- Тогда до встречи!
Он легонько покачал головой.
- Пор вентуро*, сеньора..
Город встретил её туманом и редкими холодными каплями дождя. Прямо со станции она взяла такси до центра, где её уже ждал телохранитель папика.
Отец поднял глаза от экрана компьютера и посмотрел на неё удивленно и встревожено.
- Ли, девочка моя, ты где пропадала? Я же волнуюсь, ты могла бы позвонить!
- Как где? В замке! – И тут она вспомнила. - А Людочка приехала?
На лице родителя отразилось полное недоумение.
- Какая Людочка?
- Последняя лапочка! Или ты уже забыл?
- Прости дочь, я действительно не помню. А ты похорошела, хоть и выглядишь усталой. Дуй к себе, отоспись и принимайся за работу. У тебя заказов полный стол.
«Почему он не помнит о своей жене? Заработался, наверное. Но будет время ещё спросить, сейчас мне действительно не до неё. Спать. Больше ничего. Как я устала». Ли отправилась в свою квартиру с единственным желанием – выспаться. Как только она коснулась головой подушки, перед её мысленным взором замаячило лицо Карлоса, и даже во сне её охватила дикая тоска по нему и сожаление, что их знакомство так быстро прервалось. Сны, нескончаемые сны в красных тонах преследовали её. Но над всеми снами витало ощущение полного покоя. Только открыв глаза и спустив ноги с кровати, она бросилась к своим вещам в ванную. Хорошо, что домработница ещё не засунула их в стирку. Выудив из кармана визитку, она схватила сотовый телефон.
- Я уже соскучилась. Ничего что я не выдержала время и не написала вам через месяц?
Ответ пришел через несколько минут.
- Я думал о вас. Спасибо что не заставили волноваться и ждать слишком долго. Как добрались?
И потянулись нескончаемые сообщения. Дни недели месяцы. Ли перестала стричь волосы - в одном из сообщений он сказал, что ему нравятся женщины с длинными волосами, стала носить платья - он считал, что женщины не должны лишать себя женственности с помощью мужских нарядов. Прочла всё об Испании и начала учить испанский. Она по-прежнему не знала где он живет, женат ли, есть ли у него дети. Спросить об этом ей было неловко, ещё подумает, что она испытывает к нему что-то кроме дружбы. Они говорили обо всем на свете и суждения его часто были неожиданны.
- Бывшей дружбы не бывает. Это либо дружба, либо вражда.
- А безразличие? Ведь такое бывает часто.
- Безразличные недостойны ни того, ни другого. Они мертвы, а мёртвые не дружат и не враждуют.
- Это сложности перевода. Вы видите только чёрное и белое? А как же другие цвета?
- Ещё я вижу красное. А другие цвета для женщин.
- Это субъективно. Я так не думаю.
- Нельзя просить от субъекта объективности.
Отношения её с отцом изменились. Папик вдруг перестал казаться ей старым ловеласом – просто несчастный человек с поломанной судьбой. А его многочисленные жены только следствие свалившихся на его голову бед.
В своём офисе она чувствовала себя как рыба в воде и стала замечать, что даже старые специалисты слушают её внимательно, работа приносила настоящую радость. Настроение портилось, только если Карлос отвечал не сразу, или ограничивался несколькими словами. Она снова хотела говорить с ним, держать его за руку, прикоснуться к холодным спокойным губам.
Она изменилась, походка стала плавной уверенной, голос и раньше слегка хриплый вибрировал таким множеством оттенков и интонаций, что мужчины теряли голову от нескольких слов, брошенных ей на ходу. Взгляд зеленых глаз не задерживался подолгу ни на чём, сколько людей старались поймать её взгляд. но ей не было до этого никакого дела. Сообщения, сообщения – иногда она просыпалась среди ночи, чтобы проверить, не написал ли он
Иногда вопросы его были настолько странными, что Ли не знала как реагировать.
- Если бы вам пришлось решать судьбу человека, который совершил нечто ужасное, но внушает вам симпатию – вы бы подписали смертный приговор?
- Я бы предпочла не принимать такого решения.
- А если вас обязывает ваша должность? Если вы королева или премьер-министр?
- Тогда я послушалась бы своей интуиции.
- Спасибо. Вы сняли груз с моей души.
- Кем вы работаете, Карлос? Почему вы никогда не говорите о своей работе?
- Душа моя, не знаю смогу ли я ответить на столь простые, на первый взгляд вопросы. Я царь в одной из мало населенных стран и мои подданные обеспечивают меня. Но моя работа не настолько приятна, как могло бы показаться непосвященному.
Ли не знала, как относиться к подобным ответам, ей опять морочат голову, но на этот раз она не в состоянии признаться сама себе что проиграла. Он ведь не любит её. Любит? Она не задавала себе вопрос, как она к нему относится. Положение душевного друга её вполне устраивало. Искренность Карлоса была несомненна, она это чувствовала.
- Вам приходится подписывать смертные приговоры? Тюремные заключения?
- Бывает. И в эти дни я пишу вам короткие и отрывистые письма. Мне нужно пить вашу энергию, заряжаться от вас или я впадаю в чёрную меланхолию.
- Так вы вампир?
- Естественно, но мне всё равно – кто моя жертва, она может быть кем угодно, вампиром, человеком, оборотнем – лишь бы имела душу.
- Очень смешно, особенно при воспоминании о замке. Хватит рассказывать мне всякие ужасы, лучше расскажите о себе.
- Я и пытаюсь. Больше не стану вас пугать. Вы не собираетесь летом где-нибудь отдохнуть?
Ли с удивлением обнаружила, что со времени её возвращения прошло пять месяцев. А ещё она вспомнила что за это время её папик ни разу не вспомнил о своей последней жене. Найдя в своем компьютере файл со свадебными фотографиями отца, она принялась просматривать его внимательно. Жен за последние пятнадцать лет было шесть. Не так много, если учесть, сколько раз он собирался жениться. «Надо будет собрать всех его куриц и сфотографировать вместе. Это было бы здорово, подсунуть ему такое фото. Но я не буду это ему показывать, он последнее время золото, а не отец. Стареет наверное. Вот она, Людочка! Пусть скажет мне, что с ней случилось! И не делает вид, что её вообще не существовало – этой грымзы».
Она распечатала фотографию на цветном принтере и поехала в управление. Отец был на месте. Пожилой секретарь выскочил из приёмной и показал Ли на второй вход в кабинет. А приёмной ругались подрядчики. Отец сидел на рабочем месте и задумчиво смотрел на заставку компьютера, где маленькая Ли в песочнице стояла задрав над головой лопатку и посыпая себя песком.
- Садись, принцесса. Работу принесла?
- Я же сказала, в порядке очереди, папа! И сроки мы обговорили!
- А чего пришла, может соскучилась? - Невесело усмехнулся он.
В этот момент у неё в кармане запищал сотовый, сообщая о новом письме. Ли просияла и сразу отключившись от реальности достала телефон.
- Я смотрю, что-то серьезное? – Осведомился папик. – Познакомила бы?
- Нецелесообразно.
- О! А что так?
- Отец, я хотела спросить что слышно о твоей последней жене?
- Да, что вы все от меня хотите, - вдруг взорвался он. – Какая жена? Просто наперебой решили меня доставать!
- Вот эта. Людочка. Она ездила со мной в древний замок и собиралась там снимать фильм.
- Ездила с тобой? Что-то я не припомню, чтобы ты куда-то ездила с моими женами! Вы решили меня в психушку сдать? Не выйдет! А эту грымзу на фотографии я никогда не видел! Неужели ты думаешь, что я бы не запомнил собственную свадьбу?
- Вот и я о том же! Хотя, помнить количество твоих жен – это уже достижение!
- Всё хватит! – Он треснул ладонью по столу. – У меня люди! Мне работать надо! И не лезь больше со своими глупостями, а не то женюсь!
- Хорошо папа. – Ли чмокнула его в небритую щёку и уже собралась выходить.
- Подожди, дочь. Покажи ещё раз картинку. – Попросил он слегка виновато. Взял распечатку, сел на край стола и устало потёр глаза. – Знаешь, мне иногда кажется, что похожая лапочка действительно была, а потом всё исчезает, как в тумане. Я наверно поеду отдохнуть, а? Как ты думаешь?
- Папа, давно пора! А не то оставишь меня сиротой. Что я буду делать на свете одна-одинёшенька? – Она порвала распечатку и на выходе из офиса бросила в корзину для бумаг.
- Ли, вы нужны мне! Мне не хватает ваших колких замечаний и пронзительно зеленых глаз. Я в Эквадоре и скоро совсем скоро надеюсь вас увидеть.
- А что вы там делаете?
- Играю роль божка, которому приносят жертвы. Скучаю.
- Карлос, а что по-вашему любовь?
- Сложный вопрос. По-моему это бред, убийство личности. Отказ от собственного «я», это придуманное чувство, лишнее и зловредное. Есть духовная связь, необходимость сверять свои мысли и поступки с кем-то ещё, есть желание обладания физическим телом, это желание сметает все преграды на своём пути. Оно животное и ненасытное. Стремится растоптать и уничтожить желаемое.
- Бедный, если так вы видите любовь, значит вас кто-то предал.
- А вы знаете кого-то кого никогда не предавали или кто не предавал сам? Люди устроены так. Они изначально настроены на предательство. Одни попадают в такие ситуации, другие умудряются их обходить, лавировать и подставлять на своё место других. Тоже своего рода предательство, неосознанное. Если вы никого не предавали, то у вас просто не было случая. Он может ещё представиться.
- Неправда! Вас кто-то сильно обидел. Вы не можете так плохо относиться к людям.
- Я к ним хорошо отношусь, ведь не взирая на все их каверзы и подлости, они умеют прощать. Лучше напишите, как вы живете в этом жарком мире?
- Это у вас в Эквадоре жара, а у нас прекрасная погода.
- Я предлагаю отдохнуть вместе. Мне хочется снова подержать вас на руках.
Получив это сообщение Ли прислонилась к стене и перестала дышать. Потом с удивлением прислушалась к себе.
- Карлос мы обещали друг другу писать искренне, но я не могу вам сказать, что я чувствую. Мне необходимо вас видеть! Необходимо!
- Тогда договоримся встретиться, например в Испании. Через три недели я доберусь до Европы.
- Испания – это потом. Я буду вас ждать возле озера Блэд. Название гостиницы сообщу, когда будете лететь. А пока пишите, я жду каждого письма.
Письма, письма. Вопросы ответы. И нет никого ближе этого странного полу-знакомого человека с чёрными бездонными глазами. И вот она, совершенно не интересуясь окружающей действительностью, поднимается по узенькой тропинке к автобусной станции. Там они встретятся. Каждое промелькнувшее мгновение приближает встречу. Он настоящий друг. Больше ей никто не нужен. Поселившись на отшибе, в отдалении от туристов в маленькой гостинице, она рисует и ждет. Смотрит на людей.
Сидя у окна в дальнем углу кафе она задумчиво тянет гранатовый сок сквозь соломинку и поглядывает на часы. Он тоже ждет этой встречи, она чувствует. Его сообщения стали другими. Скоро, скоро. Кубики льда, с застывшими каплями гранатового сока. Она лениво двигает соломинкой в бокале, и блики солнца играют всеми оттенками красного.
Случайно её взгляд падает на газету, заботливо подложенную на её столик расторопным официантом. «Страшные случайности». Статья невольно приковывает взгляд. Странная эпидемия обрушилась на тихий курорт. Несколько человек найдены мёртвыми и совершенно обескровленными. Никаких следов на теле. Никаких симптомов кроме отсутствия крови. Полиция ведет расследование. Отдыхающих просят не выходить без необходимости по ночам и не предпринимать самостоятельных расследований. Ситуация под контролем. Она, задумчиво откинувшись на мягком кресле, блаженно потягивается. Капля насыщенного бордового цвета замерла на дне стакана. Еле уловимая улыбка застыла в уголках яркого крупного рта, скользящий взгляд подолгу не задерживаясь, выхватывает лица из веселой толпы. На щеках лёгкий румянец. Солнце стремительно падает вниз. Сумерки крадучись обволакивают окрестности. Отдыхающие не читают газет. Какой вкусный сок. Какой замечательный курорт.
«Пор вентуро»* - может быть.
«Пуэде сер»* - возможно.