- Самое странное, что я не чувствовала ничего из того, что положено чувствовать в такой ситуации. Ни боли, ни горечи, ни злости. Только пустота. И эта пустота навалилась на меня таким, хоть и бесплотным, но тяжелым грузом, что я в ней задыхаюсь, понимаете?
Человек в халате врача внимательно смотрел на меня и не произносил ни слова. Почему он молчит? Что если он считает, что я сумасшедшая? Но разве те, кто к нему обращается, могут считать себя нормальными? Я вздохнула и продолжила:
- Но самое отвратительное – это то, что даже в этой пустоте я пытаюсь разглядеть его. Вы видели когда-нибудь, как вдруг разрывается низкое небо, затянутое черными тучами, и из этой прорези неожиданно пробивается солнечный луч? Моя пустота похожа на это небо, она опускается, давит, а я все ищу ту прорезь, надеюсь увидеть его, хотя бы на одно мгновение – да, на одно мгновение – увидеть, почувствовать его!
Он все еще продолжал молчать, и я заметила, что у него на халате нет одной пуговицы. Да и лицо его было таким уставшим, что я невольно подумала - интересно, какая я по счету?
- И вот тогда я решила обратиться к Вам,- добавила я. – Когда я прочла в газете о пластической хирургии душ, я сразу же записалась на прием. Не думаю, что обычный психолог сумел бы мне помочь. Я хочу, чтобы Вы вырезали из меня эту пустоту, как вырезают аппендикс. Она мешает мне жить!
- Ясно,- наконец-то сказал он и потер глаза. – Мне нужно, чтобы Вы сдали кое-какие анализы. Но это не кровь и не моча. Наши анализы - это тесты.
Я поспешно кивнула, соглашаясь на всё.
- Более того. Если Вы когда-либо писали этому человеку, или получали его письма, фотографии, подарки, Вы должны будете сегодня же всё удалить, выбросить, уничтожить. Это обязательное и самое важное условие перед операцией.
Я сразу же подумала о глиняном человечке, подаренном мне на день рождения. Забавная статуэтка с оттопыренными ушами, между которыми растянулась насмешливая улыбка. Мы увидели её в витрине магазина, и я сказала ему, что этот человечек точь в точь похож на него. Он рассмеялся и подарил мне статуэтку на день рождения вместе с букетом цветов и запиской – «теперь я всегда буду рядом».
Неужели мне придется выбросить и этого человечка?
- Да, Вам придется избавиться от всего,- прочитав мои мысли, ответил врач. – Иначе, мы не добьемся успеха. Пластическая хирургия души – то же самое, что и пластическая хирургия лица. Обновленная душа – это обновленное лицо. Только во втором случае женщины пытаются избавиться от старения, а в нашем с Вами - от воспоминаний.
- Но…я хочу избавиться от пустоты. Воспоминания мне не мешают.
- Понимаю, - кивнул он. – Воспоминания – благоприятная почва для развития пустоты. Они как микробы, попав в нужную среду, вызывают тяжелую болезнь. Если Вы хотите излечиться, Вам придется все же выполнить мои указания и избавить свой организм от этих микробов.
- Хорошо, - вяло согласилась я. – Когда мне нужно проходить тесты?
- Сначала Вы сделаете то, что я Вам сказал. Уничтожьте все, что связано с ним. Потом позвоните мне, и я назначу день сдачи анализов и операции. Не волнуйтесь, она проводится под общим наркозом и, очнувшись, Вы даже и не вспомните, от чего лечились.
- А если я встречу его, предположим, на улице. Не вернется ли все ко мне снова?
- Вы даже не узнаете его, - улыбнулся врач. – Всего хорошего. Жду Вашего звонка.
Наверное, хорошо забыть всё, думала я по дороге домой. Тем более, что я не уверена, от чего мне становится хуже - от плохих или хороших воспоминаний. Какая, в сущности, разница?
Пустота опять навалилась на меня и я, еле дыша, поднялась по ступенькам и, войдя в квартиру, подошла к полочке с глиняным человечком. Взяв его в руки, я прижала его к щеке, но, вспомнив слова врача дернулась, будто почувствовав ожог. Человечек выпал из моих рук и ударившись об пол, разбился.
Ну вот, подумала я, все разрешилось само собой. Отодвигая носком туфли осколки и усевшись за стол, я вытащила из ящика связку писем. Сначала покончу с ними, решила я. Потом уж с теми, что в компьютере.
Разорвав на кусочки первые пять писем, я невольно вытащила из шестого конверта письмо.
« Знаешь, почему мне хорошо с тобой? Потому что мне не нужно лезть из шкуры вон и что-то придумывать, чтобы выглядеть лучше, чем я есть на самом деле. Ты любишь меня таким, каков я есть. Без дурацких обещаний и лживых признаний. Ты любишь даже мои оттопыренные уши, а ведь я их всегда стеснялся…»
Уши…Я посмотрела вниз. Прямо у моей ноги валялся осколок с одним ухом человечка. Я медленно подняла его и положила на стол прямо перед собой. Неужели я больше никогда не вспомню его? Неужели все исчезнет? Наши с ним шутки, беседы, ссоры и примирения.
Я вспомнила, как мы вместе слушали музыку, как обедали, угощая друг друга кусочками из своих тарелок, как спорили, как ждали, как волновались. И все это уйдет. Моя душа подтянется и на ней не будет ни одной морщины! Гладкая, ухоженная душа, словно лицо без возраста. Душа без воспоминаний.
Дотронувшись до осколка, я почувствовала странное тепло, от которого мне, почему то, стало легче дышать.
Разве он виноват, что так и не смог полюбить меня? Разве он виноват в том, что, поняв это, я предпочла пустоту общению с ним, и теперь сама же в ней задыхаюсь.
И как же я могу выбросить то, что не колеблясь назвала бы самой дорогой монетой в копилке своей жизни. Новая душа без прошлого - это и есть настоящая пустота.
« Алло, доктор? Я передумала. Я отказываюсь от операции. Мне стало значительно легче, я думаю, что пустота отступила и вряд ли я нуждаюсь в этой операции. Спасибо Вам».
«Ну вот, - подумал врач, снимая халат и вешая его на крючок. – Еще одна спасенная. А ведь в мой проэкт никто не верил. Запишу этот случай завтра. Где же эта пуговица, черт ее побери?»