Иван Иванович лежал под колесом истории
и отчаянно барахтался, пытаясь из под него
выбраться.
Роль колеса играл партийный следователь Ванин,
который вёл против него персональное дело.
Собственно вина Ивана Ивановича состояла в том,
что он дружил с Иваном Никифоровичем,
а тот в подпитии жаловался на Отца народов,
что тот не проявил достаточной бдительности
и "просрал" Югославию, попавшую теперь в лапы
"известного фашиста и предателя" маршала Тито.
Ивана Никифоравича взяли в плен Органы, а тот,
чтобы спастись, назвал Иван Ивановича, патриота и коммуниста,
как своего лучшего друга, надеясь, что это отведёт от него все подозрения в антисоветизме.
Органы тут же стали подготавливать Ивана Ивановича
к неприятным переменам в его жизни.
Он мысленно прощался с женой и детьми и думал,
что может быть, он последний вечер вдыхает воздух свободы
в уютной кровати. Наконец, он уснул под грузом
тревожных мыслей.
Сон ему приснился радостный. Отец народов умер.
Новый Отец восстановил его в партии, а потом эту
партию распустил. Все пострадавшие, в том числе
Иван Никифорович, были оправданы и он мог
назвать его теперь "гусаком". Больше никого не
сажали и можно было говорить что хочешь и даже
выехать за рубеж.
Иван Иванович вздохнул полной грудью и проснулся.
Сон оказался вещим.