"Отшельник"
Рядом кто-то засопел, с шумом втягивая воздух, сильно толкнул в бок, этим самым заставляя прийти в себя. Заскребся, будто делая подкоп под непонятным свертком и вдруг звонко залаял.
- Иду, иду!
Край одеяла откинули с лица, и Дитрих жадно глотнул воздуха, закашлялся, задохнулся, но все так же хватал и хватал ртом спасительный кислород, насыщая им легкие. Только отдышавшись, пришел, наконец, в себя и увидел седовласого бородатого деда.
- Вот так подарочек! – Дед отложил клюку в сторону и склонился над человеком. – Да ты живой, ах изверги, кто же тебя тут бросил?!
Дед оказался на редкость сильным, несмотря на годы, он поднял истерзанное тело и понес в свою избушку.
Мечник решил, что ему чудится все это, от нехватки воздуха и потери крови разыгралось больное воображение и конец уже близок. Тьма снова навалилась на него и поглотила сознание.
Раны саднило, и казалось, что в них разводят огонь. Дитрих дернулся и приоткрыл глаза. Деревянная изба, жаркий огонь в печке, стол грубо сколоченный, лавки вдоль стен. Под потолком пучки сухой травы.
- Очнулся?
Старик стоял рядом, держал в руках миску с едкой, пахнущей травами жидкостью.
- Ты уж потерпи, больно, знаю, но иначе твои раны не залечить.
Снова в ранах засаднило и они полыхнули огнем.
- И кто, скажи на милость, лезет к демону с обычным мечом? На-ка вот, выпей, - смрад из тебя прогонит.
Старик, чуть приподнял голову раненого и поднес к губам глиняную плошку, и во рту сразу стало горько. Дитрих закашлялся, но горькую настойку выпил. Заботливые руки опустили голову на соломенную подушку, поправили одеяло.
- Откуда ты понял, что я с бесом дрался? – Хрипло спросил Дитрих и сам удивился, что может говорить.
- Ну, жить будешь! – Обрадовался старик. – Метка его на тебе, с самим черным властелином столкнулся, эх, парень, не повезло.
Дитрих интуитивно прикрыл рукой сердце, с радостью отметив, что начал двигаться. Незнакомый отшельник творил чудеса.
- Правильно, как раз здесь и поставил властелин на тебе свою руну.
Дитрих сел и, откинув одеяло, посмотрел на грудь. Действительно, на коже стояла рваная метка беса.
- Не тревожься, знаю, как этому горю помочь. Но всему свое время, поспи пока. Ведь демон оставил тебя, срок дал?
- Да, на год.
- Ух ты, значит почуял в тебе сильную душу, способную сопротивляться так долго. Повезло тебе, паря! Ну, значит времени много, справимся с руной, а остальному научу. Не зря тебя дорога к моему дому привела, мечник. Будет и у беса время для слез.
К концу осени Дитрих совсем поправился, как только стал лучше себя чувствовать, начал во всем помогать старику: заготавливал дрова, утеплял дом, латал крышу, заново поставил изгородь. Работал не покладая рук и все ждал, когда же отшельник начнет его учить битве против демона. Но кроме рунического письма не мог добиться от него никакого учения.
Однажды старик приказал ученику срубить сук любого дерева, выстругать из него деревянный меч и покрыть рунами, заговаривая древесину быть сильнее стали. Мечник удивился такому заданию, но решил не спорить. Он отправился в лес и срубил самый толстый и прочный, на вид, сук. Вернулся домой, начал строгать себе деревянный меч. Руны писать оказалось тяжело, то и дело нож соскакивал и ранил пальцы, окрашивая белую древесину кровью.
«Зачем мне деревянный меч, если можно взять нормальный, сделанный из металла, выкованный, заговоренный?» - Думал Дитрих с явным недовольством, но день за днем брался за свой деревянный меч и нож, и резал руны, щедро орошая их своей кровью, заговаривая дерево, стать сильнее стали. К первому снегу резной деревянный меч был готов. Старик забрал его и бросил в костер. Меч вспыхнул и исчез в одно мгновение.
- И как мне это понимать? – Молодой мечник нахмурился. Обида на отшельника всколыхнулась в нем, разум едва удержал на месте, от того, чтобы не броситься и не разорвать деда в клочья.
- Как хочешь, так и понимай. Я тебе, что сказал?
- Любое дерево выбрать и сук срезать, а потом…
- Начни с дерева… Не любОе, а лЮбое – то, которое сердце твое выберет. Ты очень невнимательный человек!.. Как такому на демона боем идти?!.. Такому только у печки зад греть!..
Слова старика ранили почище меча, парень насупился и глянул на отшельника хмуро, с обидой.
- Ступай в лес, сейчас мороз несильный, он только кору прихватил, но дерево все еще живо, скоро его соки к корням отойдут, тогда поздно будет.
- Не пойду! Я старался, мучился, резал эту чертову деревяшку, ты все видел и не остановил, не предупредил что я ошибся.
- Как хочешь, тогда оставайся рабом беса…
Дитрих выругался, закипая от злости еще сильнее, но делать-то нечего, схватил топор и в лес. Зло смотрел на деревья, ругался, а они стояли обнаженные перед ним, слегка припорошенные снегом, и поскрипывали, будто осуждали за неоправданный гнев.
- Где я по-твоему дерево это найду, старый ты дурак?! – Дитрих ударил ногой по могучему дубу, и тот будто оттолкнул от себя. Молодой человек отлетел и ударился о клен и тоже получил несильный но ощутимый отпор.
- Что за чертовщина?
Каждое дерево отторгало, казалось, не хотело подпускать к себе. Мечник брел по лесу, и раздражение погасло само собой. Ни одно дерево не давало сигнал, что разрешает использовать свою плоть для деревянного меча.
Холода особого не было, а руки схватило и щеки на морозце раскраснелись. Молодой человек прислонился спиной к дереву и вдруг ощутил тепло, будто мать за плечи обняла, накрыв пуховой шалью. На сердце сделалось хорошо и, по-домашнему, уютно. Дитрих оглянулся и увидел, что прислонился к ясеню.
- Значит ты, да? Позволишь срезать сук?
Ясень заскрипел натужно и вдруг сбросил с себя тяжелый, кряжистый сук и тот с глухим ударом шлепнулся к ногам человека.
- Спасибо! – Удивлению не было предела. Мечник поклонился дереву, подобрал подарок и бросился домой.
- Значит, нашел все-таки? Теперь принимайся за работу, время не ждет. – Старик протянул острый спил ножа, заточенный специально для резки рун.
- Смотри, и инструмент сразу нашелся.
Твердая древесина ясеня поддавалась обработке легко, нож входил в дерево будто в масло. Дитрих выстругал меч, и тот получился на редкость красивым и ровным, будто был заточен в сук с самого начала и позволил человеку извлечь себя. Руны писать тоже было легко, потому как они хорошо сохранились в памяти. Розоватая древесина деревянного меча будто бы только и ждала, когда руки мастера нанесут на нее очередную руническую черту. Казалось, резак едва касался дерева, а руна уже проявлялась сама по себе.
- Готово! – Мечник передал свою работу отшельнику, и тот не раздумывая ни мгновения кинул меч в огонь.
Зазвенело дерево, зашипело, но не обуглилось и даже не затеплилось, засветилось ровным белым светом, каждая руна высветилась алым всполохом – лезвие деревянного меча закалилось и заострилось, став действительно сильнее стали.
- Бери свой меч, теперь ему, ни вода, ни воздух, ни земля, ни огонь не страшны. – Сказал дед, огладив свою седую бороду, отошел в сторону от печи.
Дитрих выхватил меч из огня и почувствовал тяжесть в руке, будто взял старинный богатырский меч, выкованный древними кузнецами из драконьих зубов. Мечник выбежал во двор и едва дотронулся до изгороди, а она повалилась, разрубленная на части.
- Эй, не балуй! – Отшельник вышел следом, и хотя он ругался, но прятал улыбку в густой бороде.
- Починю я ограду, не волнуйся.
- Но, это еще не все, мечник. Это только первый шаг.
Дитрих удивленно обернулся.
Ночью его мучили кошмары – в них он бился с Витольдом и проигрывал, даже новый меч не спасал. И снова жаркие объятия и требовательные поцелуи. Возбуждение, переходящее в боль и наслаждение от запретной, зачарованной страсти.
«Ты мой, слышишь, Вальтер? Ты принадлежишь мне!»
- Твой! – Как загипнотизированный повторял за бесом мечник. – Навеки, твой!
- Сны одолели? – Отшельник взял с полки точильный камень и нож.
- Да! – Дитрих проснулся в поту и с радостью осознал, что все так же находится в доме старика.
- Что же, значит пришла пора.
Дед взялся точить нож, долго водил лезвием, противно скрипя, по шероховатой поверхности камня. Что-то шептал себе под нос изредка брал пригоршню травяного отвара, поливал камень и снова принимался за отточку.
Дитрих сидел молча, он давно уже привык ни о чем не спрашивать. Знал – бесполезно, если хозяин старой избушки не захочет, то ничего не скажет, допытывайся хоть до самого утра.
- Снимай рубаху и садись на лавку.
Мечник послушно скинул рубаху и сел на лавку возле печки. Отшельник зашептал заговорные слова, быстро сунул нож в огонь и накалил лезвие. Выхватил и стеганул ножом по коже – раз, другой, третий. Молодой человек даже не успел испугаться, так стремительны были эти движения.
Руна собственности вмиг превратилась в «силу», а в комнате запахло паленой кожей.
- Теперь пора учиться бою! Пошли.
Они вышли в надвигающиеся сумерки. Небо, морозное, чистое, смотрело на бредущих по полю людей своими ясными глазами, месяц завалившись на спину, делал небо улыбчивым.
- Завтра будет снег. – Задумчиво сказал отшельник и, не предупреждая, ударил мечника силой, да так, что тот отлетел метра на три.
- Эй! – Дитрих поднялся, отряхивая штаны. – Ты чего это творишь, старик?
- А ты чего расслабился, воин? Кто собрался драться с бесом, я что ли?
Руны одна за другой вспыхивали на чистом снегу и обугливали его. Отшельник учил мечника заклятиям силы бойца. Дитрих все схватывал на лету и уже через несколько часов смог применить простейшее заклинание.
Зима пролетела незаметно и однажды с проливным дождем земля очистилась от серого, вялого снега. Первые цветы распустились на пригорках, и проглянула зеленая травка на полях. Небо становилось все выше, все голубее и прозрачнее, а дни длиннее и солнечнее, тепло больше не покидало весеннюю землю.
- Что же, мечник, ты узнал все, чему я мог научить тебя. – Сказал отшельник. – Твой путь теперь лежит в Город Магов, там найдешь Удальца, моего сотоварища, и передашь ему вот эту дощечку.
Дитрих принял из рук учителя дощечку испещренную незнакомыми витиеватыми письменами.
- Он поможет тебе.
Мечник поклонился в пояс своему наставнику, и отправился в путь.
- Пусть хранят тебя боги. Ступай с миром.
Из леса выбрался быстро, тут была знакома каждая тропинка, а потом присел у дороги, не зная, куда следует идти. Дитрих ничего не слышал про город Магов, а старик о дороге и словом не обмолвился, значит рассчитывал, что ученик сам доберется.
- Не знаю куда идти, так хоть поем. – Дитрих разложил на салфетке свой скудный обед: краюху хлеба, луковицу, да небольшой бурдюк с молоком.
- О, хлебный дух!
Рядом с ним остановились два человека – слепой старик и мальчик поводырь.
- Угощайтесь! – Дитрих пригласил путников от чистого сердца.
- А что, молодой человек, куда путь держишь? – Спросил слепец.
- Да вот, нужно мне в Город Магов попасть.
«И как он понял, что я молодой?» – Промелькнула мысль, и Дитрих тут же пригляделся к старику, но ничего необычного не разглядел, седовласый путник был действительно слеп.
- Ясно! Значит попутчик ты наш, и мы туда же идем.
Мечник обрадовался, подумав, что втроем в дороге всегда веселее.
- Дедушка, а что в мире делается, бесы и чародеи не слишком землю замучили? – Поинтересовался он.
- Тихо на земле, нет больше озорства, будто бесы покинули наши земли. Нет ни войн, ни разрушений. Говорят, что темный властитель издох в своей поганой пещере.
Дитрих вздохнул и сжал кулаки.
«Значит держит свое слово, погань. На год людей в покое оставил, чтобы, если я не явлюсь, больнее сделать, заставить возненавидеть всем сердцем того, с чьим именем на устах будет творить демон и его воинство новые бесчинства».
- Ну, пошли, что ли? – Сказал слепец поднимаясь на ноги. – А то, пространственный путь ждать нас не будет.
- Пространственный путь?..
Старик взял в руки посох и пошел по дороге, опираясь на плечо мальчика-поводыря. Дитрих побрел следом и едва не стукнулся носом о спины, неожиданно остановившихся спутников.
- Эй! Хоть бы предупредили! – Вскрикнул мечник, но его не слушали.
- Здесь, кажется, нашел!
Слепец повел посохом и прочитал мантру на незнакомом языке. Пространство прогнулось, а потом подернувшись радугой исказилось, превращаясь в белый тоннель.
- Теперь пойдем на свет и выйдем аккурат к городу магов. – Старик шагнул первым, за ним мальчишка и потом уже ошарашенный мечник.
В Городе Магов стоял шум и гам, оказалось, что там собрались воины из разных концов страны, на турнир, в честь праздника весны и плодородия.
Путники мгновенно потеряли друг друга в толпе, и Дитрих остался в одиночестве. Он пошел по узким улицам, то и дело натыкаясь на прохожих.
Девы в белых одеждах и с венками на головах, с цветущими ветками сливы в руках готовились ввечеру выйти за город к реке, гадать на своего суженого. Обозники распаковывали товары, они привезли их на ярмарку, которая откроется к празднику. Горожане гуляли по улицам, рассматривая украшенные цветами фасады домов.
Дитрих отвык от шума и городской суеты. Он постарался как можно скорее найти Удальца. Ему указали на небольшой домик в самой окраине города.
Высокий, худой человек встретил путника. Молча выслушал и принял из рук деревянную дощечку. Прочитал. Поднял глаза и посмотрел на пришельца очень внимательно.
Не успели ни о чем сговориться как к воротам подошел слепой старик с мальчиком поводырем.
- Знаю твою проблему! – Неожиданно низким голосом произнес Удалец. – Заговорит твой внук иди, а как будешь из города выходить, так сверни к лесному колодцу и умой его, да дай воды напиться, лесной властелин поможет твоему горю.
- Спасибо! – Старик поклонился и повернул восвояси.
- Ты ведь с ними пришел?
- С ними. – Согласился Дитрих. – Только потом потерял их в толпе горожан.
- Да, сейчас в городе суетно. Проходи в дом, мечник, чего здесь стоять.
Дитрих оказался в небольшой, но светлой комнате и уселся на лавку, куда позволил хозяин.
- Значит бой тебе предстоит скоро?
- Предстоит.
- Мой друг просил сделать тебе заклятые путы. Знаешь, что это такое?
- Нет. – Дитрих пожал плечами.
Удалец вышел из комнаты, но тут же вернулся, в его руках болталась обычная веревка.
- Встань и нападай! – Приказал он гостю.
Дитрих подчинился, как только он поднялся и замахнулся для удара, Удалец кинул веревку, которая тут же обездвижила воина, заставив его упасть на пол.
- Ничего себе!.. – Только и выдохнул поверженный.
Действие пут прошло быстро, и мечник снова оказался на ногах.
- Меня еще просили дать тебе заклинание и набор рун, так вот, держи.
Удалец протянул бересту, исчерченную рунами так густо, что в глазах зарябило.
- Позже научу тебя руны по коже резать, чтобы успел пока путы твоего противника держат начертать заклятие и заговор произнести. Пока же, иди и учи, то что на бересте писано.
Дитрих вышел во двор и стал разбираться с текстом. Среди знакомых рун, попадались руны незнакомые, чужие, таких мечник отродясь не видел. К каждой такой руне имелось объяснение, что та или иная руна значит.
- Беса, тем более темного властителя, не убить! – Удалец присел на завалинку. – Поэтому, сначала, его нужно заклясть, сковать, а потом обратить в камень. Проще говоря, наложить печать времени, чтобы бес никогда не смог больше вылезти на этот свет и бесчинствовать.
- А я думал, что убью его и все дела… - Разочаровано протянул мечник и повертел в руках берестяной свиток. – Слушай, а что здесь за знаки под чертой? Смотрю – не могу понять.
- Эти руны, ты не должен писать ни в коем случае. – Удалец указал пальцем, какие именно руны следует избегать.
- Почему это? – Не понял Дитрих, внимательно разглядывая замысловатую вязь и понимая, что теперь только об этих рунах и будет думать все время.
- Лучше тебе этого не знать. – Вздохнул знакомец лесного отшельника.
- Но они так похожи на вот эти знаки, которые, вроде как полагается нанести на кожу беса. Я не вижу никакого различия.
- Ты что, приглядись – различий масса! – Удалец возмущенно вскинул брови. – Ты уверен, что с тобой никого больше нет, может быть ты потерял не только старика с мальчишкой по дороге, может быть настоящий боец еще где-то в пути?
- Смеешься, да? – Пробурчал Дитрих. – Но я действительно не вижу разницы. Закорючки какие-то одинаковые.
- Ничего, я научу тебя, надеюсь, ты все поймешь со временем. – Удалец поднялся и из-под ладони взглянул на заходящее солнце. – Ну, а уж если судьба… То, от нее не уйдешь…
- Что ты имеешь в виду? – Дитрих тоже поднялся и тоже взглянул на солнце.
- Да так, себе под нос бурчу и только…Что же! – Удалец оглянулся. – Пошли в дом вечереет уже, жена на стол собирает, ужинать будем.
Дитрих усмехнулся и поспешил в дом, откуда потянуло аппетитным запахом щей и ароматом свежеиспеченного хлеба.