Разрываясь в многогранность отрывистых полувздохов, ловить в сумраке иллюзии снов, как и иллюзии жизней, что при делении на два всегда приходят к знаменателю в ноль. На ноль деление не возможно, следовательно, жизнь как таковая нам не возможна.
Взрывая мир прерывистым дыханием, аритмией сердечной мышцы, урывками строк по глади темного неба, я взрываю себя столь не прочно стоящего на коленях перед ликом святых небожителей.
Перерастая из стайки в стайку, мы держимся за руки неизменно, ступая одновременно всегда на осколки чужих судеб голыми пятками чернильной расцветки.
Взглядом куда-то между мы рисуем картины, каждый собственную судьбу, не пересекаемые дорожки, разбросанная фальшь улыбок по пустыням воспоминаний.