- Ах, вот как! В гости ты ходить не любишь, о вечерних прогулках со мной слышать не хочешь, а вместо подарка под елкой, хоть самого маленького, я каждый раз получаю твои оправдания, что ты их выбирать не умеешь! – прыгая на одной ноге и пытаясь попасть в сапог второй, я горестно подытожила семейное обсуждение планов «как отметим Новый год». И выскочила из дому, громко хлопнув дверью: пусть почувствует всю глубину моих страданий, бессердечный!
Прыгая через две ступеньки, я бубнила под нос: «Хоть бы, какое завалящее чудо случилось в канун праздника! Ну, хоть малюсенькое чудушко, так нет же, одни разочарования!»
Словно в подтверждение, что чудес не стоит ждать, на улице меня встретил мрак. То есть то, что в конце декабря после девяти вечера не светит солнце, это вполне естественно. Но в нашем дворе, как и во многих других, не светит вообще ничего. Топорщатся разросшиеся кусты колючего шиповника, пытаясь схватить прохожих за одежду, над козырьками подъездов нависают слепые фонари. Проходят годы, и никто не собирается прикрутить под захудалый колпак яркий глаз лампы. Поэтому я привычно застыла на ступенях крыльца, привыкая к темноте и, используя одну ногу в качестве щупальца, осторожно двинулась вперед. Предварительно исследуя кромешный мрак подо мной – не хотелось сидеть у елки в гипсе.
« Эх, жизнь моя, жестянка! – жужжали в голове обиженные мысли-пчелки, - стараешься, как лучше, но никто этого не ценит! Примчишься с работы – прыг за плиту! К приходу мужа наготовишь, стол на тесной кухне украсишь, как в лучших ресторанах.… А он все проглотит, не глядя и на диван. Ну, ладно, устал. И я устала. Пока драю кастрюли, убираю после ужина, пусть отдохнет. А я лелею мечту – вот сейчас подойду, позову – пойдем, мол, милый, перед сном воздухом подышим, рука об руку пройдемся – и он согласится. Мне эти прогулки необходимы: едва оказываюсь на окраине городка, где приветливо машут лапами огромные ели, сквозь стволы которых сверкают волны нашего северного озера, как тут же успокаиваюсь. Уходят на дальний план привычные проблемы, суета, давящее чувство скоротечности жизни. Распрямляются плечи, голова задирается к небу, и взгляд насыщается строгой красотой и гармонией. А если при этом рядом близкий человек, с кем вы чувствуете одинаково, удовольствие от такой прогулки возрастает многократно. Так ведь его не вытащишь! Сколько лет бьюсь – уговариваю, умоляю, расписываю роль романтики для семейных пар – ни в какую! «Ненавижу улицу!» Это нормально? Зато переползти с дивана к врагу семьи – компьютеру – и до ночи разить виртуальных врагов, это замечательно! Нет, я больше не потерплю такого отношения. Вот уйду сейчас, куда глаза глядят…к Таньке, например, к подруге. И пожалуюсь ей на свою несчастную, серую жизнь без чудес».
Глаза потихоньку приспособились к темноте и фиксировали фрагменты жизни ночного города. Светились только окна - почти в каждом из них играли огоньками елки. Завтра под ними появятся таинственные свертки, и те, кто соберутся за праздничным столом, будут в нетерпении поглядывать на часы – ну когда же?
Засмотревшись по сторонам, я чуть не ухнула с крутого спуска. Вовремя затормозив, всмотрелась в темноту: там, возле мусорных бачков маячили неясные фигуры. Если это бомжи, занятые древним собирательством, то еще полбеды, хоть при виде копающихся в мусоре людей я прихожу в полное смятение. А если собаки? Они, как откормленные оборотни, снуют по городским улицам, имея явные хулиганские намерения. Даже, я бы сказала, террористические. Если же они решат, что я подкрадываюсь к ним темноте, желая под ее прикрытием отобрать лучший кусок… Приблизившись, я поняла, что обе догадки оказались верны. Возле одного из бачков стоял сгорбленный старик, опираясь на странную, словно металлическую палку. А рядом в зловещем молчании носились псы, все сужая круг, в центр которого оказался заключенным беспомощный человек. Я растерялась – что делать? Незаметно уйти? Вряд ли получится, собаки не глухие. Да и как бросишь несчастного старикана! Но, мамочки, как я боюсь собак! Даже маленьких мосек, с их игольчатыми зубками, а тут просто лоси какие-то!
- Дедушка, не двигайтесь, я сейчас! У меня есть…телефон! – храбро проблеяв боевой клич, я ринулась под горку. В то же время из-за угла выскочил еще один пес, просто монстр, как мне показалось. И помчался наперерез.
«Боженька, Дедушка Мороз! – плохо соображая, что говорю, мысленно взмолилась я, - сделай чудо – убери этих зверюг! И чтоб старик со страху не окочурился, у него, поди, сердце, слабое…». Я летела на всех парах, размахивая руками, и выкрикивала все команды кинологов, что слышала в телепрограммах, типа «фу», «фас» и «апорт». Когда до старика оказалось не больше метра, он вдруг повернулся ко мне. Очередное «к ноге» застряло в горле: на меня смотрели спокойные ясные глаза, в бороде, завивающейся кольцами, пряталась улыбка, а на концах этих белоснежных кучеряшек… Вот, честное слово, блестели маленькие звездочки! Чудный дед протянул в мою сторону свой странный светящийся посох, и в это же время собачий монстр настиг меня и прыгнул на спину.
- А-а-а! – завопила я, кувыркаясь по ледяной горе и хватая деда за ноги, - спасите! Дедушка, бегите!
Стариковские ноги были непростыми. Бесплотными. Напрасно поболтав в воздухе руками, я прикрыла ими лицо, чтобы в случае несвоевременной кончины не оттолкнуть своим видом любимого мужа и зажмурилась изо всех сил…
- Ты чего, уснула, что ли? Что кричишь то, весь дом перебудишь, - тормошила меня Танька. Я проморгалась и осмотрелась вокруг – вот это да! Так я что, дошла до подруги, и пока та грела чайник, да утрамбовывала в спальне детей, успела вздремнуть?
- Ну, ты даешь! – не вынесла моего глупого вида Танюха и рассмеялась, - ввалилась на ночь, глядя, одежда, словно тебя пузом по лесу возили. Глаза, бешенные, и орешь: «Чудо! Он существует!» Кто он-то?
- Да так, Тань. Ты извини, - замялась я, - просто все разом навалилось, да с Сережей вот поссорились.
- Ну, это нормально, - прониклась пониманием подруга, - мы тоже по двадцать раз на дню со своим ссоримся и миримся. А Сереге то позвони, он уж телефон оборвал, да у тебя со звуком что-то. Упала что ли, да мобильный об землю припечатала?
Взглянув на дисплей, я подпрыгнула – 18 не принятых звонков! Мамочки! Пора домой, муж волнуется, даже о телике с компьютером забыл.
Выйдя на улицу, я не узнала свой город. Не только горели фонари вдоль всех улиц и дворов, откуда-то взялись разноцветные гирлянды, натянутые между стройными рядами лип. Пройдя этими сказочными аллеями, любуясь причудливыми фигурами из огоньков, я почувствовала мягкое прикосновение к лицу. Ну, надо же, снег! Огромные, пушистые снежинки закружились в воздухе. Мы уж отчаялись дождаться настоящего снега этой серой, не похожей на себя зимой. Свернув в знакомый переулок, я невольно замедлила шаг. Заботливо посыпанная песком горка звала меня наверх. Сбоку стоял какой-то маленький теремок из свежеокрашенных досок. Я заглянула в широкую дверь – бачки! Новенькие, пластиковые, с крышками!
- Вылезай, ты, что там делаешь? Ты, почему трубку не берешь, я с ног сбился, по улицам бегая, пока тебя искал! – от звуков знакомого голоса я поспешно выдернула голову из …ну, не помойкой же это называть!
Сережка крепко взял меня за руку и повел к дому. В-пол уха выслушивая его ворчание, о том, сколько он испытал беспокойства за ближайший час, о том, что дома нас ждет вкусный чай с моей любимой шоколадкой, а завтра, под елкой, я увижу «такое», я озиралась, высматривая необычного старика. Ну, не привиделся же он мне, в самом деле! И на брюках, вот дырка, и мобильник барахлит. Чудеса…
У подъезда я пришла в себя – лампочку над ним никто не наколдовал. Споткнувшись обо что-то, Сергей включил маленький фонарик и посмотрел под ноги.
– Уж ни Деда ли Мороза потеряшка? – покатал он взад-вперед необычную палку, заискрившуюся в свете фонарика, - как же завтра по нашим улицам пробираться будет? Потом поднял и аккуратно прислонил ее к стене.
- Сережа, - захлебнулась я от желания рассказать о вечерних приключениях, - я такое чудо видела!
- Иди,- слегка подтолкнув меня вперед, он распахнул двери подъезда – ты даже фонарик с собой не взяла, злюка! Видела она! Эх, чудо ты мое, пожизненное…
(полуфантастическое происшествие)