На поляне среди молодой, только что проклюнувшейся травы, расцвел цветок. До того красивый, что глаз не отвесть! Лепестки черные и белые а сердцевина алая. Маленькая девочка подошла к цветку понюхала его, да и сорвала, матери подарить.
-Макошь, мать Макошь, смотри что нашла я! Красивый!
- Доля, опять ты за свое! Зачем же у цветика невинного жизнь отобрала? Он цвел себе, цвел, красотою мир радовал, а ты так неосторожно! Нехорошо…хочешь, как Недоля быть? Та вечно только вред приносит!
-Мам, Макошь, а что же делать?
-Ты когда за прялку в последний раз садилась?
-Давно…
-Вот и сядь! Натки мне нити, да побольше. Вытку я ковер всех на Земле краше, да узором для него цветочек твой послужит. Пусть живет, родной, Душой его назовем…
Так то и появилась на свете, душа человеческая. Темная светлая да алая, на ковре Макошью вытканная, да Долею скрепленная. Да только мастерица не учла, что теперь следить за этой душой придется ой как зорко! А не то горе будет роду человеческому. Сам мыслить пока не научился, а решения принимать уже начал.
Родилась на Земле молодой, девушка. Красивая, что сам Дажьбог радовался, колесницу свою в небо, выгоняя, да на её маленькое личико любуясь. Подрастала она под его благословением да с душою чистою, незапятнанною. Славно Макошь постаралась над душой её: лучшими нитями выткала, бутон тугой у цветочка, лепестки светлые, прозрачные, а сердцевинка розовая, еще алеть не начала. Но вот, пошло четырнадцатое лето, с тех пор как мать произвела её на свет и просватали красавицу за кузнеца молодого. Ковал – загляденье! Алыми брызгами разгонял он огонь по железу темному, заставляя его накалятся, изгибаться, создавать причудливые узоры на мечах благородных да на щитах для воинов храбрых. По сердцу была дивчина, красива, умна, работяща, из рода славного. И жить бы им, поживать в добре и здравии, да только на весенний праздник, когда рожь зацвела, взыграла молодость в жилах его, разогнала кровь, да пустился он молодецкие подвиги совершать. Предал свою лебедушку….Предал любовь чистую, ранил душеньку молодую….
Окрасился цветок девушки алым. Распустился во всей красе, да уже не для кузнеца, а для ножа им же сотворенного. Вошел он в грудь девушки, по самую рукоятку, вошел, да там и остался.… Опали лепестки, осыпались долу. Плачет Дажьбог над любимицей своей, солнце не выходит, мрак на земле. Морана радуется да торжествует, а кузнец потери не осознает, радуется да свадьбу шумную справляет с новою красавицей.
Разгневался Дажьбог, прилетел к Моране, отобрал девчушку да Берегиней сделал. В березу поселил, у дома кузнеца того. Маялся кузнец, ведь по ночам к нему красавица приходила и смотрела так жалостно, с укором…Время шло, кузнец давно состарился, но с тех пор, когда рожь цветет, выходит Берегиня из березы, расчесывает свои косы у порога дома любимого, да песни тужливые поет. Солнце тогда ярче светит, да цветы распускаются, странные: черно-белые лепесточки, да сердцевина алая…