Поле, русское поле. Посреди кирпичный дом и ни одного деревца. Повсюду гуляют овцы. Забора нет, но перед домом одинокие железные ворота с калиткой. Подумав, вошли через калитку. Вот она, двойственность российской души, о которой писал Бердяев.
Чем шире у человека душа, тем в неё удобнее гадить.
Все писатели паразитируют на чужих судьбах.
Диалог в лифте. Девочка одиннадцати лет хвастается матери:
- Сегодня дочитала «Му-му».
- Тургенева? Ну и как тебе?
- Ваще жесть!
Вот вам «отцы и дети».
Раньше нам стирали извилины, теперь выпрямляют наподобие американских стрит.
Семейные узы надо беречь, даже если они затянуты на шее.
- Вы не замечали, что люди, рубящие лес никогда не расцветают? – пафосно спрашивает учительница начальных классов.
Вырубив почти гектар мелколесья, я не только расцвела, но и начала пахнуть.
Курковые ружья придумали гринписовцы. Пока я тщетно пытаюсь взвести курок, вальдшнеп улетает. Через минуту по ту сторону перелеска раздается пальба. Один, два, три, четыре... Стреляют из пятизарядки. С истошным кудахтаньем вальдшнеп возвращается обратно. А кому сейчас легко?
Время летит так быстро, что мы не успеваем стареть.