Здравствуйте, уважаемая редакция «Золотого ключика». Пишет вам кот Бубликов. Меня так прозвали ещё в раннем кошачьем детстве, потому что я бублики со стола воровал. Но речь вовсе не о них, а о моём любимом хозяине – мальчике Диме. Понимаете, дело в том, что мы поссорились. Хотя, нет, буду говорить только правду от начала и до конца – это я обидел своего лучшего друга! А дело было так...
Однажды в мою (ой, то есть в нашу с Димой) комнату залетела сорока.
– Ага, на диване лежишь, – ехидно усмехнулась она. – А все нормальные коты улетать собираются. На дворе-то весна, потепление. Чего ж дома сидеть?
Выглянул я в окно и увидел, как из форточек, с чердаков и крыш вылетают коты с кошками и присоединяются к огромной стае, которая порхала в небе. Они летали даже лучше птиц! Правда, не чирикали, а мяукали.
– Это что же получается, – удивился я. – Нам, хвостатым, теперь надо гнёзда вить?
– Сам ты гнездо! – разозлилась сорока. – Живёшь на десятом этаже, ближе всех к небу, а знать не знаешь, что теперь модно жить на облаках. Да и свободы там больше, чем под хозяйским надзором.
«А правда, – подумал я, – замучил меня Димка своими нравоучениями: об диван когти не точи, мамины духи не разливай, рыбу в аквариуме не лови. И потом, мода всё-таки»... В моей кошачьей душе появилась решительность.
– Что надо делать?
– Ничего особенного, – ответила сорока. – Стань возвышенной натурой, а для этого – откажись от всего земного. И когда почувствуешь, что лапы оторвались от пола, держи курс на самое больше облако.
Оказалось, что быть возвышенной натурой очень даже весело... Первым делом я разбил Димину кружку, потому как иногда лакал из неё молоко и по праву считал своей вещью. Потом искусал обложку книги «Воспитание котёнка», разорвал мочалку, которой меня тёрли, если испачкаюсь, загнал тюбик своего шампуня под ванну, а щётку для шерсти – под шкаф. В общем, когда Димка вернулся из школы, я отказался почти от всего земного.
– Ты что натворил? – хозяин так удивился, что даже ругаться не стал.
– Отказался от всего земного. Я теперь почти возвышенная натура, скоро улечу, – как можно небрежнее ответил я.
– Нет, Бубликов, ты – легкомысленная натура! – вспыхнул Димка. – Неужели самому не стыдно?
– Стыд – это земное, – сказал я. – Но тебе, конечно, не понять: рождённый ползать...
И не успел договорить, как почувствовал, что лапы оторвались от пола. «Гуд бай!» – это были мои последние Димке.
С тех пор, дорогая редакция, прошла целая неделя, как я улетел из дома. И, сказать по правде, от этой возвышенной жизни у меня только в животе урчит и мыши по ночам снятся – еду на облаке три раза в день не дают. А какие здесь кошки скучные – только и говорят, что о своей шёрстке, ресницах да котах из соседних подъездов.
Ох, не выдержу я тут больше! Плюну на всю возвышенность с модой и полечу обратно, к своему хозяину. Но сначала через вашу газету хочу попросить у него прощение. Димка, он «Золотой ключик» очень любит. Так вот, ты прости меня, дорогой друг. И, если простишь, открой на ночь форточку. Только не очень широко, иначе простудишься. А я теперь и в узкую щель пролезть смогу...
Жду встречи!
Всегда твой кот Бубликов.