Глава 11
- Госпожа, рана затянулась, - сообщила Ния, внимательно осмотрев плечо принцессы. В первый же вечер, как только они прибыли в Кардис, служанка приготовила для своей госпожи душистую ванну и основательно вымыла волосы и тело девушки. Сняв повязку с плеча, она обнаружила, что рана, оставленная когтями горгульи, воспалилась. Пришлось звать на помощь Анну. Та, увидев страшный след когтей, разохалась, а затем принесла какую-то зелёного цвета мазь с резким запахом. Ния узнала запах радуницы, лучшего средства для заживления ран. Осторожно промыв рану принцессы, верная служанка толстым слоем наложила мазь и туго перевязала плечо. Вся эта процедура доставила Дейдре довольно сильную боль, поэтому, утомлённая, она сразу же уснула.
Сейчас же, спустя три дня, рана совершенно не беспокоила принцессу, остался лишь небольшой красноватый шрам на левом плече. Дейдра, только что проснувшаяся, встала с постели и выглянула в окно своей комнаты наверху южной башни. Было раннее утро. В ясном голубом небе проплывали лёгкие пушистые облачка, солнце только что выглянуло из-за гор, и его лучи ласково освещали просыпающийся Кардис. Какая-то большая птица парила в небе, выглядывая добычу. Принцесса вдохнула свежий, напоённый запахами горных трав воздух, и зажмурилась от удовольствия. Как хорошо здесь, в горах! Она с удовольствием осталась бы в Кардисе, под надёжной защитой его неприступных стен и храбрых воинов, но, к сожалению, ей придётся покинуть этот гостеприимный город и отправиться в Барлонг. Говоря по правде, она вовсе не стремилась попасть туда, и если бы не настойчивость Хранителя времени, осталась бы на родине, как ни была она разрушена и разграблена врагами. При мысли о Хранителе принцесса тут же почувствовала сильнейшее раздражение. Этот несносный человек совершенно не считался с нею, не принимал в расчёт её желания и чувства. Подгоняемый верностью данному слову, он готов был тащить девушку к жениху даже против её воли. Возможно, если бы Дейдра начала сопротивляться, он применил бы силу. Проверять свои предположения ей не хотелось.
- Госпожа, я приготовила воду для умывания, - услышала она голос Нии. Девушка внесла в комнату таз с подогретой водой, в которой плавали лепестки цветов, наполнившие комнату пьянящим ароматом. Принцесса с удовольствием умылась, и служанка принялась расчёсывать её золотистые волосы. Это было нелёгким делом. Длинные густые пряди с трудом поддавались гребню с частыми зубцами.
- Какая же вы красивая, госпожа, - с восхищением сказала Ния. Принцесса и в самом деле была хороша. Длинные волосы обрамляли лицо безупречной формы, спускались на плечи, укутывая девушку, будто плащом. На концах пряди завивались тугими кольцами. Нежный румянец окрашивал щёки. Большие глаза цвета молодой листвы, сияли, осенённые густыми длинными ресницами. Губы чётко очерченного рта имели тот необыкновенный цвет, который всегда вызывает воспоминания о чём-то сладком. Нежно-розовая, с жемчужным отливом кожа была словно мягкий шёлк. Ния вспомнила, как часто в Лиссонессе она слушала песни бродячих музыкантов, воспевающие красоту и прелесть Розы Цитара, принцессы Дейдры, но ни одна песня не могла достаточно точно передать, как на самом деле прекрасна девушка. Полюбовавшись госпожой, служанка собралась заплести волосы в две длинные косы, но принцесса остановила её.
- Оставь волосы распущенными и принеси серое платье и накидку, - в ответ на вопросительный взгляд она пояснила, - я отправлюсь помолиться в храм Матери всех богов. Хочу просить её покровительства.
- О, нет, нет, госпожа, не ходите, - с ужасом воскликнула Ния. – Попросите покровительства у кого-нибудь другого.
- Помолчи, я сама знаю, что мне делать, - нахмурилась принцесса. С видимой неохотой служанка принесла серое просторное, похожее на балахон, платье и плотную накидку. Принцесса, скинув всю одежду, надела на голое тело платье и, спрятав волосы под капюшон, плотно завернулась в накидку. Обернувшись к служанке, она негромко сказала:
- Я пойду одна, - Ния открыла, было, рот, но принцесса остановила её, приложив палец ко рту, - и не вздумай кому-нибудь сказать, куда я пошла.
С этими словами принцесса торопливо вышла из своей комнаты и поспешила вниз, к выходу из башни. Ния, оставшись одна, заплакала и принялась молить Сэду, богиню луны, чтобы та помогла принцессе, когда та будет в храме её грозной матери. К самой Матери богов девушка не осмеливалась обращаться даже мысленно.
Принцесса, незаметно выскользнув из замка, направилась в город, где на одной из площадей, всегда тихой и безлюдной, высился один из крупнейших храмов Матери всех богов. Такие храмы были во всех крупных городах Цитара. Был такой храм и в сожжённом Лиссонессе. Но там принцесса не бывала ни разу. Ежегодно в столице проводился праздник, посвящённый Матери, который всегда сопровождался крупными пожертвованиями её храму. Мать всех богов, Шинта, почиталась в Цитаре особо. Ведь она была матерью Сэды, богини луны, покровительницы всех женщин, Эрадо, бога солнца, покровителя мужчин и ремёсел, Яллы, богини земли, особо почитаемой земледельцами, Трока, бога ветра, которого молили о ниспослании хорошей погоды, и Айны, богини огня, которая охраняла семейный очаг. Каждый из этих богов имел многочисленные храмы в разных уголках страны, в которых жители Цитара могли просить помощи и защиты, но просить защиты и помощи у Матери всех богов – на это решались не многие. В храмах её находились лишь жрецы, и те редкие смельчаки, которые решались прибегнуть к покровительству Шинты, должны были пройти испытание, перед тем, как припасть к стопам Матери. К тому же, просить Мать можно было лишь раз в жизни, иначе назойливого просителя могло постичь наказание, поэтому Жители Цитара обращались к ней лишь в самых тяжёлых случаях, когда уже не было надежды на другую помощь. Принцесса долго думала, прежде чем решиться пойти в храм Шинты. Она очень боялась, но также понимала, что на том пути, который ей предстоит, ей потребуется помощь могучих и грозных сил.
Добравшись до тихой площади, она некоторое время простояла перед храмом, не решаясь войти. Редкие прохожие, пересекавшие площадь, останавливались у храма с низким поклоном и оставляли на ступенях деньги. Так они надеялись напомнить Матери, что почитают её и надеются на её милость. Наконец, девушка вздохнула и направилась к ступенькам, которые круто поднимались к распахнутым дверям, покрытым причудливой резьбой. Внутри храма царил полумрак. Из него вынырнул жрец, тощий седобородый и седовласый старик, одетый в оранжевую хламиду.
- Что тебе надо, дитя? – его скрипучий голос звучал глухо.
- Я пришла просить помощи и защиты матери, жрец, - принцесса старалась, чтобы голос её не дрожал.
- А знаешь ли ты, о чём просишь? - старик был явно удивлён. Нечасто в храм с подобными просьбами приходили столь юные и прекрасные девы. Обычно к ним обращались немощные старцы, просившие продлить им жизнь, или обезумевшие от горя родители, просящие спасти умирающее дитя. Не всегда Мать исполняла просьбы. Иногда, если они были неразумны, она наказывала просителя.
- Я знаю, - твёрдо ответила принцесса. Отступать было поздно. Откуда-то вынырнул ещё один жрец, низенький, кругленький, с пухлыми щеками и курчавыми волосами, средних лет мужчина. На нём была такая же хламида.
- В таком случае, - произнёс он низким голосом, - ты можешь оставить свой дар и войти.
Принцесса вынула из-за пояса мешочек с монетами и протянула старому жрецу. Тот тут же повернулся и исчез в полумраке, а второй жрец откинул полупрозрачный занавес, закрывавший главную часть храма.
- Ты знаешь, что нужно делать, или мне объяснить тебе?
- Я знаю, - ответила девушка. Она недаром изучала историю Цитара. Обряд был хорошо ей знаком по описаниям.
Миновав занавес, Дейдра очутилась в самом святилище. Впереди едва различимо виднелась фигура Матери богов, через всё святилище к ней тянулась дорожка, покрытая раскалёнными углями, с обеих сторон дорожки были углубления, полные воды. Принцесса знала, что ей придётся вступить на дорожку и пройти по ней до статуи богини. Если она не выдержит жара раскалённых углей и соскочит в воду, бесполезно будет обращаться к Матери.
Девушка решительно сдёрнула с себя одежду и осталась стоять, прикрытая лишь распушенными волосами. Разулась. Глубоко вздохнув, она сделала первый шаг. Нестерпимым жаром опалило ноги, кончики длинных волос закурчавились. Она пошла по дорожке, стараясь пройти её как можно быстрее. Как больно! Ей неудержимо хотелось соскочить в прохладную манящую воду, но она переступала и переступала босыми ногами по углям. Какая же длинная она, эта дорога. Наконец, когда она почти обезумела от боли, угли кончились, и принцесса шагнула на каменный пол у ног статуи. Ступни её были покрыты волдырями, каждый шаг причинял мучение. Тем не менее, она с интересом уставилась на статую Шинты высотой в два человеческих роста. Она увидела перед собой женщину-мать, с широкими бёдрами и хорошо развитой грудью, сидевшую, скрестив ноги на небольшом возвышении, задрапированном богатыми тканями. Одежда её была отлита из чистого золота. Руки украшали браслеты из серебра, на пальцах красовались перстни с огромными камнями. Высокая причёска была увенчана подобием короны. Лицо, широкое, с большими глазами из необычных синих камней одновременно казалось и прекрасным и ужасным. Казалось, богиня смотрит прямо в лицо девушки. Принцесса опустилась на колени, сдерживая стон боли, и откинула волосы назад. Она смотрела прямо в лицо матери, и вот, губы Шинты шевельнулись, и девушка услышала грудной низкий голос:
- Проси.
Дейдра замерла, поражённая тем, что статуя заговорила с ней человеческим голосом. Оторопев, смотрела она в грозное лицо, и не смела отвести взгляд. Молчание затягивалось. Наконец, богиня наклонила голову и произнесла ещё раз:
- Проси.
- О, великая Мать, - дрожащим голосом негромко произнесла принцесса, сердце её колотилось в груди, - я должна покинуть свою родину навсегда. Прошу тебя, дай мне свою защиту. Да не оставит меня твоя помощь на всём долгом пути, да позволит мне достичь своей цели.
- Я помогу тебе, но уверена ли ты, что ищешь счастье там, где нужно?
- Я ищу не счастья, а покоя. Я должна выполнить предсмертную волю моего отца, чего бы мне это ни стоило.
- Ты верна слову – это хорошо, но я помогу тебе не только дойти до конца пути, но и осуществить твоё желание.
- Какое? Какое желание? – девушка затрепетала.
- Узнаешь в своё время. А теперь ступай. Моя защита с тобой.
Губы статуи шевельнулись последний раз, глаза вспыхнули ярким светом и погасли. Наступила полная тишина. Девушка долго смотрела на Мать богов, не смея поверить, что ей посчастливилось увидеть подобное чудо. Наконец, Дейдра поняла, что больше ничего не услышит. Она повернулась к дорожке, и увидела, что угли погасли. На противоположной стороне появился седобородый жрец и поманил девушку. Она поколебалась, а затем вновь вступила на дорожку. К её удивлению, ступни ощутили приятную прохладу. Каждый шаг утишал боль, возвращал потерянные силы. Когда она дошла до конца дорожки, на ногах её не было ни одного ожога. Жрец, терпеливо дожидавшийся девушку, протянул ей одежду и с одобрением сказал:
- Ты выдержала испытание. Не многим это удавалось. Великая Мать довольна. Ступай теперь. Пусть с тобой всегда будет благословение Матери всех богов.
Принцесса не торопясь, оделась, натянула мягкие сапожки и вышла из храма. С удивлением она обнаружила, что уже наступил вечер. Облачка в небе порозовели от заходящего солнца, воздух стал прохладным, небо постепенно темнело. Она провела в храме почти весь день. Девушка подумала, что её, верно, уже хватились, и торопливо зашагала по улицам города к крепости.
Она спешила, не замечая ничего вокруг, погружённая в свои мысли, не обращая внимания на сгущающиеся тени, как вдруг кто-то резким рывком сдёрнул с неё накидку. Принцесса огляделась. В угасающем свете дня она обнаружила, что находится в узком переулке, вдоль которого с двух сторон тянутся сплошные стены без единой двери. Накидку с неё сдёрнул низкорослый коренастый тип, незаметно подкравшийся сзади. Его нечесаные и немытые волосы спадали на глаза, закрывая их, толстые губы, растянувшиеся в гнусной ухмылке, обнажали ряд гнилых зубов. От него разило перегаром и потом. Впереди дорогу перегородил огромного роста детина, чьи длинные руки с огромными кулаками свисали почти до земли. Гладко выбритая голова с поросячьими глазками и сломанным носом покоилась, казалось, прямо на плечах. Пахло от него не лучше. Принцесса замерла, с испугом разглядывая двух типов, перекрывших ей путь из узкого проулка. Она прижалась спиной к стене, переводя глаз с одного, а другого.
- Глянь, это она, - прогнусавил коренастый. Детина в ответ издал лишь нечленораздельное мычание. – Хороша. Недаром за неё такие деньги платят. Хозяева не поскупились, да и товар хорош.
Детина одобрительно хрюкнул.
- Кто вы? – воскликнула принцесса, - Что вам нужно?
- А голосок-то, какой, заслушаешься, - продолжал коренастый, подбираясь к девушке всё ближе и ближе. Резко выбросив вперёд правую руку, он попытался схватить принцессу, но та увернулась, попыталась оттолкнуть огромного детину, который одним неторопливым движением умудрился ухватить девушку за одежду и зажать в железных объятиях. Принцесса забарахталась, пытаясь вырваться, но тщетно. Коренастый, будто нехотя, приблизился и склонился к ней, обдавая смрадным дыханием.
- Не рыпайся, девка. – Он протянул руку и, потянув за ворот платья, легко разорвал его до пояса. С вожделением уставился на обнажившуюся грудь, облизнул толстые губы и похотливо ухмыльнулся.
- Пожалуй, нужно будет позабавиться с ней, перед тем, как отдать хозяевам. Давно я видел такого аппетитного тела. – Увидев полные ужаса глаза девушки, он гадко усмехнулся и добавил, - Тебе понравится, вот увидишь. Ещё сама запросишь продолжения.
С этими словами он положил свою грязную с поломанными ногтями ручищу на грудь девушки, и больно сжал её. Принцесса изо всех сил пнула его ногой в колено и, извиваясь, завизжала:
- Пусти меня, негодяй. Ты не смеешь меня трогать. Я буду кричать.
- Кричи, кричи, всё равно тебя никто не услышит, - прошипел коренастый, потирая ушибленную коленку. Он уже размахнулся, чтобы влепить девушке оплеуху.
- Ошибаешься, - раздался негромкий холодный голос. Обернувшись, негодяи увидели, что они не одни. В переулке находился мужчина, в руках которого сверкнул длинный меч. Его чёрные волосы ерошил лёгкий ветерок, серые глаза обдавали холодом, шрам на щеке подрагивал. Принцесса с облегчением вздохнула. Не удостоив девушку и взглядом, Хранитель продолжал, - Отпусти девушку, верзила. А потом мы потолкуем, как мужчина с мужчиной.
Коренастый и детина переглянулись, детина резко толкнул девушку, так, что она упала на мостовую, больно ударившись, и разом кинулись на Хранителя. Они попытались окружить его и разом навалиться, отобрав оружие. Тот, сделав несколько обманных движений, легко проткнул мечом верзилу, который рухнул со страшным грохотом, а затем скрестил свой клинок с длинным ножом, который коренастый достал из-за пояса. Отбив неумелый выпад противника и, отбросив нож, который с лёгким звоном ударился о камни, Хранитель вонзил клинок прямо в грудь коренастому. Тот замер, глаза его остекленели. Раскрыв рот, он пытался что-то сказать. Наконец, сполз по шершавой стене проулка и замер. Хранитель выдернул меч из тела, вытер его об одежду убитого и вложил в ножны. Затем, обернувшись к девушке, которая во время поединка поднялась с мостовой и стояла, опираясь о стену, он окинул её гневным взглядом, отмечая и разорванное платье, и кровоподтёки на руках, оставленные пальцами негодяев. Поднял валяющуюся накидку и подошёл к принцессе. Закутал девушку в накидку, глубоко натянув капюшон, и зло произнёс:
- Ваше безрассудство едва не стоило вам сегодня жизни. Идём в замок.
- Но я… - попыталась, было, объяснить она.
- После. Здесь не место и не время, - резко обрубил он, и, взяв девушку за плечо, повел её по ночным улицам к крепости. Они шагали молча, провожаемые удивлёнными взглядами последних припозднившихся прохожих, спешивших по домам. За всю дорогу Хранитель не сказал принцессе ни слова, чему девушка была несказанно рада.
Глава 12
Принцесса вошла в свою спальню. Там ей навстречу кинулась Ния, утирая слёзы, струившиеся по щекам. Целый день девушка не находила себе места. Она металась по комнатам, выбегала во двор замка, к воротам, в ожидании хозяйки. Ближе к вечеру Хранитель прислал Хемеса с просьбой увидеть принцессу. Ния расплакалась, и Хемес выпытал у девушки, что госпожа ушла в город ещё рано утром, и до сих пор не вернулась. Хранитель, узнав об этом, тут же разослал своих воинов по городу, и сам направился на поиски. К счастью, ему удалось найти принцессу вовремя. Увидев свою госпожу целой и невредимой, Ния кинулась к её ногам, обхватила руками колени и снова разразилась потоком слёз. На этот раз от облегчения.
- Госпожа, вы живы! – девушка с обожанием смотрела на принцессу, затем разжала руки и поспешила за Анной, чтобы та помогла ей привести госпожу в порядок. Принцесса осталась одна, всё ещё под впечатлением от случившегося, она стояла, не говоря ни слова. Глаза её были устремлены в одну точку. Она будто заново переживала все перипетии нападения двух негодяев и неожиданного появления Хранителя. Только сейчас девушка начала осознавать, какой опасности подвергалась, и её охватила дрожь. Обессиленная, она опустилась прямо на пол. Послышались чьи-то торопливые шаги, и в комнату вошёл Хранитель. Увидев принцессу, сидящую на полу, он подскочил к ней и рывком поднял на ноги. Девушка удивлённо смотрела на него. Никогда ещё она не видела Хранителя в такой ярости.
- Куда вы ходили, принцесса? – гневно спросил он, больно сжимая плечо Дейдры.
- Не твоё дело, - вяло ответила она.
- Ах, вот как! Значит, меня не должно касаться, куда это исчезает наследница Цитара, наречённая невеста принца Барлонга, которую я должен доставить к жениху целой и невредимой? – его взгляд мог бы испепелить девушку.
- Вот именно, - ответила она с закипающей злостью, - Я – принцесса Цитара, и не намерена отчитываться перед каким-то Хранителем за свои поступки. – Тут она выпрямилась, расправила плечи и воинственно выставила вперёд подбородок. Это движение обнажило шею и верхнюю часть груди, и открыли ряд синяков, оставленных грубыми пальцами коренастого подонка. Хранитель, готовый разразиться ещё одной гневной тирадой, запнулся, уставившись на эти следы. Он шумно втянул носом воздух, сглотнул и спросил:
- Что это? Они что, успели?.. – дальше продолжить он не смог.
Принцесса, смущённая его пристальным взглядом, попыталась стянуть на груди разорванное платье. Эван закрыл глаза. Он и представить себе не мог, что дело зашло так далеко. Когда он увидел принцессу, бьющуюся в руках двух подозрительного вида типов, ему и в голову не пришло, что они посмеют так обращаться с девушкой. Теперь же в голове его мелькнула мысль, не опоздал ли он со своей помощью. Что, если негодяи уже успели воспользоваться своей силой? Открыв глаза, он взглянул на девушку. Она стояла, опустив голову, скрестив на груди руки, лицо было бледным, на щеке виднелась ссадина. Осторожно коснувшись подбородка принцессы, он приподнял её голову и заставил посмотреть прямо ему в глаза. Глаза её, сверкающие, словно два изумруда, заглянули, казалось, прямо ему в душу. На мгновение Эван потерял ощущение происходящего. Он не отрывал взгляда от притягательной, манящей глубины глаз девушки. Затем, очнувшись, поспешил отвести взгляд и мягко спросил:
- Принцесса, что они сделали с вами?
- Кто?
- Эти, двое, что напали на вас в переулке?
- Они… ничего. Они хотели увезти меня из города, грозили мне, - девушка судорожно вздохнула, вспомнив прикосновения грубых рук.
- И больше ничего?
- Ну, один ещё грозился сделать со мной что-то. Я не поняла, что. Я была так испугана.
- Но он лишь грозил, он ничего не успел сделать? – напряженно выспрашивал Хранитель.
- Я не понимаю, о чём ты. Он говорил очень непонятно. – Девушка испуганно посмотрела на нахмурившегося Хранителя и едва слышно спросила, - Что он мог сделать? О чём говорил этот негодяй?
Эван не знал, что ответить. Он и понятия не имел, знает ли принцесса, что может произойти между мужчиной и женщиной. По всей видимости, девушке не причинили особого вреда, и она пребывала в неведении в отношении истинных намерений нападавших. И ему вовсе не хотелось просвещать её на этот счёт. Но, к сожалению, он на мгновение забыл, с кем имеет дело. Принцесса отличалась завидным упрямством. Ему удалось вызвать её любопытство, и она намеревалась вызнать всё до конца.
В этот момент в комнату вошли служанки с чаном воды, над которым поднимался пар. Хранитель поспешил к выходу, но принцесса остановила его:
- Я желаю, чтобы после ужина ты пришёл сюда, Хранитель. Нам нужно поговорить.
- Как будет угодно госпоже, - он низко поклонился и вышел, злясь на девушку.
Ния и Анна помогли принцессе раздеться, и разохались при виде кровоподтёков, ссадин и синяков, оставшихся на её прекрасном теле. Наполнив водой большую металлическую ванну, Анна удалилась. По приказу принцессы, Ния долго тёрла её мочалкой, смывая все следы грязных лап. Потихоньку служанке удалось выспросить у госпожи подробности нападения.
- Как я жалею, что не пошла с вами, госпожа! – воскликнула девушка.
- Глупости, чем бы ты мне помогла? Эти двое громил перешибли бы тебя одним пальцем. Ты даже не представляешь, насколько они сильны.
- А почему они напали на вас, госпожа?
- Я не знаю, - Дейдре не хотелось доверяться служанке прежде, чем она поговорит с Хранителем. Вспомнив грязные намёки коренастого негодяя, она поняла, что не успокоится, пока не выяснит, о чём он говорил.
- А как ваше посещение Храма Великой матери? Вы смогли пройти испытание и изложить свою просьбу? – вырвал её из размышлений голосок Нии.
- Да, мне удалось увидеть Мать всех богов.- Лаконично ответила принцесса и поспешила перевести разговор, - А теперь скажи мне, как получилось, что Хранитель нашёл меня?
- Я молчала весь день. Но вечером, когда я поняла, что скоро станет темно, я испугалась. К тому же, Хранитель стал разыскивать вас, и мне пришлось сказать ему, что вы ещё утром ушли в город. Тут он и разослал воинов по городу на поиски, и сам пошёл. – Ния вспомнила, как кричал на неё Хранитель, что она так долго молчала, как она рыдала, и как Хемес утешал её, осушая слёзы поцелуями. При мысли о Хемесе девушка, как всегда, покраснела.
- Сказала ты ему, куда именно я пошла? – спросила принцесса, подумав, что следует всё-таки, поблагодарить Хранителя.
- Нет, принцесса, я не сказала ему, вы ведь не велели, - робко ответила Ния.
- Молодец, - похвалила её госпожа. Она выбралась из ванны и ласково погладила Нию по щеке. Девушка зарделась от удовольствия. Принцесса высушила тело и волосы с помощью полотенец, а затем облачилась в платье оранжевого цвета с широкими до запястий рукавами и небольшим вырезом, украшенное вышивкой и оборками. Ния расчесала и заплела волосы принцессы в длинную косу, свободно перекинутую через плечо. Затем девушка села за небольшой стол, на который Анна поставила блюдо с жареным цыплёнком и салат из свежих овощей, белый душистый хлеб, вазу с фруктами и кувшин с прохладным медовым напитком. Дейдра с трудом проглотила кусочек цыплёнка, съела одно спелое яблоко и выпила бокал напитка. Поскорее завершив трапезу, послала за Хранителем.
Дейдра ждала его с нетерпением, но Хранитель пришёл не один. За ним следом вошёл наместник Кардиса, Дерек. Вздохнув, девушка предложила мужчинам присесть и велела подать вина. Наместник внимательно вглядывался в лицо девушки. За исключением небольшой царапины на левой щеке, на нём не было никаких следов случившегося. Хранитель, усевшись за дальний конец стола, молча потягивал вино, не отрывая глаз от пола.
- Мы узнали, кто были эти двое, принцесса, - начал Дерек.
- Кто же?
- Так, отребье, они пришли вместе с группой беженцев из долины. Мои люди выяснили, что промышляли они грабежом и разбоем на северном тракте. Когда варвары стали приближаться к горам, они вместе с остальными уцелевшими жителями пробрались в Кардис. Здесь они слонялись по харчевням и пьянствовали.
- Значит, они напали на меня, чтобы ограбить?
- Я так не думаю, - с сомнением в голосе ответил Дерек. – Дело в том, что их видели в одной из харчевен, пользующихся дурной репутацией, в подозрительной компании какого-то длинноносого типа с оттопыренными ушами. Кардис – небольшой город, и все здесь друг друга знают, но этот человек появился неизвестно откуда, и так же куда-то исчез.
- Не говорили ли эти двое чего-либо, что могло бы объяснить, почему они напали на вас, принцесса? – по-прежнему глядя в пол, спросил Хранитель.
- Кажется, я припоминаю, - принцесса сморщила нос, - Один из них, тот, что пониже, говорил о том, что им обещали деньги за то, чтобы схватить меня, какие-то хозяева. Правда, я не поняла, о ком они говорят.
При этих словах Дерек и Эван быстро переглянулись.
- А второй, - продолжил расспросы наместник, - второй что-нибудь говорил?
- Нет, он только мычал что-то непонятное, - девушка переводила взгляд с одного мужчины на другого, и от неё не ускользнули те едва заметные знаки, которыми они обменялись. Хранитель, в ответ на вопросительно поднятую бровь наместника, утвердительно наклонил голову. Девушка не на шутку испугалась.
- Что это значит, - высоким звенящим голосом спросила она, - Кому понадобилось ловить меня?
- Мы ещё пока точно не уверены, - наместник постарался успокоить её, - но не беспокойтесь, принцесса, мы постараемся узнать это как можно скорее. К тому же, с вас не спустят глаз. Вы будете под неусыпной охраной личного графала.
- Графала? – девушка с недоумением посмотрела на наместника.
- Завтра утром я всё вам объясню. А сейчас позвольте оставить вас. Вам нужно отдохнуть, - с этими словами мужчины поднялись, поклонились, и направились к выходу.
- Хранитель, останься, - остановил их голос принцессы, - я хочу поговорить с тобой.
Эван замер, выругался про себя, а затем медленно повернулся к девушке. Наместник, посмеиваясь, удалился. Принцесса подала знак, и Хранитель приблизился к столу. Он встал так, чтобы лицо его оставалось в тени, чтобы принцесса не заметила, с какой неохотой он подчинился её приказу.
- Я слушаю, госпожа, - выдавил он сквозь сжатые зубы.
- Может быть ты, наконец, объяснишь мне, что происходит. Кто были эти люди, и почему они искали меня?
- Но ведь наместник… - начал, было, Хранитель, но девушка перебила его.
- Объяснения наместника ничего не объясняют. Я чувствую, что вы оба что-то скрываете от меня. Мне это не нравится. – Светильники ярко высвечивали лицо принцессы с нахмуренными бровями. Эван в который раз уже подумал, что женщина не должна быть такой прекрасной. Её красота способна была свести с ума, лишить последних остатков разума. Хорошо ещё, что девушка сама не осознавала своей власти над мужчинами. Даже он, как ни выводила она его из терпения своими выходками, не мог отвести от неё глаз. Что уж говорить обо всех остальных. Во время их пути в Кардис он не раз замечал, какими глазами смотрят на девушку его воины, и даже здесь, в Кардисе, несмотря на то, что её поместили подальше от любопытных глаз, она привлекала к себе всеобщее внимание. И дело даже было не столько к красоте. От принцессы исходили волны притягательности, не оставлявшие равнодушным ни одного мужчину.
- Я жду, Хранитель, - вновь спросила она, - что происходит? Объясните мне, ведь я не ребёнок, и в состоянии сама определить, насколько серьёзна опасность.
- Последняя ваша выходка заставила меня усомниться в этом, - как можно более оскорбительным тоном произнёс Хранитель.
- Что это значит? – ни разу ещё никто не смел разговаривать так с Дейдрой.
- А как вы расцениваете свои блуждания по чужому городу, без охраны, в полном одиночестве? Зачем вам это понадобилось, куда вы ходили?
Принцесса некоторое время колебалась, а затем решила сказать правду.
- Я ходила в храм Матери всех богов.
- Зачем? – Хранитель изумился. Ему было хорошо известно, что в храм Великой матери обращаются только в самых крайних случаях.
- Мне хотелось попросить её о покровительстве перед дальней дорогой.
- Ну и как, удалось? – Эван был заинтригован. Он почти не встречал людей, которые осмеливались бы просить помощи у грозной богини, а уж тем более эту помощь получивших.
- Да, удалось, - гордо ответила девушка.
- Что же сказала вам Великая мать?
- Этого я не могу тебе сказать.
- В любом случае, отправляться туда одной было неразумно, - Эван всё ещё злился на девушку. – Похоже, вы даже не подумали о том, чем это могло кончиться.
- Да, теперь я понимаю это, – покаянно произнесла принцесса, а затем продолжила, - Но ты так и не ответил мне, хранитель.
- Я не собираюсь ничего говорить, пока не буду твёрдо уверен в своих подозрениях.
Девушка мгновенно вскипела.
- Это ещё почему?
- Давайте не будем пререкаться, принцесса, - голос Эвана был холоден, как лёд.
- Ты забываешься, Хранитель! - возмущённо воскликнула девушка.
- Кажется, это вы забыли, что с трудом избежали опасности быть не только похищенной, но и… - он запнулся.
- Но и... что? - тут же уцепилась за его слова девушка. Хранитель готов был откусить себе язык. Меж тем принцесса продолжала настаивать, - Что мне грозило, Хранитель? Чего хотели эти негодяи?
- Чего они могли хотеть? – Эван окончательно разозлился. Ну, как можно быть такой бестолковой? – Чего могут хотеть мужчины от такой красавицы, как вы, принцесса? Неужели вы не знаете, чего хотят мужчины от женщин?
- На что вы намекаете?
- Я намекаю на то, что они хотели овладеть вашим телом против вашей воли.
- Но зачем? – девушка побледнела, больше испуганная его злым тоном.
- О, боги, неужели вы не знаете, какие чувства испытывают мужчины при виде вас? О чём они все сразу же начинают думать? Да любой из них только и мечтает затащить вас в свою постель!– Эван почти кричал.
- Я не знаю! – закричала девушка в ответ. Она, действительно, не понимала Хранителя. Там, в Хрустальном дворце, она находилась в окружении служанок, которые тщательно оберегали девушку от людского внимания. Она даже не подозревала, что люди могут испытывать к ней то, о чём говорил Хранитель. Растерянно взглянув на Эвана, она сказала, - Я не верю тебе, Хранитель.
- Не верите, ну что же, попробую объяснить иначе, - Эван решил, что настало время проучить дерзкую девчонку. Он быстро подошёл к ней и, схватив за плечи, привлёк к своей широкой груди. Затем, взяв её за подбородок, он запрокинул голову девушки и впился губами в изумлённо приоткрывшиеся губы. Поцелуй его был жёстким и требовательным. Никакой нежности, только похоть. Так, как впивался бы в её губы насильник. Он хотел, чтобы девушка поняла, чего ей удалось избежать. Эван ждал, что принцесса начнёт вырываться, но, к его изумлению, она подалась к нему, прижалась всем телом и обвила руками шею. Губы её ответили на поцелуй, пропустив язык Эвана в сладостную глубину рта. Хранитель вздрогнул всем телом, руки его скользнули по плечам, спине, и крепко прижали девушку. Он потерял контроль над собой. Снова и снова впивался в нежные, трепетные губы. Поцелуи становились постепенно нежными и глубокими. «Что я делаю?» - мелькнуло у него в голове. Невинные поцелуи девушки привели его в такое возбуждение, какого он не испытывал даже со своей женой. Мысль о жене мгновенно отрезвила Хранителя. Он оторвался от губ принцессы и с ужасом взглянул в пылающее страстью лицо.
- Проклятье, - вырвалось у него, - что я делаю?
Он резко оттолкнул от себя выглядевшую совершенно ошарашенной девушку, и выбежал вон из комнаты. Принцесса прижала дрожащие пальцы к распухшим от поцелуев губам и медленно опустилась прямо на пол. Тело её горело, будто в лихорадке, внизу живота будто разгорелось пламя, растекавшееся по всему телу горячими волнами. Неужели это случилось с ней? Принцессу ещё никто никогда не целовал. Она даже и не подозревала, что такое может быть. То, как тело её откликнулось на прикосновения Хранителя, напугало её. Ведь это Хранитель, человек, который постоянно выводил её из себя своим высокомерием и заносчивостью. Человек, который не смог уберечь её отца от гибели, человек, который кричал на неё и отчитывал при малейшей возможности. Она же таяла в его объятиях, его прикосновения будили в ней неизведанные чувства. Припомнив, с каким самозабвением отвечала она на его поцелуи, девушка мучительно, до слёз покраснела. Да он теперь будет ещё больше презирать её! Яростно, тыльной стороной ладони, она вытерла губы, стараясь стереть самый след воспоминаний о собственной несдержанности.
Эван бежал вверх по ступенькам лестницы, ведущей на смотровую площадку главной башни замка. Сердце его готово было выскочить из груди. Он проклинал себя за то, что сделал. Тоже мне, вздумал наказать девчонку, показать ей, как грубы могут быть мужчины! Он будто заново увидел пылающее лицо принцессы, её подёрнутый негой взгляд, когда он прервал их поцелуй. Глупец! Как он мог настолько забыться? Как мог забыть о жене? О Сати? Хранитель готов был убить себя. Добравшись до верха, он выбрался на смотровую площадку и, вцепившись в парапет, уставился в ночное небо, ярко усеянное звёздами.