Я так и не узнала, что они решили. Потому что спрашивать не хотелось, а специально информировать меня никто не собирался. Меня вообще не замечали. Я ходила по комнатам, как неприкаянная, совала везде свой длинный нос, нарывалась на вежливые фразы и шла дальше. Мое присутствие явно всем мешало, но вслух этого никто не сказал. За них взгляды говорили.
Наскучив общим неприятием, я частенько шла прямиком к Лунатику изливать свои беды. Лунатик слушала, похрустывая принесенными яблоками или морковкой, и во время одной из исповедей, я, нервно теребя ее седло, наткнулась на тайный кармашек, откуда, к своему удивлению, извлекла маленький мешочек с похожими на настоящие камушками.
“Спасибо, Александр! – впервые за долгое время обрадовалась я. – Этого мне хватит на приличное приданное или на жизнь в небогатой деревне. А вы, господа надутые аристократы, надо вам, вот и тащите свой медальон в храм. У меня заботы поважнее будут: ребенка Максима растить надо! Медальончик уже не моя забота, Александру после его выходок я уже ничего не должна... Почему бы не...”
Я спрятала найденный кошелечек в укромное место на груди, при этом не забыв завернуть один из камушков в листик черемухи и всунуть в карман. Начитавшись в свое время исторических книг одно я запомнила твердо: камушки везде стоят дорого и показывать их всех вовсе не обязательно. Доберусь до ближайшего жреца, получу статус свободной, куплю маленький магазинчик и буду продавать местным модницам милые мелочи. А что там станет с Вареоном и его выводком – это их проблемы! Не маленькие, путь я им указала, а более ничего сделать не могу!
Но план планом, а в женской одежде, да еще такой, особо не разбежишься. Прикинув размеры присутствующих, я потихоньку стащила у Вихря не очень-то новую тунику, а у Ланса парочку грубых сапог, сложила свое платье в узелок и осторожно привязала красивый, но бесполезный наряд к седлу. Лунатик не возражала (пол своего животного я уточнила у Ланса еще в первый день): видимо и ее тоже достало сугубо мужское общество.
Утром, пока еще все спали, мы украдкой вышли из конюшни, спустились по дорожке к речке, и отправились в путь, стараясь проделать как можно больший кусок, пока нас не схватились. Хотя, кто там собирался хвататься пустого места?
Но и пустое место иногда бывает очень даже заметным. Мой побег продлился всего с полчаса – у реки нас с Лунатиком терпеливо поджидал усмехающийся Вихрь:
– Куда собралась? - спросил он, хватая недовольную Лунатика за повод.
– А ты мне, маг, не указывай! – заносчиво ответила я. – Я к тебе в служанки, помнится, не нанималась, женой и сестрой тоже не являюсь, так что уйди с дороги!
Вихрь улыбнулся, и от одной его улыбки во мне все вскипело.
– Тунику отдай!
– Новую купишь! – огрызнулась я. – Не бедный, чай! У принцев в друзьях ходишь!
– Марга, почему ты бежишь? – неожиданно спросил Вихрь, убрав улыбочку. И не зря – еще немного, и я бы ее стерла. Ногтями!
– А что мне с вами делать? – парировала я. – Вам неплохо было без меня, справитесь и дальше! И мне неплохо было без вас – думаю, и дальше будет не хуже!
– Марга, ты ведь понимаешь, что не просто так сюда попала, что в этом есть определенный смысл...
– Ага, сейчас услышу длинную сказочку о воле богов, судьбе человека, загробном мире и цели жизни! Так вот, маг, – цель моей жизни – держаться подальше от вас и вам подобных, а также от неприятностей, на которые вы сами и напрашиваетесь! Да у вас тут вообще сборище каких-то экстремалов, которые только и делают, что ищут приключений на свою голову! Вот скажи мне, какого черта не хватало Лансу, что тот сбежал из дома? Манрад плохой брат – не смешите мои тапочки! Более мудрого и тактичного человека во всем вашем проклятом мире не найти. Знали бы вы, чего я навидалась... Пожил бы этот самый Ланс в вашей же деревне, как захр, мигом бы ценил родственные связи. Теперь остановимся на Белене. Чего он с Лансом связался? Сидел бы в своей деревне, землю обрабатывал бы, да детишек нянчил – нет, и ему приключений подавай... А ты, Вихрь, великий маг, как я понимаю, объясни, зачем тебе Дал? Ну а сам Вареон хорош, я ему помогаю, а он на меня же волком и смотрит! Нет уж, я жить хочу! Поедет у принца крыша, как у братца, что я делать буду? На кого он первого накинется?
– Думаешь только о себе девочка, нехорошо...
Я засмеялась, услышав стандартную в таких случаях фразу, и продолжила:
– Поверь мне, маг, пока люди думают о себе, они совершают меньше глупостей. Как только начинают думать за других – начинаются крупные и мелкие неприятности. У меня ведь нормальная жизнь была. Проигнорировала бы зов Александра, подавила бы в себе сны – и все было бы в порядке. Нет, мне надо было лезть под ту березу ради этого медальона, и зачем? Чтобы напроситься на брезгливый взгляд принца, которого я и спасала? Да идите вы знаете куда! Видите ли, призрака пожалела! А он меня пожалел? Он меня спросил, прежде чем во все это втягивать? Я ведь с Максимом должна была поговорить, а теперь я его потеряла... Кто обо мне подумает? О моем ребенке?
– Вот именно! – жестко ответил Вихрь. – Ты знаешь, что здесь делают с детьми, рожденными без отца? Их убивают!
– Не позволю! – закричала я, мгновенно возненавидев этот мир. – Максима, ребенка Максима! Убить?! Сволочи вы, не дам, укрою, спрячу, но убить не дам! Он единственное, что у меня осталось!
– Именно поэтому протекция Вареона тебе не повредит, – заметил Вихрь. – Ты же понимаешь, что наследный принц может многое...
– Вареон еще и опальный принц, – возразила я.
– Опальный, верно, – заметил Вихрь. – Но ты сама просила нас верить Александру. Вареон связался с Манрадом, и они вместе решили последовать совету твоего... друга. Мы сделаем все, о чем просил Александр. И ты положишь медальон на жертвенный алтарь в храме, даже если мне придется тебя доставить туда силой. Ты – единственное связующее звено с Александром, единственная, кто может нам помочь найти принцессу!
– За что вы меня так ненавидите? – взмолилась я.
– Ты сама пришла, Марга, – мягко ответил Вихрь. – Никто тебя и не думал ненавидеть. Просто пока ты нам чужая.
– Пока?
– Нам предстоит долгий и опасный путь, – заметил Вареон. – Многое может случиться. Но равнодушия в конце между нами точно не будет. Я поговорю с остальными. Мы постараемся держаться с тобой более... мягко. Не требуй от нас многого – ты женщина, при этом красивая женщина, мы – мужчины, полноценные мужчины. Ты понимаешь, что это значит? – я кивнула. – Видишь, даже природа против нас. Если мне, магу, сложно удержаться от твоего обаяния, то, как быть с остальными? Мы не питаем к тебе ненависти, мы... боимся за свои сердца. Там, где среди мужчин встревает одна женщина, часто начинаются неприятности. Кстати, если Вареон не поможет тебе в конце нашего пути... я могу стать отцом твоему ребенку и мужем тебе.
– Стоит ли так жертвовать собой, маг? – усмехнулась я. – Здесь первенец – носитель имени рода.
– Ты не различаешь жертву и выгоду, женщина, – заметил Вихрь. – Ты даже и не подозреваешь, каким подарком ты бы стала для того, кого любишь. Увы, но любишь ты не меня. А первый или второй сын – для меня, как мага, не важно. Важен талант, который передается ребенку с кровью. Тот сильнее из магов, у кого дар развит лучше, а не тот, кто родился первым. И мы еще поговорим о твоем “здесь”, Марга. Слишком много в тебе загадок, чтобы оставить их без внимания. Боюсь, Александр наследил не только в судьбах семьи Врана, но и в твоей. А пока все не решилось, давай останемся в наших отношениях на слове “друзья”. Или хотя бы “приятели”. Я знаю, что доверие – слишком ценный товар, чтобы его требовать так сразу, и только это меня удерживает от вопросов.
– Я разрешаю задать тебе три, – решилась я. А что мне оставалось делать! Мне необходим был союзник в этом мире, а Вихрь подходил на эту роль, как никто другой. – Больше я не выдержу. Но, задавая вопросы, помни, что ты и сам должен мне ответить на мои...
– Кто отец твоего ребенка?
– Максим, сын Александра, – ответила я. – Именно поэтому я пошла на поводу этого проклятого призрака. Теперь моя очередь. Почему ты дал присягу какому-то бранеону?
– Я узнал принца, Марга, видел его в монастыре. Ты удивлена?
– В моем мире монастыри не сочетаются с магией, – задумчиво ответила я.
– И в моем – не сочетаются. Скорее сотрудничают, чтобы не враждовать, – улыбнулся Вихрь, и задал второй вопрос:
– Где сейчас Максим?
– Там, где мне его никогда не достать, – с грустью ответила я. Проклятый Александр! Недаром говорят – муж и жена одна сатана. - Ланса ты тоже сразу узнал?
– Нет, впервые я узнал его настоящее имя лишь во время разговора с Манрадом. Последний вопрос – о “здесь” и “там”.
– Умеешь ты спрашивать, Вихрь, – сказала я, слезая с Лунатика, садясь на траву и приглашая Вихря сесть рядом. Тот с явным удовольствием воспользовался приглашением. – Ну, “приятель”, тогда давай поговорим. Может ты мне, маг, объяснишь, что происходит?
И я начала рассказывать. Сначала медленно, подбирая слова, потом быстро и сбивчиво, рассказывать все, что произошло со дня начала моих слов. Все, кроме моей влюбленности в Дала и отношениях Анлерина-Хамал. Все, что касалось Дала и его друзей, но не Нарана и Манрада.
А Вихрь сидел рядом и слушал. Я так и не поняла, как много он понял, чему он поверил, а чему нет, но закончили мы, когда солнце уже было в зените, а у меня во рту пересохла от долгого монолога.
– Спасибо за откровенность, – тихо прошептал Вихрь. – У меня появилось больше вопросов, чем ответов, но на сегодня и в самом деле хватит. Мне надо подумать. Твой вопрос?
– Что мне делать, Вихрь? – взмолилась я, внезапно почувствовав в Вихре ту самую мужскую опору, которой мне в этом мире не хватало. – Что ты бы сделал на моем месте?
– Твой рассказ не меняет моего ответа, женщина, – отвел взгляд Вихрь. – Нам по-прежнему надо держаться друг друга – в этом я убедился еще больше.
– Что происходит?
– Вопросы закончились, Марга, на сегодня хватит. – Вихрь, встал подавая мне маску. – Дай мне подумать, пока я и сам мало что понимаю...
Вернулись мы в траурное молчание. Никто не спросил, ни где мы были, ни почему это я в мужской одежде, ни о чем мы договорились. Просто косились в мою сторону и молчали. А я благодарила маску за то, что они не видели моего лица.