Она огляделась. Руины города нисколько не напоминали ей тот Кельн, в котором она была и который любила. Все живое ушло из него, и остались лишь наполненные злом древние камни. Кельн, один из старейших городов Европы. Город, где она бродила по улочкам за руку со своим мужем, но уже тогда знала, что однажды вернется в этот город и застанет его пустым…
Она вернулась забирать зло.
Rest in piece, it’s all over now,
It’s the end of salvation.
Memories on the photographs
Of the last generation…
Для города тот рассвет стал последним. Утром вода смыла в неизвестность трупы людей, и город опустел, остались лишь разрушенные дома и поврежденные мостовые, поваленные деревья.
Остались камни, впитавшее людское зло и ненависть. Они дышали этим. Они не могли существовать иначе. Ведь камни тоже живые.
Она подошла к одному из старых костелов и остановилась. Вода не смогла причинить ему никакого вреда, словно его защищала неведомая сила. Теперь она могла не бояться заходить туда.
«Лица людей уродливы в истинном обличье, поскольку не дети божьи ходят по земле, а рабы божьи».
Она усмехнулась и шагнула в дверной проем, раскрытый словно бы специально для нее, и тут же почувствовала, как меняется ее внешность. На голове проклюнулись маленькие рожки, ногти удлинились и стали острее. Она вильнула внезапно появившимся хвостом с заостренной пикой на конце и улыбнулась.
«День, когда солнце навсегда зайдет за горизонт, станет последним днем в жизни людей. Но не в жизни иных существ».
Иконы при ее появлении словно бы померкли.
Костел Кельна. Сосредоточие людского зла. Она подошла к алтарю и коснулась его рукой. Перед глазами тут же начали появляться картины прошлого, но она даже не вглядывалась в них, она впитывала в себя ненависть и зло.
Скоро должен был наступить рассвет, и нужно было торопиться.
Зла было много. Прошло больше часа, прежде, чем ей удалось справиться с ним. Это зло не могло причинить ей вреда, ведь она не была человеком. Она давно научилась справляться с этими эмоциями, болью и злобой. И ненавистью. Если бы не научилась – грош ей тогда цена. Хотя какой грош… Даже половины его бы не стоила.
- Здравствуй, - она услышала до боли знакомый голос и обернулась. В дверном проеме костела стоял невысокий юноша с длинными светлыми волосами. – Я не знал, что ты здесь.
Он шагнул вперед, и его внешность тоже начала резко меняться. И без того светлые волосы стали совершенно платиновыми, а голубые глаза побелели, и лишь черный ободок вокруг радужки не позволял думать, что в его глазах только темные глубокие зрачки. За спиной распустились большие крылья.
- Здравствуй, - она продолжала держать руку на алтаре, но машинально вцепилась в него, стараясь усмирить дыхание. – Я тоже не знала, что ты появишься.
- Меня послали в Кельн. Как я вижу, тебя тоже.
- Да.
- Неужели здесь так много зла, что одной тебе не справиться? – В его голосе не было насмешки, только спокойное удивление.
- Нет. Просто они любят издеваться.
Он приблизился к алтарю и тоже положил на него руку, прикрыл глаза. Перед его внутренним взором тоже замелькали картины прошлого. Она не выдержала и хихикнула.
- Ты что? – Он в удивлении распахнул глаза.
- Похоже на свадебную клятву, - она прикрыла рот рукой. – Прости. Мы на работе.
- Возможно, - не стал отпираться он, и было непонятно, к чему относится эта его фраза – к первому ее утверждению, или ко второму.
В окна Кафедрального собора заглянуло тусклое солнце. Они вышли на улицу, и внешность их снова тут же вернулась в обычное состояние. Город просыпался, и теперь в нем не было ни зла, ни боли. Чистый, девственный, такой, какой он был на заре своего существования. Теперь его должны были заселить новые люди.
- Прощай, - она на миг взглянула в его глаза, и тут же отвела их в сторону. – Мне пора.
- Мне тоже… - Он шагнул вперед, взял ее за руку и, резко притянув к себе, поцеловал в губы.
Наверное, ей надо было оттолкнуть его, но она не сделала этого. Минуты три длился полный отчаяния и боли поцелуй, потом она все же отстранилась.
- Прости…
- Прости.
Он развернулся и исчез, возвращаясь туда, откуда пришел. Она закрыла глаза и тоже переместилась домой, в холл. Присела на пол и закрыла лицо руками.
- Как все прошло? – Фигура мужа заслонила ей свет.
Она подняла голову и улыбнулась:
- Отлично. Кельн свободен.
Он помог ей подняться и прижал к себе. Он догадался, что что-то произошло, но знал, что она все равно никогда ему об этом не скажет.
Достаточно было того, что она рядом с ним.