На одной далёкой планете царила мгла, дабы жители её могли видеть звёзды. Давным-давно Некто проложил на планете той дорогу и снабдил каждого фонарём.
И вот ходили они по дороге, стремясь к Цели единой, а путь освещали светом фонарей. И была Цель едина, а дорога прямой да ровной. Шли все в одном направлении, друг друга приветствуя, по пути любуясь звёздами.
Теперь и не вспомнит никто, отчего иные погасили фонари свои. Только ныне крадутся они в темноте, дабы грабить, убивать да насиловать. И дорога ныне извилистая, да в рытвинах. И Цели единой нет уж, и мало кто помнит, что за Цель была, но каждым своя цель намечена. Оттого и ходят по дороге в разных направлениях.
Иные идут во главе, освещая путь многим. Они гордятся собой, и, ежели увидят человека без фонаря, кричат толпе «Вот негодяй! Бейте его!». И избивают человека без фонаря, забывая, что и твой фонарь может завтра погаснуть.
Другие стоят на обочине, прося света. Эти уж насытились злодейством своим, но кто же отдаст им фонарь свой?
Бывает, что некто идёт рядом с тобой. Вдруг погас фонарь его, и бежишь от такого, хотя ещё недавно шёл с ним.
Имеются и такие, кто протягивает негодяю руку помощи, желая осветить путь несчастного. И много тумаков достаётся смельчакам тем, но кое-кто принимает помощь их.
Порой шагает уверенно без света посреди дороги. Брови сдвинуты, глаза полны ярости, губы искривлены улыбкой презрения, руки сильные готовы вцепиться в горло твоё: недаром, что без фонаря он.
Фонарь другого мерцает, и не знаешь, чего ожидать от такого человека.
Другой светит лишь себе под ноги, спеша в одиночестве.
Иной боится нападения, идёт медленно, водя фонарём из стороны в сторону. С ужасом всматривается он в лица прохожих: не ты ли грабитель? Никто не хочет идти рядом с ним.
В другой раз подбежит к тебе человек без фонаря, шепнёт тебе что-то на ухо—и вот ты поддался искушению: погас фонарь твой.
Бывает, иной с кулаками набрасывается на всякого, кто бредёт во мгле. Но гаснет фонарь у такого охотника, и сам он потом в свете нуждается.
Случается, что стоит кто-то в темноте. И видишь, что растерян он и не причинит зла. Жаждет ступать по дороге освещённой, но сомнения ложные остановили его. Так и наблюдает за прохожими, во мгле, но не тёмен.
Иногда беседуют посреди дороги двое, имеющий фонарь и без оного, а потом мирно расходятся. И кажется со стороны, что невозможна дружба, а они будто не замечают меж собой различия.
В иной раз жена освещает путь мужу своему—и у того вдруг фонарь зажигается.
Дитя же всегда с фонарём, но до поры не ведает различия меж светом и мглою. Оттого берегут дитя, дабы не погас свет его.
Бывало, остановится мудрец, строго посмотрит на тех, кто без света, с рукой протянутой на обочине: «Ежели себя не жалеть и приложить усилия, так сами дорогу осветите»!». Кричат: «Не можем! Оступимся!». Но другой, кто просил света, уж с фонарём, мудрецу поклоны бьёт. Мудрец: «Не моя заслуга, но ты совершил. Упавший да поднимется!»
Порой сидит на дороге человек без фонаря и воет на звезды далёкие. Ожидает он погибели, ибо отчаялся, и дорога уж не нужна ему.
Фонарь другого так ярок, что много кто без призыва за ним следуют, не опасаясь, что погаснет фонарь, и они оступятся.
Иной ступает медленно, с любопытство взирает на лица преступников. Он не опасается их, но и не освещает путь им. Желая постичь причину, отчего некто не обладает фонарём, он ликует, что обладает светом. Почему-то высоко ценятся мудрые речи его, хотя он бездействует.
Другой фонарь отдаст, но сам во мгле не останется, ибо светел.
Порой окружают одинокого прохожего разбойники, смеясь, избивают и грабят его, но лишь завидев свет, убегают в страхе, как стая шакалов.
В другой раз слышится голос из мглы: «Потушите фонари свои, ибо в этом благо!». Иные гасят, веря кричащему, хотя мгла скрывает облик того. А после оступаются, ибо обманулись.
Иногда гаснет фонарь у того, кто призывал: «Я освещу путь ваш!»--и тогда многие получают увечья.
Случается, что взывают к Тому, Кто построил дорогу и зажёг фонари первые. И слышит, и в равней мере спешит Он к имеющему фонарь и без оного. Но бывает, что никому не протягивает Он длань Свою, но кто осудит Его?
Быть может, настанет день—и встанет над той планетой далёкой солнце. Отпадёт надобность в фонарях и начнётся великая путаница, ибо никто не узнает, кто он есть на самом деле…