Хорошее место. Рядом пляж.
Звоню в дверь. Осматриваюсь, пока не открыли. Классный дом, черт возьми.
- Чего надо?
- Да ничего уже, - прохожу сквозь дверь, кидаю бумагу. Она падает к его ногам, он поднимает, читает. "И кто их научил?"
Он понимает, орет, что есть сил:
- Глупость какая... Мелочь какая, - падает на колени. - Душу Дьяволу? Не так!
Поднимается, смелеет: - Да я! Да я! Я сам Дьявол!
- Пошел вон! - пинаю. Шагаю по комнате. Кругом лишь неустойчивые образы.
Выбегает женщина:
- No tiene, esto no el, por favor, no... no... - плачет.
Я прижимаю своей ладонью ее лицо к стене.
- Это испанский? Или португальский? – смотрю ей в глаза и произношу фразу на древнеаравийском.
Она теряет сознание. "Чиста совсем что-ли?". Отпускаю.
Оборачиваюсь:
- Как, смерд, мог ты себя возвести так? Это уже выходит за рамки договора!
- Не я! Ошибка это! Это... Это все он... Сосед мой... Это он на нас все...
Странный он какой-то... Ему полицию нужно вызва...
- Милицию вызову, урод. Они такие садисты! Заткнись. И к тебе приду скоро. Ошибся пока...
Про себя думаю: "Не долго ждать, мразь, ты уж на весь договор нагулялся".
Подхожу к стене.
Вот откуда образ.
- Сосед, черт возьми. Вот ведь, а так рядом, - прохожу через стену.
Спит.
Бросаю бумагу на постель. В комнате грязно и одиноко. Это он.
Я сажусь в кресло.
Он просыпается.
- Такой сон... Океан... Черт! - он пугается. - Не так все, не так!
- Ну хватит! - обрываю. - Вызывали, так трепещите!
- Но Вы же, Вы не Попутчик?!
- Знаю! Я и не водопроводчик, поверьте.
Он, словно трезвея, произносит: - Так рано...
Смотрит своими глазками, постельными, еще нетрезвыми, не соображая, что мир,
о котором он мыслил, писал, приходит сейчас не к соседу, к нему приходит.
И требовать с него собирается! И требовать будет!
- Я согласен, - говорит. - Просто согласен на все, и все...
- Чертов француз, - говорю. Я даже хотел засмеяться.
- Русский, - правит.
- Да хоть еврей! Они и так за вас за всех отдуваются, - договор возвращается ко мне в руки. Протягиваю. - Согласен?
- Да. У меня не плохая память. Я согласен.
- Отлично.
- Странное место! - замечаю, - Дом, пляж. И вот так - согласен на все?
Он мнется.
- Я когда-то заработал деньги. Писал. Но это не важно, поверьте! Я просто хотел увидеть Океан.
- Вы его увидите, - с уверенностью произношу я.
Он пьет воду жадно, подходит к окну и смотрит в мир.
- Сколько у меня времени? - спрашивает.
- Да совсем ничего, - отвечаю.
- Ну, да ладно! - машет рукой, плюет за окно, странная русская привычка храбриться, ищет руками, за что ухватиться. Ему страшно. Вижу, ему страшно.
- Ну хватит! - кричу я, устав от этого зрелища. Вот театр! "И кто только их этому учил?" Я задумался. "Помню вот..."
Я даже не заметил, как он вырядился во все самое лучшее, что у него было в этом месте. Он сидел на кровати перед окном и держал блокнот.
- По договору у меня есть желание. Я ничего не просил для себя. Но выполнить мое желание вы обязаны.
- О, да. Это условие договора.
- Я... - он словно боялся произнести эти слова. А потом, осмелев, выпалил: - Я продаю свою душу Дьяволу, с одной лишь целью, я хочу увидеть лик Бога. И пусть все, что не видимо предо мною, откроется мне перед смертью!
Я чуть было не потерял самообладание.
- Да ты дурак, мальчик, - прошептал я. Все, что не видимо, не хочу знать даже я!
Но Договор имеет силу и он будет обеспечен.
Колокол!
*Там высоко, там далеко...
Моему другу и единомышленнику Р. Сайфутдинову