Дождь забарабанил по железной крыше. Сильнее, сильнее. Окна мгновенно запотели. Она подошла к одному из них и ладонью стёрла липкую влагу. На улице начался настоящий потоп. Вода с шумом текла по мостовой. Крупные капли падали в быстро разрастающиеся лужи, поднимая фонтанчики брызг.
- Наконец-то, дождь, - пробормотала она себе под нос. Весь долгий день стояла удушающая жара, ещё более угнетаемая тем, что небо затянули тучи.
- Налей-ка мне красненькой, дочка, - услышала она дребезжащий голос. Обернувшись к стойке, увидела деда, который заходил довольно часто. Трясущимися руками он достал из кармана несколько мелких монет и положил перед ней на оцинкованное покрытие. Его слезящиеся глаза горели нетерпением, тонкие седые волосы слиплись от дождя, небритые щёки, заросшие серебристой щетиной, подрагивали. От одежды его, пропитанной каплями дождя, шёл неописуемый запах. Смесь мочи, пота, и какой-то присущий лишь старым людям своеобразный аромат. Она сморщила нос, но смахнула монеты в открытый ящик и, достав снизу открытую бутылку с мутноватым напитком, налила полный гранёный стакан. Старик ухватил стакан и пошаркал к высокому пустому столику, покрытому засаленной клеёнкой.
Она вздохнула и окинула взглядом зал. Полупустой, он, тем не менее, тонул в клубах табачного дыма. Несколько завсегдатаев тянули пиво из огромных кружек. Воздух был спёртым. Она почувствовала, что задыхается, и расстегнула верхнюю пуговицу тесного платья. Взглянув снова на старика, увидела, что тот вытащил их кармана несвежий носовой платок и уже разложил на нём кусочек чёрного хлеба и головку лука. У соседнего столика мужик, доевший кусок копчёной рыбы, смачно рыгнул. Она передёрнула плечами и переступила с ноги на ногу. Правая нога сильно болела в лодыжке. Она буквально чувствовала, как лодыжка распухает. Бросила взгляд на табурет, затем, решившись, взгромоздилась на него, но тут же раздался скрип открывающейся двери.
Чертыхнувшись про себя, посмотрела на нового посетителя. Это был ОН. Высокий, широкоплечий, косая чёлка падает на тёмные как ночное небо глаза. Длинный плащ обтягивает мощную грудь. На нём ещё дрожат капли воды. Вода стекает с волос, с лица. Её взгляд задержался на чётко очерченных губах и подбородке с ямочкой. Мужчина замотал головой, и во все стороны полетели брызги. Быстро дошагал до стойки. На неё пахнуло дорогим одеколоном. Она чихнула.
- Два пива и орешки, - негромко сказал он голосом, от которого по телу её пробежали волны тепла. – И можно где-нибудь повесить плащ?
Она ткнула пальцем за спину. Там, радом со стойкой, в стену был вбит огромный гвоздь. Мужчина слегка скривился, но скинул плащ и повесил. В это время она успела наполнить две кружки пива и, выбрав наиболее чистую тарелке, кинуть горсть орешков. Незнакомец бросил смятую купюру и, буркнув: «Сдачи не надо» - перебрался к самому дальнему толику. Она выбралась из-за стойки и пошлёпала по бетонному полу с подносом, на который собирала пустые кружки, стаканы, тарелки. Затем, взяв замурзанную тряпку, принялась протирать клеёнки, смахивая сор прямо на пол. Краем глаза она тои дело поглядывала на незнакомца. Тот неспешно тянул пиво, грыз орешки. Вдруг в кармане его зазвонил мобильник.
- Да, дорогая, промок. Где ты? Без зонта? Я сейчас, - он оттолкнул кружку с остатками пива и выскочил на улицу.
Она перевела взгляд на стену у стойки. Плащ сиротливо висел на гвозде.
Дождь припустил ещё сильнее. Постепенно стемнело, и она зажгла свет. Тусклые лампочки освещали столики, оставляя в тени углы помещения. Народу прибавилось. Она едва успевала наполнять стаканы и кружки, собирать грязную посуду, ополаскивать её под струёй горячей воды. Ноги гудели, спина разламывалась. Наконец, она объявила:
- Закрываемся! – и выпроводила последних завсегдатаев. Перемыла посуду, размещая её на жестяных подносах для просушки, набрала воды в ведро и долго возила тряпкой по заплёванному полу. Уже перед уходом снова взглянула на провисевший весь день на стене плащ и, неожиданно для самой себя, сняла его с гвоздя, свернула, сунула в шуршащий пакет и взяла с собой.
Доковыляв на распухших ногах до дома, она пустила воду в ванну и поставила чайник. Достала из холодильника сковороду с жареной картошкой, и принялась есть её, холодную, прямо из сковороды.
Затем налила себе в бокал со знаком Водолея чай и прошлёпала в ванную. Погрузившись в горячую воду, блаженно сожмурила глаза. Лежала, потягивая обжигающий, с ароматом бергамота напиток, затем мылась, смывая с себя запахи. Выбравшись из ванны, почувствовала лёгкое головокружение, прошла в комнату, где долго рассматривала себя в высоком зеркале. Невзрачное лицо с одутловатыми глазками и вздёрнутым носом. Большие свисающие груди, оплывшая талия, толстые бёдра. Стало противно и обидно. Взяла пакет и вынула плащ. Прижалась носом к вороту. Смешанный запах мужского одеколона, тела, лосьона для бритья проник в ноздри. Она прижалась щекой к ещё влажной ткани. Слегка шершавая, но необыкновенно мягкая, она вызвала в её теле дрожь.
Надела плащ, чувствуя, как шёлк подкладки скользит по телу, обволакивает, ласкает. Застегнула все пуговицы, завязала пояс. Провела ладонями по груди, бёдрам. Засунула раки в карманы. Нащупала носовой платок и несколько мелких монет. Подошла к кровати и осторожно легла, охватив руками плечи. Закрыла глаза. Лежала, вдыхая терпкий мужской запах, представляя, что это ОН держит её в своих объятиях. Сама не заметила, как заснула.
Нутро, солнце дробило яркие лучи в лужах. Асфальт сох, испаряя влагу. Открывая двери, чтобы проветрить зал, она увидела подъехавшее такси. Из него вышел ОН, хмурый, невыспавшийся, и долговязая девица с длинными волосами. Ей высокие каблучки зацокали по асфальту. Они вошли в зал, и девица сморщила носик.
- В этой дыре ты вчера пережидал дождь? – протянула она, демонстративно вынула из дорогой кожаной сумочки носовой платок и прижала к носу.
- Ну, не мокнуть же было под дождём, - буркнул он, вошёл и приблизился к стойке. Кинул взгляд на стену. Плащ висел на гвозде.
- Я тут у вас вчера плащ забыл.
Она сняла плащ и протянула ему.
- Спасибо, - он удивленно посмотрел на неё. Она выглядела как-то странно. Не так, как вчера. Несомненно, это была та же самая женщина. Но вчера она была усталой, замученной, сегодня же удовлетворённой, полной скрытого довольства. Так выглядит кошка, слопавшая целое блюдце сметаны. Моргнув, он взглянул ещё раз. Нет, ему не показалось.
- Милый, - услышал он от двери. Девица стояла у порога, с отвращением заглядывая внутрь. Он передёрнул плечами, надел плащ, пошарил по карманам, вымученно улыбнулся и вышел вместе со своей спутницей.
Она подошла к стене и указательным пальцем несколько раз коснулась гвоздя.