Ненормативная лексика.
1
Все началось с Володи…. Собственно, если докопаться до правды, всё началось не с Володи, а с нас…. Дело в том, что к нормальным людям, такие как Володя, в гости не ходят…. А, уж тем более, нормальные люди, с такими оригинальными Володями – водку не хлещут!
Тем не менее, что было, то было: Володя пришёл к нам в гости, и мы стали дружно распивать. Всё бы ничего, если б Володя, не имел на тот момент парочку судимостей, и неоднократную отлёжку в дурдоме. Словом, человек он был заслуженный, поэтому сам бог направил его к нам, в общежитие архитектурного.
А куда ещё идти человеку, буквально вчера покинувшего психиатрическую лечебницу? Где ему пообщаться с близкими сердцу индивидуумами? Можно, конечно, и на теплофак УПИ, где застенчивые монголы жарят селёдку, но, тогда… Тогда – оставь надежду на выздоровление! После жареной селедки человек уже не излечивается – это вам любой психиатр объяснит!
В-общем, как ни крути, а общежитие САИ лучший приют для демобилизованного психа.
* * *
Володя пришёл к нам с большой синею папкой…. Там, внутри, находилось множество накладных, доверенностей и прочих бумаг… На сумму более чем в двадцать тысяч целковых…. Сумму, в те годы, астрономическую. Четыре новеньких «Жигуля», четыре недостижимых мечты советского гражданина….В линованные графы накладных были вписаны холодильники, телевизоры и прочая дефицитнейшая белиберда, за которою люди отстаивали многокилометровые и многовековые очереди …..
2
В самом начале банкета Володя провел импровизированную пресс-конференцию… Он коротко и живо описал нам подробности своего последнего пребывания в дурдоме….Он рассказал, как отдыхал с друзьями, как упоительно глотал пилюли из аминазина, и прятал под матрас этаминал натрия, именуемый на специальном сленге, «атом».
Ну, это так, детали…. Важно, что Володя выглядел бодреньким, свежим, отдохнувшим, и любой туроператор, должен был задуматься о включении в свой прайс-лист – наряду с Маврикием и Гоа – отдых в местном дурдоме…. Фото зарумянившегося Володи могло б стать лучшей агитацией для психиатрических «Хилтонов»….
* * *
Приняв на грудь по первой, а там, и по второй, мы немножко расслабились. Володя доверительно поделился, что он, по блату, устроился в какую-то крутую фирму, вроде Метростроя… И теперь у него – великие перспективы служебного роста. В данный момент он находился в самом начале своей карьеры, или, выражаясь языком птицеводов – только-только «вставал на крыло»….
Вот за это мы и пили…. За удачную интеграцию молодого менеджера, из коллектива буйнопомешанных – в славный метростроевский.
Хотя, если б Володя был безработным, мы б все равно пили… А, если б его турнули с работы – тоже самое. Дело в том, что пили мы при любом раскладе, и эмоции или поводы тут никакой роли не играли… Пили мы регулярно, стабильно, при всех политических режимах…. Вот почему ветеран дурдома Володя и оказался в нашем коллективе.
Надо добавить, что в прежние годы Володя ещё серьёзно занимался и боксом. Видимо там-то ему и стряхнули башку. О боксе он гордо заметил после четвёртой рюмки. Судя по интонации, это достижение было у него на втором месте – после заслуг в сфере психиатрии. На третьем шли судимости.
Вскоре сумма всех этих биографических обстоятельств дала о себе знать. У Володи помутилось сознание и он начал гоняться за нами за секции с большим кухонным тесаком. Как лермонтовский Азамат, он все время норовил продырявить кольчугу на мне или Петровиче…. А нам этого не хотелось….
3
Однако, это произошло уже позднее. А незадолго до всей этой поножовщины, мы успели сбегать в «Центральный гастроном», где изрядно дозаправились водкой.
В гастроном мы побежали по двум причинам: у нас кончалось спиртное, а времени было пол-восьмого… Если б мы не успели в лавку, нам пришлось бы бежать к корыстолюбивым таксистам, и платить вдвойне. Что, и для студента, и для гражданина – разорительно.
И вот, когда мы неслись по Луначарского, словно гонимые красными басмачи, звездный менеджер Метростроя – далеко нас обошёл! Видимо, где-то в его биографии, значились и легкоатлетические рекорды… Володя бежал, метаясь из стороны в сторону, петляя как заяц по которому садят из «Града»….
Такое впечатление создавалось благодаря его семенящим шажкам, а также – постоянному нырянию в кусты, где он непрерывно ссал….
Пока мы добежали до гостиницы «Исеть», он умудрился обоссать не меньше сотни ни в чем ни повинных кустов… Досталось и тающим без его помощи сугробам….
Нам же, приходилось досадливо морщась ждать его на тротуаре…. Мы с Петровичем напоминали двух фокстерьеров, загнавшим в валежник обоссавшегося зайца…. А косой всё мочился и мочился….
Володя пояснял свою приверженность ссанью тем, что у него проблемы с почками.
Несмотря на его проблемы, мы всё же мы успели до закрытия, где нормально укомплектовались водкой. Обратно, в ранге победителей, мы шли уже не спеша. Наличие священного напитка положительно повлияло на почечные функции Володи: на обратном пути он ссал в четыре раза реже. К радости кустов и горожан…
* * *
Зато, когда мы вернулись в общежитие, парень повел себя агрессивно. Он, как я уже сказал, пытался порезать нас на кусочки. Убегая от него, я думал: «Господи, да он наверняка успел поработать и на рынке мясником! Какой же многофункциональный человечище!»
Вдоволь набегавшись, мы пресекли его боевитость осточертела, и не желая досрочно предстать перед Господом, изловили и скрутили психа. Отобранный у Володи нож, был надежно упрятан под матрас. Кроме того, из комнаты были удалены все колющие и режущие предметы – от ножниц до рейсфедеров. Это коснулось даже острых карандашей «Конструктор», включая самую нежную их разновидность – «3М».
После это пьянка возобновилась. Правда, ненадолго… Видимо, вспомнив о древних славянах, Володя бросился на нас врукопашную. Поняв, что джентльменскую вечеринку нам уже не восстановить, мы решили эвакуировать гостя. Выражаясь спортивным языком – удалить подлеца со стадиона.
Мы стали одеваться и уговаривать гостя выйти на прогулку … Оставлять его в комнате было рискованно, ибо он, проснувшись посреди ночи, мог перерезать пол-общаги… Обескровленная архитектурная общественность Урала нам бы этого не простила. Предпочтительнее было доставить парнягу домой. Пусть тещю разделывает: это как-то естественней….
4
Пьяным арховцам свойственно делать совершенно необъяснимые поступки… И на этот раз славная традиция подтвердилась: мы зачем-то прихватили с собою валявшуюся на кровати гитару.
Нахрена мы её взяли? – до сих пор не пойму! Ведь никто из нас абсолютно не умел играть на гитаре! Это Рим, парень из соседней комнаты приволок её сюда похвастаться! Гитарка была славная! А Риму её дал папаша его девушки. Он привез эту гитару из Таллина, и очень дорожил ею. А Риму он дал, чтоб подавить сопротивление последнего женитьбе.
А может, мы спьяну решили, что присутствие гитары преобразит нас из хмурых алкашей в веселых гуляк, бесшабашных ухарей? Тем не менее, гитара была взята, и мы отправились на Пионерский поселок, где проживал Володя, как морская экспедиция на Землю Санникова…
Кстати, гитара нам, и в самом деле, пригодилась… Она, как театральное ружьё, должное выстрелить в последнем акте – с блеском исполнила свою роль! Пусть и рановато, но она тоже выстрелила, да ещё как! А тогда, ничего ещё не подозревая, бедный инструмент покинул общежитие № 2 –окончательно и бесповоротно.
* * *
Мы вышли на ночную мартовскую улицу.
Причем вышли мы с Петровичем, а вот гостя-террориста мы с грохотом выволокли из общаги… Он всё время брыкался, и не хотел идти. Как и ожидалось, наша общага ему сильно поглянулась. С другой, несмотря не недолгое супружество, Володя сполна хлебнул его горечи, и домой ни в какую не хотел!
Сейчас наша задача состояла в том, чтобы убедить парня в обратном. Следовало привить ему неисчерпаемые ценности брака, растолковать значение семьи, как ячейки общества. Мы волокли Володю по улице и разъясняли ему, что дома будет гораздо лучше, чем в общежитии, да ещё и с такой ****ской репутацией.
Но он, похоже, был убежден в обратном, и неистово боролся с нами, как бывалый моряк с сиренами. В-общем, Кашпировские из нас получались плохие, и пациент никак не излечивался… Скорее, наоборот!
Нам пришлось поменять методы убеждения. Исчерпав педагогическую дипломатию, мы перешли жёсткую буксировку… Пытаясь сохранить парню семью, мы взяли его за шиворот и старательно поволокли к трамвайной остановке. Иногда, если он кусался и брыкался, мы хватали Володю за ноги, лишь изредка приподнимая голову, чтоб не попортил бордюры.
Со стороны казалось, что нам обещано большое вознаграждение за его голову, а вот в каком виде мы доставим до дому – роли уже не играет. Ситуацию усложняло то, что жил Володя вместе с тёщей, и поэтому боролся он нешуточно. Сражался как пират, которого везли в Англию для повешения… А наша общага, видать, казалась ему Островом Сокровищ, под завязку набитым кладами.
Но мы с Петровичем тоже были не лыком шиты: натренированные на транспортировках буйных товарищей-алкашей, мы вполне профессионально волокли упирающегося гада к остановке. А уж там-то, трамвай, домчит мерзавца прямо до лобного места… Где его ждёт, не дождётся скрипучая теща-гильотина!
5
Но тут, по известному закону подлости, вмешался Случай. Навстречу нам перла бухая толпа аборигенов…. Ещё издали гунны применили методику психической атаки, отображенный в фильме «Чапаев». Они орали, прыгали, и повизгивали то есть – вели себя крайне непотребно для общественного порядка. Что нас интеллигентных людей, конечно коробило.
И вот, когда мы сблизились, и перемешались с радостными обалдуями, наш Володенька, исхитрился, и ****анул кого-то ногою в мошонку. Видимо, он в этом видел шанс к спасению от семейного рая….
Действо мгновенно преобразилось, и атака краснорожих перешла из психической, в физическую…. А, может, они сочли Володю жертвой апартеида, а нас приняли за куклуксклановцев, волокущих бедолагу на казнь? Что, отчасти, было правдой… Тем не менее, они принялись отчаянно бить нас, пытаясь спасти языческого брата. Завязалась кровавая схватка.
В развернувшейся бойне, как всегда, лидировал Петрович… Это немудрено: он, по степени буйства, своему буйству – мог дать фору дюжине умалишенных и стольким же боксёрам. Петрович метался между аборигенами, нанося удары врагам. Однако, если Петровича можно было классифицировать как средневеса-бультерьера, то сражаться ему приходилось с настоящими ньюфандлендами и сенбернарами. В конце концов он сцепился в кровавом поединке с каким-то Годзиллой. Дяденька был очень габаритный, и превосходил Петровича по габаритам раз в шесть. Или даже в восемь.
Но Петрович не сдавался. Он оббегал дядьку по кругу несколько раз, а потом впрыгивал колоссу на спину. И мчался наверх по хребту, стремясь добраться до головы гиганта. А, добежав, наносил циклопу десяток скорострельных затрещин, и снова сбегал вниз… Или – пока тот не сбрасывал отважного питбуля вниз. Упав, Петрович, с подвыванием давал круг по Короленко, и снова заходил с рёвом на монстра… Прямо, как камикадзе на Пёрл-Харбор.
Однако, и дядька, не дремал… Обильно размахивая своими ручищами, он иногда попадал дизайнеру в лобешник! И тогда Петрович, стремглав летел параллельно земле… Спружинив, о сетку детского сада, он вновь прилетал в объятия Кинг-Кинга, и тот смачно впечатывал дизайнера в пружинистую сетку-рабица… Это чем-то смахивало на тренировку теннисиста….
Гвалт вокруг стоял невообразимый, и, самое ужасное – вся эта бойня происходила точно напротив подъезда, где проживал наш преподаватель научного коммунизма тов. Мартынов. Но, что ещё страшнее – там же жила и его супруга, преподаватель высшей математики тов. Мартынова.
Если б Мартынова засекла наше буйство под окнами, можно было б уже назавтра заказывать кафе для последнего звонка. С «Реквиемом» Моцарта. И телеграфировать маме, чтоб высылала денег на дорогу.
* * *
Над улицей шквалами летал ненормативный лексикон, и все вокруг тоже дрались, правда, совершенно не понимая – кто и с кем…. И, главное – за что? В этой, чисто российской вариации коллективного мордобоя, вообще было трудно что-то понять. Да, наверное, и не надо… Да и времени на это не было: все были заняты делом….
Словом, преподавательской чете, как и всем остальным жильцам дома, сейчас было несладко.
6
Мне же в спарринг-партнеры достался бывший собутыльник Володя. Как-то так получилось, что он сразу кинулся на меня, своего спасителя. Так, кстати, часто бывает!
Сейчас психиатрический боксер осатанело наседал на меня, пытаясь нанести свой коронный хук или апперкот. Наверное, он хотел отомстить за попытку бросить его в раскалённое жерло тёщи.
Теперь он, как кузнечик, хрустя снегом, прыгал передо мной. Я же не разделял его взглядов… Мне не хотелось в нокдаун, а уж тем более в нокаут. Поэтому я неспешно отбивался от него, предусмотрительно захваченной из дому гитарой. И отмахивался ногами. Я неплохо и регулярно играл в футбол, поэтому без особого труда отправлял раз за разом оппонента в сугроб,. Он выбираясь оттуда, снова кидался на меня, но я не подпускал его к себе.
Мне было горько, что в нашем лагере, налицо была измена. Вскормленные и обласканные нами метростроевские войска повернули штыки против своих благодетелей….
Но тут я увидел, что Петровичу приходится нелегко….
К монстру откуда-то подтянулась подмога. Злобные парубки вились вокруг Петровича… Нужно было что-то решать….
Бросив своего подопечного, в очередной раз выбирающегося из кустов, я кинулся на помощь Петровичу. С криком: «Не бей его, ****ь ты такая!» – я подбежал к циклопу, и, широко размахнувшись, обрушил всю ненависть гитарной промышленности на его чугунолитейную башку.
Да, вся моя ненависть была имплантирована именно в гитару! И она, эта гитара, описав дугу, обрушилась на башку гориллоподобного дегенерата.
Знал бы Римский тесть, насколько функционален его инструмент! Сколько полезного можно сделать с помощью его чарующих струн!
Хрусталём взорвавшейся люстры, метнулись в небо осколки! Дека развалилась и веером разлетелась во все стороны! Кусочки полированной фанеры сотнями звездочек разлеглись на черном снегу. Рвануло так, словно вовнутрь гитары кто-то предусмотрительно засунул пару килограмчиков тротила! И она разлетелась как метагалактика, разбухшая от чёрных дыр и квазаров.
А у меня в руках у меня остался тёмный гриф со сверкающими и вьющимися, словно серебристые змейки, струнами….
Зато этот гиббон даже не поморщился! Гитара ему – как комариный укус! Вот если б я ****анул его роялем или органом – тогда другое дело! Мне кажется, физически этого гада могла устранить только хорошая межбаллистическая ракета.
С другой стороны, моя атака все же возымела эффект. Кинг-конг сразу отступил от Петровича, и тяжело дыша, уставился на меня. Я, ожидая контратаки, отскочил назад держа наотмашь деку…. Но результат, как сказано, случился: грохот и разрыв гитары привели к тому, что драка быстро стихла.
Появившиеся невесть откуда галдящие бабы, уволокли в темноту своего питекантропа…. И тут же, словно по невидимой команде небесного фельдмаршала, бои по всему фронту моментально прекратились… Дерущиеся растворились во мраке, кроме…. Кроме нашего доблестного Володеньки.
Да, на стойкий оловянный Володенька все никак не мог утихомириться. Он снова и снова пытался продолжить угасшую драку. Он по-прежнему кидался на меня, как литовский партизан, не подозревающий об окончании войны, и громящий сельсоветы вплоть до полёта Юрий Гагарина.
У меня в руках оставалась толстая деревянная толстая дека, и я хотел ею перетянуть снабженца по хребту, чтоб принудить подлеца к миру. Но болтающиеся струны всё время мешали мне; я в них спотыкался, тем более, на конце болтались ещё какие-то деревяшки.
Я, рассвирепев, наступил ногою на струны, и изо всех сил рванул деку вверх… Я рассчитывал, что струны лопнут и оружие освободится от пут… Однако струны оказались прочными, и сильно порезали мне руку….
7
Тем не менее, через пару минут мы с Петровичем скрутили нашего подопечного дебила, и, как два заботливых санитара умиротворили его…. После чего, со вздохами и матом, продолжили его транспортировку к трамваю.
Он по-прежнему, бился и сопротивлялся, но вдохновлённые победой над внешнем врагом, мы были полны решимости подавить и внутреннюю контрреволюцию. Так что напрасно эта белогвардейская гидра пыталась поднять свою аминазиновую голову!
Удивительно, что ни минувшая баталия, ни свежий воздух, ни даже регулярные ныряния головой в сугроб – не внесли поправку в его помутнённое сознание.
Вскоре мы, не без труда, заволокли гада в подошедший трамвай.
* * *
К счастью, три задних кресла оказались свободны….Хотя, я могу и ошибаться: глядя на то, как мы, матерясь, затаскиваем орущего Володю, люди, от греха подальше, могли перебраться вперед…
Усевшись, мы жёстко зафиксировали руки пациента: Петрович слева, я справа. Случился, правда, момент, когда Олег чуть-чуть расслабился, и боксер едва заехал мне по роже знаменитым хуком…. Но, слава богу, промахнулся! Прикрикнув на Петровича, я зарядил его на бдительность, и тем добился нужного результата. Руки арестанта были стиснуты намертво.
Володенька, вполне резонно, попытался лягать нас ногами… Но чешские трамваи приспособлены для восточных единоборств, и он судорожно елозил ногами, пытаясь пнуть кого-нибудь из проскальзывающих пассажиров.
Трамвайная публика издали любовалась нашей гомосексуальной вознёй. Голубые тогда, не в пример нынешним, были очень стеснительны, поэтому горячие объятия трёх мужиков, выглядели очень круто! Если б не наши поцарапанные рожи, а также мат, сопровождающий оргию, нас вполне можно было счесть вариантом шведской семьи, возвращающейся с вечеринки. Как бы там ни было, процесс псевдооплодотворения захватывал зрителей.
Побарахтавшись, словно черви-опарыши, в собственной куче-мале, мы, наконец-то добрались до места.
8
Когда двери трамвая распахнулись, мы с облегчением вышвырнули гада на проезжую часть. Володя, утратив сопротивление, плашмя шлепнулся мордою в грязь. Синяя папка отлетела в сторону, и драгоценные квитанции понесло ветром вдаль.
Снабженец встал, весь испятнанный, как снежный барс, и бросился на Петровича. А Петрович, извиваясь хищной гюрзою, бросился на него. Как я уже сообщал, несмотря на небольшие свои скромные габариты Петрович стоил пятерки матёрых сумасшедших….Вскоре он свалил боксера, и оседлав его, стал кататься на нём верхом как на дельфине… Петрович разъезжал на снабженце, как работник Балда на чертёнке, а публика расступалась, пропуская этот летающий по рельсам глиссер на воздушной подушке…. Словом, никто не мешал ребятам как следует почистить остановку….
* * *
Я отошёл к углу ближайшего дома, и взяв у какого-то дядьки спички, прикурил. Дядька наблюдая за остановочной корридой спросил:
- Откуда его тащите? – имея в виду Володю.
- Из Магнитогорска! – вздохнул. – Четвертые сутки – и вот такое мучение!
- Да нужно ему как следует рожу набить! – солидарно проворчал дядька.
- Вот, четвертые сутки и бьём! – Вздохнул я. – И – ни-че-го не помогает! Меняем друг друга, бьем, бьём, – а ничего не помогает! Живучий, падла!
Дядька сочувственно вздохнул и забрал спички.
Дизайнер и боксер, поочередно меняясь местами, наконец подустали… Остановка была не удивление чиста, и мелкие лужицы исчезли. Вскоре и тореро, и бык, поочередно меняясь местами, ролями, постепенно выдохлись. Зато они изрядно очистили друг другом территорию остановки….
* * *
В ужасном виде, абсолютно грязные, мы дотащили экспедируемого до квартиры.
Дверь открыла тёща. Она как всякая женщина, имела право на Восьмимартовский подарок. И она его получила. Вручив ей говорящую открытку, мы стали спускаться….
Судя по звукам, доносящимся из-за Володиной двери, все наши баталии покажутся ему легкой разминкой. Настоящий Сталинград – с пикирующими штурмовиками, пеплом пожарищ, и гусеничным грохотом – у него впереди! Это мы поняли по набирающему силу рёву…. Минуя трясущиеся от вибрации почтовые ящики, мы выскочили из подъезда. Конечно, он нам насолил, но акта кастрации дожидаться не хотелось!
9
На улице было свежо, по-весеннему сыро… Возвращаться в общежитие нам не хотелось. Наш ресурс на вечерние приключения – был ещё не исчерпан.С другой стороны, шарахаться грязными и пьяными по вечернему городу – было б тоже нехорошо. Мы решили не бросать вызова общественному мнению, и отправились туда, где, как нам казалось, нас всегда примут! Такой точкой стало расположенное неподалеку общежитие № 1 нашего же института. Мы предположили, что общага на Июльской хоть и не такая сумасшедшая как наша, однако, всё же братская, и она, хоть и ненадолго должна приютить двух пропащих своих сыновей…
Отчасти так и получилось. Но, только – отчасти….
Мы ворвались в ничего не подозревающую общагу….Там полным ходом шло приготовление к предстоящему Женскому празднику, и разнокалиберные тетки сновали по коридорам с кастрюлями и мочалками… На нас никто не обращал должного внимания, и это бесило.
Мы зашли на какую-то кухню и помылись. А умывшись, и протерев хари, приступили к внедрению. Началось оно с того, что мы начали бесцельно слоняться по этажам и коридорам, и атаковать при****нутых архитекторш…. Я хватал их за руки и умолял ответить на несколько вопрос для проводимого нами опроса общественного мнения. Петровича я представлял выдающимся современным социологом, профессором из Осло, моим другом из Норвегии. На моей голове высилась огромная меховая шапка, неизвестно каким образом реквизированная у метростроевца Володи, отчего я тоже походил на норвежца. В руках у Петровича, непостижимым образом оказалась папка с драгоценными миллионными накладными, отчего он вполне смахивал на социолога.
Девицы шарахались от нас как от прокаженных…
Потом я отобрал у профессора папку, чтоб выглядеть представительнее. Став более представительным, я стал уже более настойчиво и представительно – приставать к пугливым июльским дамам. Нас в тепле развезло и мы не могли толком сказать ничего внятного… Просто я, широко распахнув папку, перегораживал им дорогу и обращался с одной-единственной фразой: «Социологический опрос!»
Девочки ошарашено глядели на меня, так до конца и не понимая: это что – вопрос? Или уверждение? Или – бред?
Но меня это ничуть не смущало….Я снова и снова – громко и требовательно – произносил эту фразу на весь коридор! Так в годы войны сотрудники «смерша» спрашивали у задержанных: «Вы служили у немцев полицаем?»
Большинство девочек шли в комнаты из кухни, неся в руках шипящие сковороды и дымящиеся кастрюли. Они испуганно останавливались наталкиваясь на тупой кордон, а Петрович, как бывалый таможенник, втихаря занимался поборами.
Пока оробевшие дамы, переминались с ноги ногу и щебетали: «Да… Спрашивайте!» - Петрович! Он нагло совал свой палец в её сковороду и хладнокровно выковыривал из яичницы пару кусочков поджаристой колбасы. После чего этот дебил, совершенно не стесняясь, закидывал выковырянную добычу себе в пасть, и звонко чавкая, жевал на весь коридор… Если же кусочек оказывался горячим, то он шумно дул на него и вполголоса матерился….
Я пару раз сделал ему замечание, что он срывает мне политическое мероприятие, однако дизайнер, не обращая ни малейшего желания, продолжал грабить проходящие обозы…. Может, став норвежским профессором, Петрович перестал понимать русский?
* * *
А о чём спрашивать девушек – я даже не знал…. Ей богу – не знал! Да и вообще – о чём можно спросить нормальную женщину? Согласно общемировой практике их надо просто обнимать, но, в данный момент я был серьёзен, а руки занимала солидная синяя папка. Кроме того, коридор общежития не располагал к любовным эксцессам, и это могло привести к растлению скромняги-Петровича.
Потом, когда я остановил какую-то проходящую девочку с тортом, Олег умудрился с****ить у неё из торта несколько здоровенных ягодок клубники или виктории. Слава богу, он хотя бы не выковыривал глазки девочкам. В девочек Петрович обычно не влюблялся, но относился к ним с особым пиететом. В-основном, кулинарным…
10
Наши пьяные блуждания возымели свой результат: вскоре, на шум и жалобы жильцов примчался какой-то мужик отрекомендовавшийся административным лицом. То ли председателем студсовета, то ли Главным Хунвэйбином или Председателем Народного Хурала. Мы долго не разговаривая, послали его нахуй, пообещав сделать из его административного лица, лицо деформированное. Тут под шумок, и весь остальной Хурал подтянулся… Причалили комендантша, кастелянша и прочие представители данного кибуца.
Вся эта шайка накинулась на нас, пытаясь вытурить из общаги. Ограбленные Петровичем жилички активно их поддерживали. Это походило на бунт обитателей староверского скита против сборщиков ясака.
Нам их затея понравилась: нас довольно часто выгоняли отовсюду, поэтому мы сразу почувствовали себя уютно в этой агрессивной среде. Как рыба в воде.
Громко, с матерной бранью, мы стали выгонять их самих из общежития их самих.
Так и не понимая до конца, что же здесь происходит, пьяный Петрович догадался, что на нас напали какие-то гнусные люди… Красноречие ненадолго вернулось к нему, и он, желая восстановить справедливость, заорал на всю общагу:
- А ну-ка, убирайтесь отсюдова! Штоб я, вас, ****ей, тут больше не видел! И не дай бог, я кого-нибудь из вас, тут ещё встречу!
В-общем, мы предложили всем навсегда покинуть общежитие № 1. В том числе комендантше, и кастелянше, а заодно, и всем присутствующим. Кроме нас, разумеется.
А ещё мы во всеулышанье заявили, что их дальнейшее пребывание здесь вредно и аморально для студенческой молодежи. А наше, напротив, содержательно и полезно. Кончилась перепала тем, что мы дали им на сборы и прощание с близкими полчаса.
Руки у нас были развязаны: ведь мы-то тут не жили! Поэтому мы могли не стесняться в выражениях…. Будь у нас в запасе ещё час-полтора, мы б наверняка устроили тут невиданный бунт против местной буржуазии, бургомистров и помещиков.
Поняв ущербность своей позиции, превосходящие силы врага поначалу отступили, а потом вновь накинулись на нас… Используя численное преимущество они потеснили нас на вахту, попутно угрожая вызвать милицию и сдать нас околоточным.
Попасть в уголовную хронику нам не хотелось, и осыпая проклятиями всю эту сволоту, мы оперативно смылись с братской территории. Ночевка в ближайшем оперпункте в наши планы не входила.
Встав на крыльце мы выразили громкое несогласие с дремучим мракобесием здешних зодчих и их черносотенных властей…..
А затем в двинулись в вечернюю темень… Мы были полны решимости посетить ещё несколько скопищ советской молодёжи и провести ними просветительские беседы…
11
Вышвырнутые на улицу мы медленно побрели в сторону Восточной… Весенние сугробы сыро скрипели под ногами и ощущение тотальной весны смягчало горечь разочарования в людях.
Дойдя до Уральской мы напоролись на какую-то враждебную банду аборигенов…. Буйные пионерцы тут же пленили нас и стали думать, что с нами делать? Кончилось тем, что я, усевшись с ихним представителем в подъехавшую тачку проехали сто метров и приобрели у таксиста пару пузырей водки. Таксисты тогда не продавали водку на месте, и, согласно неписанным правилам, следовало проехать в машине сотню-другую метров вперед от места посадки. И вот там начинались биржевые торги…. По мнению таксёров, такая мера страховала их от захвата работниками ОБХСС….
Купив вожделенный напиток, мы, всею толпой, двинулись в сумрак дворов…Совсем недавно, где-то здесь, мы сдали на руки тещё, нашего незабвенного друга…
Наконец мы набрели какой-то столик, высящийся посреди заснеженного двора. На улицах уже вовсю таяло, а во дворах царили набухшие влагою сугробы. Рассевшись за столом, мы обнаружили, что у нас нет стакана. Мы встали и пошли искать по подъездам стакан. Тут пригодились навыки, приобретенные в ходе недавнего социологического опроса.
Поначалу нам отказывали, но, потом, растроганные нашим жалобливым красноречием, выдали не только стакан, но и несколько бутербродов. Бутерброды пришлось выменять на метростроевские накладные с телевизорами и холодильниками. Мы даже подсказали сомневающимся, где и в какое время будут отовариваться эти бумажки, а также номера райкома партии, где мы с Петровичем стажируемся секретарями. Совершив этот необременительный бартер, мы вернулись к дворовому столику, и уселись пить и кушать.
Начался банкет с тоста за процветание Пионерского посёлка…. Он, судя по слухам, до сих пор процветает! Наша пьянка потекла уютно и органично, и к дворовому очагу культуры вскоре подтянулись местные девицы. И гульба развернулась по-настоящему. Правда, в ходе пьянки, один гондон все время задирал нас дурацкими вопросами, но мы дипломатично уходили в сторону…
Однако, этот мудак никак не усмирялся и продолжал доставать своими провокационными выпадами. Может, он ревновал нас к девицам? Любопытно, что в один из моментов он докопался до меня по теме: не коммунист ли я? Уж не знаю, что его сподвигло на такую мысль: толи лихость с какой мы приобрели водку у первого же таксиста, толи наша напористость во время поиска стаканов? Забавно, что его наезды происходили в период самого махрового расцвета КПСС….
Тем не менее, все присутствующие за меня заступились, сказав, что одетая на мне «аляска» - лучшее доказательство, что я не коммунист! Коммунисты, во вражьей одежде, ходить не будут! Я поддержал эту здравую идею. Хотя, надо заметить, это не факт… Скорее, наоборот.
Тем не менее, поняв что обстановка накаляется, а также вспомнив судьбу съеденного аборигенами Кука, я выбрав из толпы пионерцев неформального лидера, с которым, кстати, мы и покупали водку в такси, обратился к нему с возмущенным спичем: «Женя, мы к вам в гости пришли, водку вместе пьём, а тут, какой-то мудак, всё время на нас наезжает! Убери ты гада, он всю атмосферу праздника портит!»
Расчёт оказался верен. Тронутый вниманием к его скромной персоне, а также к личному вкладу в устройство банкета, вожак зашипел на провокатора. Окружающие дружно поддержали атамана, осудив раскольника. Мир был восстановлен, и за столом воцарилась миролюбивая питейная аура.
Однако, неприятностью, случившейся в разгар распития, стало внезапное исчезновение Петровича. Подлюга куда-то пропал, и я искал его глазами, скрывая беспокойство. Находясь среди чужаков я хранил уверенность, однако, как бы там ни было, волновался. Зная характер Олега, я понимал: этот мудило в состоянии учудить любой погром. Где и как он проявится – вот в чём загадка! И не самая, скажем, приятная….
12
Вскоре к нашему столику подбежал какой-то мужик и слезно сообщил, что его машина застряла, и её нужно вытолкать. Катастрофа состоялась тут, поблизости, в соседнем дворе.
Истосковавшиеся по настоящей работе, мы дружно ломанулись вытаскивать из беды наш родной автомобиль… В том что он родной, мы ничуть не сомневались: в те годы к империалистическим можно было отнести только хохляцкий «Запорожец»… Были, правда и трамваи «Шкода», но вряд ли б трамвай умудрился заехать в соседний двор! А «Запорожца», того, как спящего младенца, можно было б и на руках вынести…. Шоб не будить мальца!
* * *
В-общем, кинулись мы всем табором спасать машину. Петровича по-прежнему нигде не было. Как в воду, гадёныш, канул. Характерно, что это заметили и присутствующие девицы, и они тоже стали спрашивать друг друга: «А где Петрович-то? Куда он пропал?» Видимо, дизайнер запал им в душу….
Автомобиль оказался «Волгой». Как только мы пристроились её выталкивать, вдруг, откуда ни возьмись, появляется Петрович! С сумкою на животе, он, к вящей радости присутствующих, с ходу присоединился к нам… И, словно мышка из сказки «Репка» дизайнер придал бурлакам ключевой импульс… Мы с воплями вытолкали застрявшую корову из снега… и не могли остановиться аж до Тагила… Ну, это шутка…
После этого, Петрович, ухватив меня за локоть, повлек в темноту, к гаражам… Пионерский, кстати, весь испещрён гаражами, построенными, видимо, для размножения пионерцев…
Разгневанным питбулем Петрович утаскивал меня дальше и дальше на Запад, где, за холмами, полыхала окнами наша общага... Его, как почтового голубя, неудержимо влекло в сторону родной голубятни. Пришлось подчиниться, и я молча попёрся за ним.
По дороге Олег страшно ругал меня, что я нарушил его стратегические планы. По его замыслам, как только с аборигенами произошла стычка, мне не нужно было вату катать! А нужно было – дать им всем по рылу, а потом, матерно обругав, мчаться к гаражам!
Тогда пионерские папуасы, возмущенные вероломством белого человека, неизбежно помчались бы за мной… Чтоб снять с меня скальп или зажарить в Долине Предков….
И вот тут-то в дело должен был вступить Петрович. Как только эта банда рассеется меж гаражей, Петрович с тылу накинется на них, и перебьёт гадов поодиночке. По его словам, он всё заранее предусмотрел, и даже разложил десяток резиновых баллонов от «Москвича» и «Урала».
Теперь, спрятавшись в гаражах, он ждал, когда они с визгом и улюлюканьем погонят меня.
Но его план сорвался, так как мне удалось достигнуть примирения дипломатическим путём. Воинственный Петрович был разочарован моим конформизмом, и очень расстроен что его гениальный полководческий план не удался. Он шёл рядом, ворчал и обвинял меня в альянсе с подлецами-аборигенами…. А я плёлся за ним и отмалчивался… Наверное, ему было жаль, что он вернётся в родное общежитие без орденов и трофеев. Я, как мог, успокаивал его, но он не унимался, продолжая гундосить…
.
Наконец, первобытное чутье вывело нас на Восточную…Мы выбрались из гаражного массива и спустились к шелестящей автомобилями улице…. Напротив, неподалеку, ослепительно сияла огнями наша общага. Время было около часа ночи и её родные и двери наверняка были наглухо закрыты.
Но это была не проблема. Главное, мы были рядом, в ста метрах от родного пепелища…
13
Изнеможенные, мы плюхнулись на лавочку, возле соседней «пятиэтажки»…. Душа требовала отпраздновать возвращение…. И здесь, уже второй раз, сыграл свою роль Случай. Он сниспослал нам Рима, который метался вокруг общаги, рассчитывая попасть вовнутрь. Главным обстоятельством этой встречи, стало то, что у Рима был с собою пузырь и пара здоровенных огурцов, выделенных ему мамой той самой девушки, чью папину гитару мы расхуярили о голову Годзиллы. Видимо, в этот вечер все дороги сходились к Риму.
Мы рассказали Риму о мужественной гибели его инструмента. Он даже прослезился. Я красочно описал ему, как отважно вела себя в последние минуты жизни гитара, как смело он бросилась на голову гигантского Кинг-Конга, и как коммунальные службы утаскивали его мертвую тушу экскаватором.
* * *
Потом мы решили прогуляться к месту гибели отважной гитары. Там, наломав веточек, мы возложили на место трагедии венок… На сугробах хорошо виднелись отпечатки от задницы падавшего сюда Петровича….
Мы молча постояли обломками деки, воткнули в снег гриф, и каждый произнес короткое надгробное слово….
– Больше ей не суждено вернуться на сцену…. – Заплаканным голосом сказал Рим.
– Бедная гитара! – вздохнул я. – Она погибла буквально спустя пять минут, как покинула территорию нашего общежития.
– Такое случается с дикими животными, убежавшими из зоопарка! – Грустно подытожил Петрович. – Оказавшись на воле, они не выдерживают суровых реалий и погибают. Вот и наша гитара – не выдержала и погибла! Её прах был развеян над улицей Короленко…. – Он стянул с головы шапку…– Такая традиция индуистских стран…
Мы с Римом тоже сняли шапки. На мне была Володина, меховая… Потом мы поклялись, когда станем архитекторами, мы возведём на этом месте обелиск.
Завершив траурный обряд, нам захотелось помянуть Гитару. Но мы обнаружили, что у нас опять нет стаканчика.
Идти в два часа ночи по подъездам и будить жильцов мы не решились. Моральный настрой для переговоров с населением был исчерпан. Мы и так были истощены огромной миссионерской работой, проведённой в этот вечер.
Сообразительный Петрович довольно быстро решил проблему…. Достав из своей сумки небольшой перочинный ножичек, дизайнер аккуратно разрезал поперек один из огурцов, и эстетично выковырял у него внутренности. Получился импровизированный зеленый стаканчик. Теперь мы могли свободно подвергаться воздействию зелёного змия – вплоть до зелёных чёртиков. И мы начали бухать, усевшись на лавочке… Вторым огурцом закусывали…
Как только стаканчик пару раз пробежался по кругу, я вырубился…. Видимо, пережитые драмы, плюс эвакуация машины из сугроба, подорвали мой неокрепший организм. А внутренности огурца, распотрошенного Петровиче, не дали ему нужных калорий….
* * *
Дальше всё пошло словно в забытьи… Как мы очутились в общаге, я уже не помнил…. Но попали мы туда точно, ибо утром я проснулся в своей комнате, и даже – на своей кровати…. Поначалу, я долго не мог понять – как же меня сюда занесло? Потом увидел на полу чужую мохнатую шапку, синюю папку, с остатками квитанций, а, чуть дальше – и мою распластанную куртку. Аляска валялась с вывернутыми оранжевыми рукавами, из чего я заключил, что меня раздевали… Вернее, вытряхивали, как сардельку из оболочки…
С трудом приподнявшись с кровати, я покрутил головою и сполз на пол. Здесь, на четвереньках, собрал квитанции и пересчитал. И с грустью понял, что большая часть из них безнадёжно утеряна…. Хотя, нет, некоторые из них были честно оплачены колбасой.
14
Ближе к вечеру, когда мы с Петровичем мирно опохмелялись, к нам заявился вчерашний спасённый, рядовой Райан. Он же, по совместительству, псих, боксер, снабженец, мясник и ирригатор кустов….
Странно, но его, в первую очередь, интересовали не квитанции, а шапка…. Он вцепился в неё, словно там, в подкладке, был зашит алмаз «Кохинор»….
Мы предложили гостю выпить… В качестве компенсации, за утрату документов, и для смягчения финансовых потерь. Но он наотрез отказался, горестно сообщив, что внизу, на вахте, его ждёт любимая супруга….
Судьба бумажек его особо не взволновала. Видимо, такое случалось с ним не впервой… Слава богу, сам-то уцелел! Жизнь, она ведь дороже всяких писулек и холодильников! Несмотря на наши радушные и настойчивые предложения – выпить он, всё же, не стал…. Всего за ночь злобные фурии выбили из парня волю и чувство человеческого достоинства….
А ведь ещё вчера этот гусар пластично и элегантно ползал по остановке Буденного, восхищая многочисленных прохожих! А теперь он выглядел скорбным и поникшим.
Нервно подпрыгнув пару раз на краешке кровати, Володя приподнялся, и, с сожалением посмотрел на наши наполненные рюмки… А потом, прижав к груди любимую шапку, торопливо исчез в дверном проеме….
Редакция 06.01. 2009.