Ежедневно спотыкаясь о свою забывчивость и рассеянность, Н. мобилизовала все свои умственные способности, чтобы неделю, (всего неделю!), продержаться без чрезвычайных происшествий, как то: уходя выключить утюг, плиту, закрыть дверь…
Закрывание двери было дело пустячным – повернул ручку вверх, и всё! Вот именно – и всё! Обратно дороги нет, если ключи дома. А запасные взять не у кого, потому что они тоже внутри квартиры, а через балкон от соседей, как бывало раньше, не выйдет – застеклили. И стала Н. и свои, и запасные носить с собой.
В самом начале недели, которую она решила прожить самостоятельно и без ЧП, на работе за завтраком она между прочим обмолвилась, что стала ключницей. Сумка грохочет металлом, тяжела как женская доля, и всё из-за того, что к комплекту запасных ключей прицеплено немыслимое количество брелоков, снимать которые займет столько же времени, сколько эти ключи будут в ее пользовании. Ещё она говорила, что домой теперь не очень-то торопится, что приходит туда, когда уже совсем темно, что одна из комнат теперь нежилая, простаивает за зря, и где же те времена, когда свободная квартира была дефицитом и использовалась круглосуточно по расписанию, а за ключи от неё некоторые пообещали бы всё, что угодно…
Все пили кофе молча, видимо, вспоминали «те» времена. Потом разошлись по кабинетам.
Время до обеда прошло не продуктивно. Мысли о доступности ключей и близости пустой квартиры как назойливая муха мешали всеобщему планированию работы на следующий год. До сдачи проекта Плана оставалось четыре с половиной дня.
«Так ты уже всё себе напланировала?, - спросила Н. её младшая приятельница, придя со своими сигаретами (значит, разговор будет приблизительно на полчаса)
«Да! Давно ещё! Посмотри…», - и Н. защелкала пейдж-дауном.
«Погоди, погоди! Я не о том… А вот ключи…. Они и сейчас у тебя с собой?»
«Сколько вам нужно времени?», - потянулась за сумкой Н.
«Ну… с сегодня до пятницы! Когда еще такая возможность будет! Слушай! А тебе-то самой, может, вдруг тоже понадобится?» От слов «может» и «вдруг» Н. так захохотала, что выступили слезы, и ключи она отдавала почти рыдая. Приятельницы след простыл.
Вариант плана Н. находился на стадии визирования, поэтому и уйти нельзя, и делать нечего.
Она сидела, смотрела в одну точку и думала: «Так. Понедельник прожила почти… Завтра что? Вторник. Завтра ключами сама пользоваться буду, не такая я уж забывчивая и рассеянная. Запомнить надо: спросит «когда?», ответить «вторник». И ключи… ключи, главное, оба комплекта - опять в сумку!
Всю среду жилая и временно нежилая комнаты отдыхали от лязга замков.
В четверг утром на работу к Н. заехала пара старинных друзей – поговорить не по телефону о том, что у Н. четверг день - всю жизнь нелюбимый, и настроение у неё четверговое, смотреть тошно, и что уж ладно, так и быть, они обойдутся без неё, к чему ей эти накладки! Они говорили, что сами съездят к ней домой, пообщаются там, а её присутствие очень необходимо на службе, а дома-то ей что делать? Да нечего…
Друзья – они для того и друзья, чтобы друг друга понимать! Они всё поняли и забрали ключи.
Вечером офис стали закрывать, но Н. кабинет не покидала. Она понимала, что абсолютно все её планы требовали редактирования, удаления целых разделов и направлений. «Ну что ж, чем проще план, тем короче отчет», - философствовала Н.
Домой возвращаться приглашения пока не поступило, и она попросила у уходящей уборщицы запасные ключи…