(Сашеньке Матлину, США, Нью-Йорк)
Дружище тезка! В лучшем виде
Я получил твое письмо.
Оно не кануло ни в МИДе,
Ни в ФСБ, ни в недрах МО.
Вот времена! А ведь бывало -
До поднебесия препон.
Нисколь Лубянка не дремала:
Письмо из Штатов? Всё - шпион!
А нынче как бы не тревожно.
К окну приникнувши чупром -
Чертоги вижу я таможни.
Левей - империя "Газпром".
Мой лифт работает отчасти.
Есть мыши. Это не беда.
На мой этаж, коли побластит -
Течет горячая вода.
Ты тридцать лет уже вне слежки,
Не тов., а без подмесу мен.
А здесь - вагон да при тележке! -
Вот сколь набралось перемен.
Припомни: даже без разбега
Твою сносили дверь плечом.
А нынче б с этим alter ego
Чекист был с носом. Ни при чём.
От безграничности доверья
Друг к другу, власти и стране -
Решетки и стальные двери
Внутри повсюду и вовне.
В Америке в дверных проемах -
Витраж, стеколки и хрусталь.
А россияне (кто не промах)
Титан монтируют и сталь.
По этой казусной причине
У нас прогресс прохолостал:
Себя спасая от кончины -
Стравили люди весь металл.
Вот ничего и не взмывает,
И не жужжит, и не плывет.
И спичек нет. И каравая.
И всем индустриям - привет.
И ты, куда ни сунься носом -
Реклам и баннеров обвал,
Листовок по подъездам россыпь
И кличи бойких зазывал:
-К нам! К нам! Обрящешь, коли ищешь!
И если даже не еврей -
Не обойтись тебе в жилище
Без невзломаемых дверей!
Аккордов страшных "Компарситы"
Не проиграют над тобой,
Коль купишь дверь из мартенсита.
Тут криминалу - ша, отбой!
Ты. Матлин, может, дашься диву:
Мол, гротескую я вотще.
Тридцать восьмого рецидивы?
Так не бывает. И вообще…
Но нет, на полном я серьезе.
И, оформляя мой заказ,
Покуда не почил я в бозе
Меня (насчет чужих проказ)
Расспросят, да не жмитесь в грошах:
-Четверку ставим? Шесть мэ-мэ?
Вас из чего придут кокошить,
"Макаров" или АКаМэ?
Четверку не пробьет "макаров",
Шестерка держит АКаэМ.
И рикошетом - Божья кара! -
Падет сам киллер. Зуб даем!
Но есть фугасы на растяжках.
Учтем и это. Вуаля!
Мы фирма "Евро", нам не тяжко:
Возьмем весь контур в ригеля.
Ты веришь, Матлин - этим "евро"
Нас уканали от и до.
И "евро" всяческая хевра,
Есть даже евротэквондо!
И с этим "евро" (из Подольска)
Буквально всех берут на понт.
А где родной бурят-монгольский?
Ямало-ненецкий ремонт?
По угро-финскому тоскую.
Киргиз-кайсацкости не чужд…
Вообще, друзья: с какого буя
Нам плыть до "евро"? Мне - без нужд.
Твое письмо слежу на чате,
Вникаю, строчки распочать.
Мол, снова нет меня в печати,
А ведь стезя была - печать!
Неуж, как в прошлые полвека -
Всё помелом да за Можай?
Давай, что долго-то кумекать:
Ты жопу в горсть - и приезжай.
Тут много нас. Мантулим в Штатах,
Считай - как белки в колесе.
Могутность множим супостата.
И лично состоялись все.
Насчет тебя мы собирались,
По счету - восемь сходняков.
И так вопрос перетирали,
Впрямую, без обиняков:
Пускаем шапку мы по кругу,
Ты к нам в Америку - и вот
Тебе с законною супругой
От нас - пристойный обзавод.
Засядешь эдак-то на ранчо,
Плеснешь в стаканчик вискаря -
И сочиняй себе до ланча,
И не странжиришь время зря.
И облака нежны как гарус,
И верный стаффордшир у ног.
И океан. Белеет парус.
Причем - отнюдь не одинок.
Ну, было черно - станет бело.
Спасибо, что ещё сказать.
Но, Матлин - сродственное дело
Имелось сорок лет назад.
Не жил я, только чтоб за пищей
Посунуть харьку из норы.
Знавал цыган. Вокзальных нищих.
Аж члена из Политбюры!
Еще - ну, будто свет в оконце! -
Умом как все-то не таков,
Имелся средь моих знакомцев
Мужчина. Вадик . Бирюков.
С ним от общения приязни -
Ну, будто от шампани брызг.
Про всё судачишь без боязни.
И доверительности - вдрызг.
Да вот однажды - и на годы
(Какой его попутал бес?)
Не попрощавшись - канул в воду.
Как испарился. Всё. Исчез.
Исчез Вадим. Но вот же Штаты -
Его я в памяти не стер:
Мне в память Рейган ваш впечатан.
Как президент. Не как актер.
Что сделал он единым махом,
Во всем рубака и ковбой?
Всех дармоедов побивахом!
Дал всем присосочникам бой.
Всех, кто прильнул к госаппарату-
Под корень истребил на треть.
Ах, к нам бы Рейгана. Затраты
У нас-то - лечь да умереть.
У нас не будет жизни фронде.
Зато, поганки на гнильце -
Сплошь Институты, Центры, Фонды,
Все при важнеющем лице.
Пригосударственные шкеты.
Как лучше править? В чем изъян?
И сплошь опросы, сплошь анкеты
О настроеньях россиян.
Полипы, слизни и пиявки,
По пищик вросшие во власть…
Такая из Кремля заявка?
Так в эту сторону и шасть!
И воют голосами вьюги,
И кроют аж без запятых,
А врут - тю, Геббельс с grosse luge!
Так врут, что выноси святых.
А что с них спросу? Ясно: слизни.
В одном лишь унисонна рать:
Что больше никому в отчизне
Нельзя ни капли доверять.
Не доверяй родитель детям.
Стремглав шарахайся родни.
Не верь в страховки. Суки эти
Тебе обрежут жизни дни.
Теперь чему едино внемли,
Прочтя библейские слова?
В России всяк - держись за землю.
Трава - обманет мурава.
Прорушна наша современность.
А сорок лет назад, тогда -
Ведь доверяли. И отменно.
Но вот кому, узнав - беда!!!
Звонок. Иду. Снимаю трубку.
Знакомый голос. Кто таков?
Нет, коли дружба - так не хрупка.
Нашелся! Вадя! Бирюков!
И обнялися ликом к лику,
Перешепталися "за жизнь".
Тут я едва не стал заикой:
Вот это жизнь! Ну - виражи!
Ух, эти наши, ух, спецслужбы.
Там не просиживать штаны
Приходят люди: лишь бы, уж бы
Предотвратить пожар войны.
Там слепят липовых дофинов,
Магнитофон вживят в икру…
Торпедоносные дельфины…
И кенгуру - агенты ГРУ…
Но мой-то Вадя… Неприметен.
Не супермен. Не командор.
Но сколь же значим на планете!
Полковник! И с давнишних пор!
И, Матлин, где все эти годы
Был как бы в нетях Бирюков?
Он и в огне отыщет броды:
Шустрил в Америке. Каков?
Там, в помыслах об отчем крове,
(В прорехах, Штаты, ваш сакрал!)
Он знатно вас пообескровил,
Каких секретов не накрал!
Да, не уклейка, не густёра.
И в нынешней твоей стране,
Шпион завзятый и матёрый -
Ой, долго был он на коне.
Вас не убудет, не увянет,
И обоснованная страсть:
На то и есть в миру славяне,
Чтоб всё в Америке покрасть.
Но, как ни борз - а дашь плошину.
Секреты - их ведь поуди.
Ведь что случается с кувшином,
Привыкшим по воду ходить?
Ведь в ЦРУ - обоеглазят.
От них подальше. Чур-чура.
По жесту вычислят. По фразе.
И в сыске - ой, не фраера!
И никаких тебе отдушин,
Догляд за Вадей - к носу нос.
Ну - SOS! Спасите наши души.
И еле ноженьки унес!
Но даже (пусть хоть и евреев!) -
Героев Кремль вознаградит.
И ласкою своей огреет,
И пост непыльный учредит.
От вашей, Матлин, цээрушни
Системы нервной мой Вадим
Почти лишился. Тик. Прорушня.
Но вот - воспрял и невредим!
И как вознесся, гусь лапчатый:
В руке вальяжнейший кляссер…
Он есть СМОТРЯЩИЙ ЗА ПЕЧАТЬЮ
ОТ КГБ ПО эСэСэР!!!
Ну. воцарен. С Курил до Тавды.
И взгляд по твердости - корунд.
И Сатюков, редактор "Правды" -
Пред ним без малого во фрунт.
Речь про Джамиля? В речи псалом
Нигде не вставит вдругорядь:
-Не "Моабитскую" писал он,
А "Ваххабитскую тетрадь". -
Над всею прессой крышевея,
Вещал он: Фучик не был тлей.
Не с иждивенцами на шее, -
А с натуральною петлей.
…А кто кусался - тот попался.
С младенчества и по сие
Не поменял я в жизни галсов…
И Вадя вскрыл моё досье.
-Тебя как либо, но уроют.
Против тебя ЦК и КЗОТ.
И кислород твой перекроют.
Вполне возможно - и азот.
Ведь что ты пишешь? Дай сиропа!
Дай голубиного "гуль-гуль".
Иначе ведь - возьмут за жопу,
И я, брат , - вытащить смогу ль?
Скорблю. Тебе не измениться.
Уперся. Задубел в грехе.
А уцелеть ты можешь в Ницце.
В Нью-Йорке. Льеже. Э-хе-хе.
Московский облик мне застарен,
Забыл и город на Неве…
С собакой ты на чьем бульваре?
О, вспомнил: Гоголя эН.Ве.!
Так вот, гуляючи с собакой
И В СРЕДУ, чтоб ты не отверг,
И только в среду - всё, не вякай! -
Не после дождичка в четверг
От двадцати ноль-ноль, плюс-минус,
Чтобы продлить тебе свой век,
Допустим, с именем Гамбринус
К тебе подпятит человек.
Накоротке задаст вопросы,
Как от звонка и до звонка:
Не продадите ль обочь спроса
От чемпиона-пса щенка?
И между строк, втихую, кратко,
Так, из-под мышки, под плечом
Еще вопросец для порядка
Задаст. Ну, спросит кой о чем…
Что ж, Бирюков, плети интригу.
И я, чтоб быть с тобой в ладу,
Хоть и держа в кармане фигу -
С собакой на бульвар пойду.
Вполне размытого обличья,
В советской ширине штанин
И в среду, соблюдя приличья -
Ко мне притерся гражданин.
И эдак сразу, как в атаку,
И с места, так сказать, в карьер:
-Отменно грозная собака!
Но это чёрный же терьер?
Хочу, да недоступно это,
Неукупим желанный щен:
Ведь, достояние Советов,
Терьер на вывоз запрещен?
Но вас не генерал Медведев
Создал в питомнике МО.
Вы как на вывоз? Вместе с леди?
Ведь тут вам - непротык, дерьмо.
Вас тут какие ждут искусы?
Психушка или миокард.
А вам Америка - по вкусу?
Гражданство - сразу. Не грин-кард.
Ну, будто выпалил дуплетом.
Странняга. Чистый конь в пальто.
И я спросил его про это:
-Гарантии. Вы сами - кто?
И тихо, голос как из склепа,
Сказал охотник до собак:
-Допустим, я не чужд Госдепа.
И в полномочьях не слабак.
Гуд бай. С ответом не тяните.
Ловите шанс в своей судьбе.
Судьба у вас на тонкой нити.
Ответа жду через ВэБэ.
…Да, что тут лаптем щи хлебати?
Не клином на России свет.
И не в Филях, а на Арбате
Произошел в семье совет.
Сказал мой тесть: -Оно конечно:
"Агдама" повкусней "Перно".
Да, наша жизнь не безупречна.
А если честно - то говно.
Мы все - ущербная порода,
Такие, зять мой, пироги.
Ты - по рожденью враг народа,
А мы - анкетные враги.
Но не в тылу провел войну я,
Упитанный, как голубь-дронт.
Под пулю, ой же не шальную,
Сопливеньким ушел на фронт.
То в отступе, то атакуя -
Страну я вот как ощущал:
СЯКУЮ - больше чем ТАКУЮ.
Но и СЯКУЮ защищал!
А после, в землю штык втыкая,
Имел я помыслы о чем?
Мне в жизни миссия такая:
Быть детским - и большим! - врачом.
Поставил на ноги за тыщу,
И дале непочатый край…
Не рыба я, что глуби ищет.
И буду здесь. Хоть здесь - не рай.
А пол-страны на нарах? Слезы.
И от Ухты и до Москвы
Открытых форм туберкулеза…
Кто в схватку с ним:"Иду на вы!"?
А вот, как на двери подкова,
Собою Коха заслоня,
Воюет замглавврач Фрейдкова:
Не кровоплюй, эсэсэрня!
И кто каверны в легких носит -
Воспряньте. Вылечит сполна,
Вас ради США не бросит
Фрейдкова И., моя жена.
"Ум короток, а волос долог" -
То не про нас, сомненья прочь:
Нешуточный эпилептолог
Моя единственная дочь.
Но молодым - даешь дилемму.
Ведь пень-колода, а не жизнь.
И коммунизм - как эмфизема.
И этой нечисти служи?
Конечно. в чем без вас утеха?
Без вас, ребята - хоть помри.
Но, коль задумаете ехать -
Вас не осмелимся корить.
…Вот так, мой друже Матлин Саша.
Каким их словом нареки?
Ведь как же светлы были наши,
Прими их, небо, старики!
Каким бы чувствам неманерным
С женой нас должно обуять?
А я всего сказал терьеру:
-А ну, невыездной - стоять!
Вперед! С утра недопроверил,
Где сучки писали в траву.
А параллельно в том же сквере
У нас с Вадюшей рандеву.
Провесть ли Вадю на мякине?
Да, был с Гамбринусом антр-ну.
Мол, не склонился ль я покинуть
К вакантной матери страну.
Конечно. это б симпатично,
Коль мне аллюр в России - юз.
Не яйца - порошок яичный -
Вот что такое наш Союз.
Но я, Вадим, не поменяю
Свой хоть ущербный, но статут.
И трёпки пусть, и нагоняи -
Мне надлежит поганить тут.
Свой путь провидя неуклонно
Средь обдурял и обирал,
Я, Вадя - Пятая колонна,
Пусть даже в ней не генерал.
Меня в Чикаго нет. В Памплоне.
Комфортом их не обуян -
Я буду спать на поролоне,
Ну, а котлеты - Микоян.
Словесность? В ней меня убудет.
Переболею. Поручусь:
Как по нужде отходят люди -
Так я от слова отлучусь.
Устал. По кочкам да скачками.
Ведь что - словесность? Это скань!
Но абортивными крючками
Из текстов рвут живую ткань.
-Да, - молвил Вадя. - Стало голо.
За слово некому радеть..
В зашоре это:"Жечь глаголом".
Намного выгодней смердеть.
Так чем займешься? Жив, не в бозе.
За что не понамнут бока? -
-Наукой! На большом серьёзе.
Уже строчу трактат в ЦК.
Глянь на родимую державу,
Хотя и мать её ети:
Что будет с этою оравой,
Аборты вдруг да запрети?
А ничего. И не уклюнет
Ей в жопу жареный петух:
И бабы не распустят нюни
В притонах тайных повитух.
А запрети в стране куренье?
Так что, разрушится страна?
Нет. выдюжит. У всех уменья -
Хоть пули слепят из говна.
Но вот уж тут хана народам,
Взорвут страну и знать, и голь,
Коли изъять из обихода
Любой и всякий алкоголь!
Тут будет люто. С коммунистов
Поснимут кожу на унты.
Страну порвет на колонистов,
Кровопролитные бунты…
Но он уже в пути - мессия!
Не пропадем и слез не лей .
Ведь вот Сусанин - спас Россию?
А нынче ей спасенье - клей!
Их, клеев - не пересчитаешь
С катушек сносят - нет, не блеф.
Идут из Англии, Китая…
Но, ясно, всех главней БФ.
Сверло жужжит, ввертевшись в банку,
И сразу запахов букет…
Где жизни скверная изнанка?
Сыт, пьян, сопатка в табаке!
В раздрае были регионы,
А съединились, оба-на.
Да. были бедствия, уроны,
Но вот-ка - склеилась страна!
И все расслабились, размякли:
Ничем не взять нас. Никогда!
А К ГОРОДАМ, ЯРАНГАМ, САКЛЯМ
ИДЕТ СМЕРТЕЛЬНАЯ БЕДА!
В какую бы ни пялься призму -
Вглядись ответственно: ого,
Пренаивысшая харизма
Есть у чего? (Не "у кого")?
И без подсказочницы-няни
(Пусть даже он единоросс),
Вам всяк не Путина помянет.
Он скажет:"Мат. И весь вопрос".
При скифах, от татар потраве,
От бомбы и до колчана -
Сведи под корень мат в державе?
И ей немедленно хана!!!
И между корчей, в промежутках,
Страна, хирея и скорбя,
И стон не выдаст: "Брежнев, "утку"!"
Помрет и сходит под себя.
И я бешусь: какого ляда?
Бесхозен, беспризорен мат!
Заботы нет о нем. Пригляда.
Гоним, тогда как он - примат.
Да, не пространства, не морозы,
И не соха, не автомат, -
Всегда нам, пьяным ли, тверезым
Спасеньем был российский мат.
Ужо оно ( и вскоре!) грянет,
Призывы, съезды - лабуда:
Без мата главное увянет -
Производительность труда.
Без мата не моги и ерзнуть,
И "Газоскреб" не возвести.
И ледоколы в лед повмерзнут
На Севмор - так его! - пути.
Слова - они как в поле вешки,
А матерщина - чернозем.
Слова по нашей жизни - пешки,
А мат от веку был ферзем.
Как дал Адам ребрину Еве -
Не гоже вякать правде вспять:
Люфтваффовский МЕ-109
Был хлеще нашего Ла-5.
Но что у немца? "Soll der Teufel"
Да "buserieren" на устах.
И задымил германский профи,
Был ас, да голова в кустах.
Поскольку Ваня, рус-фанера,
Такие в "Ла" вдохнет слова -
Что пушки бьют другим манером.
И винт молотит не едва!
Конечно, Ганс, вы есть тевтоны,
Да не учли вы одного:
Отнюдь, отнюдь не из картона
Был хер у тятьки моего!
Вранья - без счету тех забросов.
Под мученический конец
Что крикнул Сашенька Матросов,
Когда бросался на свинец?
"За Сталина!" - кругом писали,
И "Правда", "Красная звезда".
Ах, проститутки! Кой же Сталин?
Ну, твари, ну, дают дрозда!
Ведь слышал взвод (долой цензуру):
На смерть - да так, без куража?
Нет, Санька пал на амбразуру -
Покрыв её в три этажа.
Я Бирюкову всё поведал,
Шпиону, другу, полкашу.
-Забавно. Хлестко. Дальше следуй.
Один в уме, а два пишу.
-Сырокопченый труп лелея,
От рвенья выпучив глаза, -
Есть "Пост - 1" у Мавзолея:
Вдруг возле трупа да буза?
Да, он был вождь. И полигамен.
Но, кто противу ни шеперь -
Его снесут вперед ногами
(Вот жаль - не нынче, не теперь).
И хомо сапиенса кокон
Спровадится в последний путь.
Сознательно, а не с наскока
Всплакнет над телом кто-нибудь.
То рыболов. В приваду пшенку
Он варит пополам с овсом:
-Отдайте мне его мошонку!
С такой наживкой - сразу сом!
И в рассвобоженных чертогах,
Для всех конфессий и общин,
Музей создать горбатых слогов,
Обсценностей и матерщин.
Бессчетно в залах экспозиций,
Всемирно знатен Мавзолей.
Вот стенд - как в Бога мать дерзиться,
Вот стенды устных ****юлей…
К хренам Афган и мирный атом.
Всё сдам музею до клочка:
На должности ХРАНИТЕЛЬ МАТА
Пусть утвердит меня ЦК.
Всё выслушав, сказал Вадюша:
-Нет, враг ты больше или псих?
Антагонист. Но нету чуши в
"Die Extreme beruhren sich".
-И в Штаты чуть да не дал тягу…
А ну, к фуражке пятерня:
Ты, в соответствии с присягой, -
Чекист и должен "сдать" меня:
Идейно гнил во всех контактах
И в пасквилянтствии нагом.
Срываем маску. Хватит! Так-то.
Где опера? Кругом-бегом!
Схватить изменника за шкирку,
В Норильск его! На Удокан!
В баланду харей, в руки кирку,
На "строгий" - воблой на кукан.
-Не изгаляйся, - рек Вадюша. -
К своим винтовка - вниз цевьём.
Присяга - так и без продушин?
Своих на нары не "сдаем".
…И с той поры , волной об скалы,
А описать - погнешь стило,
Воды - штук семьдесят Байкалов
Бесславно в Лету утекло.
Так - был я весел, бесшабашен,
А вот - бирюк и нелюдим.
И Бирюков, полковник-раша,
А он-то где, мой друг Вадим?
Высокого полета птица ,
С каких ни обозри сторон.
Поди, российский консул Ницце?
Или внедрен послом в ООН?
…Звезда его не Овен - Овник,
Беду звездёнка ворожбит:
В придомном гараже полковник
Растерзан в пытках и убит.
Новы скрижали и кликуши,
Неразъясним чекистский цех.
Прими, Господь, Вадюши душу,
"Темна вода во облацех".
…Ну, многих, многих поубили.
Но в целом - жизнь пошла под лак!
Залог российских изобилий:
Кишки отдельных - на кулак!
И вот свобод - аж ум за разум,
Либерализм - не продохнуть…
Да только Гамлет с вещей фразой,
Вот этой:"Умереть? Уснуть?"
Философы, чесамши темя,
Чтоб мозга напряглись тяжи,
Мараковали: что есть время?
И что в пространствии есть жизнь?
Был Энгельс среди них, мыслитель.
И вывел, хоть весьма потел:
Жизнь - форма бдений и соитий
Загадочных белковых тел.
А Герман, ("Пиковая дама")
Другое выдал "на-гора".
Ах, что есть жизнь? Означим прямо:
"Что наша жизнь? Игра! ИГРА!!!"
И нам ли Фредьки, чужеземца,
Да точку зрения имать?
Игра! И под микитки немца!
Даешь игру, япона мать!
…Науки - гиль и фигли-мигли.
Что Дарвин? Он, всего делов,-
В морях баклуши бил на "Бигле".
И что с того? Каков улов?
Туманней фройдовского "ид"-а
Понамутил старик в трудах.
Ну. о происхожденьи видов.
Тот - впереди. Тот - на задах.
Другой системник-подпевала,
Карлуша аглицкий, Линней,
Таких наворотил анналов -
Версты коломенской длинней.
От атеистов, богоборцев
Ему поклоны и безе:
К приматам близки наши торцы,
К орангутанам, шимпанзе.
В противовес подобным бредням
Заклокотать в нас должен мат.
Нам в эволюции посредник -
Примат? В России?? Не примат!!!
Держитесь мнения такого,
Плюс за библейского Фому:
Семейство мелких игрунковых
Родня нам, судя по всему.
По Герману и мармазеткам
Вседенно, нощно и с утра
Вскричим (и даже из клозета):
-НАШ СТИЛЬ - ИГРА! ИГРА!! ИГРА!!!
Талантов в землю нет зарытых,
У всех здоровья - "на большой":
(Поскольку гланды поприкрыты
С ушей свисающей лапшой.)
Играй, страна, в Большого брата,
В индустрий мощь и взлет наук,
В очищенность от бюрократа,
В свободу и "семь верст не крюк".
Играй в обласканную старость
И попечительства Кремля,
И в тучность нив, размах гектаров,
И в укрепляемость рубля!
Играй в Фемиду без безмена,
А при аптекарских весах,
И к процветанью перемены,
И одобряемый Пейсах!
Играй, отечество, в гламуры,
Играй в достоинство и честь…
А как у нас с литературой?
А как со всем: до жути есть.
Стихия! Подлинно цунами!
Тони, спасения не мня.
И графоманскими волнами
На рифы шваркнуло меня.
И в книжном деле гоголь-моголь,
Перформанс посношал ампир.
"Реве та стогне" (прячься, Гоголь!)
Всеобщей грамотности пир.
Тут стили "в дудочку" и клеши,
Писцов под штук шестьсот сгрести -
И наберется пол-Олеши.
Иль Флеминг, Господи, прости.
…Ты спросишь, Матлин: как тут выжить?
Прорваться как чрез этот стой?
На БээМПэ? На мотолыжах?
Убьют. Лежи в земле сырой.
Прощай, родимая словесность,
Сомнут, хоть пусть в руке наган.
В писательстве российском тесно…
НО НА ПЛЕЧАХ МОИХ - КАЛГАН!
Да что мне проза и поэзы?
Не пропаду и прокормлюсь.
Я забурею шибче Креза.
И к августу. Хоть не стремлюсь.
Пусть вся страна играет в счастье,
Катается - как в масле сыр.
Но есть прослойки, что отчасти
В портках, заношенных до дыр.
В больших прослойках этих ныне
Ввиду невыплаты зарплат -
Носы на квинту.Всплеск уныний.
Аж нету ниток для заплат.
И маятно, бренча скелетом,
По тухлым водам в темь грести…
Так я берусь к исходу лета
Скорбящим долю подсластить!
Вот взять карман. И что в кармане?
Хоть на работах трех корпи -
Всё вошь в кармане на аркане,
Блоха сигает на цепи.
А помыслы в семье о пище?
И с этим полностью прокол:
Кишка кишке в желудке пишет
Пребесконечный протокол.
Всё беспросветность да Вандея.
В говне безвылазно сиди…
Но, люди - у меня идея:
Я вам как стимул дам СиДи.
Зидан колотит по воротам
Из всякой дали в створ да в створ.
И я как в точку, а чего там -
Оформлю с "Эппл" договор.
Патентно защищены риски.
Коробочек в комплекте - три.
И в каждой два волшебных диска.
И что на каждом - нос утри!
В России спрос на них зашкалит,
А также, как бальзам от ран,
Они дадут не быть в накале
Содружеству пропащих стран.
Я спросом на дуэтодиски
Весь шоу-бизнес, срамоту,
Попридавлю, как кошка крыску:
Мадонну, Бритни Спирс, "Тату"…
Пеон, феллах, крестьянин, кули
В кругу подобных корешей
Поставят диск, включат - и хули?
Враз посветлеет на душе!
Тематика пробьет любого,
Хоть толстокожесть от слоних.
Задумка в дисках не убога -
Ведь ЧТО записано на них!
Деньжатки! Доллары и евро.
И рубль с карачек привстает.
Се - сперма мира. Сердце. Плевра.
Владей без суеты сует.
В момент текущий нереально
Хотя бы рубль погреть у рук.
Но пусть на диске виртуальный, -
А обнадежит хрусткий звук!
И будто фарта набежало:
На первых дисках - новых хруст,
И шелест на вторых - хожалых…
Вот будто и карман не пуст!
И коль я боле не словесник -
Мне рифмы, стиль на кой бы ляд?
А энергетики - хоть тресни.
Так я еще сыскал пригляд.
Уж стародавне песнь отпелась.
Страна (сложились так дела)
От оборонки опупела -
И на неё же изошла.
Стоят в бессчетии заводы.
Фасад - разруха и кильдым.
А на задворках - хороводы,
Банзай и коромыслом дым.
Там не варганят установки
Ракет для залпова огня -
Там шьют под "Адидас" кроссовки,
Съестное лепят под ням-ням.
Не шашлыкуют без аджики.
Здесь на рабочие места
К китайцам втюрены таджики.
Вьетнамцев сотен за полста.
А телевизор? Врет о чуждом:
"Россия - копия Аркад!"
Но я вгляделся - будут нужды
Для быстросборных баррикад.
Я адреса не рассекречу,
Но двести тридцать китаёз
Изделия "Идя навстречу"
Трехсменно гонят мне. Всерьёз.
Получит кто-то на орехи
От пролетариев и жней..
Однако - в прочем есть прорехи.
И посерьезней. Поважней.
Тут смысл, как пареную репу,
В два счета можно распочать:
Россия - местность не для трепа,
Здесь важно "в тряпочку молчать"
Молчит на пашне мерин павший.
Молчит и Русь. Удел таков.
Молчит, как в рот воды набравши,
Аж с незапамятных веков.
Да пусть молчит. Такие гены.
Но я с цеплястостью репья
Спрошу в разрезе гигиены:
Что - чище не нашли тряпья?
Святой Иисусе и Мария,
В какие тряпочки молчим?
Увы - антисанитария,
Вкус к мерзости неизлечим.
Еще до пения зарянок
Рот позамкнувши на засов --
Молчат в лоскутья от портянок,
В клочки изношенных трусов.
И кто с протестом крикнет:"Нет уж!"?
Нет смельчаков. Тонки кишки.
Молчат в обтирочную ветошь,
В рядно, дерюгу, крафт-мешки.
Тут хорошо простолюдину,
Чей глаз подернут пеленой:
Ему во всякую годину
Хватает тряпочки одной.
Но если ты единоросец?
Им тряпочек потребно три.
Тут тонок, щекотлив вопросец,
Тут рот в три тряпочки контри.
В одну молчишь под взлет скорейший,
В другую - что и где попер.
А третья - о подсменной гейше
(В VIP-бане вусмерть распростер!)
Для всяких рядовых сословий
Как ткань я взял мадеполам.
В него молчать - да хоть до крови!
Размер? Полметра пополам.
С антисептической пропиткой.
А где ж эстетика? Эх-ма,
Центр - в красно-сине-белой нитке
И по закрайкам бахрома.
Лет на полста годна тряпица,
Горячий выдержит батик.
Всё вам, окраины, столицы.
Вагоны тряпочек - в бутик!
А для чиновничьего люда -
По шелку златоглавый храм.
И персоналий обоюдность
Из монограмм и голограмм.
Стране тряпицы архинужны -
Да ведь новины не в чести.
Опять молчать в лоскут дерюжный?
Где производство разместить?
Оно сложней, чем лаек своре
Ссадить медведя на гачи…
Нашел завод! В тройном заборе!
Когда-то гнал арттягачи.
И понеслось. Таким макаром
Фортуну враз приворожишь.
Я, Матлин - не Дедал с Икаром:
Обвал! Немерянно деньжищ!
Так стал славнее я, чем Лунин,
Что торпедировал "Тирпиц":
Обеспечитель, и не втуне
Молчальных для страны тряпиц.
Не нужен массам как писатель -
Хочу служить им всё одно.
Люблю людей. Все люди - братья.
(Хоть и троюродных полно.)
Слежу за тем, что людям чуждо,
Что людям усложняет быт,
В чем их потребности и нужды,
И вровень ли со спросом сбыт?
Вдруг - ругань в тыщи децибеллов.
Неладность. Чую я нутром.
А ниток нет! И только белых .
И напрочь. Покати шаром.
В Совмине головные боли:
Спасаться как - лимит? Запрет?
Печать про нитки балаболит.
И телевизор перегрет.
И на заоблачной зарплате
Всяк политолог-щелкопер
Шаманит: всё. О чем виватить?
А я в момент за так допер!
Никак, никак не родствен Ною -
Вертел Россию-колесо
Ряб, сухорук и параноик
Сапожника сынок Сосо.
И как наследственно сложилось -
Сосо, проворя план и вал,
Страну (что в жилу, что не в жилу)
Сапожной дратвою сшивал.
Конечно, грубо несказанно
И истязательно весьма.
Аж коминтерновцы-сазаны
С башкой расстались. Прочих - тьма.
Теперь же дратва - это ретро.
Вернись к ней - возопит ООН.
К другим поветриям и ветрам
Наш Кремль прибился. Сбросьте тон!
Не дратвой, грубой и посконной,
А белой ниткой шьет Москва
И Конституцию, законы,
И избирателей права.
И всё-то шито белой ниткой,
Всю Кремль сграбастал, шей да шей
Законоуложений свитки
Для вдов, сирот и алкашей.
Всю чушь штампуют с трех попыток,
Бессовестность и лабуда…
Так что для быта белых ниток
Хватать не будет никогда.
И в попечительстве о людях
Я впал в заботу, я таков:
Да вот завод - ничей, приблуден,
Кокард, шевронов, козырьков.
Я взял проблему как на мушку:
Сколь ниток Кремль ни отсоси -
Я дал их тьму. Да не в катушках!
В бобинах! Шпулях! Гой еси!
Ну, сделал отруби мукою.
Жизнь - будто шелком по шерсти.
Вот тут бы сесть и на спокое
Дыхание перевести.
Но нет. Хочу приоритетов.
О чем сказать не премину -
Хочу я, Матлин (вникни в это)
Хоть в чем-то первой дать страну.
Всё Русь, от жестов до хай-тека
(Да ей ли экая судьба?)
Из Штатов (та же ипотека)
Взяла. Ведь это - стыдоба!
Но прочий мир - аж без отмашки! -
Сыграет в нашенску дуду,
И вся Америка, милашка,
Пойдет у нас на поводу.
Две тыщи лет в сплошном провале,
Нет толку, хоть зайдись на крик:
Всего в миру намозговали
Для вздетий на башку парик.
А нет бы, к пользе преособой,
Фасонов, может, за полста -
Взять парики да приспособить
На потаенные места?
Ведь отчего в семье напруги?
Излишность доводов отпнем.
Что видят, сняв де-су, супруги?
ОДНО И ТО ЖЕ ДЕНЬ ЗА ДНЕМ!
Уж тут ищи иголку в стоге.
Всё - мертвый штиль на глади вод.
И оба хладно недотроги.
Затем, конечно же, развод.
А парики воздеть на чресла?
Совсем другое будет "ню":
Пылает страсть! На воду весла!
Всё ново. Хоть пять раз на дню.
Мех горностая… Росомаха…
Какой пушнины час пробил?
Ах, будто Шапку Мономаха
Вечор супруг употребил.
По службе вымотан, издерган -
Летит трудящийся домой.
Фосфоресцирующий орган
Там ждет его. Как Бесс при Порги,
Как света торжество над тьмой.
Тут, Матлин, согласись, фантазий -
За день не вымолвят уста.
Для всех Европ, Америк, Азий -
Парик в причинные места!
Вот так и браки укрепятся,
Рождаемость полезет ввысь,
И имена младенцев в святцах
Ищи да редким не дивись.
На сем итожу. Эка текста
Нагнал - как вес борец-сумо.
А я ведь из другого теста!
Зачем такой длины письмо?
А потому. что в жанрах разных
Семь верст нагнал я до небес.
А к письмам не было соблазна.
Промашка. Не попутал бес.
Но ведь завидно да тернисто:
Есть классики (порой - колосс),
У коих из одних эпистол
Наследие и отлилось.
А вдруг помру? И разгребая
Моё архивное дерьмо
Воскликнут:о! У раздолбая
Одно, но всё же есть письмо!
Как жизнь его ни уканала,
А всё ж не тронулся умом.
Хрен с ним, пускай войдет в анналы
С одним для Матлина письмом.
Вперед и в вечность, душка-раша.
По буеракам на рожон!
Пою страну, где правят наши
Дружбаны Пат и Паташон.
Всё штучно в нашенских пределах!
Где в мире сыщешь суп-кондей?
А люди? Что за дух! И тело!
Нет в мире штучнее людей.
От веку шатки да двояки,
Пусть витязь их и голоштанн -
Нос позадрали австрияки,
Какой у них возрос титан.
Нет бы полезное, иное -
Так. под водою окунут,
Их супермен, герой апноэ,
Не дышит о-девять минут.
Вот смехотворность, как ни выстрой.
Ну, австриячина, ну - темь:
У нас в России есть министры -
Не думать могут лет по семь!
Есть губернаторы и мэры,
Что в креслах дольше вековух -
Так честны (прочим для примера),
Аж не крадут недель до двух.
Стране такие люди личат.
Они мне - как на ранку йод.
Кто без меня их возвеличит?
Кто их стозевно воспоет?
Я в Штатах был бы как приблудень.
Всяк - встанем по своим постам.
Вот, Матлин, друг, мы так и будем:
Я - тут, а ты, что горько - там.
Какой же точка знак красивый!
Ты отзывайся. Не тужи.
Люблю. Как прочие в России -
Я, Матлин, фрагментарно жив.
______________________________________________________
Die Extreme… Противоположности сходятся (нем.)