Встала затемно, когда звезды еще не потускнели. Облилась студеной водичкой и растерлась грубым бабушкиным полотняным рушником, чтобы бодрость пришла, а сон ушел. Отхлебнула молока из кувшина. Надела простую одежду. Мужскую. В ней в дороге удобнее. На ноги сапожки мягкие, из кожи теленка, от хорошего мастера, для меня по мерке сшитые. Накинула плащ, опустила капюшон на самые глаза.
-В путь, - я ласково погладила прохладный черный бок, - покажи, дружок, каков ты в дальней дороге, а я уж не обижу, - и тронулась.
Мягко поскрипывала подо мной новенькая кожа сиденья.
Пустынная дорога вилась среди леса. Высоченные ели стояли немым строем и то ли угрожали, то ли предлагали защиту. Ялины, так называют эти деревья на своем говоре наши соседи. До чего же верное слово. Именно ялины, такие гордые и спокойные, независимые и красивые.
Ночь вокруг понемногу таяла……
Я была горда. Важное дело поручил мне Князь. А ведь за круглым столом у него совет держали умные и ладные мужчины. Но на переговоры отправил все-таки меня. Знала, разговор предстоит трудный и долгий, но договориться важно для нас.
- И умом ловка, и речами убедительна, и лицом хороша – договорится, - сказал он.
Советчики да товарищи только зыркнули в мою сторону, кто сердито, кто с одобрением, кто с улыбкой. Перечить не стали. А каждый из них хотел бы послужить общему делу, но хозяйское слово было окончательным. А еще среди них был один человек, правая рука хозяина. Он всегда смотрел на меня ласково, но молчал да взгляд отводил. А в праздник принес мне белую розу, символ чистоты и невинности и нежностью от него веяло, добротой и заботой. А мне тогда захотелось, чтобы цветок был пурпурным, и чтоб взгляд огнем горел да страстью блистал. Вот вернусь, подойду к нему и скажу…
Не успела додумать, что ему скажу. Впереди я увидела замок. Темный и торжественный, он мрачно нависал в просвете дороги. Он был далеко, но казалось, еду прямо на него, казалось, еще немного, и путь мой окончится у подножия угрюмого исполина. Я замедлила движение. Громадный и зловещий, замок поражал величием остроконечных шпилей и грациозностью арочных полукружий. Холод пробежал по спине, когда глаза мои встретили пугающие впадины темнеющих бойниц. Светало. Сумерки развеивались. Я не знала, хотелось ли мне быть гостьей в этом величественном доме. На галерее мелькнула тень, за ней еще одна. Я всматривалась до рези в глазах, пытаясь различить их.
Света становилось все больше, линии и образы четче. Я увидела серую черепицу на башнях и тяжелые решетки на узких окошках. Первая фигура казалась женщиной. Была она простоволоса, в серых одеждах. Осанка выдавала печаль или обиду. Голова опущена долу, хрупкие плечи ссутулены. Позади ступал мужчина, высокий, широкоплечий, статный. В его облике чувствовалась уверенность в себе и грубая сила. Тревога и плохие предчувствия закрались в мое сердце, когда он, протянув руку, тронул ее за плечо. Я почти не отрывала глаз от едва различимых фигурок. А солнце было совсем близко. Зубчатые стены ярко вырисовывались на фоне светлого неба. Я заметила флажки на башнях, ветерок уже начал трогать их. Рыцарь повернул женщину к себе и обнял. Плечи ее вздрагивали, ладони закрывали лицо. Они долго стояли так, не двигаясь.
- Кто же она в этом грозном доме? - думала я, - хозяйка ли? Прислужница? Пленница?
Ветер стал сильнее. Сначала он пошевелил одежду дамы, поиграл с ее волосами, а потом пригнал с юга облачко, закрывшее от меня часть галереи, где стояла пара. Ах, как обидно мне было! Я попросила бы бога ветра убрать тучи, если бы помнила, его имя и умела молиться. Сама не заметила, что двигаюсь все быстрее и стремительнее, что я уже мчусь навстречу ветру и замку.
Небо стало голубеть, а каменный исполин в первых золотых
лучах становился розовым и светлым. Солнце делало его торжественным и изящным, теплым, нежным и радостным. Черепица на крыше оказалась красной, а флажки на башенках золотыми. Замок не становился ближе, он, словно, парил над дорогой, звал, приглашал. Он манил, обещая мне сказку и радость. Думалось, только бы войти в него, и всем мечтам суждено сбыться. Там будут розы, белые и алые, музыка и детский смех. Там будет пылающий камин с уютными креслами, свечи, запах пищи и счастье. Только отчего плачет девушка на галерее? Конечно, всему причина любовь. Как везде. Как всегда. Как во все времена.
Порыв ветра встряхнул облако-покрывало, и оно умчалось прочь, открыв спрятанное. Только мужчина был один. Она ушла… Тогда почему он, свесившись со стены, вглядывается вниз? Что там, внизу? Или кто? Неужели женщина…
А может, он столкнул ее? Как узнать?
Утро ярко и солнечно наполнило округу. Замок сиял и блистал и был больше не розовым, а белоснежным и воздушным, легким, как лебяжье перышко. Он взлетал, таял, рассыпался и исчезал. Опять этот ветер! Не мог подождать чуть-чуть, чтобы мне понять, что же там произошло… Но ветер примчался и разломал мой замок из облаков, превращая зубчатые стены в веселых медвежат, шпили в забавных человечков, черепица рассыпалась на стайки маленьких птиц со смешными клювами, а башня стала паровозом с трубой и клубами дыма. А еще через минуту все превратилось в громадную конскую голову. Прощай, мой чудесный замок, волшебный и завораживающий. Все эти динозавры, крокодилы и котята мне не интересны.
Ну, что ж, скоро работать. Надо сосредоточиться, поправить макияж, уже недалеко. Я надавила на педаль газа. Мой маленький черный «Фиат» послушно ускорился и мчался по шоссе. Запел мобильник. Глянула на дисплей. Князев вызывает. Беспокоится начальник, значит.
- Алло, все будет хорошо, отзвонюсь.
Тепло поскрипывала подо мной новенькая кожа сиденья.