Муза молча курила и ярость скрывала с трудом,
А поэт все глядел на бокал с недопитым вином.
Эта алая жидкость могла ему вроде помочь.
Но он медлил пока, и нависла кромешная ночь.
И никто из чужих, и никто из знакомых его
Не искал в этой тьме, не хотел он уже ничего.
Вдохновенья плен не тревожил, но мучила боль.
- О, скажи мне, что нынче такое случилось с тобой?
Ничего, это так, и мне нечего больше сказать.
Но душа продолжает о той, не пришедшей рыдать.
И она в пустоте, с одиночеством диким своим.
Так в тумане живем, что-то пьем , о любви говорим.
Молча слушала муза, и курила в пылу вдохновенья,
И какая-то сила вырывала ее из забвенья.
И в сиянии дня, так прекрасно и вечно юна
Все смотрела на небо, бездонное небо она.
А ведь было когда-то- писали и в вальсе кружась
Улетали в просторы, от страсти и света дрожа.
Только где-то вдали тихо таяли эти штрихи.
И тогда они снова забыли полет и стихи.
Утешало немного его дорогое вино.
А она все смотрело уныло куда-то в окно.
Не заметила как стала тихой и верной женой
Эта боль, этот страх, он от горести вечно хмельной
Все метался в тиши, и простить ей не мог эту грусть
Но расправила плечи, сказала ему: - Не вернусь.
И вздохнул облегченно, а после весь вечер рыдал.
Только тупо смотрел на разбитый в бессилье бокал.
Не осталось вина, но рождались во мраке стихи.
И явилась весна, и шаги ее были тихи...