Лидочка собиралась на работу как обычно - впопыхах и поздно. Умылась, причесалась еле-как, взяла из ящика горсть камней, самых разных (на всякий случай), сунула их в карман пальто и побежала. Вообще она не любила бегать, у нее это плохо получалось. Но что поделать, как в Москве без этого?!
Сегодня она бежала неспеша, аккуратно наступая на лужи. На ней были новые туфельки.
Сзади раздался визг колес, потом пшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш! Машина проехала, оставив ее, мокрую с ног до головы, стоять в нерешительности. Она не плакала и не билась в истерике, лишь зажала в пальчиках самый большой камешек и побежала. Вскоре она догнала остановившуюся на светофоре машину. Камень был большой и еле помещался в руке. Раздался треск. Лида шла на работу.
Когда Лида была маленькой, мама научила ее "жизни". Она как-будто чувствовала, что та останется одна, когда ей еще не исполнится двенадцати. Потому Лида была готова. Ко всему. У нее было решение на любые случаи жизни. Если ее кто-то обижал, у нее в запасе всегда были камешки, спрятанные в кармане. Маленькая обида - маленький камешек, большая обида - большой камешек. Она кидала их в неприятеля каждый день, и грусть, обида, ненависть улетали вместе с ними. Иногда Лида кидала совсем маленькие камешки просто так, в пустоту, когда не знала, кто ее обидчик, когда было просто плохо.
Она собирала их вечером, когда на улице никого не было, откапывала из грязи и пыли, мыла дома и бережно складывала в ящик. Так шли годы, росла она, росли и камешки. Порой, когда в ее жизни была черная полоса, камешков приходилось брать так много, что они заполняли весь карман и идти было тяжело. Но она шла.
Этот день был похож на все другие. Она смело шла вперед, держа правую руку в кармане пальто. Закончился рабочий день, наступил вечер, она бежала по тротуару, уже медленно, по-домашнему, и в общем-то не заметила, как наткнулась на идущую впереди женщину.
- Простите - прошептала Лида. Но женщине было все равно, она кричала и кричала, топала ногами и махала руками, а потом снова кричала.
Лида потянулась в карман. Там было пусто. Пусто. Кровь отлила от лица. Все вокруг закружилось. Пусто.
Слезы брызнули из глаз. Она зарыдала так безутешно, как могут плакать только маленькие дети. Слезы текли по щекам, такие теплые, такие нежные. Она любила слезы сейчас. Она любила. И плач перешел в смех. Она любила смех. Ей стало вдруг так хорошо, так легко на душе, как будто все камни мира упали с ее маленьких плеч.
Лида взяла телфонную трубку и набрала давно известный ей номер. На том конце провода послышалось громкое мужское молчание.
- Я выкинула их. Все. Навсегда. - Лидочка говорила с придыханием, волнуясь, в ожидании.
Она услышала, а может, почувствовала, как он нервно потер шишку на голове.
В телефоне было тихо, но она не вешала трубку. Через минуту голос на другом конце сказал:
- У нас концерт сегодня вечером, в нашем клубе, в восемь.
Так легко было бежать к нему. Она теперь любила бегать. Так легко. Она выкинула их все в реку. Навсегда. Чтобы забыть. Теперь, когда она бежала, она смотрела не под ноги, а вверх, на небо. И ей казалось, что оно улыбается. Все улыбается.
Зачем нести эти камни, которые тянут тебя вниз? Пусть весь мир несет их и бросает, бросает в меня каждый день, новыми оплеухами, злобой, неурядицами. А я буду плакать и смеяться, смеяться и плакать. И бежать. Ведь я знаю, на том конце, Он поймает меня и никогда не отпустит.