***
Представлена переработанная в 2014 г. версия рассказа
***
Как бы вы себя чувствовали в морозную ночь, находясь в одинокой избушке у леса, в десятках километров от цивилизации, без электричества, дороги и телефона? Саша чувствовал себя одиноко.
Закутавшись в древний, но все еще лохматый полушубок, найденный в свое время на чердаке, он стоял на крыльце и курил, рассматривая звездную россыпь на иссиня-черном небе. В загазованном городе он никогда не видел столько звезд сразу, а здесь, в лесах Тульской области, ничто не препятствовало ночному созерцанию. Он вполне мог проверить данные учебника по астрономии, который помнил почти наизусть. Сама по себе картина завораживала, но долго ее созерцать вряд ли вышло бы – мороз на улице перевалил за 25 градусов, хотя в то же самое время в Москве термометры показывали не больше пятнадцати.
Саша бросил окурок в снег и оглянулся вокруг. Приближалось полнолуние, и на улице, несмотря на ночное время, было вполне светло. Сашин дом стоял на склоне пологого оврага, внизу которого протекала маленькая речка, летом больше напоминавшая болото. Видимо, когда-то деревню так построили специально, чтобы меньше продувалась ветрами. Сзади вплотную к склону подступал густой, темный лес, а на другой стороне оврага, которая лежала значительно ниже первой, простиралось ровное поле, в некоторых местах рассекаемое искусственными лесополосами, удерживающими снег. Ярко-белое поле хорошо отражало лунный свет, а потому на фоне его казалось, что середина оврага заполнена какой-то мрачной темнотой. Огромная луна, будто фонарь, освещала двор с покосившимся сараем, хилую изгородь, едва торчащую из огромных сугробов, контуры других домов, в которых не светилось ни огонька. Ветра не было, и ни один звук не нарушал тишину. Казалось, звуки замерзли, как вода в болоте, и оживут только во время оттепели.
В тот вечер в деревне не осталось никого, кроме Саши. Когда-то в ней насчитывалось сорок дворов, но усилиями коммунистов, строивших поселки городского типа, их число уменьшилось до пятнадцати, а на постоянной основе жило всего две семьи да одинокая бабка. Бабке посчастливилось устроиться в больницу почти на всю зиму, а крестьянские семьи временно разъехались по родственникам, возложив на Сашу обязанность периодически кормить их собак.
У Саши никак не получалось разогнать свое тоскливое настроение, и оттого он еще больше огорчался. Настроение усугублялось подспудным мистическим страхом, иногда посещавшим его. В немалой степени страх этот навевали рассказы местных о встречах с нечистой силой и тому подобными вещами – лешими, водяными, другими странными существами и духами. Например, прошлой зимой два пьяных тракториста на гусеничном тракторе возвращались домой с бухловья. Когда они проезжали мимо леса, рядом с которым и стоял Сашин дом, на боковой подножке вдруг появилась какая-то старуха. В обычных условиях ее вид показался бы слишком картинным, чтобы напугать: острый, крючковатый нос, растрепанные волосы, злобный оскал, кривые зубы… Но в той ситуации она воспринималась иначе. Старуха принялась дергать за ручку двери. Сопротивляясь, парни держали дверь изо всех сил, но чувствовали, что старуха одолевает. Тогда один из них схватил подвернувшийся под руку большой ключ, и просунул его под ручку так, чтобы зафиксировать дверь. Однако ведьма, судя по всему, обладала нечеловеческой силой. Трактористы поняли, что сейчас дверь не устоит. Ключ погнулся, вот-вот была готова оторваться ручка. Но когда, следуя изгибу дороги, трактор стал поворачивать, старуха исчезла также внезапно, как и появилась.
В то время Саша тут еще не жил, но погнутый ключ ему показывали. Учитывая подобные вещи, несложно понять, почему в одинокой, будто вымершей деревне, залитой холодным лунным светом, ему было так неуютно. Стоя на крыльце, он смотрел в сторону чернеющего соседнего дома и ему упорно казалось, что возле него шевелятся какие-то тени. Конечно, Саша мог пойти и проверить, но вместо этого он повернулся и запер за собой дверь.
Комната освещалась лишь одной керосиновой лампой с порядком закопченным стеклом. Электричества не подавали уже четвертый день. Саша, подкинул в печь полено потолще, залез в холодную постель и в очередной раз подумал: «Так может все-таки лучше было бы пойти в армию? Отмучиться раз и навсегда, а здесь неизвестно когда все это кончится!»
А история вышла у него такая. Совсем недавно Саша окончил педагогический институт и нашел неординарный откос – устроился сельским учителем, преподавать физику и астрономию. А заодно, по необходимости, и все остальное. Сельским учителям тогда давали бронь, так как их катастрофически не хватало. В армию же Саше идти не хотелось. То есть, если бы надо было послужить родине, он был бы и не против, но под флагом служения отчизне строить генеральские дачи, жрать баланду, терпеть издевательства дебилов, которые никогда не простят ему высшего образования, полученного в ленинском пединституте, он не хотел, не говоря уже о более серьезных рисках – например, собственным же офицером быть проданным в рабство где-нибудь на Кавказе. Конечно, так как он хорошо учился, то мог бы поступить в аспирантуру, но в аспирантуре на их кафедре осталось всего два бюджетных места, и на одно из них приняли студента, который учился плохо, но дал взятку, а на другое – сынка московского чиновника. А Саша оказался в деревне.
В бывшем колхозе ему бесплатно выделили дом, правда, старый, оставшийся от одной престарелой колхозницы, не имевшей наследников. Впрочем, с домами тут проблем не было – проблемы были с жителями. Уж больно место непривлекательное - до ближайшей щебенчатой дороги километров десять грунтовки, так что проехать можно только летом в сухую погоду, а весной и осенью дорога становилась почти непроходимой.
Школа располагалась в большом селе, и детей туда возили на армейском Урале-кунге – единственной технике, способной с переменным успехом форсировать местные трассы. Вместе с детьми ездил и Саша. После сильных снегопадов дорогу чистили трактором. Как раз недавно прошел сильный снегопад.
В полной темноте Саша поворочался на скрипучей кровати, приготовляясь ко сну. Однако расслабиться никак не удавалось. Какое-то смутное, мистическое беспокойство по-прежнему тревожило его. Но в чем дело, он не понимал. Все вроде в порядке, ну или, по крайней мере, не хуже, чем обычно. Он силился уснуть примерно полчаса, когда ему послышались какие-то странные звуки. Саша приподнял голову над подушкой. Вроде бы тишина. Он лег и закутался в одеяло. Но только начал засыпать, шорохи послышались снова. Саша опять приподнялся над кроватью. На этот раз звуки никуда не пропали, а стали еще отчетливее. Вот что-то захрустело под окном, потом сместилось к террасе, а после вновь вернулось под его окно. Наконец кто-то басовито мяукнул, и Саша понял, что звуки проистекали от кошачьих когтей, цепляющихся за деревянный наличник. «Барс, сука, ты меня напугал!» - сказал Саша, поднимаясь с постели.
Накинув на голое тело шубу, он прошел к двери и впустил в дом кота. Это был настоящий, деревенский кот. Вдвое больше городского, полосатый, с густой шерстью и весьма грозного вида. Именно поэтому Саша называл его не Барсиком, а Барсом – кличка Барсик к такой свирепой морде совершенно не подходила.
Зверем Барс был полудиким, умел успешно охотиться и в целом, обеспечивал себя сам. Но зимой с едой приходилось тяжело, а иногда еще и доставал мороз, как сегодня. Поэтому он и попросился погреться, раз уж с Сашей у него сложились хорошие отношения. Мурлыкнув, Барс потерся об ноги и с надеждой посмотрел на холодильник. Саша подошел к холодильнику, достал оттуда две котлеты из школьной столовой и положил прямо на пол. Кот с удовольствием принялся их уплетать. «Совсем оголодал! – подумал Саша. – Ведь эти котлеты не только на мясо, даже на еду не похожи! Ни одна кошка есть не станет!»
Теперь можно было снова ложиться спать. Тревога оказалась ложной. Полежав еще с полчаса, Саша уже начинал видеть сон, когда с веранды раздался страшный грохот. Он привстал на кровати. На мгновение все стихло, а после послышался звон летящих на пол кастрюль, которые Саша сложил на лавке, намереваясь после помыть. Видимо, впуская кота, он забыл запереть дверь на террасу, и теперь туда кто-то вломился, и натыкается на разные предметы, потому как там много чего навалено. «По крайней мере, на пришельца из мира духов это не похоже!» - успокаивал себя Саша, пытаясь найти на ощупь тапочки.
- Кто там?! - спросил он, подойдя к двери и держа в руках зажженную керосиновую лампу.
С веранды донеслось поскуливание.
- Полкан, ты что ли?!
- ВАУ! – ответил Полкан и Саша открыл дверь.
На пороге стоял большой серо-черный пес лохматого и неопрятного вида, вилял Саше хвостом, но зайти не решался. В деревне было не принято пускать собак в дом, и собаки это хорошо знали. Но уж очень силен был мороз!
- Что стоишь, паразит, тепло выпускаем! Заходи давай! – строго сказал Саша, и Полкан шагнул внутрь, а Саша вышел на веранду и запер наружную дверь.
Пес ждал его в сенях, так как боялся без дополнительного приглашения пройти дальше. Вместе они вошли в комнату и приблизились к холодильнику. Саша достал еще две котлеты и большую кастрюлю манной каши, оставшейся со школьных завтраков, и стал накладывать в тарелку, чтобы покормить пса. С печи это заметил кот и тоже приблизился, рассчитывая на добавку.
«И тебе тоже?» - спросил Саша, взглянув на Барса. Кошачьи глаза выразили абсолютную уверенность. Ведь если кормят собаку, то должны кормить и его, в конце концов, кот стоит намного выше собаки на лестнице биологической эволюции! «Придется еще блюдце испачкать! - подумал Саша, а то не дай Бог передерутся!» - и, положив коту котлету и манной каши, поставил тарелку и блюдце на пол.
Полкану полагалась намного большая порция, но он съел ее быстрее, и теперь смотрел, как Барс расправлялся с кашей. Хотя эти звери были знакомы, и относились друг к другу терпимо, помочь Барсу Полкан не решался и ждал, вдруг тот немного не доест. Кот уже наелся, но, словно назло псу, из последних сил пытался съесть всю кашу. Саша не гасил лампу и наблюдал за этой сценой с кровати. Наконец, Барс облизнулся и не спеша пошел прочь, к печке. На блюдце осталось немножко каши и Полкан разом проглотил ее.
Все, теперь спать! В звериной компании Саша меньше боялся нечисти и чувствовал себя намного спокойнее. Он снова забрался под одеяло и в доме на какое-то время воцарилась тишина. Третья попытка уснуть оказалась сложнее, поскольку он разгулялся. Саша ворочался туда сюда, но сон все не приходил. Кровать отчаянно скрипела. В какой-то момент Саше опять показалось, что кроме скрипа кровати, он слышит какие-то звуки. Он стал прислушиваться. Со двора явно доносилось какое-то шебуршение. Саша нащупал коробок спичек, чтобы зажечь керосиновую лампу. Там оставалась только одна спичка, и, стараясь обращаться с ней как можно аккуратнее, чтобы не сломать, Саша ее сломал. В его лампе стекло приподнималось вверх нажатием специального рычажка, так что образовывалась узкая щель, и просунуть туда зажигалку не удавалось. Да и зажигалка осталась в шубе. Теперь предстояло вслепую найти спички в серванте.
Держа в одной руке лампу, а другую протянув перед собой, Саша медленно пошел вперед. В этот момент во дворе что-то еще сильнее захрустело и раздался резкий стук в стекло. Стучали чем-то металлическим, возможно ножом. Вслед за стуком за окном что-то грохнуло и раздался возглас: «… твою мaть!». Услышав знакомое слово, Саша понял, что там не кошка и не собака, а непосредственно человек. А когда кто-то откликнулся на этот возглас другими бранными словами, Саша понял, что людей там как минимум двое.
Это настораживало. В районной газете недавно писали, как двое пьяных рабочих хотели выпить еще, но у них не было денег. Тогда они влезли в дом, стоящий на отшибе, зарезали семью из трех человек, и забрали пятьсот рублей, наручные часы и портативный радиоприемник. Все это они пропили в поселке, а на следующий день их задержали. В другой раз, в аналогичной ситуации, хозяин дома оказал сопротивление, застрелив грабителя из ружья, но его посадили в тюрьму за превышение пределов необходимой обороны.
Ружье у Саши имелось, и даже, в отличие от деревенских, зарегистрированное. Но его долго доставать. Топор гораздо ближе – прямо около печки. В такое маленькое окно с крестообразным перекрестием рам быстро не пролезешь, так что топором отбиваться даже сподручнее. Привыкший к частому отсутствию электричества Саша быстро нашел в серванте спички и зажег лампу. Полкан стоял в середине комнаты ощетинившись и злобно лаял в сторону непрошенных гостей. Из-за печной трубы озабоченно выглядывал Барс.
- Хозяин, открой! – послышался хриплый голос с улицы.
- Чего надо? – намеренно грубовато ответил Саша.
- Выпить надо, выручай брат! – прозвучал второй голос, более доброжелательный.
Говорить через закрытое окно удавалось плохо, к тому же лай Полкана в закрытом помещении звучал просто оглушительно. «Похоже, придется открыть дверь. Здорово, что сегодня пришел Полкан!» - подумал Саша.
Полкан однажды уже спас его, если не от гибели, то от жестокого избиения. Когда Саша только появился в деревне, несмотря на его тактичное и дружелюбное поведение, не все жители отнеслись к нему доброжелательно. Неприязнь местных напоминала инстинкт животного, стерегущего свою территорию и атакующего любого чужака, вторгшегося в ее пределы. И вот однажды летом, когда Саша, окончив дополнительные занятия с учениками, пешком возвращался домой, двое подвыпивших крестьян решили его подкараулить. «Сейчас посмотрим, чего стоит этот физик-астроном на самом деле!» - ехидно потирали они руки. И пришлось бы Саше плохо, не наладь он к этому времени отношения с Полканом.
Полкан – типичный деревенский пес – больше десяти лет жил в одной семье, но после семья уехала в город и его выбросили на улицу. Тяжелые настали для него времена. В отличие от кота, прокормиться самостоятельно он почти не мог. Так бы и подох с голоду, или задрали бы его другие псы, да тут появился Саша, к которому тот и пристроился. Кличка Полкан Саше не нравилась, но переименовывать взрослую собаку он не стал. Полкан был очень благодарен Саше за то, что тот «взял его на службу», и исключительно ценил оказанное ему доверие. К тому же Саша обращался с ним ласково и, в отличие от деревенских, никогда не бил не только ногами, но даже и рукой не замахивался.
Так вот, в тот день до дома Саше оставалось всего метров двести-триста, как внезапно из-за копны сена появились два здоровых мужика и преградили ему путь.
- В чем дело? – спросил Саша.
- Узнаешь сейчас! – ответил один из них, и его ответ не предвещал ничего хорошего.
- Разговор к тебе есть! – сказал второй. – Серьезный. Мужик надвинулся на Сашу, как бульдозер, и продолжил, дыша перегаром:
- Знаешь, почему Россия погибает? Потому что такие как ты по институтам всяким шастают, на земле работать не хотят! Сидят там в Москве, на деньги народные жируют! А ты знаешь, что такое русский народ?! Ты там в Москве русских не видел! Там уже русских не осталось! Вы все Западу жопу лижете, а потому все выродились на фиг! Настоящие русские – они только здесь живут! А кулак у русских тяжелый! На-ка, отведай, студент! – крестьянин закончил речь и внезапно ударил Сашу под дых.
Вскрикнув, Саша упал, скорчившись на земле, а мужики принялись избивать его ногами. Но они успели нанести всего несколько ударов. Откуда ни возьмись, на них вихрем налетел Полкан. Сбив сходу одного нападавшего с ног, он бросился на другого. Саше показалось, что огромный бородач сейчас просто задушит пса, или свернет ему шею, но не тут-то было. Не позволяя себя схватить, пес рвал крестьян зубами с отчаянной свирепостью, как говорится, что было сил. А сил, несмотря на возраст, оставалось в нем еще немало.
Полкан родился и вырос в деревне, но крестьян не любил. Сколько раз его ни за что ни про что, просто срывая злость, били сапогами, а он, привязанный к забору, не мог убежать, сколько раз его бросали в будке на морозе, забывая покормить несколько дней подряд, сколько других обид и оскорблений пришлось ему снести от своих хозяев… Но наиболее сильным впечатлением стал случай, когда хозяин забил насмерть железным прутом подругу Полкана, которая, по молодости своей, никак не могла удержаться от того, чтобы погонять кур. Полкан, задыхаясь, рвался с цепи, но ничего не смог сделать, и только в бессильной ярости наблюдал предсмертную агонию своей «жены».
А вот с Сашей ему повезло. Саша животных любил и никогда не обижал. К тому же Сашу Полкан не воспринимал как крестьянина, поскольку, как и все собаки, в основном ориентировался по запаху, а от Саши пахло иначе, чем от деревенских мужиков.
В общем, сражался пес яростно, будто пытаясь отомстить за все свои прежние страдания. Саша с трудом пытался подняться, чтобы помочь своему четвероногому другу, но после полученных ударов это оказалось непросто. Когда же он, наконец, встал, то понял, что спасать нужно не Полкана, а своих обидчиков. Пес рвал их нещадно. К счастью, не будучи специально тренированным, он не догадался сходу перегрызть горло, но и без этого досталось им здорово, из многочисленных ран хлестала кровь… С трудом оттащив рассвирепевшую собаку, Саша добрался до дома, где отдал Полкану свой недельный запас мяса.
Надолго оказавшиеся после этого случая в больнице, мужики пытались привлечь Сашу к ответственности, но им это не удалось, так как, по своему «происхождению» Саша был вхож в круги местной «интеллигенции», был лично знаком и имел хорошие отношения со многими влиятельными людьми района.
Вот почему теперь, когда к нему ночью в дом ломились неизвестные пьяные, Саша порадовался, что с ним оказался Полкан. Он крепко взял пса за ошейник и вышел на веранду.
На улице стояли два мужика, один бородатый, другой нет, судя по всему, местные. Бородатый обматерил Полкана, призывая того успокоиться. Присмотревшись, Саша узнал в них двух зоотехников из соседнего села примерно в 5 километрах отсюда. «Мы это, того…, - начал речь безбородый мужик, за самогонкой пришли. У наших что-то закончилась вся…»
Это были, как говорится, издержки производства. Приехав в деревню, Саша быстро научился гнать самогонку, причем хорошую, что его здорово выручало. Скоро он понял, что в здешних краях это универсальная валюта. Поначалу, листая учебник по маркетингу, он разрабатывал различные стратегии сбыта, намереваясь с минимумом риска продавать побольше и подороже, но потом понял, что американские методики в российской глубинке неэффективны. Гораздо выгоднее оказалось менять самогон напрямую на вещи или услуги, чем продавать его, а потом те же вещи или услуги покупать за деньги. При прямом обмене цена самогона возрастала в несколько раз. Таким образом, когда у Саши появился продвинутый самогонный аппарат, в его руках фактически оказалась собственная валютная фабрика. Вот она, валюта, булькает в сенях, распространяя сивушный запах… Исходные вложения окупились моментально, тем более, что некоторую часть Саша все-таки продавал.
Но сейчас он напрягся. Он привык, что к нему иногда приходили ночью страждущие, хотя и не ожидал визитеров в столь трескучий мороз. К сожалению, часто у страждущих не было денег, и они либо просили выпивку в долг, либо предлагали в счет нее какие-нибудь вещи. Но долги практически никогда не отдавали, а вещи, по большей части, оказывались бесполезными. И Саша боялся, что сейчас начнется подобный разговор: сначала его начнут упрашивать, потом взывать к его жалости, потом стыдить, а после – оскорблять и угрожать. Но ничего этого не последовало. «Налей грамм 700! – сказал мужик. - Есть у тебя? А то мы по 300 врезали, да маловато выходит! Вот, у нас все с собой!» И мужик протянул Саше пустую бутылку из под вина и крупную купюру.
Не рассчитывавший на столь цивилизованный исход разговора, Саша вздохнул с облегчением. Он наполнил бутылку до краев, сколько вошло, отсчитал сдачу, исходя из установленной цены, и передал все это мужикам через окошко веранды. К этому времени Полкан, увидев, что нападения не происходит, перестал яростно брехать, но, порядка ради, потихоньку порыкивал.
Мужики обрадовались, так как, направляясь к Саше, боялись его не застать, или же что у него тоже не окажется самогона. Они пожелали ему удачи и отправились в обратный путь, «для сугрева» сразу же приложившись к пузырю. «Эдак они выпьют ее на обратном пути! - подумал Саша. – Не приперлись бы снова через пару часов. Ведь деньги у них еще остались!» С этими мыслями он вернулся в теплую комнату, снова подкинул полено в печку, и лег в кровать, теперь уже твердо рассчитывая проспать до утра. «Все, пусть это будет последний раз!» –сказал себе Саша, забираясь под одеяло. Он имел в виду, что последний раз встает, чтобы встретить незваного визитера. Но вышло по-другому. Оказалось, он последний раз ложился спать за эту ночь.
Скоро послышался негромкий, но уверенный стук в окно. «Твою мaть!» - подумал Саша, снова вставая с кровати. Он нащупал ногами тапочки и привычным движением зажег керосиновую лампу. К его удивлению, Полкан не лаял, а просто смотрел в сторону двери, навострив уши. «Опять кто-то за самогонкой приперся! Может эти же! – подумал Саша. – Оттого и пес не лает, выбрехался уже на них!» Взяв пса за ошейник, Саша вышел на террасу, открыл дверь и обомлел. Перед ним стоял старец – высокий, худощавый, с длинными седыми волосами и бородой, которые, казалось, особым образом светились в лунном свете. В одной руке старец держал шапку, а в другой – посох, которым, вероятно, он и постучал в окно.
- Мир тебе, добрый хозяин! – сказал старец. Пусти божьего человека погреться, очень уж силен мороз этой ночью!
Пускать неизвестно кого совсем не хотелось. Хотелось спать. К тому же, пришелец вызвал подозрение. Вдруг это грабитель? Или, хуже того, кто-то из нечистой силы, явившийся под видом старца? Саша задумался, как отмазаться.
- Так это, отец, у меня собака злая! Съест она тебя! – он посмотрел на Полкана, который, однако, есть никого не собирался, а испуганно пятился назад, приседая на лапах.
- Да не съест, пес твой чует божий свет во мне! – успокаивающее сказал старец. – А мне деваться некуда, я ведь совсем могу замерзнуть! Путник я, путь держу долгий! Ты меня не бойся, я тебя не обременю. Напротив, воздастся тебе от безграничных щедрот всеблагого Господа нашего! Как учил Иисус, «кто принимает Меня, тот принимает Пославшего Меня, кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника!» - старец говорил не торопясь, размеренно и очень уверенно. Казалось, его слова в буквальном смысле имеют материальный вес.
Саша удивился еще больше. Встретить человека, свободно цитирующего Библию, в этих краях и летом было непросто. Небезосновательно Саша подозревал, что в десятке километров вокруг, кроме него Библию полностью прочитал только местный поп.
- Ну что ж, заходи, отец! – согласился Саша, не найдя, как его отшить. Только честно скажу – боюсь я тебя! Да и пес мой тебя боится!
- Пес твой не боится, а благоговеет! Что меня бояться-то? – ехидно улыбнувшись ответил старец.
Саша посмотрел на поджавшего хвост Полкана, тщетно пытаясь вообразить, как должна себя вести деревенская собака, когда начинает благоговеть.
- Как что бояться?! Здесь знаешь сколько нечисти всякой водится? Я уж таких историй наслушался, что теперь на все необычное смотрю настороженно! – сказал он старику. – А уж после того, как Гоголя вчера на ночь почитал…
- С каких это пор в русской деревне Гоголя читать стали? – удивился незваный гость. – Впрочем, что-то ты на деревенского не слишком похож! Зажги-ка свет!
- Какой свет, отец! Четвертый день электричества нет!
- Но ты все-таки попробуй! Вдруг, Божию милостию…
Слова старца были прерваны затарахтевшим компрессором холодильника.
- Да свет давно уже дали, а ты все керосин жжешь! – сказал старец и рассмеялся.
Саша включил свет и пристально посмотрел на старца. Тот факт, что с его приходом вдруг появилось электричество, хотя среди ночи линию обычно не чинят, показался ему подозрительным.
- А ты точно не нечистая сила? – строго спросил он.
- Вот у тебя проблема! – развел руками старец. – С чего это вдруг?
- А почему внезапно свет дали, как ты пришел?
- Ну я же говорю, милостию Божию!
- Что-то не верится!
- Значит, что нечистый свет даст, тебе верится, а что милостию Божию настанет свет – никак?
Саша задумался. Именно так оно и было, но сознаваться в этом не хотелось. Тем временем, старец продолжил:
- Послушай меня, мил человек! Создатель наделил нас свободной волей, как у него самого. И даже сам Бог не может навязать нам ничего против нашей воли. Он даже спасти нас не может без нашего согласия! И воссоединиться с нами! Так неужели ты думаешь, что какая-то нечистая сила сможет превзойти Господа и покорить тебя?! Никогда такого не будет, пока теплится вера в душе твоей! Так что некого тебе бояться!
- Ну ладно, звучит разумно, - отступил Саша. А как Вас зовут-то?
- Меня – Старец Даосий! А тебя?
- А я Саша! – ответил Саша и они пожали друг другу руки.
- Странствую я, - предвосхищая вопрос, заговорил старец. – С Архангельская пешком в Израиль иду!
- Пешком?!!!
- Да, пешком. Хочу своими ногами через святые места к земле Господней прийти! Так что приюти ты меня на ночь, не бойся, не пожалеешь об этом!
Саша жестом пригласил гостя в комнату. Старец снял свой балахон и попросил Сашу поставить на печку несколько ведер со снегом, чтобы растопить его и помыться. Саша все исполнил и присел в ожидании.
- Ты знаешь, отец Даосий, угощать тебя мне особо нечем. В подполе есть картошка, можно сейчас пожарить, а вот мяса нету. Были котлеты школьные, но эти друзья сожрали! – он показал на кота и пса.
- А, хорошие у тебя друзья! – старец протянул руку и кот запрыгнул к нему на колени.
Запустив пальцы в его густую шерсть, Даосий поглаживал мурлыкавшего кота и говорил:
- Лапа беспокоит? Прокусил в свое время пес тебе лапу! Вижу, сражался ты отчаянно, и близка была твоя смерть кошачья. Но ты сдюжил и вынул псу когтем глаз. Только вот раненая лапа с тех пор так и болит, сколько лет уже прошло. Но больше не будет болеть, ибо уже исцелена она…
В этот момент кот привстал, потянулся, соскочил на пол и сделал пару быстрых кругов по комнате, чем весьма удивил пса, после чего вновь запрыгнул старцу на колени, теранулся мордой о его бороду, мяукнул и вскочил на печку. Старец чуть слышно рассмеялся.
- Ну иди и ты сюда, друг! – позвал он пса, и пес подошел.
Даосий ласково погладил пса и сказал: «Вот и твои хвори ушли!», и пес, вильнув хвостом, удалился.
- Ты обладаешь даром исцеления? – спросил Саша, глядя на старца широко открытыми глазами.
- Да, есть немного. Не то, чтобы лично я обладаю, но настроившись душою своею на Господа, становлюсь проводником Его благодати, а она исцеляет все живое.
- И меня можешь исцелить?
- Тебя пока не от чего исцелять. Телом ты здоров, а душа еще опыта набирается, ей надо иногда шишки набивать.
- А родителей моих можешь? Они сейчас в Москве, далеко отсюда.
- Расстояние значения не имеет.
Старец на несколько секунд замолчал, глядя куда-то в угол потолка, после чего сказал:
- Все в порядке. Завтра позвонишь, убедишься.
- Завтра телефон заработает?
- Заработает. Ты пока аппарат на зарядку поставь, потому что завтра еще со светом могут перебои быть. Но с сотовой связью уже не будет!
Саша становился все больше заинтригован. На нечистую силу старец похож не был, но и обычным человеком явно не являлся. Хотелось скорее его подробнее обо всем расспросить. Но старец перехватил инициативу.
- На самом деле, все очень просто! Каждый из нас изначально наделен удивительными способностями! И только незнание, гордыня, важность и страх мешают людям быть творцами своей реальности! Тысячи духовных учителей говорили об этом! Говорят и сейчас – сегодня их особенно много!
- Господь создал тебя по образу и подобию своему, и наделил столь же весомой творческой силой, что он обладает и сам! - продолжил старец. Это важнейшая составляющая нашего с ним подобия! Ты действительно можешь сотворить все, что хочешь! Твоя жизнь полностью принадлежит тебе! И сотворить не только в духовной сфере, как это делают великие люди, но и в материальной! И прямо сейчас! – горячо сказал Старец.
- Эх, если бы все было так просто! Теоретически-то оно понятно, но вот как на практике это реализовать… - робко возразил Саша.
- Давай покажу! – бодро откликнулся Старец. – Нам чего сейчас не хватает? Правильно, у нас мяса нет. А вот ты теперь представь, что мясо у нас есть!
- И что? - спросил Саша.
- Если ты ясно себе представишь, как вот перед тобой лежит на столе мясо, почувствуешь его запах, мысленно прикоснешься к нему рукой, и при этом ощутишь себя как хозяина этого мяса, то оно тут незамедлительно появится! – торжественно произнес Старец.
- Но каким образом? – не соглашался Саша. – С неба упадет что ли?
- Каким образом – не твое дело! Разве тебе доступна тайна мироздания, чтобы ты мог знать, что откуда берется в природе? Но это и не помеха! Посмотри на кота – он указал на полосатую морду Барса. – Тайны мироздания не знает, а мясо ест!
- Но он же охотник! Он сам его добывает! – упорствовал Саша.
- А ты творец! И ты сам можешь творить! Причем призван ты творить разумное, доброе, вечное! Но для начала начнем с мяса, а то больно уж жрать хочется! Давай, твори мясо, не … мозги! – тон старца становился непреклонным.
Деваться было некуда, и Саша представил, что на их столе лежит огромный кусок красного, свежего мяса, а пес и кот завистливо поводят носами. Старец пристально смотрел на Сашу. Внезапно он сказал:
- А ты знаешь, твоя проблема в том, что ты еще не готов получить что-то бесплатно. Ты не чувствуешь, что имеешь такое право! Скорее наоборот.
- И что теперь делать?
- Что делать? Вообще – заниматься духовной работой. А в частности, сейчас найди для себя то, что готов отдать за полученное мясо. Я чувствую, что, хотя ты и не готов взять мясо бесплатно, но готов взять его недорого. Сколько бы ты заплатил за стакан мяса?
- За стакан мяса? – удивился Саша.
- В смысле, за кусок мяса. Это я оговорился, - поправился старец.
- Ну смотря за какой кусок. За хороший литр самогонки налил бы, - подумав, ответил Саша. У меня ее много.
- А сколько? – с любопытством уточнил Старец.
- Ну литров сто еще есть, - прикинул Саша.
- О!!! – уважительно воскликнул Даосий. - Да ты богат!!! А теперь давай, настраивайся на мясо, а я буду рядом, соответственно, мой энергетический поток захватит тебя, и все легко получится, - резюмировал Старец и они погрузились в тишину.
Когда Саша понял, что он сделал все, что мог, он вопросительно посмотрел на старца.
- Молодец! – похвалил тот. – Зря только так напрягаешься! Это надо расслабленно делать, с удовольствием! Но будешь тренироваться – научишься! А теперь забудь о мясе и пошли чистить картошку. Только я сперва помоюсь – вода, кажись, уже нагрелась!
- А как же мясо? – спросил Саша.
- Не думай о мясе, тебе говорю! – строго ответил Старец. Если все сделал правильно, то оно появится. А если будешь все время возвращаться к нему в мыслях, то обломаешь процесс!
Когда довольный помывшийся старец сидел вместе с Сашей за столом и чистил картошку, за окном раздалось урчание УАЗика. К изумлению Саши, это оказались деревенские из соседнего села. Они зарезали свинью, стали праздновать это дело, но у них закончилась выпивка. И вот теперь они предлагали обменять здоровенный кусок свинины на полторы-две поллитровки. Саша, не раздумывая, отдал им литр. Когда мужики уехали, он гордо положил мясо на стол и стал смотреть на него, не веря в то, что ему, пусть и при помощи старца, это удалось.
- Такое себе представлял? – осведомился Старец.
- Не совсем такое, но это не хуже, - ответил Саша.
- Ну и ладно. А зачем ты сырое мясо заказывал? Не мог готовое представить?
- Об этом я не подумал! – сказал Саша и опять удивился. Такая мысль совершенно не приходила ему в голову. – А что, и готовое можно было бы?
- Конечно! Какая разница! – пожал плечами старец. – Ну ладно, за то мы его на свой вкус теперь пожарим!
И они занялись готовкой. Разумеется, после таких событий Саша думал не столько о стряпне, сколько о тайне мироздания, и попутно пытался повыспросить старца.
- Так значит ты, отец, говоришь, что ты – человек божий? Значит, ты из какого-то православного монастыря?
- Вот тут ты промахнулся. Как ты себе это представляешь: быть божьим человеком, служить Господу и при этом замкнуться в рамках всего одной конфессии, тем более такой агрессивной и закоснелой? Разве Бог создал не весь мир? Разве он любит не всех людей? И разве обязаны все люди быть одинаковыми?
- Но наш местный батюшка говорит, что спасутся только те, кто принадлежат к православной к церкви. А кто не принадлежит – хоть сто раз праведником будь, не спасешься! Ибо истина – она одна! И только у нас!
- А другие думают, что истина – только у них. Это, по-твоему, справедливо?
- По-моему, нет. Но батюшка говорит, что это так. Только православный может войти в Царствие Небесное!
- А как ты думаешь, в других странах – например, где-нибудь в Индии, есть праведные, добрые люди, достойные Царствия Небесного, или ни одного нет?
- Наверняка есть. Мир не без добрых людей.
- Так почему же Господь оставляет их без спасения? Разве Иисус обещал спасти не всех праведников, а лишь избранных из них? Причем избранных по критериям, не имеющим отношения к праведности? А что делать с невинными младенцами? Если младенец умер, и его не успели прежде окрестить? Ему тоже не видать Царствия Небесного? Ты батюшку об этом спрашивал?
- Спрашивал. Батюшка говорит, что не видать. Таков Закон. А еще батюшка говорит, что эти вопросы – от диавола. Если они возникают – значит, зародилось в душе сомнение. А Сомнение – тяжкий грех!
- И что он предлагает?
- Предлагает пойти покаяться, и еще говорит, что надо меньше думать. Верующий не должен думать. Верующий должен верить. И неукоснительно слушаться слова Духовных настоятелей своих, что уполномочены Святой Церковью быть пастырями народа. А еще батюшка говорит, что русские – это Богом избранный народ. Русских Бог больше всех любит.
- Странно. В Священном писании вообще о русских речь не идет, там написано, что избранный народ – это евреи. Хотя и это тоже неверно. Бог любит всех одинаково…
За такими вот разговорами, обсуждая Священное писание и различия между Богом и религией, они сготовили пусть не изысканный, но очень вкусный ужин. На печке, на огромной сковородке шкворчала картошка, пожаренная с луком, а рядом, на сковородке чуть поменьше, жарилось свежее мясо. И тут старец сказал:
- Вижу я, Волею Божию нам предстоит бдение. К нему надлежит особо подготовиться. Бдение более исполнено смыслом, когда сопровождаемо возлиянием. Ибо расширяя сознание – ты расширяешь и свое бытие, а своевременно возданная хвала Бахусу освобождает сознание от обыденной скованности, открывает новые горизонты, позволяет воспарить духом!
Саша вопросительно посмотрел на Даосия:
- Это ты что-то совсем философское сказал!
- Могу и попроще, - отозвался Даосий. – Короче, не врубить ли нам по паре стаканчиков?
- По паре стаканчиков? – удивился Саша. – Это ведь будь здоров! У меня самогонка покрепче водки будет!
- Правильно. Не зря ее все хвалят! Так что тащи литр!
- Нет, ты не думай, мне не жалко, - стал оправдываться Саша, но литр – не многовато ли нам?
- Многовато – это когда на одного. А у нас ведь на двоих получается – в самый раз!
Саша пожал плечами и полез в подпол. В подполе он хранил запас особо чистой самогонки, специального приготовления. Ее было не стыдно подать к любому столу.
- А огурчика соленого нет у тебя? – крикнул старец ему вдогонку.
- Есть! – глухо донеслось из погреба.
Разложив дымящуюся картошку и мясо по тарелкам, старец собственноручно откупорил запотевшую литровую бутыль и налил по 50 грамм: Саше в граненый стакан, себе – в белую эмалированную кружку с черными щербинами.
- За тебя, о щедрый хозяин! Да воздаст тебе всемеро всевидящий Бог за доброту твою!
Они чокнулись и старец, добавив: «Ну – понеслась!», опрокинул кружку в рот. Одним махом заглонув содержимое, он поставил кружку на стол, наколол на вилку самый маленький огурец, закусил и с чувством сказал: «Эх, хорошо!!!»
«Когда пол-России прошел пешком, видимо, научаешься высоко ценить маленькие радости…» - подумал Саша.
- Скажи, а какими ритуалами ты пользуешься, чтобы творить чудеса?
- Ритуалами?! Ты меня за колдуна что ли считаешь?
- Ну почему обязательно за колдуна? Вот, например, в церкви тоже все строго расписано. Меня бабки учили, как и что нужно делать: где стоять, когда креститься и кланяться, какому святому при какой проблеме ставить свечку. Очень все четко. Вот например: однажды отстоял я всю воскресную службу, и вдруг заметил, что у меня развязался шнурок. Присел на лавочку, чтобы его завязать, а какая-то женщина мне и говорит: «Все теперь! Раз ты до конца службы присел, значит, вся служба псу под хвост пошла, не засчитывается, как будто ее и не было! Ибо ты нарушил важное правило!»
- И ты считаешь, что это по-христиански?
- Точно я не знаю, но чувствую, что не очень…
- И правильно чувствуешь. Скурпулезное выполнение ритуалов, обеспечивающее помощь неких высших сил, - это чистой воды магия! Я уж не говорю о том, что вычислять, какого святого о чем просить, как любят делать некоторые церковные люди – это прямой языческий ритуал – какому богу жертвовать барана! Один за эти вопросы отвечает, другой – за те…
- Но ведь почти все в церкви так делают! Что же получается, большинство православных – не христиане?!
- Не буду тебя навязывать свое мнение. Ты умный, смотри сам, думай… Но запомни: Истина не нуждается в ритуалах. А тем более – Бог. Единственное, что имеет значение – это состояние твоей души. Ритуалы всего лишь помогают сосредоточиться тебе самому. Чем отличается язычник от христианина? Язычник обращается к идолу. Христианин же – к Богу. Он понимает, что икона – только кусок дерева, не более. Она нужна для того, чтобы напомнить ему о Боге, чтобы было легче создать внутри себя должное состояние, сосредоточиться, очистить душу перед беседой со Всевышним! Ладно, наливай давай! – подытожил старец.
Саша разлил следующую порцию, поднял тост «За встречу!» и они выпили.
- Эх, хорошо! – снова крякнул Даосий, закусывая, и возвращаясь к предыдущему разговору, продолжил:
- А чудеса можно творить просто так, безо всяких ритуалов!
- Но ведь в Библии написано, что творить чудеса нельзя! Типа, грех!
- Верно, написано. В Ветхом Завете. Но там много чего написано. Например, Ветхий Завет устанавливает многоженство, и кроме этого, наделяет мужчину правом ходить еще и к наложницам! Почему же мы выбираем одно, а другое – оставляем? Знаешь, если так выдергивать цитаты, что угодно можно обосновать. Это как при социализме философские диссертации защищали. Сам видел: два соискателя отстаивают кардинально противоположные идеи, но ссылаются при этом на одну и ту же работу Ленина. И ничего, прокатывало!
- Знаешь, но все-таки страшно! – ответил Саша. – В Библии столько ужасных вещей написано. На ночь лучше не читать, пострашнее Гоголя будет! Вот, смотри.
Саша встал из-за стола, подошел к книжной полке, вытащил Библию и начал наугад ее перелистывать.
- Сколько хожу по деревенским домам, ни разу не видел столько книг. Чаще всего вообще ни одной книги в доме нет! – уважительно отозвался старец, глядя на Сашину библиотеку.
Саша остановился на какой-то странице и сказал:
- Например, вот этот фрагмент: небольшая часть речи Всевышнего, из в Пятикнижия Моисея, книги Левит, главы 26. Господь говорит, что если люди ослушаются Его, «то Я в ярости пойду против вас и накажу вас всемеро за грехи ваши, и будете есть плоть сынов ваших, и плоть дочерей ваших будете есть; разорю высоты ваши и разрушу столбы ваши, и повергну трупы ваши на обломки идолов ваших, и возгнушается душа Моя вами; города ваши сделаю пустынею, и опустошу святилища ваши, и не буду обонять приятного благоухания жертв ваших; опустошу землю вашу, так что изумятся о ней враги ваши, поселившиеся на ней; а вас рассею между народами и обнажу вслед вас меч, и будет земля ваша пуста и города ваши разрушены». И таких фрагментов тут множество. Знаешь, на этом фоне фраза, что Бог есть любовь, выглядит как-то абстрактно и неощутимо! Поэтому и боязно отступать от канона. Вдруг Бог рассвирипеет и начнет мстить?
- Как это Бог может рассвирипеть? Он что, собака что ли? – отозвался старец, разливая следующую порцию по стаканам. – Ладно, иди сюда, накатим, а после я тебе разъясню.
Саша вернулся за стол и они выпили за торжество вселенской любви.
- Так вот, начал старец, закусив очередным огурцом. – Логика официального учения такова. Бог хочет, чтобы люди любили Его, поклонялись Ему, слушались Его и боялись. При этом Он установил для нас набор определенных правил и строго следит за их исполнением. Нарушивших Он жестоко покарает. А соблюдающих – вознаградит. Своего рода система «ты – мне, я – тебе». Зачем-то ему очень нужно, чтобы люди вели себя определенным образом.
Старец прервался, чтобы прожевать кусок жаренного мяса и продолжил:
- Но задумайся вот о чем. Если Бог – это Альфа и Омега, Начало и Конец, Всемогущий, Вездесущий и Всеведущий - чего же Он может еще хотеть?! Зачем ему поклонение, послушание и славословия человека? Может ли он нуждаться в чем-то? Может ли он чувствовать себя несчастным, если чего-то не получит? Тебе не кажется, что представления о Боге, которому не чужды потребности и желания, упрямство и страх, тревоги и эмоциональные колебания, свойственные людям, выглядят не только абсурдными, но и более того – богохульными? Что это за Бог? Разве такой Бог совершенен и всемогущ? Наделение Бога человеческими страстями принижает Его, лишает совершенства, низводит до уровня обычного человека!!!
- Скорее получается, что не Бог создал человека по образу и подобию Своему, а человек нарисовал Бога похожего на себя! Как выразился один мудрец, если бы у кошек был свой бог, то он ловил бы мышей! – вставил Саша где-то услышанную идею.
- Интересная мысль! Ну-ка, Барс, - обратился старец к коту, наблюдавшему за философской беседой с печки, расскажи нам, ловит твой бог мышей?
Барс бросил в ответ дружелюбный взгляд и широко зевнул, распахнув пасть, наполненную большими и острыми зубами. Как будто хотел сказать, что если уж он, Барс, ловит, то кошачий бог – всенепременно!
- Ты знаешь, продолжил старец, но с людьми все-таки иначе. Бог действительно создал человека по образу и подобию своему, это правда. Просто образ Его весьма далек от привычных представлений. Истинный Бог вправду есть Любовь. Он – Свободный Творец! И мы такие же!
- Вдохновляюще звучит! – восхитился Саша! – Хочется в это верить!
- Именно! Как же еще может звучать божественная истина?!
- Как вот только батюшке это объяснить?
- А что он?
- Он против всего современного, против Запада, считает, что нужно ограничить культуру и вернуться к истокам, к прежнему духовному состоянию, которое было в России до революции, и тогда все пойдет как надо.
- Да, талибы в Афганистане нечто подобное и делали. А он не задумывался о том, что церковь в России находилась в таком духовном состоянии, что допустила революцию?! И народ, который еще недавно истово крестился и клал в храмах поклоны, пошел эти храмы громить и грабить? И священников на вилы насаживать? Была «Святая Русь», и куда-то сразу подевалась! Разве случилось бы такое, если бы народ действительно был православным? Ведь за веру люди на смерть шли, а тут – пришла кучка большевиков, и почти все легко отреклись! Он уверен, что нужно возвращаться именно к такому состоянию, к таким истокам?
- Ну этого ему не объяснить…
- Кстати, а тебе не кажется, что наш вечер проходит несколько суховато? – спросил старец и улыбнулся.
Саша почувствовал, что он прикалывается, но не сразу понял в чем шутка. Только когда Даосий показал глазами на бутыль, он сообразил, что имелась в виду следующая порция. Они хлопнули еще по 50 и старец продолжил:
- А зачем тебе вообще что-то объяснять батюшке? На черта он тебе сдался? Ну скажи, кто он такой? Он что – просветленный мастер? Он истину, думаешь, знает? Он человек сильно образованный?
- Да нет, - ответил Саша. – Но все-таки это официальное духовное лицо, уполномоченное церковью, своего рода, посредник между мной и Богом…
- Вот именно! А тебе посредник нужен? И главное: посредником можно быть только тогда, когда наладил контакт с обеими сторонами! А батюшка твой Бога видел? У него есть с Богом связь на тонком плане? Он хоть раз в жизни ощущал Его присутствие? Замирал в благоговении, когда пред ним открывалась вся бездна Божественного Великолепия? Подумай! Или же все иначе: связь у него есть только бюрократическая и только с православными иерархами, а представления о Боге согласуются с документами, одобренными Священным синодом? Что в бумаге написано, то и истина? Ты ведь знаешь, какой ответ правильный. Вообще, что твой батюшка делает?
- В принципе, он довольно много всего делает, - прожевывая картошку, сказал Саша. Во-первых, он является настоятелем храма, следит за всем хозяйством, поддерживает храм, чтобы деревенским было куда пойти молиться. Во-вторых, он отправляет необходимые ритуалы: исповедует, причащает, венчает, ну и прочее, там машину освятить или мотоцикл. В-третьих, он наставляет народ, говорит, что можно делать, что нельзя, - объяснил Саша.
- Хорошо. Но обрати внимание: батюшка твой скорее социальный менеджер, а не духовный учитель. В роли духовного учителя он выступать не может, ибо сам не достиг еще духовных высот. И что печально, и не движется в этом направлении!
- Откуда ты знаешь?
- Это я своим духовным зрением вижу!
- То есть, ты, типа, еще и ясновидящий?
- В некотором роде да.
- А ты можешь сказать, каков мой путь к Богу? – сменил тему Саша и, положив вилку на тарелку, пристально посмотрел на Даосия.
Старец задумался, взглянул куда-то в потолок, выждал паузу, после чего сказал:
- Твой путь к Богу еще не сформировался. Пока ты находишься в поиске. Но помни, что ты можешь идти к Богу своим, уникальным путем. Ибо нет единого истинного пути. Существуют тысячи путей к Богу! И буддист, и индуист тоже придут к Богу. Их путь не лучше и не хуже, он просто иной! Но твой личный путь будет самым быстрым для тебя!
«Слышал бы тебя наш батюшка! – подумал Саша, не иначе, кадилом бы огрел!» Но свою мысль он не стал произносить вслух а вместо этого спросил:
- Но как я узнаю, какой путь мой?
- Слушай свою душу. Верь ей. Ибо Бог – внутри тебя. Разум может заблуждаться, но душа знает истину. Прислушайся к тому, что ты чувствуешь. Тогда тебя никто не сможет обмануть. И иди дорогой Свободы, Любви и Добра. Ибо это есть путь Бога. Это мерило и это критерий. Запомни: там, где нет любви, там нет и Бога! И мы нередко видим, что служители церкви на самом деле не служат Богу!
- Это точно! – согласился Саша.
Ему уже стало непросто сидеть на стуле, так как сказывалась непривычно большая доза выпитого. Старец же, казалось, только входил во вкус. Вести беседу было очень интересно, напрягало только то, что не удавалось отказаться от своих 50 грамм: старец настаивал, чтобы пили поровну. Но Саша держался мужественно. Так что продолжили.
За эту ночь Саша узнал много нового для себя. О чем-то он подспудно догадывался, что-то просто принял к сведению, а что-то выступило для него революционным знанием, вынуждающим пересмотреть свое мировоззрение. Но наконец литр самогона иссяк. Старец поднял бутылку, аккуратно стряхнул последние капли себе в рот и сказал:
- Похоже, бдение пора заканчивать! Завтра мне снова в путь!
- А может, поживешь немного у меня, передохнешь? – с надежной спросил Саша.
- Нет, завтра надо мне отправляться в дорогу. Что касается тебя – ты и так сегодня получил больше мудрости, чем пока можешь переварить. Читай, осознавай, тренируйся – и в нужный момент ты встретишь следующего учителя! Ищущий всегда находит! – подытожил старец.
Саша предложил постелить ему на соседней кровати, но он предпочел спать на печке, где имелась специальная лежанка – обычно на ней Саша сушил дрова.
- Но там ведь кот по тебе шастать будет! Он там привык спать! – предупредил Саша.
- Кот мудрецу не помеха! Кот мудрецу – друг, товарищ и брат! – весело отозвался Даосий.
Старец ловко взобрался на печку и восхрапел. Саше же было нелегко. Поллтитра самогонки давали о себе знать решительно и неукротимо. Казалось, он не лежит на кровати, а кувыркается внутри огромного ящика, который катится с самой вершины горы Эверест. Нет, даже с какой-то другой, бесконечно высокой горы. С Эвереста он уже давно бы докатился. А Даосий, с Барсом на плече, спокойно посапывал на печке.
Часов в 12 Саша проснулся. В окно врывался луч солнечного света, по-весеннему яркий и игривый. Старец был уже вовсю в движении: он умылся, затопил печку, выпустил пса на улицу и сейчас сооружал что-то на завтрак.
- Доброе утро! – бодро сказал он.
- Доброе! – выдавил из себя Саша. Если для кого оно и доброе, то явно не для него: состояние сонное, голова при каждом движении отзывается острой болью, в животе дискомфорт. Старец подумал предложить ему опохмелиться, но не стал.
- Сейчас позавтракаем и я отправлюсь в путь свой! А ты ложись дальше спать! Все равно для тебя этот день пропащий! Но не сожалей о нем: ведь иной день стоит вечности! – вместо этого сказал он.
Они позавтракали и старец, тепло попрощавшись, ушел, а Саша лег спать. Несмотря на яркое солнце, ему удалось, наконец, уснуть крепким, здоровым сном. Возле подушки примостился Барс, которому, после ухода старца, стало одиноко на печке.
В жизни Саши уже начался новый, гораздо более захватывающий этап, только он об этом еще не знал…