Процесс

Антиутопия



Глава 1.

Процесс должен был начаться с минуты на минуту. Адвокат и прокурор заняли свои места, истцы, Рита Гончарова и Кирилл Дьяков, сели рядом с адвокатом, вошла секретарь судебного заседания, и вот, наконец, открылась боковая дверь, и под возглас секретаря "Прошу встать, суд идёт!" появилась судья в тёмнобордовой мантии с серебряной цепью на груди. Она торжественно взошла на подиум, где стоял массивный стол, и опустилась в кресло с высокой прямой спинкой. Лицо судьи, прикрытое маской, казалось неподвижным и не выражало никаких эмоций. Судья открыла лежащую на столе папку, с силой стукнула судейским молоточком и объявила низким, чуть хрипловатым голосом:
- Судебное заседание объявляю открытым! Слушается иск Маргариты Станиславовны Гончаровой и Кирилла Викторовича Дьякова об отмене решения Генетической Комиссии, запретившей истцам зачать совместного ребёнка. В деле участвует прокурор Голиков и адвокат Водорезов. Истцы изложите Ваши доводы.
Рита и Кирилл одновременно поднялись со своих мест, но судья жестом их остановила.
- Доводы изложит кто-нибудь один, - сурово предупредила судья.
Истцы растеряно переглянулись. "Давай я" - шепнула Рита. Кирилл не возражал.
- Мы заключили Брачный контракт в прошлом году. Перед этим мы проходили медицинскую комиссию и нам разрешили вступить в брак…
- Какой "брак"? - холодно проговорила судья, - я Вас прошу не выражаться жаргоном. Вы хотите сказать, что Вам разрешили заключить Брачный контракт?
- Да, - робко подтвердила Рита. - Нас не предупредили, что нам нельзя иметь общих детей. И вдруг сейчас, когда мы, закончив институт, решили родить ребёнка, нам этого не разрешили.
- Так, прошу садиться. Ваша позиция понятна. Слушаю Ваши доводы господин адвокат, - обратилась судья к адвокату Водорезову.
Адвокат был молод, амбициозен. Он пространно начал доказывать, что Брачный контракт даёт безусловное право сторон на рождение ребёнка, так как смысл контрактного права, заменившего старое семейное законодательство, состоит именно в регулировании отношений между родителями и родителями и детьми. Поэтому отказывать сторонам в праве на рождение ребёнка лишает Брачный контракт смысла, что означает грубое нарушение сущности контрактного права.
Судья слушала с непроницаемым лицом. Когда адвокат закончил, она предоставила слово прокурору.
Прокурор с таким же странно неподвижным покрытым маской лицом был нетороплив и спокоен. Никакие чувства истцов не могли поколебать его уверенность в том, что всё, что делают Комитеты и другие организации, будь то государственные, научные или общественные, имеет несомненный приоритет перед отдельными гражданами. Он был убеждён, что любая организация действует в интересах народа, а отдельные лица защищают только свои корыстные интересы. С непоколебимой уверенностью прокурор объяснил суду и сторонам, что их личные чувства ничто, в сравнении с интересами народа и государства. А народ заинтересован в том, чтобы нация была здоровой и сильной, чтобы гены агрессии и преступности не воспроизводились отдельными несознательными гражданами.
- Выводы Экспертов Генетической комиссии всем хорошо известны. В нашей стране значительно снизилась преступность, алкоголизм и другие генетические аномалии, качество генетического фонда несомненно улучшается. Новое семейное законодательство - это современная и совершенная евгеника, которая избавит человечество от несчастий, привносимых в жизнь людей из-за несовершенства их природы.
Истцы, тесно прижавшись друг к другу, слушали речистого прокурора, и понимали, что процесс ими проигран.
И они не ошиблись. Судья не слишком долго обдумывала своё решение. Не прошло и получаса, как она появилась перед участниками процесса, и бестрепетно огласила вердикт об отказе истцам в их просьбе. Прочитав вердикт, судья села в своё кресло и, обращаясь к несчастным истцам, спросила, понятно ли им решение суда. Рита Гончарова поднялась со своего места и спросила дрожащим голосом:
- Вы отказываете мне в праве на материнство?
- Это не так. - Судья сделала многозначительную паузу. - Вы можете зачать ребёнка путём искусственного оплодотворения из банка репродуктивного материала, прошедшего специальный контроль.
- А как же мой муж?
Глаза судьи выразили недовольство:
- Вы хотите сказать, как быть Вашему партнёру по Брачному контракту? - Рита согласно закивала. - Он сможет иметь ребёнка от женщины с другим генетическим кодом. Генетик ему поможет подобрать такую женщину.
- Но мы любим друг друга и хотим иметь общего ребёнка, - не сдавалась истица.
- К сожалению, не все наши желания исполнимы, - подытожила судья свои разъяснения. - На этом объявляю судебное заседание закрытым, - и она ударила по столу своим молоточком.
Судья и прокурор удалились. Секретарь недовольно поглядывала на истцов, которые продолжали сидеть на своих местах, как будто рассчитывали на то, что судья может вернуться и переменить своё мнение. Наконец, адвокат собрал свои документы, уложил в портфель и напомнил истцам, что больше им здесь делать нечего. Истцы встали и нерешительно пошли к выходу.
- Вы не огорчайтесь, - великодушно успокоил их адвокат, - мы обжалуем это решение.
Секретарь насмешливо скривила губы.

На улице моросил нудный холодный дождь. Только так можно было понять, что наступила осень, потому что нигде среди разноцветных высоток не было ни единого деревца. Поёживаясь, Рита и Кирилл добежали до стоянки машин, где среди роскошных "иртышей" и "байкалов" стояла их скромная "бирюса". Они влезли в машину, он - за руль, она - рядом, и только тогда посмотрели в глаза друг другу. Рита обняла Кирилла и дала волю слезам. Кирилл молча гладил её по голове, целовал мокрое от дождя и слёз лицо.
Дома они по-прежнему молчали. Обсуждать, что случилось, не было ни сил, ни смысла.


Глава 2.

Утром следующего дня адвокат Водорезов представлял в суде интересы такой же пары неудачников, как его вчерашние клиенты. Но эта была пара не юных птенцов, как Гончарова и Дьяков, но вполне состоявшихся уверенных в себе журналистов: ведущая телевизионной программы Елена Коренева и главный редактор газеты "Вечерний город" Давид Краузе.
Процесс начался ровно в 10 часов. Все участники заняли свои места. Под возглас: "Прошу встать суд идёт!" появилась судья.
От имени истцов выступил Краузе. И процесс потёк по своим писаным законам. Когда суд огласил вполне предсказуемое решение, истцы, даже не попрощавшись, покинули здание суда. Они дождались своего адвоката на улице, и втроём зашагали к поджидавшему их такси. Через несколько минут они уже были в адвокатской конторе Водорезова.
- Прошу вас, господа, раздевайтесь, располагайтесь - гостеприимно пригласил адвокат своих клиентов в просторный кабинет, обставленный имитированной под дерево мебелью, - чай? кофе?
- Кофе и что-нибудь покрепче, - попросил Краузе.
Молоденькая секретарша на подносе под старинное серебро принесла кофе и бутылку коньяка.
Краузе, не дожидаясь, когда это сделает хозяин кабинета, налил себе полную рюмку коньяка и залпом выпил. Коренева смотрела на него молча, без осуждения.
- Ну что ж, господа, - начал адвокат, аккуратно прихлёбывая кофе из чашечки под саксонский фарфор, - давайте спокойно обсудим ситуацию. - Его клиенты молча смотрели на него. - Мы, безусловно обжалуем решение суда, однако, ещё ни разу вышестоящий суд не отменил подобного решения. Поэтому больших надежд на нашу жалобу я не возлагаю.
- Наше положение усугубляется тем, что Елена уже беременна, - сказал Краузе. - Что будет с ребёнком?
Адвокат не выразил удивления, услышав это признание:
- Закон предусматривает два варианта, - невозмутимо ответил он, - Елене предложат сделать искусственное прерывание беременности. И если она не согласиться, то после рождения ребёнка его поместят в специальный приют, где воспитываются дети, имеющие в геноме нежелательные гены. Для них разработана специальная система воспитания, призванная нейтрализовать эти гены.
- А мать может общаться со своим ребёнком? - голос Елены заметно дрожал.
- К сожалению, нет. Они уже никогда не увидятся.
- Но что станет с ребёнком, когда он вырастет?
- Это зависит от того, какой нежелательной ген в его геноме. Если ген преступности, алкоголизма, наркомании, ген психического или иного тяжёлого заболевания, то он до конца дней будет жить в специальном поселении под присмотром специалистов. Если ген агрессивности, то он станет солдатом нашей армии. Будет жить в казарме. Заключать Брачные контракты таким людям не разрешается.
- Как это возможно?! - воскликнула Елена. - Это же бесчеловечно, это хуже рабства!
- Таким образом человечество сохраняет себя, как вид, и охраняет свой генофонд.
- Значит, мы в безвыходном положении? Мы не сможем защитить своего ребёнка?!
- Я выхода не вижу, - хладнокровно ответил адвокат.
- Скажите, - спросил Давид, - могу я поговорить с судьёй без маски?
- Увы, это невозможно. Вы, как журналист, знаете, что общение с чиновником любого уровня только анонимно. Таков закон. Граждане не могут знать их подлинные имена и видеть их лица.
- Какой странный закон! - воскликнула Елена.
- Во-первых, хочу вам напомнить, что критика закона, пока он действует в государстве, - уголовное преступление. К счастью, мы живём в формократическом государстве. Каждый проект закона обсуждается всем обществом. Вот в этот момент и критикуйте. Но как только закон принят, он священен и подлежит безусловному исполнению. Я ваш адвокат и действую в ваших интересах. Поэтому послушайтесь моего совета: надо подчиниться закону. Это и есть выход. Другого нет.

Давид проснулся очень рано. Не было и шести. Сквозь неплотно зашторенные окна виднелась чернота. Царила неестественная тишина. И вдруг он понял, что именно его насторожило: он в спальне один! Он вскочил и включил телевзгляд: на кухне и в гостиной Елены не было. Он нашёл её в кабинете. Она сидела за своим компьютером. В ночной рубашке с накинутым на плечи белым ажурным пуховым платком, доставшимся ей от прабабушки. Чувство щемящий нежной жалости к жене, как он её упрямо называл, хотя это понятие давно исчезло в новом семейном законодательстве, болезненно сжало сердце. Он накинул халат и поспешил к ней.
Елена повернулась к нему на своём вертящемся кресле и прижалась щекой к его груди. Потом, глядя на него снизу вверх просящим взглядом, сказала:
- Давид, прошу тебя, ты только не отказывай сразу, выслушай сначала. Тут на одном сайте я нашла такой совет: надо обратиться в Еврейскую общину. Пожалуйста, сделай это. Евреи всегда помогают друг другу. Тебе помогут. Подскажут, что можно сделать. Давид… - и она горько заплакала.
В эту минуту он готов был сделать, всё что угодно, лишь бы хоть чуть-чуть смягчить её боль.
- Я обещаю тебе, - твердил он целуя её, - я всё сделаю. Мы найдём выход…


Глава 3.

После бурной компьютерной переписки Давиду удалось получить аудиенцию у руководителя Еврейской общины. Причём принял он его без маски, что было хорошим предзнаменованием. Он внимательно выслушал Давида, и когда тот закончил, грустно покачал головой:
- К сожалению, мы не сможем Вам помочь. Закон нам позволяет защищать интересы только евреев, а Ваш ребёнок не еврей. У него не еврейская мама.
- Что за чушь? - взорвался Давид. - Вы что - сторонник чистоты расы?
- Нет, - спокойно возразил его собеседник. - Вы ведь знаете, что национальность у евреев определяется по национальности матери, а не отца. Поэтому Ваш ребёнок русский, а не еврей. И мы не имеем права заниматься судьбой русского ребёнка. Нам это запрещено законом. Ему поможет Русская община.
Однако в Русской общине Елена также получила отказ.
Представитель руководства Русской общины объяснил ей, что у русских национальность определяется по отцу, поэтому они не могут взять её будущего ребёнка под свою защиту. Её ребёнок - еврей.
Елена была взбешена таким ответом:
- Вы антисемит! Вот подлинная причина отказа, - заключила она.
- Нет, это не имеет никакого отношения к крайнему национализму, - был ответ. - Всё дело в том, что русские с огромным трудом получили право на собственную общину. Считается, что раз русские - самый многочисленный народ, то их права не могут быть нарушены по определению. И если мы выйдем за рамки предоставленных Русской общине прав, нас могут обвинить в шовинизме, и запретить нашу деятельность. Мы не можем рисковать.
- Но что же нам делать? Ведь Еврейская община тоже отказала мужу.
- Я дам Вам электронный адрес одного известного генетика. Проконсультируйтесь с ним. Может, он даст Вам какой-нибудь позитивный совет.


Глава 4.

Решение суда, запрещающее Рите и Кириллу иметь общих детей, казалось им абсурдным. Здравый смысл говорил им, что такого просто не может быть.
- Пошли они все к чертям, - кипятилась Рита, - они не имеют право влезать в нашу интимную жизнь. Почему мы должны их слушать? Родим - и всё.
Кирилл был более осторожен.
- Мы должны выяснить сначала, чем они ответят на наше непослушание. Ведь бороться с государственной машиной невозможно. Мы должны выяснить, что будет с нашим ребёнком и с нами.
- Может поговорить с нашим адвокатом?
- Нет. Я выясню всё сам.
Кирилл сел за компьютер и погрузился в изучение проблемы. Рита была с ним рядом. Они внимательно прочитали новое семейное законодательство и практику судов по делам о рождении детей. И пришли в ужас. Это было за гранью их разумения. Если они родят своего ребёнка, то власти его отберут, и они никогда его не увидят.
- Знаешь, Рита, нам придётся согласиться на искусственное оплодотворение. Другого выхода нет.
- Нет, ни за что! Это будет чужой ребёнок! Я хочу только нашего.
- Тогда давай пока отложим наши планы на несколько лет. Мы ещё молоды, у нас всё впереди. Я уверен, что этот бесчеловечный закон будет изменён, так как он не в интересах государства. Государство не может быть заинтересовано в резком сокращении своего населения.
После длительного и мучительного обсуждения на том и порешили.

Прошёл месяц. Казалось им удалось заставить себя не думать больше о процессе. И вдруг вечером в их квартире просигналил видеотелефон.
Рита была дома одна. Она только что вернулась с работы и готовила на кухне ужин. Она сняла трубку и увидела на экране незнакомого молодого мужчину.
- Это Маргарита? - спросил он.
- Да, это я.
- Нам нужно встретиться.
- Кому "нам"?
- Меня зовут Марат Валиулин. Я хотел бы пригласить Вас с Кириллом на встречу с другими, такими же как и вы, жертвами Генетической Комиссии.
- Не понимаю, зачем всё это?
- "Всё это" мы обсудим при встрече. Она состоится в ближайшее воскресение в 16 часов в кофе "Завтрак автомобилиста". - И мужчина назвал адрес.
Едва Кирилл переступил порог квартиры, Рита бросилась к нему и взволнованно рассказала о звонке. Звонок снова всколыхнул вроде бы утихшую боль. Им непонятна была цель этой встречи. Что могло реально сделать сборище несчастных супругов? Только поплакаться друг перед другом. Или они хотят организовать Клуб бездетных семей?
И Рита с Кириллом сочли пустой тратой времени участие в этом собрании. Однако чем ближе приближался день встречи, тем всё больше испарялась их решимость. И когда пришло воскресение, они решили всё-таки съездить в "Завтрак автомобилиста". В конце концов, чем они рискуют? Ну, послушают другие такие же несчастные пары. А, может, услышат какую-нибудь интересную информацию.

Они вышли на улицу в начале четвёртого. Небо было нахмуренным и мрачным. Морозный ветер ударил в лицо. Порхающие редкие снежинки тут же таяли на подогретом тротуаре. Они быстрым шагом пересекли переулок и сели в свой скромный автомобиль. На улице кое-где уже зажглись разноцветные огни, крутилась, рассыпая нейлоновые искры, яркая реклама. Дизайнеры всячески стремились украсить монотонную безрадостную жизнь в городе. Но если бы они хоть раз вышли в Большой город и увидели пешеходов в серой бесформенной одежде, то поняли бы, что депрессию не победить огнями и яркостью красок.
К кафе Рита и Кирилл подъехали без четверти четыре. Уже из машины они увидели у дверей небольшого двухэтажного здания, непонятно как сохранившегося в море стоящих бок о бок огромных бесславных небоскрёбов, группу молодых людей в серых одеждах. Они подошли к ним, уверенные, что это их товарищи по несчастью. И не ошиблись. Их приветствовали весёлыми возгласами, тёплыми рукопожатиями, дружелюбными улыбками. Казалось, что это друзья, которые давно знают и любят друг друга.
Высокий, хорошо сложённый молодой мужчина с тёмными красивыми глазами пригласил всех в кафе. Рита поняла, что это организатор встречи. В скромном небольшом зале столы стояли буквой "П", и тот же мужчина предложил всем раздеться и садиться за стол, как кому удобно. Сам он вместе со светловолосой молодой женщиной сел во главе стола. На столе стояли бутылки с минеральной водой и высокие стаканы. Пока гости рассаживались, Рита с любопытством их рассматривала. Все они были молоды и симпатичны. Одеты с обычной скромностью: мужчины в костюмах цвета мокрого асфальта, женщины в тёмных бесформенных платьях без украшений и косметики. И хотя они с любезной улыбкой общались между собой, их глаза были грустными. Но вот все затихли и повернули головы к сидящей во главе стола паре. Встал мужчина и представился:
-Я - Давид Краузе. А это моя жена, Елена Коренева.
Как только он произнёс запретное слово "жена", присутствующие разразились аплодисментами.
- Я предлагаю каждому коротко рассказать о своей проблеме. А затем мы обменяемся мнениями и наметим план действия. Я убеждён, что мы должны действовать несмотря ни на что. Иначе, какие же мы люди.
И снова все громко зааплодировали.
Рита смотрела на Давида во все глаза. В нём чувствовалась энергия лидера. Она увидела, как все присутствующие встрепенулись и оживились после его речи. Как странно изменилось выражение их лиц и их глаз. Всех охватило лихорадочное возбуждение, радостное предчувствие, что они смогут что-то сделать, как-то повлиять на свою судьбу.
Все по очереди называли свои имена и рассказывали о своей личной катастрофе, которую не в силах были предотвратить. Они говорили о том, что их жизнь и судьба совершенно от них не зависят, что они подобно куклам-марионеткам выполняют волю тех, о которых ничего не знают и которых никогда не видели. Это - люди в масках, действующие под псевдонимами.
Когда последняя супружеская пара закончила свой печальный рассказ, кто-то воскликнул:
- Как могли наши родители проголосовать за такие законы? Это абсурд - не знать в лицо свою власть! Это абсурд - просить у "невидимок" разрешение на рождение детей!
- Я спрашивала об этом у отца. Он мне объяснил, что таким образом общество боролось с коррупцией. "Невидимки" - де не смогут вымогать взятки.
- Но это же смешно!
- В те времена, когда всё покупалось и продавалось, людям смешно не было.
- Да то, что делается сейчас, в сто раз хуже коррупции!
- О чём вы спорите? Власти всегда делают лишь мнимые уступки, которые потом используют только в своих интересах.
- А разве формократическое государство - не абсурд? Люди голосуют за предложенные властью сложные вопросы бытия на основе дозированной или искажённой информации. С помощью голосования власть не только протаскивает самые одиозные решения, но ещё и возлагает на население ответственность за эти решения.
Когда шум поутих снова поднялся Давид и обратился ко всем с короткой речью:
- С сегодняшнего дня мы начинаем действовать. Но при этом мы должны помнить, что ни при каких обстоятельствах мы не имеем права нарушить закон, так как тогда мы дадим в руки "масок" бесценное оружие и погубим своё дело.
Мой план таков: мы все пройдём ещё одну генетическую экспертизу в Национальном институте генетики.
- Уф-ф! Ведь это уже третья!
- Да, третья. Но - последняя. Это будет контрольная независимая экспертиза. Затем мы представим известным учёным-генетикам все три наши генетические карты и попросим ответить : являются ли эти три генетические карты картами одного человека или это карты разных людей.
После того, как мы выполним эту часть работы, мы обдумаем следующий этап борьбы. Есть ли у кого другие предложения?
Других предложений не было.
- А это дорого стоит? - робко спросил кто-то из присутствующих.
-Пусть это Вас не волнует. Мы создадим наш фонд, который оплатит стоимость экспертизы тем, кто не сможет это сделать сам.


Глава 5.

Сегодня Давид должен был встретиться с тем самым генетиком, электронный адрес которого Елена узнала в Русской общине. Генетик долго отказывался от встречи. Он был очень осторожен. По закону он не мог встречаться по профессиональным вопросам вне своего кабинета и с открытым лицом. Но Давид сумел уговорить его. Сейчас он смог бы уговорить даже судью, если бы встретился с нею не в процессе, потому что страдание, которое терзало Елену делало его жизнь невыносимой. Чтобы выйти из мучительного тупика, он был готов на всё, и его страстная решимость, точно гипноз, вовлекала в его орбиту любого человека, который мог ему помочь.
Они встретились недалеко от метро, так как генетик из осторожности решил поехать на свидание на общественном транспорте. Сидя в машине напротив выхода из метро, Давид сразу заметил человека, одетого по всем правилам гламура. Люди на улице одевались небрежно, их одежда была мрачных тонов, а походка мелкой и торопливой. Глянец вызывал у людей презрение и отвращение, а самоуверенная наглость - ненависть и агрессию. Так, как был одет вышедший из метро человек, одевались только те, кто прикрывал лицо маской. Было странно, что они не понимали простой вещи: манеру одеваться маской не закроешь.
Давид мгновенно выбрался из машины пошёл быстрым шагом навстречу генетику. Они обменялись понимающими взглядами, и генетик последовал за Давидом к его машине. И вот они уже сидели рядом, знакомясь и пожимая друг другу руки. Оставаться на стоянке у метро было опасно, поэтому Давид развернул машину, и они поехали по шоссе в сторону Загородного рынка. Там на стоянке он поставил машину, и затемнил стёкла.
Генетик назвал себя Иваном Дубровиным, и сказал, что знает Давида по его работе в газете и через общих знакомых. Они как-то очень быстро нашли общий язык. Иван понравился Давиду: приятное твёрдое лицо, доброжелательный взгляд. Если бы не одиозная гламурная манера одеваться, Давид никогда бы не поверил, что этот человек из тех, которые работают в маске.
Генетик внимательно выслушал Давида. Он сразу понял ситуацию и согласился сделать необходимую экспертизу.
- Но я и без экспертизы уверен, что генетические карты сфальсифицированы, - мрачно проговорил он.
- Зачем?! - Давид не мог поверить своим ушам.
- Суперкомпьютер принял стратегию на значительное уменьшение населения.
- Что?!
- Это необходимо для сохранения цивилизации. В связи с ограничением энергетических ресурсов и резким ухудшением состояния биосферы потребовалось резкое сокращение народонаселения земли.
- Но простите, население известных Вам стран растёт!
- Они могут себе это позволить, так как они ведущие страны мира. Остальным дана команда резко сократить рождаемость.
- И "маски" эту команду приняли к исполнению?
- Да. По секретному соглашению мы её неукоснительно выполняем.
Давид был ошеломлён. Он, конечно, прекрасно знал, что страна старается поддерживать со всеми ведущими державами дружеские отношения. Но чтобы взять обязательства на уничтожение собственного народа, такого не могло присниться даже в страшном сне.
- Но это же преступление против своего народа!
- Мы исходим из того, что в групповых процессах нет понятий "хорошо" и "плохо". Они объективны. Раз нет другого выхода, то стратегия уничтожения - правильная стратегия, так как она направлена на сохранение земной цивилизации.
- Значит, идеология " масок" состоит в том, что для сохранения землян наша страна должна заплатить своей жизнью. И Вы тоже придерживаетесь такого же мнения?
Иван улыбнулся:
- Если бы это было так, я бы не пришёл к вам на встречу и не открыл бы эту государственную тайну.
- Тогда и я открою нашу тайну: мы, несколько семей, пострадавших от "масок", объединились в Союз, чтобы дать бой этим выродкам. Вы поможете нам?
- Да. Я сделаю всё, что в моих силах. Во-первых, вот список генетиков, к которым могут обратиться пострадавшие. К другим обращаться не советую. Правда, экспертиза будет стоить денег. Если денег…
- Я уже зарегистрировал фонд помощи, - перебил его взволнованный Давид.
- Прекрасно. Дайте мне реквизиты фонда. Я и мои товарищи перечислим туда необходимые суммы. А теперь мне пора.
- Вы живёте в Городе "масок"? Я подвезу Вас к крепостной стене.
- Нет, спасибо. Я доеду на метро до Компьютерной. Там у меня на стоянке машина.
- В такой, как у Вас, одежде, Вам передвигаться по Большому городу небезопасно.
- Ничего. Здесь всего пара остановок. Я не мог одеться иначе. Охрана у крепостной стены зафиксировала бы время моего отсутствия в Большом городе.
Когда они прощались, Давид крепко, как брата, обнял Ивана:
- Сам Бог послал мне Вас, - взволнованно проговорил он.


Глава 6.

Не откладывая, Давид разослал всем членам их Союза информацию о генетиках, к которым они могут обратиться. Сам он уже связался с одним из них, Прохоровым Михаилом Борисовичем. Он не знал, настоящее это имя или псевдоним, но скорее всего это не было его настоящим именем. Михаил Борисович назначил ему и Елене приём через неделю.
Но тут случилось непредвиденное. Неожиданно он получил тревожный сигнал по электронной почте от семьи Дьяковых. Они просили о срочной встрече и назначили свидание у станции метро "Слава законности".
Давид поехал один: во-первых, это могла быть провокация, и он не хотел подвергать опасности Елену. Во-вторых, вот уже несколько дней она плохо себя чувствовала. Было ясно, что нездоровье связано с беременностью, но обращаться к врачу она не решалась, так как это означало бы, что "маски" начнут за ней и её будущим ребёнком охоту.
Давид подъехал на машине к метро. Было 15 минут до встречи, и он ждал Дьяковых, не выходя из машины. Он затемнил окна и внимательно огляделся вокруг. Но ничего подозрительного не обнаружил. Пришло время встречи, но Дьяковы не появлялись. И вдруг он заметил у метро одинокую фигурку девушки, стоящую недалеко от входа. Он узнал её. Это была жена Дьякова, Маргарита. Давид выскочил из машины ей навстречу. Она увидела его, слабо улыбнулась.
- И давно Вы здесь стоите? - смутился Давид.
- Минут двадцать, - у неё был мелодичный приятный голосок.
- Простите меня. Я Вас поначалу не узнал. Я ждал, что Вы будете с мужем, - усаживая её в машину, оправдывался Давид.
- Кирилл в командировке. А встреча не терпит отлагательства.
- Что-то случилась?
- Да. Погибли две семьи из нашего Союза. И это не может быть случайным.
- Как погибли?!
- Обе семьи - в автомобильной катастрофе. Вилковы - два дня назад, а Валиулины - сегодня.
Давид был потрясён. Автомобильные катастрофы со смертельным исходом были очень редки. Поэтому гибель сразу двух семей из их Союза не могла быть случайной.
- Скажите, а они обращались к генетикам?
- Да, обращались. Но давно. Ещё до Вашей информации.
- А кто-нибудь ещё обращался до моей информации?
- Точно не знаю. Но думаю, что нет. Мы, женщины, перезваниваемся друг с другом.
- Да, это, конечно, не случайно, - чувство вины перед погибшими сковало сердце Давида. - Это я виноват, - глухо пробормотал он, - я затеял эту борьбу, я посоветовал обратиться к генетикам…
Рита нежно взяла его за руку:
- Не говорите так. Кто может бросить в Вас камень? Не Вы их убили, а "маски". Мы не должны брать на себя вину за их преступления.
Благодарный за её сочувствие и поддержку, он поцеловал ей руку, и словно бы впервые увидел её лицо: юное милое лицо с слегка вздёрнутым носиком, светлые глаза с тёмными ресницами, толстая русая коса. От неё веяло молодостью и свежестью.
- Вы считаете, что мы должны продолжить наше дело?
- Как Вы можете спрашивать об этом? Я навсегда запомнила, как Вы сказали тогда: "Иначе, какие же мы люди?"
  - Спасибо Вам за поддержку. Вы позволите мне поцеловать Вас? - неожиданно для себя спросил он.
Она крепко зажмурила глаза и протянула к нему пухлые губки. Он сначала едва коснулся их своим ртом, ощутив нежный аромат её дыхания. И вдруг, повинуясь внезапному порыву, он обнял её, прижимая к себе, и задохнулся от обжигающего поцелуя. Потом они отшатнулись друг от друга, не смея смотреть друг другу в глаза.
- Простите… не сердитесь… - он был смущён.
Она сидела взволнованная и раскрасневшаяся, опустив голову, на губах бродила блаженная улыбка. Потом она искоса посмотрела на него лукавым взглядом и тихо засмеялась:
- Что это с нами случилось? Со мной такого не было никогда. А с Вами?
- И со мной, - и он снова притянул её к себе.

Когда он возвращался домой, возбуждённый неожиданным приключением, он совершенно не думал о Елене, как будто она жила в другом параллельном мире и как будто к ней это не имело никакого отношения.
Он не стал звонить в дверь, а открыл её своим ключом. В квартире было темно и тихо.
- Елена, ты дома?
Ответа не последовало. Он обежал комнаты. Елены не было. В спальне он увидел окровавленную простыню и сразу понял, что случилось. Он включил компьютер, но в справочной по больницам её фамилии не было. Кинулся звонить по всем больницам подряд по телефону - всё безрезультатно. Позвонил в скорую помощь, и там ему сказали, что Коренева Елена Константиновна доставлена в больницу №8. Больница оказалась поблизости, и уже через несколько минут он был там. В справочной назвали отделение и номер её палаты. Однако в палату его не пустили. Дежурный врач объяснила, что Елену недавно привезли с операционного стола, и она спит.
- Что случилось? - Давид совсем потерял голову.
- Да не переживайте Вы так. Не вы - первые, не вы - последние. А сейчас успокойтесь, поезжайте домой. Через пару дней мы её выпишем.

Елену выписали из больницы на четвёртый день после операции. Но приехала не Елена, а совсем чужая ему женщина. Она побледнела, похудела, в глазах поселилась тоска. Она не вернулась на работу, и чем занималась целый день, он не знал, потому что домашние дела оставались нетронутыми. Он по вечерам готовил еду, убирал квартиру, а она молча сидела в кресле и думала о чём-то своём. Они почти не разговаривали. Когда он напомнил, что им нужно ехать к генетику, свидание с которым он перенёс из-за её болезни на две недели, она отрицательно покачала головой:
- Нет, Давид, я не поеду.
- Почему? Что с тобой происходит? Тебе надо найти силы встряхнуться. Это же угасание.
Он подошёл к её креслу, взял вялую бледную руку, поцеловал . Но её зеленоватые глаза были равнодушны ко всему на свете.
Он сел на пол у её ног, обнял её колени, поглядывая снизу на её неживой профиль:
- Елена, скажи мне, что мне сделать, чтобы помочь тебе?
Но она продолжала молчать, веки плотно сжались, из глаз полились слёзы.
Нет, выдержать такое мужчине не под силу. Давид дни напролёт проводил в редакции. Задерживался допоздна, оттягивая момент, когда нужно было возвращаться домой.

Чтобы чем-то себя занять, он в назначенный день один поехал к генетику и сдал необходимые тесты. Самого генетика он, конечно, не видел. Тесты проводила медсестра, лицо которой было спрятано под маской. Елене он ничего не сказал о своём походе. Он ждал, он был уверен, что настанет день, когда она очнётся и посмотрит на него весёлым взглядом, как в старое доброе время. Но время шло, и ничего не менялось.
И вот недели через три после её возвращения из больницы Елена равнодушно сказала ему:
- Давид, я бы хотела некоторое время пожить одна. Я уже нашла себе подходящую квартиру. Ты ведь не против, правда?
Он знал, что его мнение не имеет для неё значения. Поэтому ответил:
- Нет, не против, если тебе так лучше.
Когда на следующий день он вернулся с работы, Елены уже не было. Она забрала все свои вещи и даже не попрощалась с ним. И не оставила ему ни своего адреса, ни номера телефона.


Глава 7.

Через два месяца все супружеские пары Союза имели на руках новые генетические карты. Так как по телефону обсуждать эти вопросы было рискованно, они решили встретиться на тридцатом этаже одной из высоток. Верхние этажи высоток уже давно никто не арендовал, и они чёрными окнами смотрели на ночные улицы Большого города. Но зато там всегда можно было провести любое мероприятие.
Лифт довёз их до двадцатого этажа, а дальше им предстоял долгий пеший поход. Но никого это не смущало: все были молоды, настроение бодрое, им отчётливо замаячил свет в конце тоннеля. Со смехом, шутками, песнями они дошли до тридцатого этажа, ввалились гурьбой в арендованный зал, где стоял большой стол с напитками, фруктами, орехами и всякими сладостями. И тут только Рита увидела, что Давид пришёл один, что он мрачен и плохо выглядит. Они сидели почти напротив друг друга, но он ни разу на неё не взглянул.
Как и тогда, в кафе "Завтрак автомобилиста", они все по очереди рассказали о результатах экспертизы, и оказалось, что все, в сущности, получили идентичные заключения: генетические карты супругов, на основании которых им отказали в праве на рождение ребёнка, к ним не имели никакого отношения. Можно было бы подумать, что это какая-то ошибка, но то, что эта ошибка была допущена в отношении всех участников Союза, говорило о том, что генетические карты были сфальсифицированы умышленно.
Давид не стал рассказывать о своём разговоре с Иваном, но все и так поняли, что причиной может быть только нежелание "масок" допустить рост населения Большого города. Молодёжь долго рассуждала о причинах такого поведения "масок". Всем было понятно, что таково решение Суперкомпьютера, но задачи перед ним ставили "маски", а он лишь выбрал наиболее оптимальное решение этих задач
Все единогласно согласились с предложением одного из своих товарищей, Олега Привалова, судиться с "масками" до победного конца. Давиду поручили найти адвоката, которому можно было бы доверять. Ведь хотя адвокаты работали без масок, они всё равно были тесно связаны с теми, кто укрылся за крепостной стеной.
Когда деловая часть была закончена, вся компания приступила к трапезе, танцам и другим приятным вещам. Давид сидел в дальнем углу, и сердце Риты просто разрывалась от того, что ему было очень плохо. Она никак не решалась к нему подойти. Он ни разу не посмотрел в её сторону, значит, не хочет с ней общаться. И всё-таки она решилась. Она робко подошла к нему и пригласила на медленный танец. Он с готовностью поднялся со своего места, обнял её за талию, и ей показалось, что они поднялись над полом и поплыли неизвестно куда. Они не сказали друг другу ни слова, а просто плыли и плыли, не замечая никого вокруг. Когда музыка оборвалась и они опустились на пол зала, Давид взял её руку и поцеловал долгим поцелуем.
Уже глубокой ночью шумная ватага молодёжи высыпала на улицу. Они с объятиями и поцелуями прощались друг с другом, желали доброй ночи и всяческих успехов. Давид подошёл к Рите и Кириллу. Обнял их по очереди, а потом снова подошёл к Рите и поцеловал её в уголочек рта.


Глава 8.

Прошло несколько месяцев с того времени, когда Давид встречался с генетиком Иваном Дубровиным. Впрочем, настоящего его имени Давид так никогда и не узнал. И с тех пор Иван ни разу с ним не связался. Тогда, во время их встречи, Иван предупредил Давида, чтоб тот ему не звонил, что он сам даст о себе знать.
Давид жил один, пропадая на работе до глубокой ночи. Елена существовала где-то в этом городе, но он не пытался её найти. Последнее время он не думал о ней. Он её забыл. Иногда он вспоминал Риту: как она мила, трогательна, какие приятные чувства вызывает в его душе. Но поступок Елены так травмировал его, что он больше не хотел близкого общения с женщинами.
Сейчас все его мысли были заняты тем, где найти адвоката, которому можно было бы доверить ведение их процесса против "масок". Он понимал, как рискует адвокат, взявшись за подобное дело. Если адвокат выйдет за рамки дозволенной системности, ему не сдобровать. Он испортит себе карьеру. Или даже жизнь.
Конечно, Давид сам мог прекрасно подготовиться и представлять в процессе интересы своих товарищей, но закон требовал обязательного присутствия адвоката. Приверженцы формократии и установленных Суперкомпьютером прав человека, "маски" в Процессуальном Кодексе предусмотрели обязательное равенство сторон: раз в процессе участвует прокурор, то должен быть и адвокат.
Но где найти адвоката, который бы не стал для них вторым прокурором? Это была неразрешимая задача. И тогда Давид решил послать электронное письмо Ивану. К его удивлению Иван тут же откликнулся: "Завтра в 12-30 на том же месте".
12 часов дня - время обеденного перерыва. Он был общим для всех юридических лиц города. Поэтому в это время на улице, обычно пустынной и унылой, появлялись группами молодые и не очень молодые люди в форменной одежде, разной для каждой фирмы, но отличающейся яркостью цветов. Таково было обязательное условие для любой формы. Приверженность населения к мрачным тонам и нарочитой бесформенности одежды раздражала "маски". В этом им виделось замысловатое сопротивление их владычеству и недопустимое вольнодумство.
Давид, тоже в форме, сел в свою машину и сразу же затонировал окна. До метро он доехал очень быстро и поставил машину на стоянку, как это сделал в прошлый раз. Рядом с ним стоял роскошный "байкал", окна которого тоже были затемнены. Он на мгновение выглянул из машины, и дверца "байкала" тотчас распахнулась. Человек в маске сделал знак пересесть в его машину. Давид сел рядом с незнакомцем, но сразу же понял, что это Иван. Иван быстро снял маску, извинившись за маскарад.
- Последнее время слежка друг за другом активизировалась, - сказал он, пожимая руку Давиду. - Ну что? Как дела?
- Генетики Вам не рассказали? - удивился Давид.
- У нас это не принято.
Давид коротко рассказал о выводах экспертов и о гибели двух семей из их Союза. Иван молча кивнул. Он заранее предсказывал результат экспертизы и совершенно не удивился гибели людей, задумавших борьбу с "масками".
- Вы хотите оспорить предыдущее решение суда?
- Да, мы все решили это сделать.
- Что ж, это вызывает уважение. Но вы должны понимать, что это очень опасно.
- Неужели так плохо? Ведь всё тихо… "Народ безмолвствует".
- Анализ, сделанный Суперкомпьютером, показал, что в депрессивном населении зреет опасное недовольство. "Маски" приняли решение не допускать никакого скептического или критического отношения к существующим порядкам. Очаги вольнодумства будут уничтожаться в зародыше.
- Но оспоривание решения суда предусмотрено законом.
- Это так. Однако данный спор затрагивает интересы "масок". И это очень опасно. Вы должны учитывать степень риска, прежде чем начнёте процесс.
- К сожалению, у нас нет другого выхода.
- Выход есть. Если вы с Еленой расторгните свой Брачный контракт, то эта информация сохранится в компьютере только полгода. А дальше вы можете снова заключить с ней Брачный контракт и пройти генетическую экспертизу у одного из названных мною генетиков.
- Нет, это невозможно.
- Что ж тогда от души желаю Вам удачи.
- Спасибо, Иван. Будем думать. Но если мы всё-таки решимся на этот шаг, Вы не подскажите, к какому адвокату нам обратиться?
Иван на мгновение задумался:
- Думаю, вы могли бы поговорить с адвокатом Дмитрием Будником. Но дать стопроцентную гарантию, что он вас не подведёт, я не могу.


Глава 9.

Адвокат Дмитрий Будник был из тех храбрецов, который мог многое себе позволить. Впрочем, "многое" - это сильно сказано. "Многое" себе позволить не мог никто, даже "маски". В любой формократической стране существовали неписаные правила, которые знали абсолютно все, даже дети: не замахивайся на систему! И эти правила нарушить было невозможно, если не хочешь вызвать опасное недовольство властей и стать изгоем в законопослушном обществе. Потому что нет более послушного общества, чем "законопослушные" граждане формократической страны.
Адвокат Будник был человеком системы, но он умел на все сто процентов использовать то немногое, что дозволялось властями. Его уважали коллеги, ему подражала молодёжь.
Будник встретил Давида очень любезно. Дружески пожал ему руку, пригласил выпить по рюмочке коньяка. Он внимательно и сочувственно выслушал рассказ Давида и сразу же согласился представлять интересы его товарищей в этом необычайном процессе.
Иск, составленный Будником, понравился Давиду: немногословный, лишённый эмоций, чёткий и убедительный.
Адвокат должен был сам предъявить его суду и представить необходимые документы.
Прошло не менее месяца, прежде чем суд принял иск к своему производству. Будник, смеясь, рассказывал Давиду, как изумился главный судья, прочитав исковые требования, изложенные в документе. Такого дела не было никогда за все двадцать лет, прошедших после принятия закона "О генетическом контроле нации". Слушание дела было назначено на конец декабря.

За несколько недель до начала процесса вся боевая команда собралась на квартире Давида. Их было тринадцать - чёртова дюжина. Молодёжь была взбудоражена своей дерзостью и отвагой. Ребята смеялись безо всякого повода, говорили все одновременно, в квартире стоял невообразимый гвалт.
Рита, отделившись от компании, с любопытством бродила по пустым комнатам квартиры, разглядывая фотографии, книги, картины - всё то, что можно было встретить в редких жилищах. Без всяких слов она понимала, что Давид расстался с Еленой, и ей грезилось, что это случилось из-за неё. Она почувствовала, что кто-то вошёл в комнату, и, не оборачиваясь, она знала, что это Давид. Она замерла, ожидая его приближения. Но Давид не подошёл к ней. Постояв несколько мгновений, он вышел, затворив за собою дверь.

Ночью она лежала в своей постели без сна, глядя в чёрное окно. У неё перед глазами смутно вырисовывалась картина: Давид смотрит на неё с укоризной своими прекрасными тёмными глазами.
Утром, проводив на работу Кирилла, она позвонила своему начальнику и предупредила, что будет на работе во второй половине дня. Она знала, что должна пойти к Давиду и не в силах была это сделать. Поднимаясь по лестнице в его квартиру, она всей душой желала, чтобы его не оказалось дома. Она протянула дрожащую руку к звонку, и дверь тотчас распахнулась.
- Рита, что-то случилось?! - Давид схватив её за руку, втянул в квартиру. Она видела, что он испуган, и ей стало стыдно за себя. Он посадил её в кресло, сел напротив, тревожно спросил:
- Рассказывайте, что произошло?
Рита опустила повинную голову и заплакала. Он вскочил, наклонился к ней, вытирая слёзы своим платком:
- Да говорите же, что?!
- Я не знаю… - всхлипнула Рита, - просто… просто мне хотелось очень увидеть Вас. Я всё время думаю о Вас. Вы меня измучили…
- Фу-ты, чёрт! И напугали же Вы меня. Но плакать-то зачем? Это здорово, что Вам захотелось меня увидеть. И я тоже с удовольствием смотрю на Вас. Он за руку поднял её с кресла:
- Пойдёмте пить чай. Я как раз этим занимался, когда Вы позвонили. - И поцеловал её в щёчку, как огорчённого ребёнка.
Они пили чай, поглядывая друг на друга, рассказывали друг другу всякие глупости, потом одновременно замолчали, и Давид спросил:
- Ты хочешь быть со мной? Но ведь я женат. И я люблю Елену.
- А я люблю Кирилла. И это ничего не меняет, - ответила Рита.
Но для Риты это изменило всё. После их первого свидания последовало второе, третье, и она поняла, что уже никогда не сможет жить, как прежде.
Как ни странно, Кирилл заметил не сразу перемену в их отношениях с Ритой. А когда заметил, было уже поздно.
Разрыв супругов даже теперь, когда семья в сущности была отменена, оставался очень болезненным. Кирилл не знал имени соперника, и не хотел его знать, но поступок Риты был самым настоящим предательством. Как она могла так поступить? Это не укладывалось у него в голове. Ещё совсем недавно они боролись за свои права иметь общего ребёнка. Разве это возможно вот так сразу поменять его на другого мужчину? Но он не устраивал ей сцен. Помог собрать вещи, донёс до такси, и когда они прощались, она поцеловала его в последний раз и попросила не поминать лихом:
- Поверь мне, я этого не хотела. Но это оказалось сильнее меня.

Ещё накануне Рита сняла маленькую квартирку на 22 этаже высотки. Ей очень не хотелось забираться так высоко, но агент по недвижимости, занимающийся арендой, сказал, что в районе, где она хочет иметь жильё, других маленьких квартир нет.
- Берите эту квартиру, не пожалеете, - добродушно улыбался он. - Там Вам не будет скучно.
- Что Вы имеете в виду? - испугалась Рита.
- Сейчас я покажу Вам квартиру, и Вы сами увидите, о чём я говорю.
Высотка оказалась совсем недалеко от дома Давида, и это грело душу. Они поднялись на лифте до 20 этажа, а дальше надо было идти пешком.
- Почему лифт не поднимается выше? - удивилась она.
- Потому что мы не имеем права сдавать верхние этажи.
Мы это делаем нелегально. Конечно есть риск, но людям надо же где-то жить. И потом, мы сдаём верхние этажи не каждому.
- ?!
- У нас, агентов, - продолжал словоохотливый агент, - глаз намётан. Мы сразу видим, кому можно сдать, кому нет.
Так за этим странным разговором они поднялись на 22 этаж. Квартира Рите понравилась. Маленькая, но есть всё, что нужно одинокому человеку: довольно просторная кухня, небольшая спальня и такая же гостиная. Мебель из композитов, как называют мебель разового пользования, но есть всё, что нужно: кровать, шкаф, зеркало - в спальне; мягкая мебель, столики - в гостиной, полностью оборудованная кухня. Из техники - телевизор, холодильник, микроволновка, стиральная машина, робот-уборщик. В общем, что ещё нужно?
- Я согласна!
- Вот и славно. Но у меня есть несколько условий: окна всегда должны быть затонироваными, не осветляйте их никогда! Вечером, когда зажигаете свет, обязательно задёргивайте штору. Не вздумайте починить светящийся потолок. Свет - только местный и никакого общего освещения. Это Вам понятно?
- Но почему такая конспирация.
- А вот подойдите сюда, - он указал на широкое, как витрина, окно. - Посмотрите.
Рита взглянула в окно и увидела перед собой панораму города "масок", спрятанного за многометровой крепостной стеной.
- Да-да, именно из-за этого, - подтвердил агент. - Бывший жилец оставил после себя полевой бинокль. Вы можете им пользоваться, - любезно разрешил он.
Рита, вместо того, чтобы распаковать вещи, схватила бинокль и приникла к окну. Жизнь таинственных "масок" вызывала всеобщий интерес. Никто из знакомых Риты никогда не побывал за крепостной стеной. Это был никому не доступный, притягательный мир.
То, что она увидела, просто ошеломило её. Она представляла, что там, за стеной, построен город далёкого будущего: дома невиданных причудливых форм, звездолёты на стоянках, люди, летающие на индивидуальных крыльях, и всюду яркий невесть откуда струящийся свет. Но не было ничего такого и в помине. Перед нею был сказочный пейзаж, который она однажды увидела на столетней давности рождественской открытке: двух-трёх-этажные виллы с белыми колоннами, белый искрящейся снег на высоких елях, покрытые сугробами газоны, детские горки. И только движущиеся тротуары говорили о том, что это пейзаж второй половины 21 века.
- Что это? - растеряно спросила она у агента.
- Это - воплощение компьютерного решения о самом комфортабельном городе на все времена.
- Зачем же тогда все эти современные города?
- Как зачем? Разве на всех построишь город "масок"? Нас стало слишком много. А видите вон там, справа, четырёхэтажное здание в глубине парка? Летом его совсем не видно за деревьями. Там находится наш Суперкомпьютер, и там работает наш Великий магистр.
- Кто?!
- Главный программист страны. Когда в стране происходит что-то непредвиденное, свет в этом здании горит до утра. Там ищут наиболее оптимальный выход из создавшейся ситуации.
- Господи, и откуда Вы всё знаете?
- Так я, как и Вы, живу напротив города "масок". А когда что-то интересует и нет достоверной информации, то человек способен делать правильные выводы на основании самых незначительных признаков.

Агент давно ушёл, а Рита всё смотрела и смотрела на эту рождественскую сказку. Ей грезилось, что в одном из этих домов живут они с Давидом, и у них много-много детей, мальчиков и девочек с такими же прекрасными, как у него, глазами.
Давид заглянул поздно вечером и сразу объявил, что пришёл ненадолго. Он готовился к предстоящему процессу. Прошёлся по квартире, рассеянно разглядывая новое жилище Риты:
- По-моему, неплохо, - бодро заключил он свой осмотр.
- Но это ещё не всё. Посмотри сюда, - возбуждённо говорила Рита, гося свет в гостиной. - Смотри! - И жестом фокусника она откинула портьеру.
Давид посмотрел на город "масок" и засмеялся, шутливо обнимая и целуя Риту.
- Тебе понравилось?
- Очень! Я хочу жить, как они. Мы с тобой будем жить в большом доме с садом. И у нас будем много детей.
- Что ж, это неплохой "бизнес-план". Думаю, он нам по силам. Особенно, что касается детей. Но сейчас мы должны выиграть процесс. Сейчас - это самое главное.
- Да, конечно, - свет в её глазах погас, и она опустила голову, - да, сейчас главное - процесс. - Потом она снова вскинула ресницы, - и ты, Давид.
- И ты, Рита, и твои чудесные мечты, - смеялся он.


Глава 10.

Накануне процесса вечером в квартире Давида зазвонил телефон. Номер звонившего был ему незнаком. Сердце Давида дрогнуло: это Елена! Однако он ошибся. Звонил секретарь руководителя Еврейской общины.
- Давид Григорьевич, руководитель нашей Общины поручил мне сообщить Вам, что Еврейская и Русская общины будут совместно на суде представлять интересы Вашего будущего ребёнка - объявил он.
Давид горько усмехнулся:
- Благодарю Вас за сообщение и прошу передать руководству Еврейской и Русской общины, что уже слишком поздно. Елена Константиновна не выдержала ужасных испытаний. Она потеряла ребёнка.
На том конце провода растеряно замолчали. Потом секретарь смущённо пробормотал:
- Какое несчастье… Примите мои самые искренние соболезнования.
Давид несколько минут неподвижно сидел в кресле. Он впервые вслух произнёс эти страшные слова и внутренне содрогнулся: его ребёнок погиб, он никогда уже не родится… И вдруг ему стало ясно, что пережила его жена. Бедная Елена! Он не смог найти для неё слов утешения. В каком страшном одиночестве она переносила свое несчастье! Он не стал для неё опорой. Не разделил с ней её безмерное горе. Вместо этого увлёкся другой женщиной…
Он встал с кресла и стал быстрыми шагами ходить по длинному коридору квартиры. Он не мог ни присесть, ни прилечь - только ходил и ходил, чтобы хоть чуть-чуть утолить острое отвращение к себе.

Двенадцать истцов из четырнадцати ( не было Елены и Кирилла) появились в суде в назначенное время. В первое мгновение они оторопели от странной картины: в коридоре суда бурлило усиленное движение. Молодёжь тщетно пыталась выяснить в каком зале судебного заседания рассматривается иск против Генетической Комиссии. Было непонятно, каким образом стало известно о процессе, и почему он вызвал такой ажиотаж. Давид и остальные истцы вошли в зал, номер которого был указан в повестке, но он был забит людьми. Истцы даже не смогли найти место, чтобы присесть.
Ровно в десять появился адвокат Будник, с трудом отыскавший их среди одноцветной толпы.
- Что всё это значит? - спросил Давид.
- Пусть Вас это не удивляет, - равнодушно ответил адвокат. - Есть некоторые особи, которые нюхом чуят скандальные дела. Они обожают окунуться в любой скандальчик. Сейчас судебный пристав наведёт порядок.
И действительно, через пару минут появился пристав и потребовал освободить зал, обращаясь к зевакам, стоящим в проходах и занявших места участников процесса. Зеваки неохотно потянулись к выходу.
Вскоре в зале остались только завсегдатаи процессов, успевшие занять отведенные для публики места.
Будник сел за стол адвокатов, Давид, который получил доверенности от всех истцов, - с ним рядом. Остальные заняли скамейку, стоящую позади адвокатского стола. Появился секретарь с подчёркнуто деловым озабоченным лицом, затем прокурор и, наконец, судья в судейской мантии. Маска прокурора была сурова и неподкупна. Маска судьи изображала беспристрастность и человеколюбие. При появлении судьи, сопровождаемым истошным криком секретаря: "Встать, суд идёт!", все поспешно поднялись и застыли, как на параде, пока судья резким голосом, никак не вязавшимся с его гуманной маской, проговорил: "Прошу садиться!" Затем судья открыл папку с бумагами, лежащую перед ним и углубился в чтение. Это продолжалось несколько минут. Все присутствующие сидели, затаив дыхание. Закончив чтение, судья оглядел всех зловещим взглядом, и отрывисто спросил секретаря:
- А это что за публика? - он указал на галёрку. - Здесь что, театр? Вон отсюда!!
Публика не дрогнула.
- В соответствии с Великой Формократической Конституцией страны судебные заседания открытые, и каждый гражданин имеет право на них присутствовать, - бесстрашно объявил один из зрителей.
Судья мгновенно остыл:
- Слушается дело по иску процессуальных соучастников, интересы которых представляет адвокат Будник, к Региональной генетической комиссии о восстановлении прав истцов на рождение детей, - монотонно забормотал он. - Секретарь, участники процесса явились?
-Да, Ваша честь.
- Есть ходатайства у сторон до начала слушаний?
- Да, Ваша честь.
- Слушаю Вас, господин прокурор.
- Я прошу Вас, Ваша честь, решить вопрос о рассмотрении данного дела при закрытых дверях.
- Ваши доводы?
- Процесс затрагивает глубоко интимные стороны жизни истцов, поэтому он не может быть достоянием гласности посторонних людей.
- Ваше мнение, господин адвокат?
- Я абсолютно согласен с господином прокурором. Его ходатайство основано на законе и моральных принципах нашего общества.
Судья на мгновение вроде бы задумался, а потом провозгласил:
- Суд определяет: настоящее дело рассматривать в закрытом судебном заседании. - И, обратившись к судебному приставу прорычал:
- Освободить зал от посторонних лиц!
На этот раз никто из зрителей не возразил: всё шло по закону.
Когда зал опустел, судья вперил беспощадный взгляд в Давида.
- Вы будите говорить от имени процессуальных соучастников?
- Да, Ваша честь.
- Слушаю.
- Региональная генетическая комиссия вынесла решение о запрете истцам, заключившим Брачные контракты, иметь общих детей. В своих выводах Комиссия основывалась на генетическом исследовании, проведённом в связи с заявлением истцов о разрешении на рождение ребёнка. Истцы, не согласные с заключением генетиков, по собственной инициативе прошли ещё одно обследование, и новая экспертиза сделала вывод, что их предыдущие генетические карты не являются картами истцов. В связи с этим мы просим отменить решение Региональной генетической комиссии.
- То есть как? - казалось, что судью хватит удар. - Вы хотите сказать, что генетические карты сфальсифицированы? - гремел под сводами зала его голос.
Однако Давид был невозмутим и абсолютно спокоен:
- Я хочу сказать, Ваша честь, что вывод Комиссии сделан на основании ненадлежащих документов. А были ли они сфальсифицированы или произошла какая-то трагическая ошибка, истцы знать не могут, и это знание не входит в обязанности истцов.
- Ваша честь, - вскричал прокурор, подскочив на своём стуле. - Я имею ходатайство! Я прошу вызвать в судебное заседание эксперта, чтобы разобраться, какие карты следует принять во внимание.
- Мнение адвоката? - гремел судья.
- У меня нет возражений, Ваша честь.
-Возражение есть у меня, - подал с места голос Давид.
Но судья даже не взглянул в его сторону:
- Суд выносит определение: процесс перенести на неделю. Пригласить эксперта, специалиста в вопросах генетики.


Глава 11.

Истцы в молчании вышли из здания суда. Довольно внушительная толпа молодёжи, стоящая на некотором расстоянии от входа, с криками кинулась к ним.
- Ну что? Как? - кричали все разом.
- Дело отложено на неделю.
- Вы молодцы, ребята, боритесь. Это нужно нам всем. Власти не должны запрещать молодёжи рожать детей!
Истцы с трудом выбрались из толпы. Не имея возможности обменяться впечатлениями друг с другом, они поспешно сели в машины и разъехались по домам. Рита села в машину Давида, что не осталось незамеченным.
- У вас роман? - бесцеремонно спросил Олег. Его машина стояла рядом с машиной Давида. - Я советую вам заключить Брачный контракт, иначе наши противники используют это в своих интересах.
- Спасибо за заботу, Олег, - откликнулась Рита. - Мы подумаем.
- А ведь он прав, наши встречи могут плохо закончиться, - Давид смотрел вопросительно на Риту. Она испуганно молчала. Глаза налились слезами. И понимая, что он не может с ней так поступить, добавил не слишком уверенно:
- Я ещё вчера хотел тебя попросить об этом, давай поженимся, Рита.
И в тот же день они заключили Брачный контракт.
Закон позволял гражданам заключать Брачные контракты без расторжения предыдущего. Брачный контракт не рассматривался как вступление в брак и создание семьи в старом смысле этого слова. Семья давно прекратила своё существование. Но контракт давал право сторонам жить вместе, поддерживать интимные отношения, рожать детей, нести родительские обязанности. Количество контрактов не ограничивалось. Закон был принят много лет тому назад, когда власти были озабочены уменьшением населения. Когда же этот вопрос был снят с повестки дня, закон не отменили, так как новая политика не афишировалась, да и эффективность закона была нулевой.
Рита и Давид отметили свой брак в ресторанчике недалеко от их местожительства. Счастье, которое испытывала Рита, было написано на её сияющем лице. Давид был сдержан, но ласков и внимателен. Она понимала его: он не мог не думать о Елене. Но была уверена, что сможет победить соперницу.
Они приехали к Рите уже поздно вечером.
- Останься у меня на эту ночь, - попросила Рита.
Давид не мог ей отказать. Уже глубокой ночью, когда они собирались спать, Рита, погасив свет, отдёрнула тяжёлую глухую портьеру, и они увидели, что здание, где находился Суперкомпьютер и где работал Главный программист, было ярко освещено.
- Смотри, Давид, что-то случилось!
- О чём ты, Рита? - не понял Давид.
И тогда Рита рассказала ему о своём разговоре с агентом по недвижимости. Давид вскочил с постели и подошёл с биноклем к окну. Он долго молча смотрел на освещённое здание, потом также молча лёг в постель.
- Как ты думаешь, что это значит?
- Кто их поймёт, этих "масок"? Давай спать.

Давид вернулся от Риты ранним утром. На душе скребли кошки. Его молниеносный брак казался какой-то глупой шуткой. Зачем он это сделал? Теперь изменить уже нельзя ничего. Елену он потерял навсегда. И он кинулся на работу, чтобы мерзкие мучительные мысли не преследовали его. Вечером он никак не мог решить, съездить ли ему к Рите или поехать домой. Ему не хотелось видеть вопросительный взгляд Риты. Но когда он представил, как в тишине его квартиры мысли-садисты снова начнут его одолевать, он выбрал первое.
Рита просто светилась счастьем, старалась ему угодить, развеселить, и это вызывало в нём мучительное чувство вины перед ней, точно он обманывал невинное дитя.
Она кормила его ужином, хлопотала у плиты, нежно заглядывала в глаза. Он, не поднимая глаз, хвалил её кулинарные способности, пытался шутить, выглядеть весёлым и довольным.
Сигнал видеотелефона вывел их из этой ловушки.
- Ой, кто это? - Рита помчалась к телефону.
Давид слышал, как она щебетала с кем-то, и не мог понять, кто звонит и о чём разговор.
Когда она вернулась на кухню, лицо её было задумчивым:
  - Знаешь, звонил агент по недвижимости. Он считает, что случилось что-то серьёзное. Его жена теперь работает в городе "масок", обслуживает их когда у них срочная работа, и она подтвердила, что "маски" встревожены. Главный программист срочно решает какую-то важную задачу. Они работали всю ночь и назавтра ей снова велели выйти на работу.
- Странно, почему агент делится с тобой такой опасной информацией?
- Просто я показалась ему достойной доверия. А ему ведь хочется с кем-то поделиться, и он решил, что со мной безопаснее всего.
Давид взял бинокль и подошёл к окну. Здание светилось яркими огнями. В одном из окон он заметил неясные тени людей, которые непрерывно двигались, точно группа спорщиков, готовая вцепиться друг другу в глотку. И он почувствовал, что действительно "маски" решают какую-то неприятную проблему. Что же их так взволновало? Может быть их процесс? Давид поделился с Ритой своими предположениями.
- Не думаю. Что для них этот частный процесс? Они же решают глобальные задачи.
И тогда Давид рассказал ей о своих встречах с Иваном. Рита была потрясена:
- Как? Они хотят уничтожить население страны? Невероятно! - Она задумалась. - Но знаешь, теперь мне стало всё понятно, всё встало на свои места. И я уверена, что они решают, как быть с этим процессом и как быть с нами. Ты видел толпы молодёжи у суда? Наш процесс будет для них сигналом. Они начнут кампанию за отмену закона о генетическом обследовании супругов. Это чревато бунтом. Вот "маски" и ищут выход.
Давид был удивлён её выводами. Он понял, что она несомненно умна. А ведь он думал иначе. Стоя у окна в тёмной гостиной, они пытались понять логику "масок" и придумать, что делать им после окончания процесса. И оба пришли к выводу, что надо уехать.
- Знаешь, Давид, я думаю, нам надо уехать завтра же, надо скрыться на время, - решила Рита.
- Мы не можем так поступить. А как же ребята? Они ответят перед "масками" за наше бегство.
- Давай им напишем письма, и пусть они сами решают, как поступить.
- Нет, я не могу никуда бежать.
Рита грустно умолкла.
- Ты не можешь оставить Елену? - спросила она, наконец.
Он долго молчал, не глядя на неё.
- Ведь так? Признайся?
- Почему это тебя удивляет? Мы прожили с Еленой почти девять лет. Как же я её брошу?
- Но она не истец по нашему делу. Её никто не тронет.
- Кто может знать, как они поступят? Но совершенно очевидно, что они беспощадны к тем, кто хоть в чём-то затрагивает их интересы.
Они замолчали. Повеял холодок отчуждения.
- Мне пора, Рита, - Давид поцеловал её расстроенное лицо
- Да, - сказала она. - Надо выспаться. Надо готовиться к процессу


Глава 12.

Площадь перед зданием суда была запружена людьми. Ближе к дверям стояли пикетчика с красочными лозунгами: "Требуем справедливого правосудия!", "Требуем пересмотреть закон о генетическом контроле!", "Истцы, мы - с вами!"
Милиция была корректна и предупредительна. Когда истцы подъехали к зданию суда на взятом напрокат автобусе, площадь заволновалась, послышались возгласы: "Мы - с вами!" и бурные аплодисменты. Стражи порядка не вмешивались.
Давид и Рита переглянулись: они понимали, что решение "масками" принято и теперь демонстрируется в действии. Но каково оно, было пока неясно.
В зале заседаний их приветствовала секретарь, любезно рассадила по местам. Появился адвокат Будник, поздоровался со всеми истцами за руку.
- Ну как, поборемся, - подмигнул он Давиду.
Вошёл прокурор, импозантно прошёлся по залу, кивком головы поздоровался с истцами, с адвокатом и Давидом, сидевшим рядом с Будником, - за руку.
Ровно в десять под возглас секретаря: "Прошу встать, суд идёт!" появился судья. Хотя под маской не было видно выражения лица судьи, но сама его манера держаться и взгляд смягчились, и фигура не выглядела столь зловещей, как на прошлом заседании.
Рядом с прокурором примостился маленький человечек в маске, по видимости, эксперт.
Процесс начался.
Когда закончились процессуальные формальности, судья представил участникам процесса эксперта-генетика.
- Есть отводы эксперту у истцов?
У истцов отводов не было.
- У прокурора?
- Нет, Ваша честь.
- Приступаю к допросу эксперта, - торжественно объявил судья. - Господин эксперт, изложите Вашу точку зрения. Напоминаю Вам, что Вы несёте уголовную ответственность за заведомо неквалифицированную экспертизу.
Эксперт неторопливо поднялся на трибуну, стоящую напротив судейского стола, и вытянулся изо всех сил, чтобы была видна не одна только его голова, но хотя бы и плечи.
- Я изучил материалы дела и могу сказать, что вывод Региональной генетической комиссии о недопустимости иметь детей у поименованных истцов правомерен.
- Есть вопросы у адвоката?
- Да, Ваша честь. Скажите, господин эксперт, как Вы пришли к такому выводу?
- Существует специальная таблица, составленная выдающимися генетиками нашего времени, которая даёт возможность определить, какие геномы не могут участвовать в зачатии ребёнка. Выводы Генетической комиссии сделаны в полном соответствии с указанной таблицей.
- Есть ещё вопросы?
- Нет, Ваша честь
- Позвольте мне вопрос, Ваша честь? - поднялся со своего места Давид.
- Ваша сторона уже задала вопросы.
- Задал вопросы наш адвокат. В соответствии с законом, истцы также наделены этим правом.
- Хорошо, задавайте Ваш вопрос.
- Господин эксперт, Вы ответили на вопрос, который ни у кого не вызывает сомнений. Сомнение вызывает другое: в деле истцами представлены три генетические карты. Но Вы приняли во внимание, только карту, составленную в связи с ходатайством о разрешении рождения ребёнка. А как же другие карты?
- В соответствии с законом решение о возможности зачатия ребёнка принимается только на основании этой генетической карты.
- Но суть этого процесса состоит как раз в том, что мы считаем, что генетические карты, положенные в основу решения комиссии, не являются картами истцов. Разве можно отказать сторонам в их ходатайстве о рождении ребёнка на основании чужой карты?
Эксперт засуетился, и почти скрылся за трибуной. Оттуда торчала только его голова с растеряно бегающими глазами.
- Позвольте мне, Ваша честь, - вклинился прокурор. - Я протестую против подобных вопросов. Как эксперт и все мы можем принимать во внимание мнение истца, что карта не отражает его геном? Тогда дело нужно отложить и направить истцов на новую экспертизу.
- Адвокат, а Вы тоже считаете, что дело суда определять, какие карты правильные, а какие нет?
- Нет, Ваша честь, - замялся адвокат.
- Позвольте мне объяснить, - снова подал голос Давид. - В распоряжении суда три генетические карты: карта полученная при заключении Брачного контракта, спорная карта и карта, полученная истцами накануне процесса. При этом, первая и третья карты идентичны, а вторая, на основании которой вынесено решение Генетической комиссии, отличается настолько, что признана генетической картой другого человека. И спор идёт о том, что в основу решения положена именно вторая карта.
- Но тогда надо ещё раз пройти комиссию, - нашёлся прокурор.
- Мы категорически отказываемся это делать. Мы не доверяем Генетической комиссии, которая сделала одну и ту же ошибку у всех двенадцати истцов. Мы вынуждены будем сделать экспертизу в Международной генетической комиссии.
- Ваша честь, - поднялся адвокат, - я полностью поддерживаю истцов. Нет оснований вмешивать в наши дела Международную генетическую комиссию. Я думаю, Ваша честь, Вы сами разберётесь в этом запутанном деле.
- Ваше мнение, прокурор? - судья стал неожиданно спокоен.
- Ваша честь, я не могу не согласиться с адвокатом, что Ваша высочайшая квалификация позволит Вам сделать вывод без дополнительных экспертиз - вдруг вне всякой логики резюмировал прокурор.
- Суд удаляется для вынесения решения, - величественно провозгласил судья.
Все присутствующие стоя проводили судью в судейскую комнату.
Адвокат и прокурор удалились в комнату отдыха, секретарь, собрав свои бумаги, - в свой кабинет, а истцы, нахохлившись, сидели молча на своих местах и ждали решения своей участи.
Прошло более часа, и им казалось, что это ожидание никогда не кончится. Но вдруг дверь кабинета секретаря распахнулась, и появилась секретарь со своими бумагами. Следом вошли в зал адвокат и прокурор.
Секретарь поднялась со своего места:
- Прошу встать! Суд идёт!
Все поспешно встали, и появился судья. Он торжественно взошёл на подиум, подошёл к столу и, не садясь на судейское место, раскрал папку и начал читать своё решение. Он читал громко и неторопливо, но истцы от волнения ничего не понимали в его сложном многословном тексте. Напряжение росло и достигло апогея, когда судья, наконец, произнёс:
- Суд решил: иск, заявленный истцами, удовлетворить.
Несколько мгновений все потрясённо молчали, а потом разразились овацией.
Судья сел на своё место и спросил, обращаясь к представителю истцов, Давиду:
- Вам понятно решение суда?
- Да, Ваша честь.
- Вам понятны мотивы решения?
Давид замялся.
- Разъясняю мотивы решения: суд пришёл к выводу, что произошла трагическая ошибка. Причины ошибки будут выяснены Следственной комиссией и виновные строго наказаны. А я, как представитель государства по вопросам правосудия, приношу вам свои искренние извинения.
Речь судьи произвела на истцов не меньшее впечатление, чем само решение. Когда, объявив о закрытии процесса, судья удалился, все вскочили со своих мест и кинулись к Давиду и адвокату. Адвокат сиял улыбкой, обнимал всех по очереди, благодарил Давида за смелость, принимал благодарности от истцов.
Когда все немного успокоились, адвокат предложил:
- Друзья! Такая победа! Мы должны её непременно отметить. Здесь не так далеко есть неплохой ресторанчик "Фартуна". Приезжайте к семи часам. Кутнём, как следует. Расходы я беру на себя. Не так часто нам, адвокатам, выпадают столь значимые дела.
Это была замечательная идея, и друзья договорились встретиться в семь часов на стоянке у ресторана.
Едва счастливые истцы вышли из здания суда, к ним кинулись пикетчики:
- Что решил суд?
- Всё прекрасно, ребята! Суд во всём разобрался, наш иск удовлетворён!
- Ура!! - пронеслось над площадью. - Да здравствует наш суд! Да здравствует наша формократическая страна!
Лозунги и плакаты полетели в урны. И толпа растаяла в считанные минуты.

Все подъехали к ресторану почти одновременно. Их не оставляло радостное возбуждение. Да, это была настоящая победа. Если говорить честно, никто из них не надеялся на такой исход дела. А Давид и Рита, которым казалось, что они раскрыли замыслы "масок", даже испытывали неприятное чувство смущения от своей подозрительности.
В семь часов все двинулись к ресторану. Едва они вошли в вестибюль, им навстречу вышел импозантный метрдотель, поклонился и гостеприимно попросил пройти в раздевалку. Они сняли пальто, и мужчины с восторгом и восхищением смотрели на женщин, которых давно не видели такими нарядными. Какими все они были красивыми и счастливыми! Они обменивались сияющими улыбками, глаза возбуждённо блестели. То там, то здесь слышался смех. Звуки музыки разлетались по банкетному залу.
Метрдотель пригласил всех за уже накрытый стол и усадил в удобные кресла. Потом он снова поклонился и передал извинения адвоката за задержку.
- Господин адвокат просил начинать без него. Он будет не позже, чем через полчаса.
- Ну что ж, начнём с шампанского! - объявил Олег. - Наверное это самый счастливый день в нашей жизни! - воскликнул он.
Его предложение поддержали восторженными криками.
Появился официант с шампанским, налил всем полные бокалы, и Сергей сказал прекрасный тост об их будущем. И все они поклялись навсегда остаться друзьями и быть вместе в трудные минуты жизни.

Елена проснулась от того, что тонкий лучик солнца, не весть как протиснувшийся между стоящими вплотную друг к другу высотками, скользнул по её лицу. Она вскочила с постели и подбежала к окну. Неужели солнце?! Но из её окна не было видно ни солнца, ни неба. Только высотки, зловеще уставившиеся на неё тысячами окон.
Елена поспешно отошла от окна, села с ногами в кресло. Впервые за многие дни и недели она почувствовала, что оживает. После долгого изнуряющего томления и страдания она вдруг ощутила успокоение и свободу. Захотелось, что-нибудь сделать, с кем-нибудь поговорить. Захотелось думать о Давиде. Она вскочила с кресла, достала из шкафчика альбом анимационных фотографий. Открыла его. На первой странице - они с Давидом, юные студенты. Она нажала включение, и они засмеялись, помахали рукой кому-то за кадром. На второй странице был портрет Давида. Она долго смотрела на него, а он улыбался ей, что-то говорил. Она захлопнула альбом и кинулась к видеотелефону. Но Давид трубку не снял. Наверное, был в ванной. И тут Елена подумала о том, что вот уже несколько месяцев они не общались. Как это глупо. Почему она ушла тогда, даже не попрощавшись? Разве в том, что после операции она лишилась возможности иметь детей, виноват Давид? Но почему он ни разу не попытался связаться с ней? Это нечестно!
А может есть письма? Она просмотрела электронную почту и нашла его записочку: "Милая Елена, можешь нас поздравить, мы выиграли процесс. А сейчас мы едем всей компанией в ресторан "Фартуна" отметить событие. Если ты захочешь, приезжай в ресторан к семи часам. Твой Давид"
Елена взглянула на дату: это было вчера. Она обязательно его поздравит. И они обязательно должны встретиться. Она вдруг явственно ощутила, как ей не достаёт Давида. Правы философы, которые говорят, что на свете только одна истина - она в том, чтобы любить друг друга.

Свисток чайника позвал её на кухню. Она налила себе кофе и включила телевизор.
Диктор, одетая во всё чёрное, с выражением печали на накрашенном лице, читала:
- Сегодня объявлен траур по случаю трагической гибели двенадцати молодых жителей нашего города, - и она стала зачитывать фамилии погибших, - …Краузе Давида Григорьевича, - услышала Елена. Чашка кофе выпала из её рук. Ничего не понимая, она смотрела на диктора и до её сознания доходили только обрывки отдельных фраз: - пожар в ресторане "Фартуна", где молодые люди проводили свободное время… По мнению экспертов, причиной пожара было неосторожное обращение с огнём… Следственная комиссия возбудила уголовное дело по факту пожара и выяснит, почему гостям ресторана не удалось спастись…