Мое довоенное детство закончилось рано,
Когда удалить мне решили ненужные гланды.
И мама в больницу везла меня, морщилась странно,
И папа не знал, как открыть неприятную правду.
Мое довоенное детство закончилось жестко,
Когда объяснить я пыталась глухому хирургу,
Что, если мне страшно, меня не возьмет заморозка,
А он к подлокотникам кресла вязал мои руки...
Мое довоенное детство закончилось больно...
Я думала - после такого не все выживают...
А дети на пятые сутки бывают довольны,
Глухому хирургу они благодарно кивают...
Война для меня началась этим подвигом ратным,
А против меня выступали и опыт и сила.
Я Бога не знала, поэтому лишь не просила,
Чтоб Он мне позволил к Нему возвратиться обратно.
На этой войне я теряла собратьев-сограждан
И даже знакомых не мне нерожденных младенцев...
А Светка без спросу ушла в неизвестность однажды...
Олежка и Сашка остались на первой Чеченской...
Войну начинают всегда только взрослые люди,
А войны бывают различны по целям и средствам:
Гражданские, и мировые, и за бескультурье,
И за урожай, и за бабушки общей наследство.
В Москве и в Париже, и в Риме, в Нью-Йорке и в Осло
Найдутся Монтекки свои и свои Капулетти...
Когда две столкнуться стихии - две армии взрослых,
У них есть один настоящий противник - их дети.
Я струсила. Я испугалась и я убежала
Сквозь окрики, ругань, неверье и взрослые басни
Туда, где ничто уже больше мне не угрожало;
Я в армию взрослых сбежала, ведь там безопасней...
С триумфом меня принимал неприятель вчерашний,
И стала я взрослой-превзрослой со всеми правами.
Мир взрослых действительно был совершенно не страшный --
Меня здесь ценили и ручки мне здесь целовали.
И дети мои научились по струнке с рожденья
Ходить, говорить, и читать, и молчать, и мечтать.
Они убивали в себе все свои убежденья,
Они забывали, что раньше умели летать...
И я поняла - между нами лежит поле боя.
Они, чтоб ко мне им пробиться, на жертвы готовы.
А чем они могут пожертвовать? Только собою...
Мои человечки сильнее героя любого :
Прощенья они у меня, как пощады, просили,
А я из себя даму классную изображала...
Друг друга они с поля боя без чувств выносили...
И что же? Я снова сломалась. И снова сбежала.
Да, я - дезертир, я сбежала из армии взрослых...
Мне быть надоело большой, методичной и строгой.
Я с теми, кто видит наш мир удивительно просто,
Я с теми, кто только недавно пришел к нам от Бога.
Но только... какой с меня толк?! Я устала сражаться...
Мне б их огоньками чудесных фантазий согреться...
Мне б знать, что в глазах моих может Господь отражаться,
Тогда я смогу им продлить довоенное детство...