ЛЮБОВЬ К ПУТЕШЕСТВИЯМ
Я тоже люблю путешествовать. Недавно вон из Анталии вернулся. Где же это, кстати? А, Анталия, Италия, Австралия! Как раз этот участок. Свет, газ, вода – по границе. Хотя что касается воды, то не совсем так. Кое-где по талию. Особенно в Италии и Анталии. Прямо по улицам люди на лодках плавают. Там даже автомобили только водоплавающие.
И ни одной курицы. Курицы учатся плавать в сопредельных регионах. Одни утки. Поэтому на все праздники – только индейка с яблоками. Анталия, Австралия. Там у них даже язык общий, и все слова начинаются с буквы «а». «Карова», «катлета», «кавбой». Прям, как у москвичей.
Вообще, мир интересно посмотреть. Причём с пользой. Если с аборигеном контакт установишь. Ты ему бусы жены, он тебе - золото. У этих индейцев полно его. Они золото пренебрежительно рыжевьём называют. Потому что ржавое – вода же кругом. А чистить им лень. Да и тяжело драить его под лучами африканского-то солнца. Африканского?
А, ну да. По другой границе участка у них Африка, а солнце общее. Одно, короче, на два участка. Если своих-то зажаривает до посинения, то чужака просто испепелить может. Идёшь смотришь – кучка пепла. А рядом уже наследнички. Плачут. Им же наследство делить. Мы-то, туристы, кремом намазывались. И вообще старались не просыхать. А у кого аллергия на местную саке, дайвингом спасался. Кислорода в баллончик наскребёт и на дно возле местечка по имени Египет. Некоторые так и не всплыли, хотя срок путёвки закончился.
Да, интересно там. И опасно. Не с тем аборигеном познакомишься – сожрёт. Есть такие, которые не признают современной пищи. Ты ему гамбургер предлагаешь, а он твои округлости осматривает и облизывается. Жуть! Экскурсоводы их указками отгоняют. Женщин они особенно любят. Сожрёт туристку, а её цацки на себя напялит. Вместе с париком, который у них скальпом называют.
Да, опасно там. Особенно в деревне под названием Куршевеловка. Там полицейские просто звери. Посреди ночи в номер врываются и всех, у кого в постели больше пяти девушек обнаружат, арестовывают. И не докажешь, что все девушки не красивые, а умные. Что тебе не приятно, а интересно посреди ночи с ними общаться. Представления о красоте у разных народов сильно различаются.
Да, очень опасно. У нас-то кругом скверики с собачками, а у них – савана с диким зверьём. Со стаей бездомных собак всегда договоришься, если кусок колбасы в кармане завалялся. А с иностранным тигром или львом договориться не получится. Они же сытые. А от пресыщенности буржуазной льва поиграть тянет. Но при входе в казино – фейс-контроль. Кто его пустит, небритого? Вот он и играет с отбившимся от стайки антилоп туристом. Туристу кажется уже, что убежал, что спасся. А тигр делает несколько прыжков и – лапой с когтями… А грифы уже крылья на груди сложили, сидят на лавочках, ждут.
Да, послушал я, что я вам тут про Анталию рассказал… Нет, больше я в заграницу ни ногой. Уж лучше к тётке. В деревню, в глушь, в Саратов.
СЛУЖУ ОТЕЧЕСТВУ
План по призыву военкоматы не выполнили. Решили женщин призывать. С десяти лет, так как мы, девчонки, раньше пацанов созреваем. Свезли на медкомиссию всех и признали годными. Всех.
И меня тоже. Правда, меня из-за плоскостопия, астмы и косоглазия пятого номера сложности в ВДВ не взяли. Однако признали годной к службе в нестроевых частях спецназа ГРУ. ГРУ – это самое главное разведывательное управление. Типа абвера у немцев. Главнее его только финчасть, в которой, как в стиральной машинке, деньги крутятся и отмываются.
Нарядили всех под инкубаторских и отняли кукол. Взамен дали дядьку сержанта с лужёной глоткой. Орёт и орёт, как скипидаром под хвостом намазанный. Гранатой, например, орехи покололи – развопился. «Она ж могла взорваться!!!» Да они, гранаты эти, просто рассыпаются на мелкие кусочки. Эта-то уже не первая была. Четвёртая.
Сначала сержант хотел нас строем научить ходить. Получилось - гурьбой. Орал, орал – расплакался. Увидел, что бантики на автоматы повязали, опять заорал.
Рукопашным боем давай учить драться. Друг против дружку поставил и объясняет:
- Блок, захват, бросок!!! Поняли, воины?!
У нас блоки и броски не получились, а захваты и рывки – пошли. Нарвали взмыленных волос на два матраца. Или на шесть подушек. Суши и набивай. Хоть подушки, хоть матрацы. К головам-то их, волосы эти разноцветные, уже не пристроишь. Их, конечно, можно было бы на шиньоны куклам, которых отобрали… Но куклам дали дисбат на два года каптёрки строгого режима до самого дембеля и велели не реветь.
Потом – мы всё-таки ГРУ, а не стройбат какой - обучили всяким шпионским штучкам типа вскрытия конвертов с помощью утюга и туалетной бумаги и передачи посредством взгляда в тёмном зале кинотеатра секретной информации о том, что фугас и тонна взрывчатки спрятаны в бачке женского туалета Большого театра, а секретные шифры - под пятой балкой в районе шестой опоры Каменного моста.
Обучили методам пыткодопроса, иглодопроса, утюгдопроса, наркодопроса, гипнодопроса и сексдопроса, а также охмурять детектор лжи, что, как признано специалистами по членистоногим земноводным, у женщин получается лучше, чем у обезьян.
Ещё научили подмешивать в табак сушёный василёк, вызывающий у курильщика чувство бессилия и страха вплоть до опорожнения желудка и мочевого пузыря, и объяснили, как «уходить на дно» с имитацией смерти путём подмены тела на загримированный труп мультфильмовского кота Леопольда.
И послали на задание. Задание простенькое. До нас такое уже не раз делали. В общем, велели похитить олигарха Абрама Гуськова и выпытать у него, лояльно ли его дружки, олигархи эти, относятся к горнолыжному спорту. Или, может быть, они всё ещё подвержены идеологии тенниса, пропагандировавшейся прежним режимом?
Надели мы штатские платьишки и пошли олигарха Гуськова брать. Играем, значит, в «классики» возле головного офиса его фирмы и верещим, как дети несмышлёные. И тут, на третий день, появляется рота охраны олигарха. И Абрам Гуськов при них.
По нашей команде работники фирмы «Праздник для всех, включая олигархов» устраивают фейерверк. Телохранители Гуськова, конечно же, все заученно попадали на асфальт и принялись что-то кричать в дула выхваченных из-за пазухи пистолетов. В условиях праздничного фейерверка с рациями их перепутали.
А мы подбежали к олигарху и - букетом ему в нос. Букетом роз, изготовленным из фторопана методом цельнометаллического волочения на нижнетагильском прокатном стане 1500. А потом мешок из мусорного ведра на голову, ни разу, кстати, ненадёванный, и – в колясочку для кукол-тройняшек. И повезли на допрос. А охранникам сказали, что Гуськов за мороженым «Венский вальс» на нашем самокате утанцевал.
Допросили Гуськова. Во всём, конечно, сознался и покаялся. Сейчас сидит в каптёрке и ждёт, когда его люди для наших командиров коттеджи построят. А мы с девчонками, это между нами, во время допросов олигарха немного превысили свои полномочия. И теперь досрочно едем на дембель.
- И куда ни взгляни,
В эти майские дни
Всюду пьяные едут они.
Дембеля, дембеля…
ОЛИГАРХ
Всё началось несколько лет тому назад. Началось с того, что я стал зави-довать людям, которые на кого-то похожи. Смотрю и вижу: человек, похожий на министра юстиции, весело «оттягивается» в сауне с бассейном и девочками-нудисточками в топлесе с головы до пят. Человек, похожий на генпрокурора Юру, а также на пупсика моей дочурки Масю, тоже с девочками-затейницами, хотя и без бассейна.
Человек, похожий на президента, гоняет на лыжах со всех гор и бугорков, как мэро- и гурбернаторотворных, так и тех, что появились до того, как обезьяна взяла в руки палку и сделала из неё экскаватор. Включаешь телевизор – его волокут фуникулёром вверх к затоптанным вершинам Альп. Отлучишься на минуту на другой канал, чтобы рекламу посмотреть, - глядишь, а он уже, виляя промеж телохранителей, с Алтайских гор съезжает под ручку с местным князем на джипе «Лексус».
И будь я, закралась мысль, похож на тогдашнего премьер-министра, мне бы человек, похожий на президента, тоже горные лыжи на день рождения подарил.
А ведь в те времена человек, похожий на вице-спикера Госдумы, в прямом эфире материл президента дружественной державы Джорджа.
Человек, похожий на президентов Буша-старшего и Буша-младшего, смело угрожал самому Саддаму Хусейну.
Человек, похожий на Саддама Хусейна и, естественно, на его двойников, храбро грозил Соединённым Штатам, говорком населяющего их населения похожим на Старую Англию.
Очень мне хотелось быть похожим на кого-нибудь. Хотя бы даже на косоглазого телеведущего. Лишь бы меня приглашали на фуршеты, где старшим официантом работал человек, похожий на тогдашнего министра культуры.
И вы знаете, случилось. Да, я неожиданно обрёл способность становиться похожим на других людей. Например, стоило мне заговорить демокрацинически-ироничным тоном, как я моментально превращался в журналиста Швондеровича, даже мордочка чёрной шерстью зарастала.
Да что там ещё говорить чего-то! Я просто хмурил брови и оттопыривал верхнюю губу. И всё. И я мог любую бабу за волосы оттаскать. И иметь оргазм. Даже с депутаткой Госдумы.
А стоило мне недельку не помыться и не попричёсываться – пожалуйста, я начинал сутулиться, щуриться и экать дребезжащим тенорком. Причём, экать исключительно о правах человека чеченской национальности. Причём, на таком кондовом козлином диалекте, что понимали меня далеко не все. Даже те, кто отстаивает права всех совокупляющихся, пардон, объединяющихся пролетариев всех стран, не понимали.
А тут вообразил себя рыжим. И ну свет выключать. Жена на кухню, а я по выключателю – щёлк. Свою фирменную пересоленную яичницу она и в темноте приготовит. Сын в туалет – я к выключателю. А пускай наощупь ориентируется – не в первый раз туда наведывается. Ещё тот зас… заседатель. В комнату дочери вообще провода перерезал. Потом забрал компьютер и плойку. Зачем они ей без электричества-то? И тёщины спицы приватизировал. Сначала перевёл её на свечное освещение при посредстве лучины, а потом – спицы. Почувствовал себя олигархом.
Да, вообразил себя олигархом. И началось. Появилась вилла в Испании, с ванной и сортиром, и жилплощадь в Лондоне, несколько гектаров дубового паркета. И остров в Карибском море, естественно. Конечно, самолёт. Бэу, но в хорошем состоянии, сел и поехал. И, понятно, несколько вертолётов, чтобы пешком по участку не мотаться.
Стал вальяжен. Чтобы педали не крутить, с двухколёсного пересел на шестисотый. У шестисотого вместо педалей – персональный водитель с вечно свежими сплетнями. Со старой жены пересел… переполз… переместился… В общем, старую жену поменял на новую, на бывшую мисс Урюпинск-Сити, и двух альфонсов, для той и другой.
Прикупил политическую партию с готовыми к использованию членами и наехал на президента. И президент, как мне сообщили эмигранты криминальной волны, жутко перепугался и сбежал за границу, в Калининград, где спрятался в подполе у родственников по линии супруги.
Однако какой-то человек, похожий на президента, продолжал кататься с горок, встречаться с телечеловечками, похожими на Буша-грозного и Тони-плодовитого, а также пропагандировать обрезание крайней плоти и полёты на подводных лодках.
Я осерчал. И выставил бутылку одноглазому олигарху пиротехнической промышленности Бену. Пошумели.
Сейчас тихо. Постучит слезливо в стену сосед, похожий на Закаева, и опять тишина на острове, приобретённом в пожизненное пользование на паях с тутошними любителями казённой халявы. Мелькнёт милый оскал родной хари надзирателя, и опять лишь цветные грёзы Мальорики и среднерусского пейзажа.
А я совсем облысел и омефистофельсился и стал похож на младшего научного сотрудника, состарившегося в потугах уяснить теорию относительности имени этого, как его, Охо-хо-штейна, что ли.
ПОСЛЕДНЯЯ ОРГИЯ
Язык – средство конструирования, а не отображения мира. Это понятно? Нет? Поясняю. Вот говорят: всё проявленное – это сконденсированная, закристаллизованная энергия, это единицы всемирного энергетического океана. Ну, всё что вокруг. Это понятно? В условиях вторичного смесительного упрощения и принципиальной незамкнутости всех материальных систем доминантная линия реструктуризации лептонноволнового поля…
В общем, я о том, что как моя подруга Маша скажет, так и будет. Своим языком поганым она не отображает мир, передавая сплетни и другие важные новости, а конструирует его. Этот мир. Причём небрежно. Как суп солит, так и мир конструирует. Как сыпанёт, в общем…
Вот и вчера сыпанула. Мы были на презентации свежеобнаруженного внука Митьковых. Дочь-то у них, как оказалось, родила. Внука. Мальчика десяти лет с отцом-одиночкой за руку. Симпатичные такие оба, скромные. Все эти годы в соседнем подъезде скрывались, но были обнаружены и Митьковыми пригреты.
И вот моя подруга Маша и сказанула. Ты, говорит, на Светку запал. Ты, говорит, развратник и мечтаешь об оргиях. Я с недоумением глянул на рюмку с водкой, которую уже ко рту подтащил. К уже приотворённому рту. Который ведёт к вожделеющему пищеводу, который одновременно и водковод. И пивовод, так как водку я пивом запиваю.
- На какую Светку? - спрашиваю.
- А вон на ту, в оранжевом парике.
- На тётку Митьковых? - испугался я. - Которая искусственной челюстью щёлкает?
- Именно, - оглашает приговор Маша.
Я решил взбунтоваться и оказать сопротивление. Я стремительно выпил одну рюмку, тотчас же вторую, а потом третью, четвёртую и пятую – прямо из горла литрового графина. Причём вместе с десятой и тринадцатой. И мгновенно опьянел, так как рюмки под номером одиннадцать и двенадцать, а также с номерами с шестого по девятый включительно тоже проникли в меня.
Это именно так и сомнений не вызывает. А иначе графин не выпал бы из моих рук совершенно пустым. Я это знаю. Я упал на исключительно сухие осколки разбившегося графина. Ещё в сознании был. Несколько мгновений, общей продолжительностью не больше минуты.
Лежу мордой в колючих осколках и торжествую. Какие, торжествую, оргии, если высшее блаженство я уже познал? Какое и йоги не познали. Они-то по стеклу ногами, а я… С тем и отбыл в нирвану.
А очнулся в ванне. По ноздри водой заполненной. И не из крана, похоже, а прямо из Антарктиды. Бррр! Глянул, а надо мной – две матроны в бикини. Поливают меня из душа и теребят за уши. Я выскочил из ванны и бежать. Бегу и чувствую – что-то болтается. Глянул, а я голый. По лестнице бегу голый. Настолько голый, что люди шарахаются.
Я назад. Забегаю в квартиру. В квартиру Митьковых, где самих Митьковых почему-то не видно. И падаю. Упал, а подняться не могу. Опьянел опять. Шевельнуться уже не могу, хотя сам ещё в сознании. Целых несколько мгновений, общей продолжительностью не больше двух минут.
И вижу Светку в бикини. Она приближается. И вторая приближается. Они обе в бикини приближаются и угрожают. Моей невинности обнажённой угрожают. Я схватил самый крупный осколок графина из-под водки, облизал его и выпал в бессознание.
Но меня вытащили оттуда. Сначала, правда, втащили в ванну и вонзили в обнажённое тело струю арктической воды. И вытащили. Придя в сознание, я неосознанно затрепыхался, разбрызгивая бессознательный ужас ледяной воды.
И тут ледяной ужас сменился горячим кошмаром. Я заверещал так, что сам оглох на все свои оба уха. Но горячая вода сменилась на холодную, и я задохнулся.
Спустя несколько мгновений, общей продолжительностью целая вечность, я, оглохший и охрипший, уже ни на что не реагировал. Струи горячей и ледяной воды между собою теперь практически не различались. Вода и вода. Я, похоже, умер. Если меня сейчас вынут из ванны, положат в гроб и повезут в крематорий для изготовления праха из моего туловища, мне и в голову не придёт пытаться возражать и проситься на Ваганьково целиком.
Жаль лишь, что я не ослеп. Я понял, что зрения не утратил, когда мне сунули под нос зеркальце. Это чтобы дыхание нащупать. Я увидел свою свекольную рожу с рваными дырочками для глаз и окончательно умер.
Но, опять же, снова не ослеп. К сожалению. И я вижу – это всё происходит на моих глазах, - как Светка поправляет челюсть, хватает меня за грудь, затем нагибается к моему лицу и впивается своим ртом в мои губы. И тут я умираю так сильно, что теряю зрение и весь мир вокруг.
И вот я уже на страшном суде. О том, что суд этот – страшный, мне никто специально не сообщает. Я сам это понимаю прекрасно. Я вижу в президиуме Светку и её напарницу, одетых в мантии халатов, и обо всём догадываюсь. Они пьют и закусывают. И тычут в мою сторону длинными крючковатыми пальцами. Обсуждают что-то. Решают, видимо, в какой смоле меня варить вечно.
- Аллилуйя! - пропел я.
- Будет жить, - уверенным голосом произнесла Светка. - Хорошо, что я ему искусственное дыхание сделала. А то что бы мы предъявили его подружке-шлюшке, когда она с Вовкой молодость вспомнит и вернётся.
- А я бы ещё раз его в холодненькой водичке вымочила, - говорит подруга Светки. - Для закрепления положительного результата. Как бы ещё раз дуба не дал.
Я призывно помычал. Старухи приблизились.
- Чего тебе, касатик?
- А разве второй раз умирают? - простонал я.
- Конечно, - ответили старушки. - Всякое бывает.
- Умру – и на страшный суд второй инстанции?
- Да, тогда уж точно в могилку под холмиком с цветочками.
- Душа – в могилку? - опешил я, атеист просвещённый, ужаснулся всею душой в виде голого человеческого тела и «дал дуба».
Когда я осознал свою ошибку, было уже поздно. Уже заиграли трубы, уже… Но об этом вам знать пока не положено. Могу лишь сообщить, что заключение о кончине моей было ошибочным. Якобы алкоголем отравился.