"Ангеле Божий, хранителю мой святый, на соблюдение мне от Бога с небес данный! Прилежно молю тя: ты мя днесь просвети, и от всякаго зла сохрани, ко всякому деянию настави, и на путь спасения направи. Аминь"
Каждый человек периодически испытывает страх. Можно делать вид что абсолютно бесстрашен, но это ровным счётом ничего не значит. Cтрах – одна из основных эмоций и мощный защитный элемент, лежащий в основе инстинкта самосохранения. Итак, да здравствует сей инстинкт, а с ним и страх, благодаря которому мы нередко избегаем опасных ситуаций, и даже иногда спасаем свою жизнь и жизни других людей. Но, всё же, страхи бывают разными. Порой они мешают полноценно жить, опутывая сознание человека и врастая в него. Некоторые боятся даже собственной тени. Тётя Женя не боялась тени, она боялась лифтов. Как следствие, она всегда поднималась на свой (восьмой) этаж – пешком. Причём, даже с тяжеленными сумками. Так было всегда, сколько я её помню. Когда-то она мне рассказала, что боится лифтов с детства, но не знает почему. Я поверила ей, но позже, изучая разнообразные труды психологов и психоаналитиков, засомневалась в правдивости её слов. Но тётя Женя продолжала утверждать: не знает почему боится лифтов.
Многие жильцы по-соседски подтрунивали над ней.
- Трусиха! Преодолевай страх! Поехали! – зазывали они тётю Женю в лифт.
- Зачем? Мне нравится ходить пешком, - отвечала она и упрямо топала изящными ножками по ступенькам. Эта симпатичная женщина сама боялась лифтов и привила такую же боязнь дочери. Девочка выросла, стала студенткой, но на восьмой этаж ходит пешком. Со временем все привыкли к Жениной "причуде". В конце концов какая разница, кто и как добирается к своей квартире? Она же не тащит соседей по ступенькам за собой, и не устраивает истерические митинги в защиту своих страхов, выступая против использования всем человечеством лифтов. На этом можно было бы поставить точку, но…
Вчера утром позвонила моя мама. Её голос был уставшим. После привычного маминого вопроса: "Как дела?" и моего привычного ответа: "Всё в порядке", она сказала:
- А у нас могло быть и не очень…
- Что случилось? – заволновалась я.
- Поздно ночью, когда мы с папой уже спали, позвонила в дверь Женя. Мы спросонья не поняли, что произошло. Но она перепугано повторяла одно и то же: "Газ, запах газа". И мы его почувствовали! Вонь распространилась на несколько этажей. Мы "принюхивались" к каждой квартире и поняли: источник – в двухкомнатной, что на нашем этаже. Мы разбудили всех соседей и громко стучали в дверь – хозяину двухкомнатной. Он не открывал, хотя мы знали – Гриша дома. Его видели вечером. Алла из пятикомнатной позвонила Грише по телефону. Долго звонила, но он не брал трубку. Вызвали управдома и тот через пять минут прибежал. Решили вызывать аварийную службу. И вдруг на наше счастье Гриша ответил! Голос вялый, почти неслышный. Ему объяснили что случилось. Но он еле ворочал языком и повторял: "Это не у меня… у меня не пахнет…". Минуты прошли пока мы убедили его открыть дверь, не включая при этом свет. Наконец, очумевший от газа Гриша появился на пороге своей квартиры. Управдом бросился в кухню и выяснилось, что вентиль от духовки полностью повернут в режим "вкл" и поэтому газ свободно выходит. Перекрыли газ, открыли окна во всех квартирах и в подъезде. Но запах чувствовался еще несколько часов. Так и не смогли уснуть.
Я слушала эту историю, а перед глазами проносились кадры из телевизионных новостей – дома, покорёженные от взрыва газа. Сколько таких взрывов было! И они всегда уносили чьи-то жизни. Гриша, придя в себя, благодарил соседей за спасение, но доказывал, что с вечера вообще к плите не подходил. Хороший дядька этот Гриша – совсем не пьющий, трудолюбивый и очень доброжелательный. Подходил он к плите, или не подходил сейчас не важно (но если не он, то кто же?). Главное, что не произошло непоправимого. Не произошло… потому что тётя Женя допоздна засиделась у друзей, а потом, вооруженная детским страхом перед лифтами, поднималась пешком на восьмой этаж…