Не держите кошку взаперти

       
       Она сидела посередине комнаты и с остервенением рвала старые фотографии на мелкие кусочки. Методично, одну за другой она уничтожала их, уничтожала все, что связывало ее с прошлой жизнью. Впрочем, жизнью ли. Так, небольшой период ее 25 – летней жизнедеятельности. «Подумаешь! Великая потеря, – думала про себя она, продолжая свою «варварскую» работу. – Без него жила и проживу…»
       В общем-то, подобное поведение было ей не свойственно. Холодная и циничная по натуре, но не лишенная известной доли романтики, она была воплощением своего времени. Свои любовные былые романы, воспоминания, связанные с ними, она попросту коллекционировала. Порою, промозглыми холодными вечерами, она забиралась в кресло, закутанная с головы до ног в огромный клетчатый плед, брала в руки альбом с фотографиями и с удовольствием листала. Целая галерея мужчин хороших и разных появлялась у нее перед глазами: Костя, Саша, Ваня, Максим, Андрей, Владимир, Антон.… Каждое имя вызывало в памяти длинный ассоциативный ряд.
       Взять, к примеру, Костю, ее первую школьную любовь. Любовь – с его стороны, с ее – разрешение проявлять таковую. Как ей льстила его неподдельная радость всегда при встрече, желание помочь, угодить, обнять, оградив от всего плохого, что есть в жизни. Еще бы: ведь бегал за ней не просто ученик элитной школы-гимназии № 27 города, за ней бегал чемпион города, области и России по боксу Костя Махов. Высоченный, чернобровый красавец. Все девчонки в школе сходили с ума от ревности и зависти, на что она лишь довольно улыбалась. А потом, потом он ей просто надоел. Эта его постоянная забота начала тяготить, улыбки и цветы ничего кроме скуки уже не вызывали. «Любовь-любовь!». На Костином дне рождения, сидя рядом с ним, она слушала разговоры о предстоящей свадьбе. И вдруг в один момент отчетливо поняла, что не может больше выносить этот театр. Она его не любит, не хочет, какая может быть свадьба! Она резко вскочила, опрокинув на белоснежную скатерть кружку, с чаем, и пулей вылетела из квартиры. Последнее, что она запомнила в этом «празднике» – это застывшие лица Костиных родителей и безнадежно потерянное лицо именинника. Красавца, чемпиона, мечты девчонок, предмета наичернейшей зависти ее подруг. Он плакал…
       На улице шел дождь, по-сентябрьски теплый дождь. Сквозь косматые сизые тучки то и дело выглядывала солнышко, протягивало к ней свои ласковые лучи, словно хотело погладить, приободрить. «Ласкается» – подумала она и бодро зашагала в сторону парка. Ни сейчас, ни позже она так и не сможет себе объяснить эту свою привычку уходить по-английски – не попрощавшись. Через какое-то время после разрыва, встречая своих бывших друзей, любовников, она всегда была приветлива и искренна.
       После Кости для нее стало традицией дружить с лучшими во всех отношениях представителями мужского пола. Умные, красивые, занимающие высокую ступень социальной лестницы, обладающие властью и связями – такими были ее мужчины. С ними ей было легко и спокойно, правда, до поры до времени. Пока они ей не надоедали. Как только она понимала, что больше не может находиться рядом с этим человеком, общаться с ним, она собирала вещи и уходила. Спокойно, ничего не объясняя. Словно кошка, которая гуляет сама по себе и уходит от всех – это про нее. Ее пытались остановить: умоляли вернуться, шантажировали, давили на чувство вины и жалости, подкупали. Зря. Ей было все равно. Но кошка, которая решила уйти, уйдет в любом случае. Не держите кошку взаперти.
       Ее любимые, абсолютно не привыкшие к подобному обращению, поначалу начинали ее ненавидеть, но их ненависть быстро заканчивалась. Невозможно ненавидеть человека, которого любишь по-настоящему, а ее любили. Позже и они успокаивались, понимая, что прекрасная дружба, общение и редкий спонтанный секс, когда на нее нападает острый приступ одиночества – это максимум того, что она может дать. Она и сама всегда так думала.
       Она спокойно и уверенно шагала по жизни. Умная, красивая, молодая. Ее трудно было любить, еще труднее остаться к ней равнодушным. Женщины ее, понятное дело, терпеть не могли, что значительно уменьшало ее шансы на спокойную жизнь в любом женском коллективе – подруги, соседки, знакомые. Знакомых было очень много, подруг – пара и те не могли обойтись без зависти. Поначалу она обижалась, пыталась бороться, но, видя, что все ее усилия пропадают даром, отказалась от этой затеи. Просто жила, просто общалась, не подпуская близко к себе: дистанция между собой и другими людьми очень часто спасала ее от разочарований.
       Зато мужчины ее обожали. Как мужчину, вернее, как женщину-друга. Обожали, потому что она красива, женственна, сексуальна, так притягательна, что порой хотелось зажмуриться. Боялись, потому что ее характер, временами прекрасно замаскированный, нельзя было не заметить, ум и самостоятельность тоже… Располагало к себе ее умение говорить с мужчинами на мужском языке – вот уж поистине талант редкой женщины. Впрочем, ей самой это умение мало пригождалось, то есть самолюбию, конечно, льстило, но не более того. С мужчинами женщине всегда трудно дружить, особенно такой красивой, всегда есть вероятность появления в самый неподходящий момент чувств, которые дружескими назвать язык не повернется. А к чему ей было жизнь себе усложнять, какой смысл? Главное, что ее, такую замечательную любят, но разве она обязана в ответ на эти чувства жертвовать своей свободой, или чем-то там еще? Это же ее любят, она-то тут причем? Разве ей могло прийти в голову, что однажды она полюбит – ха, вот насмешили! И вот однажды так случилось. Как объяснить, с чего все началось, с какого момента, она поняла, что этот мужчина для нее особенный? Как тут объяснишь, так и началось.
       Однажды у нее сломалась машина, что в этом такого, у всех владельцев автомобилей рано или поздно случаются поломки, какой бы дорогой не была машина. В этот раз видимо была ее очередь. На улице лил ливень – в эту погоду хозяин собаку из дому не выгонит. Настроение с утра не заладилось, а тут еще машина эта, что б ей дальше Франции никуда не выезжать! Советовали же «немку» взять, нет ей все «француженку» подавай, они же капризные через одну! Вот и подали. Она решила сама посмотреть, что там, в результате, за считанные секунды вымокла до нитки. А в это самое время в офисе ее приезда дожидался генеральный директор одного крупного предприятия. Она несколько месяцев добивалась личной встречи с ним, чтобы сделать ему деловое предложение, крайне для нее выгодное. Все уже было готово, и тут вдруг машина заглохла. Эвакуатора, который она вызвала еще час назад, до сих пор не было. «Да что они там сегодня работу забросили, что ли, из-за этого дурацкого ливня!».
       Времени для того, чтобы вызывать такси уже не было, она приняла решение проводить совещание по телефону. Мокрая одежда явно не способствовала лучшей работе ее головы, недолго думая, она разделась. В белье сразу стало легче дышать. Мокрая одежда была тут же развешана в салоне. Она не боялась быть замеченной: ливень льет как из ведра, машины же на этой трассе встретишь не так уж и часто.
       Петр Васильевич, расхаживая по ее приемной офиса Катерины, то и дело поглядывал на секретаршу. «И как можно было эту мымру взять на работу? Женщина выбирала, сразу чувствуется. Мы-то известное дело, как выбираем себе референтов: ноги бы подлиннее, как в том анекдоте – «Ваши ноги – лицо нашей фирмы», смазливую, а уж насчет ума, зачем он ей, дурочке, он не входит в круг её основных обязанностей. Женщины, видимо, по-другому смотрят. Эта вон метр с кепкой, лицо такое, будто всю юность юнгой на свежем морском воздухе проработала, зато видно умная, язва». В это время «язва», которую родители при рождении назвали Еленой Юрьевной, явно не подозревая о своей истинной натуре, думала о том, что если сейчас ее начальница в первый раз в жизни опоздает на важную встречу, то ей придется улыбаться этому старому лысому борову, извиняться, она к этому не привыкла. Раздался телефонный звонок: «Леночка, это я. Зубилов еще здесь? Дай мне его».
       «Петр Васильевич, это Катерина. Вы уж простите мне мое опоздание, это все ливень. Я в ста километрах от города, во время приехать даже на вертолете не успею. Давайте вести переговоры по телефону, мы с Вами взрослые люди, легко сможем легко уладить все вопросы. Согласны?». Петр Васильевич был согласен. Он собирал информацию о Катерине, пообщавшись с ее нынешними и прошлыми партнерами по бизнесу, и понял, что ей можно доверять. К тому же говорят, что она весьма и весьма привлекательная женщина, а в серьезном бизнесе, в котором так много мужчин и так мало толковых женщин, это никогда не помешает. «Пригодится. В конце концов, это мужчины обычно используют женщин, а не наоборот». Катерина в процессе сбора информации о генеральном директоре и его компании, уже успела познакомиться с его наивностью по поводу устройства мира. Но решила не переубеждать человека на старости лет, все равно не поверит, когда услышит вокруг чего и кого все в этом мире вертится.
       «Петр Васильевич, я так давно мечтала работать с Вами. Вы не подумайте, это не хвальба, это вполне заслуженный комплимент, и это ведь не только мое мнение, но и мнение тех людей, с которыми Вы столько лет работаете…» - в трубке стояла восторженная тишина, через которую текли реки самолюбивого восторга, перемешанного с мужским шовинизмом. Катерина продолжала грамотно петь дифирамбы генеральному, не забывая регулярно пересыпать их фактами из его трудовой деятельности, бизнесмен как-никак, простые сказки ему не расскажешь. Если надо она могла сейчас навскидку по годам процитировать его трудовую книжку. Тот в свою очередь регулярно хмыкал в трубку, радостно поддакивал, не имея ни малейшего желания прерывать монолог своей собеседницы, право, как можно!
       Катерина наслаждалась процессом: она любила свою работу – вечные возможности и варианты сделать, так как ей хочется, причем, так что б никто ничего не понял. Уж кто-кто, а она своего добиться умеет да что там кривить душой – и чужого тоже, стоит только захотеть. Кошачья улыбка, сытно-довольная, не сходила с её лица, она уже чувствовала запах победы. Да и сама ситуация не могла не вызывать улыбку: шикарная машина на шоссе, в которой молодая женщина в нижнем белье, сложив ноги на руль, умасливает важного клиента на важную сделку, а за окном – ливень! «Кто бы увидел, вот смеху-то бы было!».
       Словно услышав её просьбу, дверь в салон резко открылась. В проёме показалось лицо мужчины: «Ой, извините, я-то думал вам с машиной помочь надо, а вы загораете! А я и не знал, что в машинах уже солярии делают, вот французы!». Катерина от неожиданности забыла, что разговаривает с генеральным директором, и как закричит: «А ну кыш отсюда!!! Я вам такой солярий сейчас покажу, на всю жизнь запомните!». Мужчина минуту смотрел не неё удивленно, потом расхохотался! А на другом конце провода Петр Васильевич, расслабленный 20-минутным сеансом глубокого прогрева самолюбия, от резкого окрика чуть не упал с кресла: «Что-ооо?!?» - «Петр Васильевич, ну что Вы ради Бога, это я не вам. На чем мы остановились? Ах, да, Ваши методы работы показали высокую эффективность достижения поставленных целей, а вовремя проведенный анализ подтвердил, насколько своевременным было каждое из огромного количества принятых Вами решений!» Ну и дальше в том же духе.
       Ситуация складывалась наисмешнейшая: она должна была одномоментно «услаждать» одного мужика и в это же время взашей вытолкать другого! Впрочем, разве в жизни женщины подобные ситуации так уж редки? Просто надо умело держать своими нежными женскими ручками одновременно два предмета разного предназначения: в одной – скалка, в другой – пирог для любимого, никогда не знаешь, какой из них окажется своевременнее…
       «Петр Васильевич, мне припоминается случай из Вашей обширной практики, который хоть сейчас можно напечатать в качестве примера в самом солидном учебнике по бизнесу. Тогда Вам удалось, обойдя конкурентов, заключить неимоверно выгодную сделку…» Катерина продолжала свою убедительно-победительную работу, когда дверь ее авто опять резко распахнулась и в проеме снова появилась голова незнакомца. Его наглость явно перешла все границы. «Этот человек к своим годам, видимо, окончательно потерял те остатки скромности и такта, с которыми его мама родила, а может, мама его перед собой другие цели ставила. Яблоко от яблони…», - подумала про себя девушка, одновременно продолжая говорить с генеральным.
       Увидев ее и послушав разговор, он снова расхохотался: «Такая женщина, вот уж никогда бы не подумал, что вы по профессии сказочница!» - «Я сказочница не по профессии, но по призванию, зато вы – шут гороховый! Закройте сейчас же дверь с той стороны и сделайте так, чтобы я вас никогда больше не видела!» Мужчина снова расхохотался. Катерина не выдержала: «Клоун!» - в сердцах крикнула она, забыв на это раз закрыть микрофон рукой. Петр Васильевич, не поверив своим ушам, решил переспросить: «Простите, Катерина, что вы только что сказали? И кто там у вас смеется?» - «Петр Васильевич, вы представляете это мешочек со смехом, я его в машине вожу. Обычно он спокойный, а тут словно взбесился, смеется без остановки. Мне его моя секретарша подарила». «Я же говорил, что она дура, - сказал сам себе генеральный, в очередной раз радуясь своей проницательности». «Вас это не смущает?» - «Ну что вы, конечно, нет». - «Тогда продолжим».
       Незнакомец, наконец, устав смеяться, заявил: «Вроде умная женщина, вся такая из себя во французском, кружевном белье, а капот у машины не закрыли. У вас там целое озеро Байкал набежало!» Катерина подумала, что она его убьет, но позже, сейчас ей просто некогда – у нее сделка, которая не может сорваться. И даже если может, то она ей не даст. Она подтянула к себе ноги, развернулась и изо всех сил пихнула незнакомца в живот. Тот увернулся, схватил ее за ноги и вытащил из салона на улицу. В белье на ливень! Надо заметить, что ливень уже стих, остался небольшой дождик, а небо, прежде серое, затянутое тучами, посветлело. И мимо едут машины! Катерина, пребывая в шоке от неслыханной наглости, которую к ней впервые за всю жизнь проявил мужчина, смогла только выдохнуть: «Да вы с ума сошли, идиот!». А в эту самую минуту Петр Васильевич как раз объяснял ей сложнейшие механизмы психической деятельности его богатого ума, которые помогли ему рискнуть и выиграть важнейшую сделку. «Катерина, ну что вы так горячитесь. Конечно, я рисковал, но уж точно не как идиот, а как настоящий бизнесмен. Я думаю, что я поступил мудро…» - «Да, Петр Васильевич, конечно, Петр Васильевич».
       Катерина зло сверкнула глазами на незнакомца и забралась обратно в салон. Не успела она нажать кнопку блокировки дверей, как тот тоже залез в салон. Катерина была готова прямо сейчас расцарапать его самодовольно-улыбчивую физиономию, но бизнес есть бизнес. «Вы, клоун несчастный, что вам здесь надо?» - «Я не могу бросить женщину со сломанной машиной на дороге» - «Ели вы сейчас же не покинете салон моей машины, я вам сама точно что-нибудь сломаю!» - «Можете начинать прямо сейчас» - «Я бы с радостью, но прямо сейчас не могу – у меня переговоры важные!» - «В таком случае я подожду, мне спешить некуда» - «Да вы – нахал!!!» - «А вы – сказочница!». Петр Васильевич уже ничего не слышал в ответ от Катерины, но ему это и не было нужно, его вполне удовлетворяла собственная речь. Катерина задела его самолюбие очень глубоко…, но приятно, и он вовсю наслаждался воспоминаниями о былых победах.
       Незнакомец, глядя на Катерину, стал быстро раздеваться. Не успела она рта открыть и сказать ему все, что о нем думает, как он уже остался в одних трусах! «Между прочим, по вашей вине, я промок до мозга костей - пока чинил ваш мокрый карбюратор. Поэтому пока я обсохну, вы меня отсюда не выгоните!» Девушка возмущенно молчала: впервые в жизни она встретила наглость, превосходящую ее собственную, это было внове и требовало обдумывания. «Ладно, сохните, чтоб вы совсем высохли! Я сейчас закончу переговоры и расскажу вам такую сказку, что вы до конца жизни не уснете!» Наглый тип улыбнулся и кивнул головой: «Хорошо».
       К тому моменту как Петр Васильевич закончил речь, обращенную главным образом к самому себе, он уже был согласен на любые условия Катерины. Стоило ей рот открыть, как они сразу сказал: «Да, я согласен. Прямо сейчас подписываю документы. Приезжайте завтра ко мне в офис, обсудим детали. И еще, Катерина, вы замечательная бизнесвумен, я уверен, что мы сработаемся. Клоуну, привет».
       Бизневумен под конец разговора уже не знала, плакать ей или смеяться, но то прежнее ощущение победы не возвращалось. Одного-то она «умаслила», а вот второго выгнать пока не удалось. «В салоне моей машины сидит почти голый мужик, красивый, надо заметить мужик. Редко встретишь такие синие глаза. Холеный весь такой, гламурный, е-мое! И фигура, что надо, без этого дурацкого «пивного» животика, который так портит многих даже очень молодых мужчин. И возраст у него как у Карлсона – мужчина в самом расцвете сил. А, может, судьба сделала мне к удачной сделке подарок, не каждый день встречаешь такого мужчину…» Мужчина в свою очередь наблюдал за ней, развалившись на сиденье. Наконец она поняла, что будет делать дальше. Протянув незнакомцу по-мужски руку, девушка улыбнулась: «Меня зовут Катерина». «А меня - Егор», - с этими словами незнакомец притянул ее к себе за руку и поцеловал. Дальше общение продолжилось вполне традиционным образом, названным в анекдоте «это даже не повод для знакомства»… Катерина осталась довольна и ливнем, и сделкой, и Егором. Более того, когда она вышла опять же в одном белье из машины, глядя на яркое солнышко, поняла, что день удался, даже более чем. Так все и началось. Для нее эта история со сделкой была приключением, как ей казалось, ничего особенного не значила. Конечно, это очень приятно, когда такой мужчина вызвался ей помочь с машиной и не только с ней, но что-то большее – ведь ей это не свойственно, правда?
       Они с Егором стали встречаться, правда, не равномерно, наскоками. Каждый раз это было хорошо, приятно, но натура брала свое – в какой-то момент Катерине стало надоедать его присутствие. Она, может, ничего бы и не подумала, однако временами ей надоедало и его отсутствие, а это настораживало. Было что-то в этом Егоре такое, что притягивало ее к нему, все с ним было по-другому. Вел он себя тоже не так ее другие мужчины: он мог пропасть именно тогда, когда был ей нужен, мог отложить встречу или свалиться как снег на голову. Другие были предсказуемы, этот – нет. Кошка, которая гуляет сама по себе, своим звериным чутьем почувствовала опасность. Ей нельзя привыкать, иначе, как она потом сможет уйти. Катерина решила уйти сейчас, чтобы потом не было поздно. «Уйду, все равно он еще бегать будет, а я, может, и передумаю». Ее ждало разочарование – он не стал ее удерживать.
       В одно из свиданий Катерина начала разговор. «Егор, давай все закончим сейчас, у нас все равно ничего не получится» - «С чего ты взяла? Силенок маловато?» - «Многовато, просто я не создана для дома, для семьи» - «А почему ты думаешь, что я бы взял тебя в жены?» - «Ну, я думала, что нравлюсь тебе и все такое» - «Нравишься-то нравишься, но мне нужна женщина, любимая, которая будет меня любить. А ты на это способна?» - «Для меня моя свобода важнее» - «Да причем тут свобода! Ты знаешь, что такое свобода? Возможность быть одному, быть одиноким, свобода от ответственности, вот что такое твоя свобода!» - «Откуда мне знать, что такое любовь?» - «Чтобы узнать, надо полюбить, а ты от любви бежишь! Ты не способна под своим носом чувства настоящие разглядеть! Ты, как кошка, которая бежит при первой опасности!» - «Слушай, Егор, я, может, и кошка, да уж какая есть. Давай все забудем, будем жить каждый своей жизнью. Я ухожу» - « Уходи» - «Ты не будешь меня удерживать?» - «Ты когда-нибудь пыталась удержать кошку, которая намылилась гулять?» - «Нет, а что?» - «Ничего, иди» - «Я ухожу насовсем» - «Иди-иди, только от себя ты не уйдешь» - «Да что ты обо мне знаешь?!» - «Все, что нужно, иди».
       Катерина ушла, почти бежала, и чем сильнее ее тянуло обратно, тем быстрее она бежала. Успокоилась, стала жить дальше. Появившееся сначала чувство свободы быстро прошло, уступив место ощущению потери. Явно что-то Егор с ней сделал: ей расхотелось охотиться на мужчин, даже самые интересные и вкусные из представителей сильного пола не манили ее как раньше, и просмотр фотографий, ее запечатленных побед, больше не радовал. В один прекрасный день, когда желание бежать обратно стало просто невыносимым, она решила разорвать фотографии всех своих бывших мужчин, включая Егора. Запечатленные победы разлетались клочками в разные стороны, также как и мысли в ее голове. И те, и другие собрать сейчас было бы достаточно проблематично. «Зачем мне победа, которая и не победа вовсе. Первый раз в жизни я проиграла! Я влюбилась!» «Да не могла я влюбиться я просто на это не способна! Тогда почему я жить без него не могу, никого другого мне кроме него не надо. Почему я считаю его лучшим мужчиной на свете и никого другого я с собой рядом до конца жизни не представляю? Так вот она какая эта любовь! Я люблю, а это значит, что я способна! Надо срочно ему об этом сказать, а если он не поверит, буду ближайшие 100 лет доказывать ему это!»
       Катерина и раньше не отличалась особенной скромностью, когда дело касалось ее желаний, а теперь и подавно. Она носилась по квартире, пытаясь одновременно представить, в чем лучше всего заявиться к любимому мужчине, и где собственно этот мужчина сейчас находится. Звонить ему на сотовый не стала – вдруг он не захочет с ней разговаривать, разве можно решать такие вопросы по телефону, это вам не деловые переговоры, это любовь!!! Остановив свой выбор на джинсах, кроссовках и любимом свитере, стала собираться… По дороге в офис к Егору, Катерина пыталась представить, что она ему скажет, что сделает, но не могла. В конце концов, ей еще не доводилось признаваться в любви мужчине, откуда она может знать, как это делается!
Подъезжая к его офису, она рассмотрела стоянку: «Так, машина Егора здесь, это хорошо, значит, он на месте». Его секретарша, увидев ее, не обрадовалась: видно, она спала и видела себя его женой, а при такой конкуренции, как отстроишься? «Катерина Ивановна! Егор Михайлович просил его не беспокоить, у него сегодня решающее собрание акционеров!» Пыталась даже грудь своей 5 размера встать на амбразуру, дабы защитить любимого шефа от посягательства! Но разве можно удержать влюбленную женщину от любимого мужчины, до которого всего одна дубовая дверь, секретарша и несколько акционеров?! Это как неуправляемый танк - далеко пойдет, если вовремя не остановить.
       Останавливать танк было некому и Катерина, легко обойдя незначительные препятствия, ворвалась в зал заседаний. Акционеры замерли, даже Петр Васильевич, который работал с ней уже больше года, не знал, чего ждать дальше. Все, кроме самого председателя, он же по совместительству Егор Михайлович, мало понимали, что происходит. Председатель улыбался, всем видом изображая, что ситуация штатная, он продолжил: «Итак, сегодня у нас на повестке дня вопрос о…» Катерина не дала ему договорить: «Вопрос о моем замужестве и пока мы его не решим, другие вопросы вам вряд ли удастся обсудить». Егор расхохотался: «Катя, да ты совсем с ума сошла! Если хочешь поговорить об этом, то давай после собрания, так и быть выслушаю тебя по старой памяти». «Нет, Егор, здесь и сейчас. Мне одной ты можешь не поверить, поэтому я буду говорить в присутствии этих людей» - «Ладно, так и быть, по опыту знаю, что если ты что-то вбила себе в голову, то переубедить тебя вряд ли удастся, пока сама не остынешь. Говори».
       «Сегодня я обращаюсь к вам, господа, чтобы вы помогли мне убедить этого человека в том, что я хочу быть его женой…» Катерина никогда не мечтала о лаврах адвоката, но сейчас ей смело мог позавидовать самый успешный из них. Она взывала к каждому из присутствующих, а, учитывая то, что все они были мужчинами, действие ее слов только усиливалось. Акционеры слушали проникновенно, во все уши и уже были готовы сами на ней жениться, но самый главный человек, для которого и было устроено сие действо, слишком хорошо знал ее, чтобы вот так сразу поверить.
       Катерина уже несколько минут рассказывала о том, какой Егор весь из себя лучший мужчина на свете, подробно описывая его достоинства, но никак не могла перейти к самому главному. Признанию, она все-таки надеялась, что можно будет обойтись без него. Егор, видя это, одним махом разбил все ее словесные построения: «Катя, ты уже десять минут говоришь о том, какой я замечательный, но ты еще ни слова не сказала о том, почему хочешь выйти за меня замуж. И почему же?» - «Ну как почему? Такой мужчина, как ты, будет достойным спутником любой женщины» - «Но ведь женщины все-таки каким-то образом определяют для себя, за кого они хотят выйти. На чем основан твой выбор?» - «Ну я же говорю, что ты – лучший для меня!» - «А как ты это определила?» - «Как-как просто, взяла и определила!» - «Но ведь и раньше с тобой были лучшие из лучших, и что-то ни за одного ты не собиралась замуж. Что же во мне есть такое, что ты решила пересмотреть свои представления о жизни???» - «Да что ты мучаешь меня, идиот несчастный! Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя! Тебя одного! Жить без тебя не могу! И я не знаю, что в тебе есть такое, чего раньше не было во всех других вместе взятых! Любовь, наверное. Люблю тебя с той самой минуту, как ты ворвался в мою машину и мою жизнь! Спасибо ливню, французским машинам и эвакуаторам!» Петр Васильевич оживился: «Катерина, так это и есть ваш мешочек со смехом, ваш клоун!» - «Да, это он и есть!». Петр Васильевич: «Ну что ж, в целом вопрос нам ясен, осталось выяснить мнение Егора Михайловича и можно проводить голосование».
       Егор улыбался, глядя на Катерину, по всей видимости, ему было не так просто начать говорить. Но председатель собрался и начал: «Если бы мне кто-то сказал, что влюбился в подобную женщину, я бы его пожалел. Как можно ждать любви от женщины, за которой тянется целый шлейф покинутых мужчин, каждый из которых полжизни мог бы отдать за то, чтобы бы с ней. А ей все равно. О Катерине я много слышал в наших кругах, но никогда не видел. Над мужчинами, которые попались на ее удочку, я в душе улыбался – разве можно полюбить такую? Так я и жил, пока однажды не встретил в ливень на шоссе машину с открытым капотом… Я влюбился как последний дурак, стоило мне только увидеть ее. Мне было абсолютно все равно на то, что она своенравна, упряма, агрессивна и хочет всегда все делать по-своему. Мы стали встречаться, и мне даже показалось, что я смогу оставить ее рядом с собой. Но однажды Катя решила уйти, я не стал ее удерживать. Я точно знал, что если она все поймет, то обязательно вернется, но кто мог гарантировать мне, что она поймет?» – «Егор, теперь я все поняла, мне не нужна свобода от тебя, я люблю тебя и хочу быть с тобой!» - «Я тоже люблю тебя и буду с тобой».
       Выступил улыбающийся во весь рот Петр Васильевич: «Господа, давай придерживаться протокола! Голосуем. Кто за то, чтобы председатель женился на Катерине Ивановне? Один, два…, пять… единогласно!». Он повернулся к «новобрачным»: «Обычно любящих благословляет священник, но вы мало подходите под мерки обычных людей, поэтому сейчас вы получаете благословение от собрания акционеров. Егор Михайлович, вы по-прежнему наш председатель. Я думаю, никто не будет выступать против вашего свадебного путешествия. Желаем счастья!» Молодые были досрочно отпущены с собрания, у них были дела поважнее.
       «Катя, ты правда хочешь стать моей женой?» - «Конечно, любимый» - «Но ведь ты понимаешь, что потом я тебя не отпущу» - «Мы еще посмотрим, кто кого не отпустит, ты меня, или я тебя…».


P.S. Не держите кошку взаперти: если хочет – пусть идет, не держите.
Потому что, если она решит остаться, вам вряд ли удастся выставить ее за дверь.
       

19 января 2005 г. Ванда Клавцан