Маленький Наполеон (Ванда Клавцан) / Проза.ру

«Трудно в наше время хорошего мужчину найти. Да и где их хороших–то взять? Хоть бы кто карту месторасположения составил, что ли… Ты один у меня самый лучший. Ты же любишь мамочку, да, Сёмочка?». Сёма, глядя на «маму» блестящими черными глазками, плотоядно облизывался. За четыре года своей жизни у Алены Ивановны этот маленький холеный французский бульдог выявил прямую зависимость между разговорами о мужчинах и вкусной кормежкой. В общем виде она выглядела так: Алена Ивановна, она же Алёнушка, начинала говорить о своей несчастливой женской доле и уже не могла остановиться, ей становилось жалко саму себя и, расстроенная, она шла на кухню к холодильнику, дабы заесть свое горе разными вкусностями и сладостями. Понятное дело, что и Сёмочка, главный мужчина в мире Алены Ивановны, получал королевские куски своих любимых лакомств.
Семён Аркадьевич Брутцер, как по собачьему паспорту величали этого важного пса, отличался прекрасной родословной. Его далекие предки были выходцами из самой Франции. Французские корни были очень сильны у Семёна Аркадьевича, поэтому стремление к безупречным манерам, желание постоянно заниматься своей внешностью неизменно присутствовали в его жизни. К тому же он обладал отменным вкусом, что в значительной степени помогало ему удовлетворять свои стремления. А этот французский прононс, которым он обладал с самого рождения, тренировками которого занимался каждый день! «Только истинный француз обладает таким произношением» – думал про себя Семён Аркадьевич, с явным удовольствием рассматривая себя в зеркале, издавая при этом лай с чисто французским прононсом.
Вообще у Семёна было особое отношение к зеркалам. Каждое из них, особенно то, в котором он мог рассмотреть себя во весь свой собачий рост, вызывало его уважение и признательность. Ведь это же так здорово – иметь возможность, практически постоянную, лицезреть свое Величество! Разве может что–то еще так поднять жизненный тонус, настроение?!
Сёмочка хоть и был начитанным псом (Алёнушка, сама женщина очень образованная, любила ему вечерами читать зарубежную классику, когда он, блаженно зажмурив глаза после великолепного ужина, разваливался рядом на медвежьей шкурке), психологией не занимался. Поэтому неизвестно откуда он узнал про то, чтобы начать любить себя и продолжить тоже, нужно, подходя утром к зеркалу, говорить, что любишь себя. Впрочем, у Семёна Аркадьевича с этим все в порядке: и безо всяких психологических заморочек он себя любит! «Ну посмотрите на меня, как можно не любить такого замечательного песика! Посмотрите, какая шкурка – вся лоснится и блестит! Горделивая осанка, конечно, говорит о моем благородном происхождении. На голове – укладка, на лапках – ухоженные ноготки! А если бы вы могли понюхать, как я пахну! О… Я вам подскажу – это мужской аромат «Кензо», он очень подходит моей утонченной натуре» - Семён Аркадьевич остался очень доволен произведенным на самого себя эффектом.
Алёнушка тем временем нарезала для Сёмочки балык. Тот в свою очередь сидел в кресле–качалке рядом со столом и следил за методичными движениями «мамы». Да, он очень любит, когда балык режут тоненькими кусочками и выкладывают на тарелочке, украшая при этом парой веточек зелени. Миски Сёма не признавал принципиально. «Это для простачков, а я – особенный» - любил говаривать он сам себе. Алёна Ивановна поставила блюдо с балыком на стол перед Сёмочкой, а сама села уплетать «Рафаэлло». Для нее было совершенно нормальным явлением уплести коробочку вышеуказанных лакомств за один присест, конечно, будучи в сильнейшем расстройстве чувств. А расстройства эти случались каждый раз когда «мама» задумывалась о семье…
Семён Аркадьевич смотрел на свою хозяйку и думал: «Ведь в сущности, добрейшей души человек, правда деньги иногда тратит не по назначению, зато меня обожает. И молодая, всего – то 34, детишек пора заводить, а она все «Рафаэлло» поедает! Никогда сладости не заменят теплоты домашнего очага! И собой не дурна, и деньги есть. Не понимаю, куда мужчины смотрят!». Только Алёнушка, видимо, разочаровалась во всех представителях мужского пола сразу: когда очередной жених смылся от неё накануне свадьбы, она плюнула на все свои мечты о семье и завела собаку. С Сёмочкой ее жизнь стала хоть немного, очень отдаленно, но все же, походить на семейную – теперь надо было заботиться об этом маленьком, беспомощном комочке. Щенок, как полагалось представителю древнейших кровей, оказался очень капризным, привередливым во всем. В детстве умудрился переболеть всеми редкими собачьими болезнями, но в конечном итоге вырос довольно–таки сильным псом. Одним словом, стал Сёмочка для Алены Ивановны сыном, которого у неё не было.
Довольно рано Сёма осознал свою принадлежность к лучшим из лучших. Естественно, это не могло не проявляться в его поведении. Обычно он гордо шествовал рядом с Алёнушкой, выпятив спину и задрав к небу величественный нос. Получалось, что при ходьбе он смешно выбрасывал передние лапы перед собой, словно военный на плацу. Именно это однажды навело его на мысль о возможности своего отношения к царственному Наполеону Бонапарту. «А что если… Ведь это не доказано, что я из Парижа, а вдруг с острова Корсики, может там в родословной что перепутали. Ведь могло же такое быть…». Особенно укрепился в своей мысли Сёмен Аркадьевич, посмотрев на Бонапарта по телевизору. Как образованный пес он любил смотреть телеканал «Культура» и вот однажды посмотрел трехсерийный фильм про императора, с Кристианом Клавье в главной роли… и обалдел. Те же глаза круглые, навыкате, маленький рост, чеканная походка, королевская осанка, а какие манеры, какой прононс, какой характер! Наполеон так очаровал Сёмена Аркадьевича, что даже если он и не являлся его каким–нибудь там дальним родственником, то уже чувствовал себя таковым. Ему думалось, что это главное.
Как и свой знаменитый кумир тире неудавшийся родственник Сёмочка грезил о славе. Конечно, не о такой огромной и неоспоримой – ему, к примеру, было лень идти на кого–то войной, вести за собой войска через всю Европу, портя роскошную шкурку в дорожной пыли. Сёмену Аркадьевичу много не надо было, у него была одна мечта – выдать замуж любимую хозяйку Алёну Ивановну. Чего женщине в самом расцвете сил проводить время за «Рафаэлло». Правда, был риск, что, когда Алёнушка выйдет замуж, она не сможет уделять столько времени ему. Но… счастье хозяйки важнее, правда? Тем более что Алёнушка отличалась верностью, редкой даже для женщины, так что Сёмочка знал, на что ставил.
В то время как хозяйка считала себя законченной старой девой, Сёмен Аркадьевич не терял надежды на её благополучное замужество и обдумывал перспективы. Разрабатывать подобные планы было для него ни с чем не сравнимое удовольствие – он чувствовал себя великим, заботясь о счастье другого человека. Всех двуногих представителей мужского пола он рассматривал как возможных кандидатов. Тех, кто не проходил его придирчивого «фэйс – контроля», он ту же забраковывал и, как полагается, не забывал облаять на всякий случай.
Время летело, а избранник даже не думал появляться на горизонте. Семён Аркадьевич сам было отчаялся и в этот момент случилось чудо. И почему чудо обязательно дожидается такого момента? Ведь можно было и раньше появиться, ждут же! Чудо было ростом метра два, примерно одного возраста с хозяйкой, судя по выражению лица, тоже был не равнодушен к балыку с зеленью. Сёмочке очень понравилась его манера держаться – спокойно и уверенно, какая – то величавость во всем облике… и машина у него шикарная! План действий родился в голове моментально. Сёма сидел у дверей кафе быстрого питания, в котором делали его любимую пиццу с морепродуктами и ждал пока выйдет Алёнушка. Двухметровый, выйдя из машины, отправился туда же. Алёна Ивановна вышла и стала отвязывать Сёму. Тот вел себя спокойно, но когда из кафе вышел кандидат, упал на землю и, закатывая глазки, стал изображать невесть откуда взявшийся припадок. Алёнушка, конечно, ни секунды не сомневаясь, что любимцу плохо, бросила пиццу на землю («Хорошо, она в коробке» - подумал Сёма), стала суетиться вокруг него. Как пес и рассчитывал, кандидат бросился на помощь собаке и её хозяйке. «У него припадок, его нужно срочно вести в клинику» - он взял ситуацию и собаку в свои руки и понес обеих в машину. Алёна Ивановна семенила рядом, а Семён тем временем с благодарностью думал о её лени, которая именно сегодня помешала ей вывести машину из гаража. В клинике кандидат остался с Алёнушкой дожидаться результата осмотра врача. Семён Аркадьевич как мог тянул время: кусался, изображал глубокий обморок и т.д., в результате им пришлось ждать целый час. Потом вышел врач с Семёном на руках: «С вашей собакой все в порядке. Возможно, он просто переутомился сидеть перед телевизором. Вам нужно больше гулять с ним».
Семён Аркадьевич перекочевал из рук врача в руки кандидата, тот сам вызвался донести «потерпевшего» до машины. «Ну что, Наполеон, все в порядке? Поедем домой» - услышав это, Семён Аркадьевич замер, он не был уверен, что можно верить собственным ушам. Двухметровый кандидат тем временем продолжал: «Знаете, пес, правда, чем–то похож не Наполеона, такой же маленький и мужественный». Блаженство Семёна Аркадьевича достигло наивысшей точки: «Господи, признали! Я столько лет, буквально с самого рождения, дожидался этой почести! Этого не может быть, неужели правда!» Сёмочка лежал на руках этого в сущности незнакомого представителя мужского рода и испытывал доселе неизведанное ощущение, будто обрел что–то родное и близкое. Наполеон, безгранично властвующий в его душе и сердце до сего момента, был немного подвинут, но не в обиде, а рядом расположился этот двухметровый без пяти минут муж. «Какой я все–таки молодец! Какое прекрасное у меня чутьё, какой нюх – из несметного количества лиц, людей, денег, машин… я сумел найти главного! Я… я достоин зваться родней моего величественного предка. Значит, я был прав в своих рассуждениях».
Пока Семён занимался умствованием, все трое погрузились в машину и отправились в гости к кандидату, дабы отпраздновать счастливое выздоровление маленького Наполеона. Тот в свою очередь, полностью поглощенный путешествием в дебри психоанализа, умудрился не заметить, что едет в специальном собачьем кресле. Если бы он хоть на минуту отвлекся, то обязательно бы напряг извилины, чтобы понять, откуда оно взялось.
Приехали, выгрузились. Сёма направился, было к дому, семеня за парочкой, но вдруг остановился как вкопанный. Перед ним на вымощенной дорожке сидела особь женского пола. Всё бы ничего, но она была одной с ним породы – французская бульдожка! «Это судьба» - подумал Семён. Словно читая мысли, кандидат проговорил: «Да познакомьтесь. А это моя любимица Соня». «Жозефина» - подумал Семён Аркадьевич и, высунув от удовольствия язык, облизнулся. «Моя Жозефина, это она в просторонадье Соня». Императрица оказалась барышня не робкого десятка, и пока Семён распускал слюни, подошла к нему знакомиться первой. Дальше было взаимное обнюхивание, потом облизывание, потом ещё… К всеобщей радости знакомство состоялось.
Пока собаки укрепляли знакомство, Алёна Ивановна с кандидатом готовили для всех ужин. Двухметрового звали Константином, который к тому же оказался холостым. К своему удивлению Алёнушка узнала, что его тоже невесты почти перед алтарем бросали. Так непостижимым образом встретились два соратника по несчастью, два одиночества, два заядлых собачника. Они долго говорили о жизни, каждый о своей, все больше поражаясь тому, как много у них общего…
Семён Аркадьевич и Сонечка, плотно поужинав морской пиццей, сидели рядом, плечо к плечу и глядели на пару двуногих с умилением. Не в силах пошевелиться, а уж тем более бегать, играть, они общались с помощью взглядов, каждый из которых был понятен другому без слов. Наполеон и Жозефина. Жозефина и Наполеон. Нажопозелефионна. Двуногие, поглощенные друг другом, на время забыли обо всем, даже о своих любимцах. Любимцы были не в обиде, им, в общем – то, свидетели тоже были ни к чему.
Та встреча, совместный ужин имели решающее значение в жизни двух неполных семей, так как именно тогда представители обеих решили объединиться. Решили спонтанно, не гласно, но очень уверенно. И ни один из них не пожалел об этом решении даже годы спустя…
«Судьба» - скажите вы, а я скажу: «Наполеон». Правда, маленький. Хоть и маленький, зато Наполеон.

20.10.2004г. Ванда Клавцан