рассказ
Даже по телефону было слышно, что Игорь на пределе. Пискунов не стал спрашивать о причине столь неожиданного звонка и сразу согласился встретиться в одном из укромных переулков в районе Чистых Прудов. Встретились молча, пожали друг другу руки. Пискунов отметил вялое рукопожатие Игоря и внимательно посмотрел в его беспокойные глаза, которые тот старательно отводил в сторону.
«Произошло что-то из ряда вон выходящее», - подумал Пискунов и, не задавая вопросов, приготовился слушать.
Игорь достал дорогие американские сигареты и предложил Пискунову, но тот молча вытащил из кармана свои, российские. Игорь заговорил после первой затяжки.
- У меня проблемы.
Пискунов молчал, и Игорь добавил:
- Большие проблемы.
- Попал на «бабки»? - спросил Пискунов, не выказывая особой заинтересованности. - Так отдай. Продай всё, что у тебя есть, и расплатись. Ты нахапал столько, что непосильную сумму просто невозможно задолжать.
- Тут не в деньгах дело, - поморщившись, возразил Игорь и упрекнул Пискунова: - Тебе, наверное, доставляет удовольствие попрекать меня моим успехом. Что за характер вздорный.
- Какой есть, - улыбнулся Пискунов и тут же добавил: - Ленка, что ли, рога наставила? Так ты не расстраивайся. Рогоносец не тот, у кого жена гуляет, а тот, кто страдает от этого.
- Хорошо же ты разговариваешь с товарищем в трудную для него минуту, - обиделся Игорь, а Пискунов не остался в долгу:
- Немудрено, если учесть, что ты больше года не интересовался своим «товарищем». У моей семьи было немало трудных минут за это время...
- Ты ведь понимаешь, что произошло это опять-таки из-за твоего несносного характера, - стал оправдываться Игорь, щелчком откинув окурок и поглядев вслед длинноногой девчонке, прошедшей мимо и равнодушно скользнувшей своим ярко-синим взглядом по двум мужчинам, устроившимся на обшарпанной скамеечке в маленьком дворовом скверике.
- А что? Я должен был улыбаться твоим лощеным друзьям, половина из которых - явно «голубые»? Я свободный человек, и высказываю свои суждения где и когда мне заблагорассудится.
- Ну, ты загнул - половина, - поморщился Игорь. - Их всего двое было.
- С чем и поздравляю, - усмехнулся Пискунов. - Я бы удавился, если бы среди моих друзей хоть один такой появился.
- Бизнес - сложная штука, - помолчав, объяснил Игорь. - Приходится улыбаться всяким, иметь с ними дело...
- А я тебе всегда говорил, что пока денег мало - мы их едим, а когда много - они нас едят... - начал Пискунов, но тут же сам оборвал себя: - Постой, а чего ради ты безропотно выслушиваешь мои упреки? Действительно случилось что-нибудь серьезное?
- Случилось. Я тебе с самого начала пытаюсь втолковать это.
Игорь закурил вторую сигарету. Пискунов курить не стал.
- Нас начали отстреливать, - будничным тоном проговорил Игорь, и Пискунов удивленно поднял брови.
- Кого это – «вас»?
- Руководство банка.
- А ты какое имеешь ко всему этому отношение? Ты ведь - подставное лицо, и все прекрасно об этом знают.
- Кого это интересует, - вздохнул Игорь. - Я - коммерческий директор банка.
- А с чего ты взял, что отстреливают именно руководство банка? Возможно, это просто обычные разборки, в которые попал за свои личные дела кто-то из твоих коллег.
- Неделю назад убили председателя правления банка, позавчера - заведующего кредитным отделом. Я приехал в Москву только вчера, меня успели предупредить. Если бы не отвозил жену с детьми к теще, уже тоже был бы трупом.
- Где они сейчас? - спросил Пискунов, имея в виду Ленку с детьми.
- На Полтавщине. Украина, - ответил Игорь, правильно поняв вопрос Пискунова.
- А за что отстреливают? - Пискунов перевел разговор на основную тему.
- Не знаю, - растерянно развел руками Игорь. - Это были их проблемы, я только бумажки подписывал.
- А кто отстреливает?
Игорь молча пожал плечами и достал третью сигарету.
- Если будешь так дымить, им стрелять уже не понадобится, - попробовал пошутить Пискунов, но Игорь невозмутимо закурил, глубоко затягиваясь синеватым дымом.
- Я тут рядом квартиру одну снял, - продолжил Игорь. - О ней никто, кроме тебя, знать не будет. Мне нужно, чтобы кто-нибудь раз в день приносил еду.
- Почему выбор пал на меня? - поинтересовался Пискунов.
- Я подумал, что они обязательно отследят круг моих знакомых, чтобы через них выйти на меня, а мы с тобой не общались уже больше года...
- Понятно, - кивнул Пискунов. - Но ты ведь знаешь характер моей работы. Я могу пропасть на три дня, будешь сидеть голодным.
- Сына попроси, или дочь. Всего-то и надо - купить еду и принести по адресу.
- Да ты охерел, я вижу, - удивился Пискунов. - Неужели ты думаешь, что я своих детей под такое дело подставлю?
- Дело безопасное, - попытался оправдаться Игорь. – Никто, кроме тебя, не будет знать об этой квартире. Да и заплачу я хорошо.
- Так что же ты боишься до булочной добежать в таком случае, если тебя здесь никто не ищет? К тому же, ты не знаешь, кто выслеживает тебя. Нет, участие детей исключено.
- Мне больше не к кому обратиться, - проговорил Игорь, глядя себе под ноги.
- Хорошо, - согласился Пискунов. - Приходить буду не раньше восьми вечера. Чего тебе носить?
- Вот тебе тысяча баксов, - протянул Игорь серые бумажки, небрежно вытащив их из кармана брюк. - Возьми сегодня колбасы, яиц, сосисок, хлеба, молока, а завтра посмотрим. Аппетита нет что-то. Только смотри, покупай всё в другом конце города, а сюда вози на такси, да следи, чтобы «хвоста» за тобой не было. В дороге такси поменяй, я потом еще денег дам.
- У тебя нормальных денег нет? - поинтересовался Пискунов. - Эти еще менять надо.
- Других с собой нет, - отмахнулся Игорь и протянул ключ на замысловатом брелоке. - От квартиры. Сначала постучи вот так - он постучал по скамье - и только затем открывай ключом. Я отвечать не буду.
Попрощались молча.
Весь оставшийся день Пискунов думал об Игоре в ущерб своей работе. Начальник даже поинтересовался, не приболел ли его самый умелый и грамотный бухгалтер, а тот, быстро подсчитав, сколько месяцев ему пришлось бы работать за тысячу баксов, небрежно вынутые Игорем из кармана, всё никак не мог побороть сложное чувство, возникшее в его душе - смесь тяжкой неприязни ко всем, подобным Игорю, и обычной человеческой жалости к своему школьному товарищу.
После семи, когда кроме основной работы он успел закончить еще и «халтуру» по аудиту, Пискунов вышел к Даниловскому рынку - благо рядом было - набрал продуктов (доллары он еще в обед обменял на рубли) и сел в такси. «Мотор» он по дороге менять не стал - лишняя трата денег, зато остановил машину за два квартала и оставшийся путь прошел пешком.
Постучав условным стуком и не дожидаясь ответа, Пискунов открыл ключом дверь и вошел в однокомнатную квартиру. Заглянув в комнату, он увидел, что та пуста, и прошел в кухню. Там тоже никого не было. Через несколько секунд открылась дверка встроенного платяного шкафа в прихожей, и оттуда показался Игорь. В руке его был пистолет.
- Входную дверь закрыл на ключ? - спросил он, засовывая пистолет за пояс брюк.
- Закрыл, - ответил Пискунов, также не протянув руки для приветствия.
- Забыл тебе сказать, чтобы ты масло взял, - заметил Игорь, глядя, как Пискунов выкладывает продукты из пакета на кухонный стол.
- Взял я масло. Соль и сахар тоже взял.
- А это зачем? - поинтересовался Игорь, увидев свежемороженую рыбу в прозрачном полиэтиленовом пакете.
- Атлантическая сельдь. Сегодня засолю - завтра пальчики оближешь, - улыбнулся Пискунов, выкладывая из второго пакета пузырьки и пакетики со специями.
- Мог бы готовую купить, - недоуменно протянул Игорь, глядя, как Пискунов раскладывает специи на полках кухонного шкафчика. - Денег я дал достаточно.
- Что ты понимаешь, - отмахнулся Пискунов. - Такую ты нигде не попробуешь. Меня шурин научил: он профессиональный рыбак, всю Атлантику на сейнере прошел.
После того, как Пискунов закончил колдовать над рыбой, они ели яичницу с колбасой, приготовленную Игорем, сидя на кухне и слушая «Европу-плюс», вещающую скрипучим голосом Ксении Стриж. Когда зазвучала песня Стинга, Игорь перестал жевать и задумался.
- «Я схожу с ума от тебя», - перевел название песни на русский язык Пискунов, а Игорь согласно кивнул головой.
- Знаю. Эта песня была в моде, когда я действительно сошел с ума: как говорят, седина в бороду - бес в ребро.
«Такой еще и влюбиться способен», - удивился про себя Пискунов и внимательно всмотрелся в отрешенное лицо товарища.
Когда они учились в школе, Пискунов слыл всеобщим любимцем, девчонки от него без ума были, ребята относились с уважением. Он везде был первым, а Игорь - обычный троечник, ничем не примечательный мальчик из неблагополучной семьи. Пискунов взял его «на прицеп», и тот окончил среднюю школу без троек, но в институт поступить не смог - не было на экзаменах рядом Пискунова, в разные институты поступали. Игоря экономика не прельщала, а вот в какой институт он пытался поступить тогда, Пискунов уже и не помнит даже.
Пискунов, конечно же, окончил институт с отличием, а Игорь поступил на заочное отделение какого-то автомобильного факультета после службы в армии, закончил его и стал работать в автосервисе. Деньги у него появились сразу, а после 1988 года он стал просто богатым человеком. Затем, в 1989 году, когда появились первые коммерческие банки, он неожиданно стал коммерческим директором одного из них, что весьма удивило Пискунова, защитившего к тому времени кандидатскую диссертацию по финансам.
В начале 1993 года они перестали общаться после того, как Пискунов нелестно отозвался об интеллектуальных способностях и прочих недостатках новых игоревых друзей в их присутствии. И вот теперь - новая встреча.
- Завтра тебе нужно будет сходить в одно место и принести оттуда чемоданчик.
Передав ключи и назвав адрес, Игорь добавил:
- Его нужно будет поместить в хозяйственную сумку, чтобы не видно было.
Помолчав немного, он вспомнил:
- Поесть, конечно, возьми чего-нибудь. На свое усмотрение.
- Водки и маслин, - подмигнул Пискунов.
- Конечно, - кивнул Игорь, рассеяно оглянувшись на посудину, где солилась рыба.
Открыв ключом ободранную дверь в доме одного из новых районов Москвы, Пискунов осторожно проник в квартиру с застоявшимся нежилым запахом и огляделся. Не разуваясь, он прошел по мягкому ковру к мебельной стенке, открыл одну из ее многочисленных дверок и достал блестящий металлический кейс. Стало понятно, почему Игорь сказал, что нести его можно только в хозяйственной сумке. Пройдись Пискунов с таким кейсом по городу - половина прохожих оглянулась бы на него.
Взвесив кейс в руках - тяжёл, собака, - и внимательно оглядев надежные замки на его защелках, Пискунов аккуратно поставил металлический чемоданчик в сумку «на попа» - иначе не помещался - и покинул квартиру, тщательно закрыв за собой дверь.
Вошел в квартиру на Чистых Прудах как обычно, привычно постучав перед тем, как открыть ключом дверь. Игорь уже не прятался в шкафу, и пистолета в его руках не было.
- Принес? - спросил он, хотя видел, что Пискунов кроме продуктов в пакете внес и тяжелую сумку.
Пискунов молча поставил сумку перед Игорем, а сам с пакетом удалился в кухню. Открывая банку с маслинами, он услышал, как щелкнули замки кейса, и потянулся за посудиной, в которой лежала ждавшая своей очереди рыба.
После ужина захмелевший Игорь протянул Пискунову четыре тысячи долларов и лист бумаги с адресом, написанным от руки.
- Здесь записан адрес, завтра тебе нужно будет подойти туда. Три тысячи и мои фотографии отдашь человеку по фамилии Васюхин, а у него заберешь загранпаспорт. Тысяча - тебе на расходы.
На следующий день Пискунов сидел в какой-то гнилой конторе, недоуменно оглядываясь по сторонам. До сих пор он считал, что подобные документы оформляются в министерстве иностранных дел, и был искренне изумлен, когда увидел, в каких условиях и какие люди выдают загранпаспорта и ставят выездные визы в них. На полное оформление ушло минут двадцать. Пискунов получил паспорт с фотографией Игоря на чужую фамилию и отправился обратно. День был потерян безвозвратно - пришлось отпрашиваться с работы до вечера.
Еще через два дня была оформлена въездная шведская виза - подсуетился какой-то шустрый тип, задававший слишком много вопросов. Билеты на самолет по подложному паспорту Пискунов купил в неприметной частной туристической фирме. Вместе с билетом была куплена туристическая путевка. Денег Игорь не жалел.
В день отъезда на Игоре не было лица. Они сидели за столом друг против друга, Пискунов пил водку из крупной хрустальной рюмки, Игорь к алкоголю не притронулся.
- Выпей на дорогу, - посоветовал товарищу Пискунов. - Легче станет.
Игорь отрицательно покачал головой и, помолчав, сказал:
- Я оставлю тебе кейс, спрячь его хорошенько. Когда вернусь - не знаю. Если со мной что-нибудь случится, отдашь кейс Ленке. Ключа я не оставляю, но сломать замки будет нетрудно.
Посидели еще немного, Пискунов вновь опрокинул рюмку. Игорь поглядел на часы.
- Вот тебе три тысячи - он протянул Пискунову заранее приготовленные бумажки. - Спасибо за всё, что ты для меня сделал. Я твой должник. В лучшие времена приеду - обязательно найду тебя и отблагодарю.
Он еще раз поглядел на часы.
- Пора. Первое такси останови, но пропусти. Второго попроси подождать, но не говори, куда ехать.
Пискунов все сделал, как велел Игорь и теперь стоял, запыхавшись, в прихожей. Передав кейс Пискунову и пожав ему руку, Игорь молча вышел за дверь. Пискунов постоял, не закрывая дверь, а Игорь бросил, обернувшись:
- Ключ оставь у себя. Квартиру можешь использовать, только квартирантов не пускай.
Пройдя в кухню, Пискунов взял бутылку со стола, наполнил рюмку и подошел к окну. Машину, на которой сейчас уедет Игорь, было хорошо видно. Вот вышел Игорь из подъезда, водитель вышел из машины, помог ему поместить дорожную сумку в багажник...
Вздрогнув, Пискунов отвел полную рюмку от губ и поставил ее на подоконник. Машина была та же, но водитель был уже другой. Внимательно поглядев вслед отъезжающей машине, Пискунов достал сигарету и прикурил ее, заметив при этом, что руки его трясутся. Домой бежать нельзя – «эти» отследят, и может произойти непоправимое. Поглядев на кейс, мирно стоящий в прихожей, Пискунов поежился. Подумав немного, он притащил на кухню пустую картонную коробку из-под французских сардин, положил на ее дно кейс, на кейс положил несколько страниц газеты «Коммерсант», прикрыв его полностью, а сверху свалил в беспорядке пустые бутылки, в изобилии стоявшие во всех углах холостяцкой кухни.
Проделав все это, он уселся за кухонный стол и выпил водку из игоревой рюмки. За рюмкой, стоящей на подоконнике, тянуться не стал.
Когда через полтора часа позвонили в дверь, Пискунов был уже изрядно пьян. Свои деньги - четыре тысячи долларов - он спрятал загодя, приклеив их найденным в квартире «скотчем» к нижней поверхности столешницы, и потому пошел открывать дверь в относительном спокойствии - водка сделала свое дело.
За дверью стояли двое.
- Вы хозяин этой квартиры? - спросил тот, что был повыше ростом.
- Нет, - ответил Пискунов, отрицательно помотав головой. - Хозяин уехал сегодня, а за квартирой попросил поглядеть, пока будет в отъезде.
Высокий вытащил темно-красную книжицу с гербом и раскрыл ее перед глазами Пискунова. Тот, не разглядывая, кивнул головой и посторонился, пропуская незваных гостей в квартиру. Вошедшие по-хозяйски огляделись в прихожей и, не разуваясь, проследовали в комнату. Высокий сел на стул, а другой, чернявый, уселся на диване, так что Пискунову ничего не оставалось, как сесть за стол напротив высокого, позволив чернявому беспрепятственно разглядывать себя во время разговора.
- Давно знаете гражданина Севастьянова? - не вдаваясь в объяснения, начал разговор высокий.
- Давно, - Пискунов не знал, как себя вести в подобной ситуации, и решил «играть под дурака». - В школе вместе учились.
- А после школы?
- После школы мы не встречались особо, так иногда... на улице, по телефону... У него, знаете, своя жизнь, у меня - своя.
- Документы есть при себе? - поинтересовался чернявый с дивана.
- Нет. А зачем они мне?
- Где работаете? - задал вопрос высокий, оглядывая обстановку квартиры.
Пискунов, не задумавшись, назвал контору, где сейчас работал его шурин, а также фамилию, имя и отчество малознакомого чиновника, работающего в той же конторе.
- Куда уехал хозяин квартиры - знаете? - чернявый развалился на диване, закинув ногу на ногу. Уходить скоро он, очевидно, не собирался.
- В Европу, - осторожно ответил Пискунов. - Он так сказал.
- В какую именно страну - не сообщил?
Пискунов отрицательно помотал головой.
- А вы что делаете в его квартире? - поинтересовался высокий, и Пискунов вновь обернулся к нему.
- Охраняю.
- Он вам заплатил?
Пискунов вытащил 200 долларов, оставшиеся в его кармане, и положил на стол. Высокий скользнул взглядом по бумажкам и вновь задал вопрос:
- Больше он ничего не оставлял?
- Да он всё оставил, сказал: «пользуйся», - движением подбородка Пискунов окинул обстановку в комнате и поглядел высокому в глаза. - На кухне холодильник полный. Водки хотите?
- Служба, - иронично отказался высокий, а чернявый коротко хохотнул.
- Ты домой не торопишься? - неожиданно перешел на «ты» высокий.
Пискунов напрягся.
- А чего дома делать? В кои веки оторвешься от жены... - Пискунов поглядел на двести долларов, лежащие на столе, и высокий кивнул подбородком: «Забери!».
- Отдохнуть ведь тоже хочется, - проворчал Пискунов, засовывая деньги в карман.
- Ты ведь грамотный, - также перешел на «ты» чернявый, не пошевелившись на своем диване. - Знаешь, что работникам органов нельзя проводить обыск без санкции прокурора или без разрешения хозяина, а у нас, как на грех, санкции нет. Не успели выписать.
- Если ты разрешишь, мы проведем обыск, - улыбаясь и глядя в глаза Пискунову, предложил высокий. - Понятых не будем вызывать - кому это нужно? Ты ведь не против?
Пискунов молча кивнул головой. Хотел было попросить еще раз взглянуть на документы, но передумал. Зачем раздражать этих подозрительных людей?
- Да ты не бойся, подписывать ничего не нужно будет, да и объяснять ничего и никому не придется, - успокоил Пискунова чернявый, уже поднявшись с дивана и открыв створки платяного шкафа в мебельной стенке.
Обыск длился минут десять, и всё это время Пискунов сидел в кресле, стараясь выглядеть спокойным. Когда высокий, шуруя на кухне, загремел пустыми бутылками, он замер, ожидая каких либо возгласов, но, не услышав их, напрягся еще больше. «Не хочет, чтобы я знал о чемоданчике», - подумал он и успокоился.
Высокий вошел в комнату. Чемоданчика в его руках не было.
Чернявый закончил шарить в комнате и они вдвоем засобирались.
- Надеюсь, что ты понимаешь: о нашей встрече никому ни слова! - дружеским тоном пояснил Пискунову высокий, всем своим видом стараясь скрыть досаду от постигшей их неудачи. - Ты нас не видел, мы тебя - тоже. Торчать слишком долго в этой квартире я тебе не советую. Неприятностей не оберешься.
Поняв, что уже выкрутился из создавшейся ситуации без каких-либо потерь, Пискунов осмелел.
- А откуда вы узнали об этой квартире? - спросил он у высокого. - Игорь сказал, что о ней никто не знает.
- А оттуда и узнали, - неожиданно подмигнул чернявый. - Ты же сам заказывал загранпаспорт, а проследить за тобой - чего проще...
- И визу в Швецию, и билет на самолет, и турпутевку тоже ты брал, а нам сказал: «Не знаю», - попрекнул Пискунова высокий.
- Следи за «метлой» в следующий раз, - посоветовал чернявый, - а то можно и к ответу тебя призвать.
У Пискунова от этого блатного жаргона похолодела спина. Он опустил глаза. Когда двое выходили, в руках у них ничего не было.
После того, как за незваными гостями закрылась дверь, он сел в кресло и сидел, не двигаясь и уставившись взглядом в точку на стене, минут пятнадцать, затем поднялся, прошел на кухню, вылил в большой стакан остатки водки из бутылки на столе, достал из холодильника новую бутылку, распечатал ее и наполнил стакан до краев. Пил крупными глотками, закрыв глаза. Ему хотелось, чтобы вернулось хмельное состояние, покинувшее его с приходом двух странных людей, похожих на работников спецслужб и отпетых уголовников одновременно. Смотреть в сторону ящика из-под сардин, на дне которого покоился злосчастный чемоданчик, он боялся. Алкоголь, смешавшись с лошадиной дозой адреналина в крови, породил в его мозгу стойкую уверенность, что в эту минуту кто-то, настроенный враждебно, наблюдает за ним, только и дожидаясь того момента, когда Пискунов подойдет к картонному ящику, а затем...
Только через полчаса Пискунов выпил еще один стакан водки - алкоголь действовал на него не как обычно, совершенно по другому - и подошел к ящику с изображением средиземноморской кильки. Осторожно, стараясь не звенеть, убрал бутылки, лежащие сверху, газеты и погладил пальцами матово блестящую поверхность металлического кейса. Оглянувшись на задернутые шторы окна, он поднялся с колен и прошел к встроенному шкафу. Отвертку нашел быстро. Не вытаскивая кейс из картонной коробки, стоя на коленях, Пискунов разодрал оба замка, в нескольких местах поранив руки, и открыл, наконец, тяжелую крышку. Чемоданчик до верха был набит пачками долларов.
Пискунову доставляло удовольствие жить двойной жизнью. Жена и дети - дома, в московской квартире, Маринка - в другом доме, за городом. Выезжая из московского микрорайона в старом жигуленке в очередную «командировку», Пискунов не любил смотреть жене в глаза, да и та уже не старалась вызвать его на откровенность, смирившись с произошедшими переменами. Они лишь обменивались дежурными кивками при расставании, а также холодными объятиями и поцелуями при встрече.
«Денег она имеет достаточно, - удовлетворенно подумал Пискунов, объезжая большой синий «джип» возле детской площадки. - Чего ей беспокоиться»? Он представил свою двойную жизнь приключением профессионального разведчика и улыбнулся. Только дураки думают, что разведчик похож на Джеймса Бонда, вечно стреляет, за кем-то гонится, от кого-то убегает и трахает всех девок, встречающихся на его пути. На самом деле жизнь разведчика - это та жизнь, которую ведет сейчас Пискунов. Жена и дети ничего не знают о его второй жизни преуспевающего бизнесмена, где он орудует под чужой фамилией и по фальшивому паспорту, а те, с кем он имеет дело, да и Маринка, другие новые знакомые ничего не знают о его первой жизни простого чиновника, который «хорошо зарабатывает» в последние два года, но ведет довольно скромный образ жизни.
Мысль упорно привела его к Ленке - жене (или вдове?) Игоря. Игорь так и не вернулся. Пропал без вести. Ленка появилась через полгода. Разговор был короткий. «Не знаю, - сказал тогда Пискунов. - Ничего не знаю. Мы с ним не виделись с тех самых пор. Пропал без вести? Не знаю. Ничем не могу помочь». Он смотрел ей прямо в глаза, не улыбался, но и не изображал сочувствие. «Мне сейчас трудно, - говорила она. - Игорь не оставил никаких денег, у меня нет работы». Он спросил: «А квартира»? Она расплакалась. Квартира была записана на другого человека, а мебель из квартиры кто-то вывез. «Ничем не могу помочь, - сказал он. - Ты сама знаешь, как мы живем». Про квартиру на Чистых Прудах он ей не сказал, дал немного денег. Их как раз хватило на дорогу обратно в Полтавщину.
Пискунов внимательно вгляделся в синий «джип», следующий за ним на приличном расстоянии. Через минуту «джип» свернул в сторону. Пискунов успокоился. Тогда, после разговора с Ленкой, он твердил себе, что руководствуется только соображениями безопасности, беспокоясь о благополучии собственной семьи. Теперь, внимательно вглядевшись в свое «я», которое уже давно старается не обманывать, он признался себе, что не хотел отдавать деньги. Мысль эта не принесла ему угрызений совести, и он усмехнулся. В конце концов, Игорь занимался не своим делом и получал огромные деньги незаслуженно. Другое дело он, Пискунов. Состояние, полученное таким странным образом, почти утроено, дела идут превосходно. Правда, в последнее время, несмотря на хорошую «крышу», его стали беспокоить какие-то странные предчувствия. «Джип!», - неожиданно подумал Пискунов и затормозил, съехав на обочину. По кольцевой дороге проносились автомобили, а Пискунов рассеянно наблюдал за ними, думая о своем. «Джип» во дворе, тот же «джип» на улице. Что это: слежка или простая случайность?
До его загородного дома, о котором не знал никто - ни жена, ни Маринка, - оставалось километров пять. Внимательно оглядев широкую дорогу в зеркало заднего обзора, Пискунов тронулся с места и медленно направился к своей цели. Когда он выгнал из гаража «форд», загнав туда старенький жигуленок, старательно закрыл замок гаража и собрался уезжать, к дому подкатил синий «джип», дважды виденный им за сегодняшний день. Пистолет лежал в машине. Пискунов обречено вглядывался сквозь затененное лобовое стекло «джипа», опустив руки по швам и стараясь не шевелить ими. Дверь «джипа» открылась почти сразу, и Пискунов узнал вышедшего из машины - чернявый. Один из тех двоих, что обыскивали квартиру Игоря.
Пискунов молчал. Чернявый подошел, не вынимая правой руки из кармана просторной куртки, и кивнул, улыбаясь. Пискунов тоже кивнул, улыбка у него не получилась.
- А я тогда сильно ошибся в тебе, - мягким голосом произнес чернявый и поглядел Пискунову в глаза. - Ты оказался хитрым малым.
- Что вам нужно? - сиплым голосом спросил Пискунов и прокашлялся. Из «джипа» вышел второй. Это был не тот «высокий».
- «Завалили» братка моего, - усмехнулся чернявый, перехватив взгляд Пискунова, и лишь затем ответил на вопрос: - Нам нужны наши деньги.
- Я готов отдать их, - уже более твердым голосом заявил Пискунов и добавил: - Только все мои деньги в деле, требуется время, чтобы «вытащить» их.
- А мы и не торопимся, - ухмыльнулся чернявый. - Я два года, как с этими деньгами распростился. Теперь вроде как премия неожиданно привалила.
Пискунов оглянулся на «форд», а чернявый отрицательно качнул головой.
- Юрик! - окликнул он своего товарища, блондина огромных размеров. - Загони машину во двор!
- А ты у забора постой, да не шевелись, а то сразу продырявлю, - обратился он к Пискунову. - Дай ключ от машины и от ворот, только вытаскивай из кармана медленно. Телефон с собой или в машине?
- В машине.
- Юрик! Телефон из машины забери!
Чернявый дождался, пока Юрик загнал машину во двор, закрыл ворота и приказал ему:
- Заклей клиенту рот лентой и свяжи руки. Я с ним поеду на заднем сиденье.
Садясь в машину, Чернявый улыбнулся Пискунову:
- Слыхал? Я от радости даже стихами заговорил.
На третий день Пискунов понял, что ему пришел конец. Все наличные и безналичные деньги уже перекочевали к чернявому. Пискунов без конца звонил по своему сотовому телефону, отдавая распоряжения из какой-то вонючей дыры, сидя под круглосуточной охраной и уже не надеясь на свое освобождение. Осталось еще кое-что из недвижимого имущества и основных средств, скоро и это превратится в деньги и перекочует в карман чернявому. Чернявый не скрывал своей радости. Сидя напротив Пискунова - тот лежал со связанными руками на грязной скомканной постели - он усмехнулся и спросил:
- Удивляешься, как мы «достали» тебя? Очень просто. Курить хочешь?
Руки были связаны впереди, и курить было удобно. Гораздо хуже было ночью, когда руки связывали сзади.
- «Достали» тебя очень просто. Ты пригласил нашу фирму для охраны, вот тогда я и узнал тебя. Остальное - дело техники.
- Так вы и Игоря охраняли? - поинтересовался Пискунов, глубоко затягиваясь - курить разрешали редко.
- Конечно. Мы знали, что у него должны быть деньги, но найти их не смогли. Ты тогда здорово сбил нас с толку.
- Давно «вычислили» меня?
Чернявый с видимым удовольствием выдержал паузу.
- Полгода назад.
- Почему сразу не «обули»?
Чернявый вновь усмехнулся с довольным видом.
- Ты работал очень хорошо. Деньги так и валили к тебе. Я рискнул подождать, вот и не прогадал.
Пискунову пришлось привстать, чтобы затушить сигарету об уголок железной кровати и бросить окурок на пол.
- А почему дальше ждать не стали? У меня дела по-прежнему идут хорошо, - медленно проговорил он и тут же уточнил: - Шли.
- Вот именно: шли, - согласился чернявый. - Тебя уже «заказали», вот я и поспешил.
Пискунов замолчал. Теперь все ясно. Чернявый - обычная мелкая сошка, не пропустившая свой миг удачи. Он тоже крадет деньги из под носа у более влиятельных бандитов, и в связи с этим шансов выжить у Пискунова практически никаких.
- Вы меня убьете сразу, как только «выкачаете» последние деньги? - спросил он, но вопрос прозвучал больше как утверждение.
- Я же сказал тебе: останешься жить, если будешь вести себя правильно, - ответил чернявый, но Пискунов ему не поверил.
Ему очень хотелось поверить в это, но все складывалось не в его пользу. Какой резон чернявому оставлять свидетеля, если действует он на свой страх и риск, разрушая чей-то план и уводя большие деньги у кого-то из под носа. Пискунову не хотелось говорить о смерти, но он все-таки спросил:
- Игоря убили?
- В тот же день, - не моргнув глазом, ответил чернявый и добавил: - Но на мне его крови нет.
Послышались шаги во дворе, и чернявый отпрянул к стене, вытащив пистолет из кармана куртки. Раздался условный стук, а затем в комнату ввалился Юрик, держа на плече пустую дорожную сумку.
- Всё! - ответил Юрик на немой вопрос чернявого. - Они уже поняли, чьих это рук дело, но никак не сообразят, как нам удалось это сделать. Сегодня ждали возле банка, но я вовремя раскусил их.
- Понятно, - задумчиво протянул чернявый и скомандовал Юрику: - Линяем. Собери всю наличность. Уходить будем на его жигуле.
Кивнув на Пискунова, чернявый заметил, с каким страхом тот смотрит на пистолет в его руке, и спрятал оружие в карман.
- Не бойся. «Убирать» тебя уже нет никакого резона – мы все равно «засыпались».
Пока Юрик складывал сумку в дорогу, чернявый неожиданно несколько раз перекрестился, сопровождая размашистые движения размеренным громким шепотом:
- Слава тебе, Господи, за то, что дал нам. Большего не прошу.
До своего секретного загородного дома Пискунов доехал с заклеенным ртом и связанными руками. Уже в его стареньких жигулях, когда позади остались яркие огни кольцевой дороги, чернявый перерезал ножом веревку на его руках и отцепил ленту со рта.
Машина стояла на какой-то глухой дороге, никто не ехал навстречу и не догонял сзади. Пискунова заколотила крупная дрожь, он старался совладать с нею, но с каждой минутой трясся еще сильнее.
- Здорово же тебя проняло, - усмехнулся чернявый, глядя Пискунову в глаза. - Ты что же это, думал: оторвал «на дурочку» денежки и платить за это не придется? Твой дружок в грязи возился, под топором ходил, а ты, чистенький, даром деньги отхватишь и жить припеваючи будешь? Много вас таких «чистеньких» по свету бродит, моралистов хреновых, а доведись - сами как свиньи.
Пискунову не стало хватать воздуха, и он осторожно потянулся рукой, чтобы схватиться за сердце.
- Да ты помирать собрался? - усмехнулся чернявый. - Погоди еще. Поживи, помучайся.
Забравшись в карман куртки, чернявый достал немного денег, сунул Пискунову в карман его грязного помятого плаща и со словами: «Это тебе на такси! Счастливого пути!» вытолкнул его из машины в открытую дверь. Пока машина отъезжала, Пискунов не поднимал головы, стоя на четвереньках, и успел услышать, как захохотал Юрик, пока чернявый не захлопнул дверцу его стареньких жигулей.
Когда шум мотора стих, Пискунов поднялся на ноги и посмотрел в сторону удалившейся машины, затем обернулся к мерцающим далеко впереди огням кольцевой дороги.
«Жив! Жив! Жив!», - набатом застучал пульс в его висках. Он тут же направился в сторону призывно горящих огней, но сразу же остановился.
Обратно вернуться в жизнь преуспевающего бизнесмена ему нельзя: чернявый с Юриком «выдоили» его полностью, даже секретный домишко и «форд» перевели на другого владельца, а дома он тоже не сможет жить как прежде: нет денег, чтобы прикидываться середнячком-чиновником, нет работы. Пискунов вдруг явственно ощутил, как далек он теперь от своих детей, живущих своей собственной жизнью, привыкших к ежедневным его подачкам, от жены, крутящей шашни с каким-то молодым хлыщем. Пока у него были деньги, дело и Маринка, он смотрел на все это сквозь пальцы, но теперь...
Пискунов сел на обочину дороги, схватился руками за седеющие волосы и отчаянно завыл.
г. Буденновск, сентябрь 1998 г.