Террорист

       


Электричка оказалась полупустой. Инга устроилась на теневой стороне вагона и, откинувшись на скамью, без всякого стеснения сбросила с уставших ног остроносые босоножки. Погналась, дура старая, за модой, - ругала она себя, - и, конечно же, обзавелась мозолями…

Инга возвращалась с дачи своего бывшего мужа. Целую неделю она провела с внучкой, отпустив в Питер на это время свою дочь – развеяться от монотонности дачных будней. Зятю отпуск не полагался. В последнее время Наталья жаловалась матери на мужа – что-то у них не ладилось. Инге не хотелось, чтобы дочь последовала её примеру…

Судьба сложилась странно. Восемнадцать лет назад они с отцом Натальи расстались врагами. Прошло время. Сергей давно женат на Маше. Маша умудрилась понравиться Наталье и многочисленным родственникам. Время примирило Ингу с бывшим мужем и, к изумлению окружающих, сблизило с Машей. Сергей после их давнего развода пить меньше не стал. Внешне он сильно изменился: раздался вширь и отрастил огромный живот. Инга иногда пыталась отыскать в нём того весёлого старосту группы, что был душой всей студенческой братии, но ничего у неё не получалось. От молодого Серёженьки осталась страсть к застольям да болезненная любовь к авторской песне. На даче он часами слушал «Радио-Вертикаль».


В подпитии Сергей обычно вспоминал «дела давно минувших дней», с каждой стопкой водки распаляясь всё больше и больше. Он выкрикивал бранные слова в адрес Инги, обвиняя её во всех грехах – существующих и выдуманных нездоровой фантазией.
При этом называл Ингу «моя старшая жена», чем окончательно выводил её из себя. «Младшая жена» - Маша – не обижалась, потому что изучила своего мужа вдоль и поперёк даже лучше Инги.
- У тебя, Сергей, язык с годами не уменьшился. Он по-прежнему враг тебе! – возмущалась Инга.
- Это ты мне жизнь испортила! Значит, это ты мой враг! Вот если бы не ты…- и далее следовала тирада, от которой Инга в ужасе сбегала с дачного участка, чтобы успокоиться. Немного походив по дороге, она возвращалась, так как знала наверняка – Сергей уже храпит в комнатёнке на втором этаже. Маша запросто справлялась с пьяным мужем. Обнимала его, что-то шептала на ухо, и он покорно шёл за нею.


…Инга и Маша выпивали ещё по рюмочке и разговаривали. Маша вздыхала: «Теперь-то я понимаю, Инга, отчего вы разошлись! Не умеет он пить, это ему всю жизнь мешало! Ну, да что поделаешь?»
У самой Маши и мысли не возникало – уйти от Сергея, Во-первых, возраст уже не тот, а во-вторых, трезвый Сергей был абсолютно другим человеком: заботливым, хозяйственным и преданным семьянином. Детей у Маши не было, и она всем сердцем привязалась к маленькой Сашке. Это Ингу, конечно же, устраивало – вдвоём всё легче с ребёнком управляться.


       ***

…Вагон качнуло, и воспоминания невидимым облачком вылетели из головы задремавшей было Инги. На остановке в Капитолове в вагон вошёл чернявый молодой человек в джинсах. Через популярную сетчатую жилетку просвечивал смуглый торс полноватого тела. В руках у него была коробка. Настороженно оглядевшись по сторонам, он бережно водрузил коробку на багажную полку и плюхнулся на первую же от тамбура скамью, то и дело нервно посматривая на часы.


«В коробке взрывчатка!» - ахнула про себя Инга. – Небось, и на свой «Шарп» поглядывает , чтобы не ухнуть вместе во всеми. Если сейчас в Лавриках выйдет без коробки, точно – подниму гвалт и скорее прочь, подальше из этого вагона. Только куда? Вдруг там такой силы заряд, что взлетит в воздух полсостава?»


Остальные пассажиры, казалось, ни о чём таком и не думали: кто-то спал, кто-то разгадывал кроссворды, кто-то потягивал пиво.
«Интересно, неужели только я обратила внимание на эту чёртову коробку? Что же делать?» - лихорадочно соображала Инга.

После той ужасной трагедии в Москве, когда чеченки-смертницы пытались взорвать Театральный центр на Дубровке,и когда во время спецоперации по освобождению заложников погибло много народу, терроризм усилился. По телевизору регулярно сообщают о новых террористических актах. Окна Интернета демонстрируют ужасающие подробности  гибели взрослых и детей. Самое страшное, что новые преступления террористов шокируют всё реже и реже – привыкли…


«Террорист» резко поднялся с места и с лязгом раздвинул двери в тамбур…
Не успела Инга сообразить, что происходит, как оттуда потянуло сигаретным дымком. Инга подвинулась к краю скамьи и увидела, что «террорист» и впрямь закурил.
«Нервничает, гад!» - решила Инга. «При обнаружении пакетов и сумок необходимо сообщить об этом дежурному…» - вспомнила она ставшую расхожей фразу, часто повторяющуюся теперь в метро. А вдруг он выскочит в Девяткине? Коробка наверху не давала ей покоя, хотя дремота вновь одолевала…


«Токсов Кузьма Капитолович Ловил в Девяти Ручьях Пескарей и Кушал в Ленинграде», - всплыла заученная ещё в детстве забавная присказка, придуманная кем-то и обыгрывавшая названия станций. До Питера оставалось совсем немного.
Инга видела, как брюнет вернулся на место, затем достал из кармана какую-то бумажку и стал внимательно её изучать. И опять, прерывая чтение, он окидывал пытливым взглядом пассажиров. Инга тоже попала в поле зрения буравчиков карих глаз, просверливших её насквозь.


Ингу передёрнуло, но она вызывающе посмотрела в лицо наглецу: дескать, ну что там у тебя, в коробке-то? Давай, выкладывай! И он, словно прочитав её мысли, вскочил с лавки, ловко снял коробку с полки, с минуту колдовал над ней, отрывая липкую ленту скотча, и затем шустро, чуть ли не вприпрыжку побежал по проходу вдоль вагона.
- Кофе в пакетиках! Кому кофе в пакетиках? Один пакетик – два рубля, шесть – на десяточку!
«Вообще-то мог бы и жилет фирменный надеть – «Транспортная торговля», а то в сеточке выпендривается, - разозлилась Инга. – А, может, не успел он получить фирменный-то?»


Прошествовали по вагону и другие продавцы: предлагались мороженое и чипсы, газеты и бельевые прищепки, электрические бритвы и зонты, сумки и разноцветные шарики…
«Похоже, дорожное шоу длится давно, а я просто не замечала этого», - усмехнулась Инга.
Странно, обычно она с интересом вслушивалась в рекламные выкрики продавцов. Многие из них были талантливы и артистичны. Она протиснулась к «террористу-кофеисту». Он, прижимая к груди коробку, вдохновенно вылавливал из неё шуршащие пакетики, раздавая их направо и налево. Со всех сторон тянулись руки с десятками.


- Пожалуйста, и мне! – Инга протягивала ему деньги с виноватой улыбкой. Она не удержалась от любопытства и, привстав на цыпочках, заглянула в почти опустевшую коробку. На самом дне её что-то зловеще поблескивало…

2002