Куда?

       
       Я никогда не принимал этого человека всерьёз.
       По утрам в одной майке и спортивных шароварах он бежал за автобусом, которым я ездил на работу, и вызывал у меня один недоумённый вопрос: « Куда? Куда он бежит?» Это было выше моего понимания.
       Потом по нашей улице пустили троллейбус, и он стал бегать за троллейбусом. Наше заочное, вернее, одностороннее знакомство продолжалось. Из окна троллейбуса я наблюдал, как он бежит, энергично взмахивая руками и высоко подымая ноги.
       Потом я пошёл на повышение, и меня на «Жигулях» стал возить личный шофёр. Представьте себе: этот тип бегал за «Жигулями». Правда, время, видимо, поубавило его силы, он уже не так яростно выбрасывал вперёд ноги, но бегал, курилка, бегал.
       Потом у меня появилась персональная «Волга», а у него новые шаровары. Даже не шаровары, а строгий спортивный костюм: возраст предъявлял свои требования. Мне из машины хорошо было видно, как он старается дышать в соответствии с ритмом бега: вдох-выдох, вдох-выдох. Одного я не мог разглядеть: куда он всё-таки бежит?
       На работе у меня дела шли как нельзя лучше. Я стал солидным руководителем крупного масштаба, и кое-где уже поговаривали о том, что меня из «Волги» пора пересадить в «Чайку».
       Но этого, увы, не случилось. Последним транспортом, который увёз меня под сирену прямо из кабинета, была яркая машина с цифрой «03» на боку. Врачи не знали, что конкретно доконало меня, но сходились в одном: на мне безусловно отразилась болезнь века – гиподинамия. Я, видите ли, мало двигался и много нервничал, мало шевелил ногами и много мозгами и вообще в своей жизни слишком много ездил и слишком мало ходил.
       Я ехал в «Скорой» и грустно смотрел через занавесочки на дорогу. И вдруг увидел его – своего вечнобегущего спутника. Он постарел, постарел, и темп бега стал у него слабее, чем тогда, когда я ездил автобусом. Но он бежал. Бежал настойчиво и целеустремлённо.
       Чуть приподнявшись на локтях, я присмотрелся к нему внимательнее и только сейчас всё понял. Я понял, куда он всё время бежал.
       Он бежал к своему долголетию.